– Таким образом… – после затянувшейся паузы, прокашлявшись, захлопнув папку, положив на стол очки в толстой пластмассовой оправе и протерев носовым платком слезящиеся от усталости и дыма глаза, продолжил Козак, – я не вижу оснований для вашего дальнейшего содержания под стражей, гражданин Лерой. Однако, – он поднял вверх указательный палец, – кроме изъятой упаковки с безобидным, как оказалось, средством медицинского характера, в распоряжении следствия имеются также свидетельские показания находящегося у нас гражданина Антонова, более известного в криминальных кругах под кличкой Гоблин, – майор презрительно усмехнулся, – в которых он прямо обвиняет вас в торговле наркотиками, называя не иначе как «наркобароном» и «боссом». Поэтому пока еще я не могу считать дело окончательно исчерпанным и подлежащим закрытию в связи с отсутствием состава преступления. Но и держать вас в камере оснований не вижу…
– Гражданин следователь хочет сказать, что на время следствия вы освобождаетесь под подписку о невыезде. Я правильно вас понял, Петр Михайлович? – затушив сигарету в пепельнице и сложив руки на груди, подал голос Олег Брюсов.
– Именно так. – Взяв авторучку, сухопарый майор тряхнул головой, подмахнул бумажку и протянул ее сидящему напротив Нигерийцу. – Распишитесь об ответственности, которая вас ждет в случае уклонения от следствия и нарушения подписки…
Нигериец, не читая, поставил внизу листа свою размашистую неразборчивую подпись.
– Я могу быть немедленно свободен?! – придав своему голосу как можно большую твердость, поинтересовался он, вставая со стула.
– Да, можете, – вслед за негром поднимаясь на ноги, равнодушно ответил Козак. – Изъятые при задержании вещи, деньги и удостоверение консультанта мэрии можете получить у дежурного офицера, в соседней комнате… Автомобиль «линкольн» на стоянке, ключи в бардачке. Всего доброго, Карим Зуминович… Я надеюсь, что со странными показаниями Антонова-Гоблина, данными им исключительно под кулаками оперов-костоломов, мы все уладим в самое кратчайшее время! – подмигнув, заметил Козак. – Как только дело будет закрыто, я дам вам знать!
Помявшись, пожилой следователь робко протянул ниггеру ладонь, которая, не дождавшись ответного пожатия, так и зависла в воздухе.
Не говоря больше ни слова, Лерой надменно ухмыльнулся, смерив купленного верными слугами следака взглядом сытого хищника, развернулся и по-хозяйски толкнул дверь утопающей в клубах табачного дыма комнаты для допросов.
Вслед за ним вышли Брюсов и Свербицкий.
В коридоре Нигериец словно случайно сильно наступил на ногу стоящему рядом с дверью сержанту с автоматом и, сделав вид, что ничего не заметил, с гордо расправленными плечами не останавливаясь пошел дальше.
– У-р-род, – тихо прошептал милиционер, с ненавистью глядя вслед удаляющемуся на свободу «с чистой совестью» недавнему арестанту.
Больше всего на свете в эту секунду ему хотелось разрядить в спину черномазой обезьяны всю обойму «кипариса» и увидеть, как он падает, истекая кровью…

Спецслужбы

«Стрелять или не стрелять?! – пронеслось в голове Сергея. – Однако они не могут быть здесь только вдвоем. Как минимум, есть снайпер, держащий меня на прицеле с той самой секунды, как я появился у могил. Одно резкое движение – и конец…»
Попеременно глядя на остановившихся у блокирующей его прямоугольной оградки немолодых уже мужчин, Северов не испытывал страха – только тягостную, тоскливую пустоту от осознания неизбежности случившегося.
Слава богу, в отличие от бандитов, эти кондовые служаки, бог весть сколько проторчавшие неподалеку, в салоне припаркованной где-то рядом машины, и получившие долгожданное сообщение по рации от наблюдателя о прибытии объекта, хоть дали возможность посидеть в одиночестве перед могилками.
Что ж, и на том спасибо. На их месте начисто лишенные каких-либо сантиментов мокрушники вряд ли бы стали ждать с исполнением заочно вынесенного приговора…
– Хотелось бы сказать вам «добрый вечер», майор, но, думаю, в данной ситуации это выглядело бы не слишком уместно, – остановившись у приоткрытой калитки, спокойно произнес один из незнакомцев, не без интереса разглядывая Северова.
Неизвестный мужчина выглядел на пятьдесят пять. Лицо скуластое, моложавое, простое. Брови и волосы едва тронуты сединой.
Второй был лет на десять моложе, выше ростом и худее. Во всем его облике отчетливо просматривалась сила до поры сжатой, готовой к молниеносным решительным действиям, стальной пружины.
– Думаю, вы уже догадались, кто мы такие, но на всякий случай представлюсь, – продолжал скуластый, протянув раскрытую ксиву в красной обложке. – Моя фамилия Корнач, генерал-майор ФСБ. А со мной, – он указал рукой на спутника, – полковник Гайтанов, ГРУ…
Сергей Северов тут же вперил в гээрушника пристальный взгляд.
– Прием, как видите, на высшем уровне, без черных масок и грозных окриков спецназа за спиной. Мы ведь – профессионалы, майор, умеем обходиться без нужного в определенных ситуациях антуража, верно?!
– Пожалуй… – Секунду помедлив, Ворон отпустил рукоятки стволов и вытащил руки из карманов. – Что вам от меня нужно?
– Вопрос, что называется, в самую точку, – убрав удостоверение, деловито кивнул генерал. – Как вы уже, наверное, поняли, майор, ни арестовывать вас, ни надевать наручники, ни везти куда бы то ни было мы с полковником пока не собираемся. Хотя оснований, сами знаете, хватило бы на десятерых Червонцев. Был такой деятель невидимого фронта, по фамилии Мадуев… У нас, если хотите, есть к вам деловое предложение. Кажется, вы уже посидели возле могилок, помянули супругу с дочуркой? Думаю, теперь мы можем спокойно прогуляться… Поверьте, нам есть что обсудить без свидетелей. Например, поговорить про то, как воюет в Чечне ваш сын-разведчик… Отличный боец, между прочим! На днях, будучи захвачен в плен, сумел завалить самого полевого командира Абдурахмана, которого вся контора полковника Гайтанова разыскивала по горам аж с прошлой осени…
Генерал скосил взгляд на поджарого офицера спецназа и тут же вернул его обратно, предусмотрительно вытянув руку, как только заметил угрожающе дрогнувшие скулы на лице Ворона:
– Брэк! Без поспешных выводов, Сергей Николаевич, с парнем все в полном порядке! Жив-здоров, лежит в госпитале, лечит легкое ранение, так что скоро наверняка увидитесь! К нашему разговору сержант Северов имеет лишь косвенное отношение, и уж тем более он не заложник, о чем вы наверняка только что подумали грешным делом…
«И как можно верить таким засранцам! – скривил губы Ворон, имевший полную информацию о допросе сына. – Видимо, спецы полагают, что мне ничего об этом не известно. Вот и гонят туфту».
– Давайте, ей-богу, выйдем на дорожку, а то здесь, среди гранитных памятников и покосившихся крестов, беседовать как-то неловко!..
Корнач приглашающе вытянул руку в сторону аллеи и, не дожидаясь согласия Сергея, первым двинулся с места, ступая по оставленным Северовым следам.
Ворон, при упоминании сына крепко сжавший зубы, прикрыл калитку, накинул на нее крючок и направился следом за Корначом.
Гээрушник двигался чуть левее, профессионально держа поле обзора.
Корнач, первым вышедший на аллею, нагнулся, отряхнул брюки от налипшего снега, подождал, пока Ворон и Гайтанов поравняются с ним, и сказал:
– Давайте, майор, не будем тратить время на пустые фразы. Перейдем сразу к делу?
– Давайте перейдем, – сурово глядя из-под бровей, эхом отозвался Северов.
Из нависшей над кладбищем хмурой тучи, сквозь дыру в которой проглядывала любопытная луна, вдруг крупными хлопьями повалил снег. Видимость сразу упала до трех – пяти метров, без сомнения лишив засевшего неподалеку снайпера возможности точно прицелиться из оптики.
Для Сергея это был хоть и небольшой – квадрат наверняка оцеплен, – но все-таки теоретический шанс быстро разделаться с парламентерами и с боем вырваться из западни. Но он решил все-таки выслушать генерала…
– Если говорить откровенно, то я поддерживаю ваш выбор, – сухо сказал Корнач, умышленно или нет, но бредя в противоположную от Центральной аллеи сторону. – Если закон не дает нам права действовать адекватно угрозе для общества, нужно искать другие варианты решения проблемы. Собаке – собачья смерть, и это не я придумал! Это древняя мудрость, проверенная на практике десятками поколений!.. Однако я всегда выступал за то, чтобы в любом деле был порядок. Самодеятельность, особенно в вопросах ликвидации авторитетов, против которых бессилен суд, не только опасна, но и вредна. Это как военная стратегия – удар нужно нанести именно в тот момент, когда он произведет максимальный эффект. Надеюсь, Сергей Николаевич, вы читали книгу Богомолова «Момент истины», этот супербоевик про работу Смерша, советского спецназа, во время Великой Отечественной войны?!
– Давно, еще в юности, – помедлив, ответил Ворон, выжидающе взглянув на генерала, ненавязчиво старающегося разрядить нервозную обстановку вовлечением собеседника в диалог не по существу.
