— Мэвис тут абсолютно ни при чем! — выкрикнул Сэм.
— Неожиданно Ромейн получает предупреждение по почте: что-то произойдет во время телепередачи Сэма Варни. Ромейн обеспокоен. Он знает, что среди лос-анджелесских мальчиков немало таких, которые, не моргнув глазом, перегрызут ему глотку. Хотя бы взять тех, кто не так давно ограбил склад мехов. Ромейн отстегнул им десятую часть своего дохода от продажи краденого. Десятую! Ромейн советуется с Эдди, как ему быть. Вместе они решают, что не помешает нанять частного детектива. Эдди говорит Рею, что у него есть на примете такой детектив — Мэвис Зейдлиц!
— Все обстояло наоборот! — воскликнула я. — Ромейн был знаком с Джонни Рио, моим бывшим компаньоном. Не обнаружив Рио, он нанял меня. А потом прислал Эдди!
— Эдди дал Рею еще один совет: если во время телевизионной передачи произойдет что-то непонятное или опасное, он, Эдди, сгребет всех в кучу и доставит к Ромейну в особняк для разборки. Параллельно Эдди договаривается с Мэвис, что, как только погаснет свет, она убьет Ромейна. Все шло как по маслу. Но Эдди не учел только одного: моего появления. Рей в последний момент решил подстраховаться и пригласил меня к себе в дом.
— Ваша история, Майк, высосана из пальца, — сказал Сэм. — Как Эдди мог знать, что произойдет на передаче, если Долорес пригласил не кто-нибудь, а я сам? Или Долорес тоже была девушкой Эдди?
— Я никогда раньше не видела вашего Эдди! — вскинулась прорицательница. — Я впервые встретила его здесь, в то утро, когда убили мистера Ромейна.
Майк хмыкнул.
— Сейчас я все выясню насчет этих предсказаний и предсказательниц.
Он встал, пересек гостиную и остановился перед Долорес.
— Говорите правду. Вы в самом деле умеете предсказывать будущее? Ну?
Англичанин не выпускал оружия из рук.
— Нет, не умею...
Долорес съежилась.
— Кто вы?
— Актриса. Без работы. Я надеялась, что меня заметят продюсеры после удачного появления на телеэкране. Я сказала Сэму Варни, что являюсь сторонницей свободной любви, он клюнул и пригласил меня в свое шоу. Ровно за день до передачи позвонил мужчина. Он не назвал себя и вообще говорил измененным голосом. Спросил, не хочу ли я заработать тысячу долларов. Кто откажется от денег!.. Я спросила, за что дают такие гонорары. Он сказал, что хочет разыграть одного из своих друзей. Я должна во время телепередачи, а он почему-то знал о моем участии в ней, сыграть роль ясновидящей. Более того, я должна «предсказать» смерть в четыре часа утра. «Это заставит моего друга поволноваться, зато потом мы оба весело посмеемся», — так сказал этот мужчина.
Долорес опустила глаза, ее щеки были бледны, а кончики ушей горели, как угли.
— Говорите дальше, — подтолкнул ее Майк.
— Дальше вы и без того все видели и знаете... Я предсказала смерть Ромейна. Тысячу долларов мне доставили в тот же день.
— Кто?
— Посыльный. Он тут ни при чем, — Долорес обхватила свои плечи руками. — Если бы я только могла знать, чем это все закончится, я бы...
— Ладно, успокойтесь. Хорошо, что вы нам все рассказали, — Майк заставил Долорес поднять лицо. — Вы могли бы узнать того мужчину по голосу?
— Мне кажется... У того мужчины был такой бархатистый, приятный тембр... Ну совсем, как у... — Долорес в растерянности глянула по сторонам, — как у мистера Говарда, — закончила она.
— Это оговор! — Эдди взбеленился. — Дайте-ка мне эту суку! Я живо вытрясу из нее правду!
Майк был доволен:
— Итак, Эдди платит тысячу баксов «прорицательнице» и посылает Ромейну знак — чтобы тот посмотрел передачу, в которой принимает участие Долорес. Ну, а дальше... Дальше все понятно и без моих объяснений. Мэвис сделала свое дело, Рей убит.
— Ты забыл объяснить, каким образом я смог выключить свет. Рубильник находится снаружи дома, а я был внутри! — Эдди не мог успокоиться: его трясло. — Или ты полагаешь, что я раздвоился?!
— Да, Майк, кто, по-вашему, погасил свет в доме? — грозно спросил Сэм.
— Для человека, который тщательно продумал убийство своего хозяина, не было никакой проблемы в том, чтобы заранее разобраться с рубильником. Ты, Эдди, поставил там реле. В нужный момент реле размыкало цепь на тридцать или сорок секунд, и свет гас. Затем автоматически электричество зажигалось. Такие штучки известны.
— Почему же полиция не обнаружила никакого реле?
— Эдди рассчитал и это тоже: после убийства Рея поднялась паника. Прежде, чем приехала полиция, Эдди воспользовался суматохой, сбегал к рубильнику и извлек реле.
Майк выглядел победителем. Эдди в ярости сжимал кулаки и молчал. Лицо его было багровым. Сэм по-прежнему изображал из себя детектива. Он сказал:
— Мне трудно оспорить то, что вы, Майк, сказали в отношении Эдди Говарда. Но Мэвис! Разве есть хоть какие-то улики против нее?
— Конечно, прямых свидетельств причастности Мэвис к убийству Ромейна нет, — согласился Майк. — Но то, что произошло сегодня ночью, полностью доказывает мою правоту. Мэвис — сообщница Эдди.
— А что произошло ночью? — вскинул брови Сэм и с удивлением глянул на меня.
Майк подробно рассказал, как увидел меня над трупом Бабл. Нож, кровь, свернувшееся калачиком тело жертвы — это, несомненно, производило впечатление. Он привел мое объяснение насчет подушек, прикрытых одеялом. Но, как я поняла, никто из присутствующих не хотел верить, что я почти полчаса находилась в комнате с трупом и не замечала этого.
— Я застал бы Мэвис с ножом в руке, если бы зашел в ее спальню на двадцать минут раньше, — заключил Майк. — И раз Мэвис убила Бабл, значит, это она убила Рея.
— Я никого не убивала... Я... положила подушки под одеяло... Я думала, когда вернулась с прогулки...
— Ложь! И я знаю, как добиться от Мэвис признания в преступлении.
— Как? — с тревогой спросил Сэм.
— Ну... есть способы, — улыбался Англичанин.
— Если ты дотронешься до нее хоть пальцем, — прошептал Эдди, — тебе не сдобровать. Я тебя убью!
— Не собираюсь я трогать вашу Мэвис, — ухмыльнулся гангстер. — С ней разберутся чисто по-женски. Так, Абигайль?
Абигайль встала. Ее лицо светилось от счастья, безумные глаза полыхали, а руки тянулись ко мне.
— Нет! Нет! — Кажется, у меня началась истерика.
— Не бойся, милая, силы зла пребудут с нами. Я знаю, с ними надо сотрудничать, — Абигайль приближалась ко мне.
Сэм потребовал от Англичанина убрать ведьму, но тот наставил на телевизионщика пистолет и пообещал пристрелить немедля, если тот попробует помешать Абигайль.
Затем он передал свой пистолет Бенни и приказал взять на мушку не только Эдди, но и Сэма.
— Если хоть один из них шевельнется, стреляй! Целься в ноги, но если попадешь в голову — не беда.
Бенни, довольный, заржал.
Майк подошел ко мне и заломил руку за спину. От боли я согнулась пополам.
— Иди к двери!
Не знаю, куда вели меня мои ноги, но через какое-то время я обнаружила, что нахожусь в одной из многочисленных спален Ромейнов. Рука страшно болела. Я принялась массировать ее. И тут появилась Абигайль.
Она вошла и плотно прикрыла дверь. Я услышала голос Англичанина: оказывается, гангстер был рядом со мной. От боли я плохо соображала.
Англичанин говорил:
— Даю вам, Абигайль, карт-бланш. Можете делать с ней, что хотите. Мне необходимо, чтобы она подписала признание.
— Я все сделаю быстро, — ответила Абигайль. — Но прежде пусть она ляжет, а вы привяжите руки и ноги к спинкам кровати.
— Ложись, Мэвис! — приказал Майк.
— А-а-а! — завопила я и саданула его ногой в бок.
Англичанин взвыл и нанес мне ответный удар — прямо в солнечное сплетение. Свет померк в моих глазах, все поплыло. Мне показалось, что из комнаты выкачали весь воздух: дышать я не могла и только разевала рот.
Я очнулась и поняла, что лежу на кровати распятая, подобно Христу. Я не могла пошевелить ни рукой, ни ногой: они были привязаны.
— Можете приступать, Абигайль, — услышала я голос Англичанина.
— С удовольствием, — ответила старая ведьма. — Но у меня есть просьба: когда вернетесь в гостиную, включите проигрыватель на полную мощность. Поставьте что-нибудь веселое...
— Отличная идея! — похвалил Англичанин. — А Мэвис пусть выбирает: вопить ей на все горло или слушать хорошую музыку в нашем обществе.
Он вышел. Я была обречена.
Ведьма склонилась надо мной и ласково провела пальцем по щеке:
— Моя девочка... Ты все слышала. Подпишешь признание, и я отойду от тебя и больше не трону.
— Зря теряете время, я ничего не буду подписывать, — ответила я.
— Ну, не злись... Я же должна предупредить тебя...
Она плотоядно облизнула губы. Потом натренированным движением задрала мою пижамную куртку к шее и спустила мои штанишки до щиколоток.
— Красивая девочка, — зашептала Абигайль, пот струился по ее лицу. — Какое тело...
Она искренне любовалась мной. Потом начала разминать свои костлявые пальцы — как будто собиралась играть на музыкальном инструменте.
Моего слуха коснулась легкая музыка. Еще я услышала, как Абигайль произнесла:
— Теперь можешь вопить, сколько влезет. Это будет чудный концерт: твой крик в ритме вальса.
Она погладила мое тело, потом вцепилась в него пальцами-крючьями и принялась рвать, щипать, колоть и бить. