– А вы, сморчки позорные, – стоять и не шевелиться! – обведя автоматом полукруг, предупредил попавших в оборот посетителей – двух старух, одного толстого мужика с портфелем и молодую маму с плачущим грудным ребенком на руках – ликующий и довольно ухмыляющийся Бита. – Сейчас мы в темпе заберем башли, и базаров не будет!..
Третий из налетчиков, Доцент, занял позицию в дверях, предварительно закрыв ее на замок и то и дело внимательно поглядывая через чулок на прилегающий к сбербанку пустынный сквер маленького провинциального городка, расположенного в нескольких десятках километров к востоку от Питера.
В отличие от соседнего мегаполиса, до которого было всего полчаса быстрой езды на тачке, эта занюханная дыра вовсю отдавала совковостью, и в местном отделении Сбербанка, каким-то чудом не тронутом ветрами перемен, не было даже охранника, не говоря уж о скрытой видеокамере!
Как уже давно выяснил через знакомого местного пацана Чахлый, раз в месяц инкассаторы из Северной столицы привозили в городишко пенсии для стариков и всякие там пособия для детей и инвалидов. Учитывая крохотное население этого Мухосранска – деньги не такие уж и крутые, но с учетом легкости их добычи игра явно стоила свеч.
И когда в руках Пионеров оказалось заветное оружие, братки решились незамедлительно «брать банк»! Тем более что на следующий день планировался очередной привоз из Питера, о чем в третий раз напомнил снова отзвонившийся кореш Чахлого, пригрозив, в случае очередного отказа от пробитой им наводки, слить ее другим пацанам, войдя с теми в долю.
Упускать добычу было нельзя, и вот они здесь…
Часы на облупившейся стене сбербанка показывали без трех минут одиннадцать. Броневик с инкассаторами, оставив две пухлые сумки с деньгами, отчалил обратно в Питер всего пятнадцать минут назад…
Чахлый, наблюдая, как дрожащая толстуха торопливо наполняет спортивную сумку тугими пачками денег, буквально ликовал! Вот она, настоящая бандитская жизнь!.. А не те скучные будни на вещевом рынке и жалкие крохи от сытного пирога группировки Кая!
То ли еще будет!
Нет, что ни говори, вовремя Папа скончался, ох вовремя! Скоро о Пионерах узнают все!
– Это всё, больше нет ни копейки! – срывающимся голосом наконец сообщила кассирша, выпученными глазами испуганно глядя на грозных гангстеров с автоматами в руках и чулками на лицах.
– Вот и все, а ты боялась! Только юбочка помялась! – хмыкнул Чахлый, поймав переброшенную кассиршей через стеклянную перегородку увесистую добычу. – А сейчас всем засохнуть и не шевелиться в течение трех минут! Сваливаем!..
Бросаясь к выходу вслед за Доцентом и Битой, он мельком взглянул на часы на стене. С момента их появления в сбербанке прошло всего три минуты. Даже если кто-то из служащих нажал спрятанную под перегородкой кнопку вызова ментов, в чем Чахлый, впрочем, не сомневался, то машина с вооруженным до зубов нарядом вневедомственной охраны примчится сюда не раньше чем еще через три минуты. Их мусорская контора располагалась на другом конце городка, об этом предупреждал кореш Гена, дожидающийся сейчас за рулем тачки, в подворотне неподалеку…
Пулей покинув сбербанк и пряча короткоствольные автоматы под длинными кожаными куртками, налетчики бегом преодолели расстояние до поджидающего их за углом горбатого «Запорожца», попрыгали внутрь и, тарахтя, отчалили прочь.
Ни у одного мента даже с перепоя не возникнет мысли, что для отхода с места преступления налетчики выберут не быстроходный джип или, на худой конец, обычную «девятку», а старый «запор»!
Оставалось лишь проехать несколько кварталов, бросить металлолом на колесах, а самим пересесть в тюнингованный джип цвета мокрого асфальта – последнее приобретение Пионеров! – и, затерявшись в ближайшем лесу, спокойно поделить добычу, после чего окольной, разбитой и грязной грунтовкой кружным путем возвратиться назад в Питер.
– Ну, что я говорил?! – периодически глядя через плечо на вспотевшие, довольные лица подельников, торжествовал приятель Чахлого – лохматый дворовый хулиган Гена, с ходу бросая едва не опрокинувшийся набок «Запорожец» в узкую арку проходного двора. – Делов-то – два пальца обоссать, зато навар какой! Здесь, почитай, все пенсии местных стариков! Дармоеды хреновы, коммуняки проклятые… Скорее с голоду сдохнут, падлы! – высказал свою твердую жизненную позицию тридцатилетний тунеядец, законченный алкаш и гопник Гена Елкин. Мозгами его природа серьезно обделила, зато силенки, апломба и злости у наводчика было хоть отбавляй!
– Нормалек, братан! – поддержал местного кореша с трудом поместившийся на переднем сиденье таратайки олигофрен. – Слышь, Чахлый, а не принять ли нам Геныча в Пионеры, а?! Пора увеличивать бригаду, бугор, делов-то прибавляется! Сами уже не справимся!
