Странно… но мне почему-то жаль его.Макс насмешливо посмотрел на нее.– А тебе? – спросила она.– Нет.– Думаю, ты тоже жалеешь. – Она осторожно сцепила свои пальцы с его пальцами. – Что он имел в виду, когда говорил, что ты снова имеешь все?Макс пожал плечами:– Не могу сказать определенно.– Ну а что ты думаешь?– Это напоминает мне мальчишеские годы. Мы были друзьями, хорошими друзьями, пока не поссорились.– Друзьями? – удивилась Лизетта. – Не могу представить это.Макс печально усмехнулся:– Иногда я тоже не могу. Но мы были ближе друг другу, чем наши братья.– И что же послужило причиной ссоры? Девушка?– Нет… – Макс взял длинный рыжий локон, свисающий на ее плечо, и начал наматывать его на палец. – Вроде того, о чем он сказал сегодня. Ему казалось, я имею все, но незаслуженно. – Макс криво улыбнулся. – Возможно, он прав.– Тогда это ревность, – задумчиво произнесла Лизетта и беспокойно посмотрела на мужа. – Ревность – очень властное чувство. От нее трудно избавиться.– Что ты знаешь о ревности? – спросил он улыбаясь.– Достаточно, – ответила она серьезно. – Гаспар тоже ревновал к моему отцу, к памяти о нем. Это озлобило его, и он третировал всех нас: маму, Жаклин и меня. Мама нашла единственный способ избавиться от этого: она слегла в постель как больная.Макс отпустил ее волосы и слегка коснулся щеки.– А для тебя избавлением явилось замужество?– О нет, – прошептала она. – Я вышла замуж по любви, а не по какой-то другой причине.Он улыбнулся:– У меня почему-то сложилось впечатление, что ты не очень охотно вышла за меня.– Нет, я хотела этого, – сказала она.Глаза его потемнели и стали похожи на дымчатый топаз, а его большой палец поглаживал ее подбородок.Их грезы были прерваны чьим-то настойчивым покашливанием.– Э… Макс, – обратился к нему Александр. – Ирэн беспокоится. Она послала меня попросить тебя, чтобы ты прекратил ласкать Лизетту на глазах у всего Нового Орлеана. * * * Волераны покинули бал задолго до его окончания. Креолы со своей любовью к танцам обычно веселились до утра. Однако Лизетте очень хотелось поскорее вернуться домой. Она считала, что уединение с мужем гораздо приятнее, чем весь вечер находиться под пристальными взглядами публики. В карете Макс мало разговаривал, глядя в окно с тревогой в лице.Лизетта расспрашивала Александра о том, как он провел вечер и сумел ли приблизиться к тетушке Генриетты Клеман.– О да, – уныло сказал Алекс. – Я увивался вокруг нее по крайней мере четверть часа, чувствуя себя полным идиотом.– Ты понравился ей?– Трудно сказать. Кажется, тетка убеждена, что ни одна невинная девушка не может чувствовать себя в безопасности в компании с кем-нибудь из Волеранов даже в присутствии десяти опекающих ее дам.– Не понимаю почему. – Лизетта с улыбкой взглянула на Макса. – В чем дело? – тихо спросила она. Ирэн и Александр занялись обсуждением семьи Клеманов. – Все еще думаешь об Этьене Сажессе?Макс покачал головой. Он словно любовался пейзажем за окошком, тогда как карета медленно продвигалась по грязной дороге.– Чувствую, что-то произошло. Не могу объяснить почему, но мне хочется поскорее добраться до дома.К несчастью, Макс оказался прав. Как только они вошли в дом, их встретила Ноэлайн. Ее обычно невозмутимое лицо выражало крайнюю тревогу. Филипп сидел на одной из узких скамеек при входе и выглядел очень подавленным.– Месье, Жюстин отсутствовал весь день, – кратко доложила экономка. – И не пришел ужинать.Макс повернулся к Филиппу:– Где он?Филипп медленно встал, смущенно глядя на отца голубыми глазами.