– Значит, помните, что говорил чистильщик Таманцев молодому лейтенанту Блинову: «Важно не просто ликвидировать агента врага и не просто заставить его сдать агентуру! Парашютистов, с отличием окончивших разведшколу в Кенигсберге, несколько тысяч. Одним больше – одним меньше, для немцев это не великая потеря. Чистильщик должен любой ценой вынудить агента участвовать в радиоигре против абвера и тем самым нанести фрицам несравненно больше вреда, чем войсковое уничтожение целого батальона СС!» Это не устарело и сегодня, и вообще никогда не устареет. Понимаете, о чем я веду речь?!
Северов, поиграв скулами, промолчал, дав возможность спецу высказаться полностью.
– Неужели вы не устали, майор, жить как беглый преступник, от рассвета до рассвета?! – впервые вмешался в разговор полковник Гайтанов. Он неожиданно заступил на шаг вперед, остановился посреди аллеи, развернувшись напряженным лицом к Ворону. – Или вам мало тех денег, которые вы заработали на ликвидациях отморозков и прочей мрази?! Да-да, я знаю, вы – не киллер, в традиционном, узком, понимании этого слова! – упреждающе поморщился гээрушник. – И все же то, чем вы занимались, приносило вам неплохой доход! Сколько вам еще нужно денег? Миллион, два миллиона?
– Для меня деньги ничего не значат, – повысив тон, произнес не привыкший к такому вызывающему обращению Ворон, сжав губы в прямую линию и с ненавистью посмотрев на жилистого чернявого полковника, которому явно не по душе пришлись окольные разговоры генерала.
– Остыньте оба, я вас умоляю! Нет необходимости доказывать очевидное! – устало поморщился генерал, переведя взгляд с Гайтанова на застывшего, словно перед броском, Ворона. – Полковник излишне эмоционален, привык к конкретике, но в целом абсолютно прав. Все, что вы, майор, творите последние три года, – полный беспредел, но если подумать – в сути своей мало расходится с тем, что делаем мы, я имею в виду ФСБ и ГРУ… Вся соль в методах. Мне понятна ваша мотивация – месть за смерть близких, но ведь Пегас и его быки уже давно кормят рыб на дне Финского залива! А абстрактная цель завалить как можно больше бакланов, ломом подпоясанных… очень смахивает на навязчивую идею, уж не обижайтесь… Как и вы, мы с полковником Гайтановым убеждены в необходимости применения специальных операций, выходящих за рамки вечно не успевающей за реалиями бытия буквы закона! Взять, к примеру, полнейший бред правителей – ради взяток от Запада, стыдливо именуемых кредитами, отменивших смертную казнь на фоне многократного увеличения количества тяжких преступлений и преступности в целом!.. Но если мыслить вашими категориями, то для восстановления справедливости стоит перебить всех депутатов Госдумы, проголосовавших «за», авось новые и возродят столь необходимую в качестве последнего сдерживающего фактора «вышку»?!
– Возможно, от ликвидации некоторых круглозадых «газовиков», крикливых «юристов» и «рыжих кардиналов» воздух России действительно стал бы гораздо чище, – бросил Ворон. – Однако помнится, вы упоминали о конкретных предложениях, генерал.
– Я предлагаю вам, майор, забыть о существовании в параллельном мире и снова стать тем, кем вы были, – офицером специального отряда, на сей раз уже не милиции, а ГРУ! Это – если очень коротко…
– Нам нужны люди вашего интеллекта, опыта, уровня подготовки и, если хотите, даже мотивации, – снова вступил в разговор полковник Гайтанов. – Таких очень не много, и моя мечта, как офицера, собрать хотя бы часть из них вместе, в один кулак!.. Когда я разговаривал с вашим сыном, – взглянув прямо в зрачки Ворона, продолжил полковник, – и рассказал ему о нашем решении предложить вам службу в ГРУ, он сказал дословно следующее: «Если отец согласится, я тоже попрошусь к вам…»
– Иван действительно так сказал? – с легкой иронией отозвался Ворон. – Или это один из ваших методов убеждения и вербовки?!
– Надеюсь, вы не считаете меня лгуном… – вполне внешне естественно возмутился Гайтанов. – Вы действительно нужны нам, майор. Все деньги, связи и прочее имущество, которыми вы на данный момент владеете, нас не интересуют. Единственное, пожалуй, что от вас потребуется, это указать полный список авторитетов, которых вы ликвидировали. Плюс – краткое изложение основных этапов вашей теневой жизни за последние годы, с момента официальной гибели…
– Многие громкие «заказухи» находятся на расследовании в ФСБ, и будет хорошо, если по части из них под благовидным предлогом прекратятся любые телодвижения… – пояснил Корнач. – Но сейчас меня интересует ваше согласие или… – Генерал сделал паузу, нахмурился, но не договорил оборванную фразу. – А детали можно будет обсудить позднее – не здесь и не сейчас. Для этого требуются время и условия. Единственное, что могу обещать, не сходя с места, – новые легальные, а не «липовые» документы, правдоподобную во всех отношениях легенду и возможность максимальной, я повторяю – максимальной самостоятельности в рамках основной задачи!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44