– А он дело говорит, слышь, Чахлый, – поддержал подельника улыбающийся и жадно дымящий сигаретой Доцент. – Пора подумать о «пехоте». Негоже нам, отцам, самим по точкам ходить и долю с барыг собирать. Бойцов крутых найти проблем нет – только свистни! За две штуки баксов в месяц будут и рожи рихтовать, и из волын шмалять, только дай!
– Я и сам хотел предложить Крокодилу войти в обойму, но раз вы опередили… Заметано, братва! – тоном барина, выдержав эффектную паузу, сообщил о своем решении принять в их хлипкую группировку новичка Чахлый.
Ему льстило, что подельники, с которыми он еще неделю назад толкался на рынке и сбивал «верхушку» с лоточников и «катал», безоговорочно признали в нем главаря. Да и бригаду такими лихими амбалами, как Гена, пора усиливать – Бита и Доцент правы. Первую заяву о себе они сделали, и впереди ждут опасные разборки с конкурентами. Просто так никто долю отдавать не станет, а значит, придется воевать насмерть.
– Ты согласен с пацанами, Крокодил?! Штаны не обмочишь?! – с подначкой спросил Чахлый дружка, с которым познакомился еще год назад в «обезьяннике» ментовского околотка этого городка, когда ради любопытства и «похоти для» наведался в местный Дом культуры на дискотеку. Здесь он учинил коллективную драку, был избит местными вкупе с ментами и всю ночь проторчал за решеткой, лишившись к тому же часов, денег и золотой цепочки с крестом.
– Обижаешь, Вова! – гнусаво, но с достоинством произнес расчувствовавшийся от неожиданного предложения питерских пацанов лохматый Крокодил. – О том только и мечтаю, чтобы в братву вступить! Это – как раз по мне!.. И денег полно, и телки, и жратва импортная! Я согласен!
– Ну, гляди, сам напросился… – оскалив зубы, глухо протянул Чахлый и добавил, в очередной раз испытывая подельников на преданность: – Только это сегодня ты, как наводчик и водила, в тачке отсиделся, пока мы банк стрючили, а вообще бабки зарабатывать нужно! У нас в команде жесткая дисциплина, мое слово – закон. Если скажу – мочить, значит, нужно брать волыну и мочить! Иначе… Сам понимаешь… Пассажиры нам ни к чему. Верно, пацаны? Только так мы заставим отрастивших пузо и отвыкших от войны авторитетов считаться с нами, как с равными… Для начала сбрей свои патлы, как нормальный пацан, а то на хипана обдолбанного похож, бля…
– Мне по херу, самому надоело! – отмахнулся Крокодил, в очередной раз свернув с улицы в переулок и резко притормаживая у щербатого бетонного забора. – А валить мне, если что, не впервой… – заметил с достоинством. – Всё, братва, приехали!

ГИБДД

– В чем дело? Почему тормозим?! – недовольно рявкнул Нигериец, едва не влетев в спинку переднего сиденья и уронив только что прикуренную сигарету.
«Линкольн», резко сбросив скорость, включил правый поворот и стал прижиматься к обочине, рядом с ярко освещенным постом ГИБДД.
– Палкой махнули, суки… – процедил сквозь зубы водила, останавливая джип на площадке, в нескольких метрах позади втиснутого в серую форменную куртку милиционера. На плече сержанта висел автомат. – Я сейчас, быстро… У нас же на тачке номера мэрии, хрен они к чему придерутся! – гонористо заявил широкий, как трехстворчатый шкаф, бритоголовый парень, доставая из кармашка над ветровым стеклом ламинированный в пластик техпаспорт. – Подумаешь, превысили скорость, ха!..
Милиционер под неприязненным взглядом укутанного в шубу ниггера подошел к водительской двери и, козырнув, сухо потребовал:
– Документы предъявите… Права… Техпаспорт…
– Что, командир, номера не разглядел?! – хохотнул бритоголовый, небрежно кивнув в сторону капота. – Сходи глянь… Нельзя меня тормозить, въезжаешь?! Мэ-ри-я!..
– Я сказал – документы предъявите, – жестко повторил не расположенный к дискуссиям сержант. – Или с русским языком плохо? Могу научить…
– Ну, ты даешь! – покачал головой водила. – Ладно, гляди… А я пока номер твоего жетончика запишу и позвоню куда следует. Чтобы в следующий раз очки надевал и думал, когда следует палкой своей махать, а когда честь отдавать!.. – уже с явным нажимом бросил бритоголовый.
– Из машины выходим. Вместе с пассажиром.
Даже не взглянув на протянутые корочки, милиционер убрал их в карман куртки и вскинул автомат, передернув предохранитель. Ствол смотрел точно в лоб водиле.
Тот опешил, выпучив круглые, как у совы, глаза.
– Эй, сержант, ты че, рехнулся?!
Парень мельком бросил взгляд в зеркало и увидел, что рядом с притормозившим позади «чероки» с охраной уже стоят, аналогично бряцая готовым к бою оружием, двое здоровенных омоновцев в камуфляже, с черными масками на лицах.
– Мне силой вас вытаскивать или сами? – спокойно, но напористо спросил милиционер. – Считаю до пяти, потом пеняйте только на себя… Раз!..
Почуяв серьезность момента, Нигериец, мысленно ругая водителя Прохора за словесное недержание, предпринял последнюю попытку договориться полюбовно. Заднее боковое стекло «линкольна» с тихим жужжанием опустилось вниз, и из салона показалась увенчанная золотым браслетом черная рука, в пальцах которой была зажата пятисотка.
– Возьми, друг, – усилием воли выдавил из себя Лерой, подавшись к проему и растянув губы в снисходительной улыбке. – Извини моего руля, он – козел невоспитанный… Мы превысили скорость, знаю… Но так надо, понимаешь? Очень тебя прошу, возьми…
– Три!.. – грозно изогнулись надбровные дуги непреклонного милиционера. – Четыре!..
Рядом с джипом, словно черти из табакерки, выросли еще двое дюжих молодцов в милицейском прикиде и с направленными на пассажиров автоматными стволами.
– Дурак ты, сержант, – пробормотал Лерой, скомкав купюру в кулаке, швырнув ее себе за спину и нарочито медленно открывая дверь шикарного вездехода. – Хер с вами, уберите стволы, мы выходим!
– Руки за голову! Вперед, к посту! – доходчиво рявкнул один из омоновцев, препроваживая последовавших примеру босса двух охранников, нехотя и с матерками покинувших «чероки», к двухэтажному зданию поста ГИБДД. – Одно лишнее движение – врежу прикладом по спине, – на всякий случай предупредил боец не уступающих ему в массе бодигардов.
Впрочем, те быстро просекли тему и бакланить явно не собирались. Когда менты кого-то ловят, объявив план «Перехват» и паркуя все тачки без разбора, их лучше не злить…
– За ними, – хрипло приказал сержант злобно застывшим у джипа Нигерийцу и Прохору. – И шубку можешь застегнуть, а то, наверное, холодно… Здесь тебе не Африка, бананы не растут! Друг… – ухмыльнулся гаишник, ткнув стволом автомата в плечо зыркающего по сторонам Лероя.
– Я тебя запомнил, – сухо произнес Нигериец, полуобернувшись и с прищуром, оценивающе, взглянув на молодого розовощекого милиционера, а потом покорно направился вслед за охранниками к дежурному помещению поста. Полы его распахнутой на груди шиншилловой шубы едва не достигали сырого, в скользкой каше мокрого снега асфальта…
Всех пятерых завели в комнату, расположенную на задней стороне поста, откуда не было видно трассы, поставили лицом к стене и не спеша, с расстановкой, обыскали, то и дело отпуская в адрес Лероя обидные шуточки по поводу хорошего загара и шикарного волосяного покрова на теле, реагировать на которые наркобосс не решался.
На обшарпанный стол, стоящий у зарешеченного окна с видом на штрафную стоянку с грудой покореженных в ДТП автомобилей, аккуратно легли найденные при обыске бумажники, документы, мобильные телефоны, сигареты, ключи, жевательная резинка, презервативы и прочая ерунда – словом, все, что обнаружилось при пятерке граждан, остановленных на общих основаниях для проверки и досмотра…
После не принесшей результатов процедуры проверки водителей обоих джипов на наличие в крови алкоголя в течение почти получаса четверо милиционеров внимательно изучали пять паспортов на предмет их подлинности, иногда задавая их владельцам уточняющие вопросы.
До Лероя очередь дошла последней.
– Гражданин Лерой Карим… – бурчал под нос усатый капитан с тяжелыми «пивными» мешками под усталыми зенками. – Какое гражданство?
– Республика Нигерия, – тихо прошипел в ответ ниггер, по-прежнему стоя лицом к стене.
– Женаты? – продолжал допытываться милиционер.
– Да…
– Ага… вижу, – хрюкнул капитан. – Ксерокопия справочки имеется. Хорошова Вера Николаевна, уроженка Санкт-Петербурга. По какому адресу зарегистрированы?
– Поселок Черная Речка, улица Свердлова, дом семь! – злобно выкрикнул Нигериец. – В чем дело?! Я – консультант мэрии Санкт-Петербурга по внешней торговле, еду по служебным делам!
– У-тю-тю-тю, какие мы грозные, – ехидно промямлил усатый, переглянувшись со стоящим рядом омоновцем. Тот молча кивнул и вышел из поста, направившись к джипам, возле запаски одного из которых шла интенсивная возня. – Обычная проверка личности и документов, не надо так нервничать. Раз живете в нашей стране, значит, обязаны подчиняться нашим законам. А если не нравится, можете уебывать обратно на родину, к папуасам, обезьянам и кокосовым орехам, понятно? Между прочим, ваши молодцы, те, что были за рулем, нарушили скоростной режим, превысив установленные ограничения аж на тридцать два километра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44