– Не знаю, сэр. Исчезла пирога.– Когда последний раз ты видел его?– Утром. Жюстин хвастал, что тайком выходил из дома прошлой ночью после того, как все легли спать. Он говорил, что познакомился на Чопитоулас-стрит с командой одного плоскодонного судна, и намеревался уйти с ними сегодня вечером. Но я не поверил, что он действительно сделает это.– О мой бедный Жюстин! – воскликнула расстроенная Ирэн.Макс выругался. От злости ли, страха или от того и друтого вместе. Эти люди – опасная компания для мальчика. Бродяги и пройдохи, они жили, ели и спали в своих лодках, не защищенных от непогоды, развлекаясь тем, что пили ржаное виски, ссорились и шатались по грязным притонам, где процветали болезни и жестокость. Когда они дрались, то кусались, били ногами и выкалывали глаза, безжалостно увеча противника. И сейчас, возможно, они принялись за Жюстина.– Какая команда? – спросил Макс каким-то незнакомым, сдавленным голосом. – Какое судно?Филипп беспомощно покачал головой.Макс повернулся к двери, где Александр стоял с открытым ртом.– Мы должны найти его, – проговорил Макс. Алекс отступил на шаг назад.– О нет. Лучше держаться подальше от этих парней. Я не хочу рисковать ради спасения твоего глупого сына, который к тому же не хочет, чтобы его нашли. Пошли спать. Вероятно, он вернется к утру.– Или будет валяться в реке с перерезанной глоткой, – прорычал Макс, оттолкнув брата и направляясь к выходу.– Ты не найдешь его, – предупредил Александр.– О, я найду его и разорву на части!Лизетта бросилась к нему:– Макс, будь осторожен! – Он слегка кивнул, не оборачиваясь. Она закусила губу, намереваясь снова позвать его и в то же время понимая, как он тревожится за сына. Повернувшись, она подошла к Александру и, ухватив его за руку, отчаянно потянула вперед:– Александр, ты должен пойти с ним! Ты должен помочь ему!– Будь я проклят, если…– Он не найдет его в одиночку!Ирэн тоже вмешалась, помогая Лизетте подтолкнуть Александра к двери:– Да, ты должен пойти с Максом, мой сын.– Мама, я устал…– Подумай о Жюстине! – воскликнула Ирэн, хватая его за другую руку. – Возможно, в этот момент он страдает!– И поделом, – пробормотал Алекс, освободив свои руки и направляясь вслед за братом.Женщины тотчас закрыли дверь, опасаясь, что он вернется. Несколько секунд царила тишина. Они никак не могли понять, что же произошло.Наконец Ирэн заговорила.– Жюстин, – сказала она, – несомненно, убьет меня. – Она печально посмотрела на Филиппа. – Почему он не такой, как ты?Неожиданно Филипп взорвался:– Почему каждый задает этот вопрос? Жюстин не виноват в том, что он такой! – С побелевшим лицом мальчик снова сел на скамейку. – Все ошибаются. На самом деле я – не хороший, а он – не плохой.Ирэн устало вздохнула:– Я слишком стара и утомлена, чтобы спорить с тобой сейчас. Ноэлайн, помоги мне подняться наверх.Все молчали, когда обе женщины направились к лестнице. Филипп закрыл лицо руками. Преисполненная сочувствия, Лизетта села рядом с ним, размышляя о том, как мало любви он и Жюстин испытали за всю свою жизнь. Ирэн их чаще бранила, чем проявляла нежность. А Макс… Отец связывал любовь к сыновьям с болью и предательством их матери. Сложив руки на коленях, она прислонилась лицом к его склоненной голове.– Жюстин не такой, как я, – наконец сказал Филипп приглушенным голосом. – Он отличается от всех нас. Ему очень скучно в доме, он не может слишком долго оставаться на одном месте. Ему хочется куда-нибудь сбежать. Иногда я понимаю его… Он чувствует себя здесь словно в клетке. Мне кажется, весь мир тесен для него. Он по-своему любит отца, но не может находиться рядом с тем, кто имеет сильную волю и подавляет ею окружающих.– Твой отец не предъявляет к вам необоснованных требований. – Тон Лизетты был серьезен как никогда. – Жюстин должен научиться уважать его желания.Филипп глухо засмеялся:– Никогда! Жюстин скорее уйдет из дома. И они оба знают это. * * * Макс и Александр вернулись рано утром на следующий день без Жюстина, оба усталые. Макс был очень взволнован и подавлен. Прежде Лизетта его таким не видела. Казалось, его мысли опережали речь.– Никаких признаков, – хрипло проговорил он, одним глотком отпив полчашки черного кофе. – Мы нашли одного лодочника, который сообщил, что видел мальчишку, по описанию похожего на Жюстина, в районе порта. Бог знает, может быть, он врет. Жюстина должны были видеть с командой, но я не думаю, что он…– Я иду спать, – пробормотал Алекс. Лицо его было бледно, а глаза воспалены.Лизетта подошла к мужу и ласково положила руки ему на плечи:– Макс, тебе тоже надо отдохнуть.Он сделал знак Ноэлайн, чтобы та налила ему еще кофе.– Я ухожу через несколько минут. Со мной пойдет Бернар. Я попрошу Жака Клемана и еще кого-нибудь помочь в поисках Жюстина.Лизетта не находила слов утешения.– Не думаю, что Жюстин сбежал, – предположила она, приглаживая его растрепавшиеся волосы и садясь рядом. – Мне кажется, он просто хочет привлечь к себе внимание, а сам прячется где-то неподалеку и выжидает, когда поднимется суматоха, чтобы потом вернуться.Макс поднял чашку, которая слегка дрожала в его руке.– Когда я доберусь до него, – пробормотал он, – он получит такое внимание, какого век не забудет.Лизетта обхватила обеими руками его свободную руку и крепко сжала ее.– Я знаю, что ты зол на него, дорогой, но еще больше опасаешься за его жизнь. Может быть, Жюстину следует дать понять это, когда ты найдешь его.– И чем все это кончится?Лизетта не обратила внимания на насмешливые нотки в его голосе.– Жюстин не знает, как ты к нему относишься. Ты должен доказать, что умеешь сдерживаться. Макс… ты и твой сын должны найти общий язык друг с другом.Макс уперся локтями в стол и помассировал виски.– Жюстин слишком упрямый, чтобы слушать меня.– Мне кажется, – насмешливо сказала она, – Жюстин сделал бы то же самое замечание относительно тебя.Макс слегка улыбнулся.– Иногда я вижу в нем себя, – признался он. – Но в его возрасте я и наполовину не был так упрям, как он.– Надо спросить об этом Ирэн, – слегка съязвила Лизетта. – Подозреваю, она не согласится с тобой.Он поднес ее руку к своему небритому лицу и прижался губами к тыльной стороне ладони, закрыв глаза.– Если я не найду его, Лизетта…– Найдешь, – прошептала она, отчаянно надеясь на правоту своих слов. – Найдешь. * * * Поиски продолжались весь день и всю ночь. Макс подключил большую часть рабочих со своих торговых судов. Несколько лодочников признались, что Жюстин или парень, похожий на него, находился в их компании, но после нескольких часов пьянства и игры в карты ушел с портовой проституткой, и его больше никто не видел.– Прекрасно, – заметил Бернар, услышав это сообщение. – Кажется, теперь надо беспокоиться, чтобы он не подхватил заразу.– Если бы только это было самым страшным, – мрачно предположил Макс.Опросив дюжину мужчин и обследовав все шлюпки, плоскодонки, баржи и паромы, поисковые группы вынуждены были временно разойтись, согласившись, что завтра утром снова возобновят поиск. Макс, очень похожий на непричесанного, небритого лодочника, продолжал поиски вот уже сорок восемь часов, опрашивая людей, и направился домой, едва держась на ногах. * * * Он вернулся в три часа утра. Лизетта ждала его. Сердце ее сжалось, когда она увидела его таким измученным и подавленным. Она пыталась проводить мужа наверх, но Макс отказался, опасаясь, что там он сразу крепко и надолго заснет, а он мог позволить себе отдохнуть всего несколько часов. Лизетта и Филипп отвели его в гостиную и помогли снять сапоги. Он растянулся на диване, положив голову на колени Лизетте, и закрыл глаза. Филипп оставил их беспокойно поглядывая через плечо.– Он исчез, – пробормотал Макс. – Никто не знает…Лизетта заставила его замолчать, поглаживая лоб.– Спи, – прошептала она. – До утра ты никуда не пойдешь.– Я помню, когда он был ребенком… А теперь… я не могу защитить его.– Он уже молодой мужчина, – возразила она, – и старается доказать, что может сам позаботиться о себе.– Это не так…– Ш-ш. Отдыхай. Ты найдешь его завтра, милый.Когда Макс уснул, Лизетта долго смотрела на него. Она разделяла его беспокойство за Жюстина и Филиппа и всегда будет переживать за них. Ей надо как-то изменить отношения в семье, пока противоречия между отцом и сыном не зашли слишком далеко. Она слегка задремала, время от времени просыпаясь, чтобы сменить позу и устроиться поудобнее рядом с Максом. За окнами начало светать, и небо из темного превратилось в лилово-серое. Наблюдая за рассветом, Лизетта осторожно потерла глаза так, чтобы не разбудить спящего мужа.Она вздрогнула, внезапно услышав скрип в холле. Это открылась входная дверь. Кто-то крадучись вошел в дом и остановился у двери в гостиную, чувствуя взгляд Лизетты.Жюстин, грязный и растрепанный, но выглядевший гораздо лучше, чем Макс, молча смотрел на Лизетту и вытянувшегося на диване отца. Лизетта хотела жестом отправить его наверх и не будить мужа, но Макс, проснувшись, наверняка спросит, не вернулся ли сын. Он ужасно разозлится, когда узнает, что его лишили возможности посмотреть Жюстину в глаза в тот момент, когда тот возвратился домой.– Входи, – тихо пригласила Лизетта. При звуке ее голоса Макс пошевелился, и она склонилась над его головой.– Проснись, – прошептала она. – Пора, милый. Он дома.Макс повернулся и сел, тряся головой и стараясь прийти в себя.– Жюстин, – пробормотал он сонно. – Где ты был?Лицо юноши было растерянным. Казалось, оно выражало чувства вины, раскаяния, неуверенности, но прежде чем Макс успел заметить это, они исчезли. Лизетта увидела эту перемену и едва не застонала вслух, когда на лице Жюстина вновь появилась дерзость.– Странное место для сна, – небрежно сказал он. – Ты решил всегда здесь спать?Макс посмотрел на него холодным взглядом. Он боролся с желанием схватить сына и отлупить его как следует.– Где ты шлялся, я тебя спрашиваю?– С друзьями, – ответил Жюстин. Лицо его стало непроницаемым.– Ты в порядке? – спросила Лизетта. – Тебя не побили?– Конечно, в порядке. Почему бы нет?Лизетта вздрогнула, понимая, что даже намек на смирение или раскаяние со стороны сына удержал бы Макса от крайних мер.– В следующий раз, когда ты решишь уйти, никому ничего не сказав, – процедил Макс сквозь стиснутые зубы, – можешь больше не возвращаться.– Я не могу жить с тобой под одной крышей! – взорвался Жюстин. – Не желаю ни в чем зависеть от тебя. Ты хочешь, чтобы я ушел? Хорошо, я уйду и никогда не вернусь! – Он повернулся и бросился к двери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49