Правда, судя по тому, что Филип слышал о поместье, там не нашлось бы ничего достойного внимания даже мелкого воришки.
Земля, покрытая буйно разросшимися сорняками, явно опровергала то, что говорила ему мать Джоан, выпрашивая деньги во время их нередких телефонных бесед. Не то чтобы леди Сибил приходилось особенно выпрашивать. Женившись на Джоан, Филип считал своим долгом заботиться о Шелби наравне с ней.
– Это здесь? Мы уже приехали? – Крис отстегнул ремень безопасности, и его лицо с потемневшими от разочарования глазами показалось между передними сиденьями. – Ну и свалка!
– Это не свалка, – неодобрительно произнесла Джоан и бросила быстрый взгляд на Филипа, словно ища его поддержки. – Просто нужно приложить к этой земле немного труда, вот и все.
– К этой земле нужно приложить большущий трактор, – скривившись, возразил Крис. – А ты еще называла это место красивым!
– Оно и было красивым, когда твоя мама была девочкой, – откликнулась леди Сибил, давая понять, что уже проснулась и в курсе недовольства внука. – И может снова стать таким. При правильном отношении.
– И дополнительном миллионе фунтов, – пробормотал себе под нос Филип, но сразу же понял, что Джоан его услышала.
– Нам не нужны твои деньги, – прошипела она, прежде чем повернуться к матери и спросить, как та себя чувствует.
Филипа привычно обидела такая неадекватность ее реакции. Проклятье, это он оказывает ей услугу, а не наоборот!
Они затряслись по длинной подъездной аллее, обсаженной дубами, как и остальная растительность отчаянно нуждающимися во внимании. За деревьями виднелся поросший ряской и обмелевший пруд, а еще дальше – каменная терраса, когда-то бывшая гордостью хозяев, а теперь почти совсем скрывшаяся под молодой древесной порослью.
– И дом такой же? – спросил Крис, и, хотя Джоан ничего не ответила, Филип догадался, что ее тоже тревожит этот вопрос. Ее мать больна, и, как бы страстно той ни хотелось провести остаток дней в Шелби, дочь не собиралась ускорять развязку.
– Будем надеяться, что нет, – сказал мальчику Филип, поняв, что Джоан отчаянно пытается, но не может найти ответ. – И все-таки ты должен признать, что картина впечатляет, Крис. И ты – единственный наследник всего этого.
– Если только у вас с мамой не родится еще один ребенок, – возразил мальчик, и, поняв, что он не отказался от своих первоначальных притязаний, Филип поджал губы.
Беда заключалась в том, что и ему этот мальчишка нравился все больше и больше. Филипу казалось, что тот обладает большой жизненной энергией. Впрочем, почему должно быть иначе? – с горечью подумал он. Это ведь сын Рона Кинни, а никто не обвинил бы того в отсутствии энергии и самоуверенности.
– Это вряд ли, Крис, – вставила леди Сибил, напомнив Филипу, что, хотя он и бывает иногда полезен, оказывая финансовую помощь, она по-прежнему считает, что он не пара ее дочери. – А теперь дай мне мою сумку, пожалуйста. Мы уже подъезжаем.
К облегчению Филипа, дом показался ему довольно крепким. Известняковый фасад в вечернем свете выглядел почти красивым, а окна второго этажа сверкали в лучах заходящего солнца как драгоценные камни.
Со слов Джоан он знал, что два симметричных крыла были пристроены в девятнадцатом веке, а основное строение на несколько сот лет старше. Он знал также – по собственному опыту, – что, несмотря на все позднейшие усовершенствования, поддерживать тепло в огромных холлах и залах с высокими потолками почти невозможно.
Массивная дубовая дверь открылась, как только «ниссан» остановился на закруглении подъездной аллеи. На ступенях показалась старушка. Миссис Паркер, догадался Филип и внутренне поежился: как Джоан могла рассчитывать на помощь этой женщины в уходе за матерью? Она была худенькая и сгорбленная, и даже леди Сибил выглядела здоровее, чем она.
– Ступай, – сказал он, когда Джоан помедлила, прежде чем открыть дверцу. – Займись своей матерью. Я разгружу машину.
– А я тебе помогу, – нетерпеливо подпрыгивая на сиденье, заявил Крис, и, хотя Филип понимал, что должен отослать его вслед за матерью и бабушкой, он не нашел в себе сил отказать мальчику. Он чувствовал, что жизнь в этом доме не доставит тому никакой радости, и недоумевал, как Крис сможет продолжать учебу без квалифицированных учителей.
Едва поблагодарив его, Джоан выпрыгнула из машины и открыла дверцу перед матерью. После непродолжительных приветствий и объятий со старой экономкой, все трое исчезли в доме.
– Что мне делать? – спросил Крис, следуя за Филипом, который направился к багажнику.
– Это зависит от того, насколько ты силен, – лениво произнес Филип.
Мальчик с возмущением посмотрел на него.
– Я очень сильный, – обиженно заявил он, и Филип улыбнулся ему, прежде чем начать вытаскивать из машины сумки и тюки.
Крис действительно оказался полезным помощником. Только после того, как он помог ему перенести большую часть вещей в огромный холл, мальчик осмотрелся вокруг и поделился с ним первыми впечатлениями. Филип заметил, что Крис изо всех сил старается найти что-то положительное в ситуации, и ощутил, как в нем растет невольное восхищение этим ребенком.
– Вы с мамой когда-нибудь жили здесь? – спросил Крис, остановившись, чтобы перевести дыхание, и Филип решил не кривить душой.
– Мы несколько раз приезжали сюда, – сказал он, почувствовав неожиданную жгучую боль при воспоминании об этом. – Но наш дом был в Бирмингеме.
– Тогда почему же я родился в Шелби? – продолжал допрос мальчик. – Это случилось после того, как вы с мамой поссорились?
Филип вздохнул.
– Наверняка мама уже не раз рассказывала тебе об этом, – сказал он, поднимая коробку с китайским фарфором, который леди Сибил пожелала непременно взять с собой, затем указал на два свертка. – Вперед, ты сможешь донести эти подсвечники.
– А зачем бабушка привезла подсвечники?
Филип обрадовался тому, что Крис сменил тему.
– Не урони, – предупредил он. – Ты еще будешь рад им, когда отключат электричество. – Филип помолчал. – Кроме того, они очень ценные. Твоя бабушка считает, что это чистое серебро.
– А ты этому не веришь? – проницательно заметил мальчик.
– Я верю всему, что мне говорят, – строго произнес Филип. – А теперь постарайся не споткнуться. Они тяжелые, я знаю.
– Не такие уж тяжелые, – упрямо протянул Крис. Доставив подсвечники в целости и сохранности, он вернулся-таки к прежней теме. – Почему я родился не в Бирмингеме? Мама говорила, что это неважно, но я хочу знать.
Филип поставил тяжелую коробку с китайским фарфором на пол, выпрямился и размял затекшую спину.
– Потому что твоя мама жила тогда у бабушки, – честно ответил он. Мышцы болели от непривычной работы. – Слава Богу, осталось уже немного.
– Бабуля говорит, что нельзя поминать имя Господа всуе, – назидательным тоном заметил Крис, снова выходя вслед за Филипом на улицу. – Ты поэтому не любишь бабулю? Потому что она такая строгая и правильная?
Филип не смог сдержать усмешку.
– Не говори при ней этого, – поддразнил он Криса, но тот не позволил снова отвлечь себя.
– Это так?
– Разве я когда-нибудь говорил, что не люблю твою бабушку?
– Нет, но я же вижу. И это не только потому, что ты считаешь, будто не нравишься ей.
– А разве это не так?
– Так. – Крис вздохнул. – Хорошо, тогда почему ты не нравишься ей? – Его щеки слегка порозовели. – Мне, например, нравишься.
– Ну, спасибо. – Филип почувствовал неуместную радость, затем, посерьезнев, мягко сказал: – Думаю, ты должен спросить об этом у бабушки, а не у меня.
– Но ведь ты знаешь, верно? – настаивал Крис. – Это из-за меня?
Ну что на это можно было ответить?
– Нет, – наконец сказал Филип. – Это не имеет к тебе никакого отношения. Все дело во мне. Только во мне.
– Но почему?
– Послушай, Крис, а мы не могли бы поговорить о чем-нибудь другом? – Филип захлопнул багажник и сердито посмотрел на мальчика. – Ладно. Я недостаточно хорош для твоей мамы. Я научился ходить и говорить в приюте, а потом воспитывался в разных детских домах. И в университет я пробрался всеми правдами и неправдами. Но если бы я этого не сделал, то никогда не познакомился бы с твоей матерью.
– А как ты познакомился с ней?
– Все, Крис, хватит!
От дальнейшего допроса с пристрастием Филипа спасло появление в дверях Джоан. Ее щеки горели, как и у сына, из чего Филип заключил, что она слышала конец их разговора. Ну и что? – подумал он. Почему бы не сказать Крису правду? Леди Сибил слишком долго кормила внука из своих рук.
– Это… э-э-э… Это все? – спросила Джоан, когда они внесли остатки вещей в холл.
Филип кивнул.
–. Кроме кухонной раковины. Ты, должно быть по ошибке, забыла ее прихватить.
Крис хихикнул, даже губы Джоан тронула невольная улыбка.
– Хорошо, – сказал она, выглянув наружу, прежде чем закрыть тяжелую дубовую дверь. – Теперь осталось только распаковать все это.
– Где твоя мать?
– В оранжерее, пьет чай, – рассеянно ответила Джоан. – На данный момент это самое теплое место в доме. Мистер Паркер затопил котельную, но верхние комнаты едва прогрелись.
Филип, нахмурив брови, заново изучал окружающую обстановку. Огромный холл занимал большую часть первого этажа. Две лестницы, закругляясь, соединялись наверху, где образовывали галерею. На стенах видны были следы от множества картин, которые давным-давно сняли и продали, с лепного потолка кое-где свисала паутина. Наверное, холл можно было бы назвать впечатляющим, но никак не уютным, и взгляд, которым он обменялся с Джоан, поведал ему, что она думает то же самое.
– А где старушка будет сегодня почивать? – непочтительно осведомился Филип и получил в ответ неодобрительный взгляд жены.
– В своей спальне, конечно, – резко ответила Джоан, наклоняясь, чтобы осмотреть груду пакетов и коробок. – Я захватила электрокамин и пуховое одеяло, а также ее собственные подушки. А матрасы просушил мистер Паркер.
– Очень мило с его стороны, – заметил Филип, чувствуя, что Крис ловит каждое их слово. – Так что теперь требуется от меня? Отнести все это наверх?
Джоан метнула на него взгляд и тут же отвела его.
– В этом нет необходимости, – быстро произнесла она. – Я вправлюсь сама.
– Я сказал, что помогу тебе, и я это сделаю, – возразил Филип, не вполне понимая, почему ее слова вызвали у него такое раздражение. Он посмотрел на мальчика. – Крис, ступай посиди с бабушкой, пока мы с твоей мамой готовим постели.
– Ох! Но…
– Делай, что тебе говорят, – непререкаемым тоном заявил он, и мальчик, недовольно вздернув плечи, подчинился.
Джоан позволила себе еще один быстрый взгляд в его направлении.
– Впечатляет, – сухо заметила она. – Чем ты подкупил его на этот раз?
– На этот раз? – Филип обиделся.
– Крис сказал, что ты пообещал прислать новые игры, – сообщила Джоан, копаясь в сумках и пакетах. Найдя постельное белье, она выпрямилась. – Разве не так?
– А, ты об этом? – Филип взял у нее тяжелые вещи и стал подниматься следом по лестнице. – У него потрясающие аналитические способности.
– Тебя это удивляет?
Голос Джоан звучал язвительно, и Филипа вновь охватило жгучее желание защититься. Но время было неудачным для нового спора о том, что разрушило их отношения, поэтому он, пожав плечами, промолчал. Молча они вошли в огромную спальню, которая занимала значительную часть второго этажа.
Невольное восхищение покоями сразу отвлекло Филипа от мрачных мыслей; Несмотря на царящую здесь разруху, расписные стены и потолки, украшенные лепниной, потрясали воображение так же, как и лет двенадцать назад, когда Джоан впервые показывала ему эту комнату. Внушительная кровать под балдахином, конечно, утратила былое великолепие, но кисти были старательно расчесаны. И кто-то взял на себя заботу вымыть окна и пропылесосить ковер.
Но было ужасно холодно. Несмотря на удивительно теплый день, солнечные лучи почти не прогрели толстые стены Шелби, а скрытые экранами батареи, побулькивающие от неожиданного напора горячей воды, тепла почти не добавляли.
– Может, разжечь камин? – пробормотала Джоан, и Филип с сомнением взглянул на покрытую толстым слоем сажи решетку.
– Наверное, сегодня не стоит. Ты знаешь, когда в последний раз прочищали трубы? В них могут оказаться птичьи гнезда и Бог весть что еще.
– О! – Джоан поставила на пол сумку, которую несла. – Я об этом даже не подумала.
– Можно завтра нанять человека, который займется этим, – предложил Филип, освобождаясь от собственной ноши. – Наверняка в деревне есть специалист подобного рода.
– Или в Дивайзиз, – подхватила Джоан, упомянув название ближайшего городка.
– Верно. – Филип указал рукой на кровать. – Ну что, начнем?
Джоан приоткрыла рот.
– Не собираешься же ты помогать мне стелить постель!
– Почему бы и нет? – Филип насмешливо изогнул бровь. – Мне не впервой.
– Все равно… – Джоан снова залилась краской.
– Ты зря теряешь время, – ровным голосом заметил он. – Что бы ни думала обо мне твоя мать, уверен, она будет рада возможности поскорее лечь.
Джоан с сомнением посмотрела на него.
– Опять эта твоя доброта. К чему бы это?
– Что, если я жалею тебя. – Филип намеренно сказал это, понимая, что только вспышка злости заставит ее перестать так смотреть на него. – Ну как, ты мне поможешь или нет?
– Полагаю, что да. – Чуть помедлив, ответила она и открыла две сумки, из которых вытащила подушки и стопку простыней и наволочек. – Мне следует всегда быть готовой к тому, чтобы услышать от тебя слово правды, не так ли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22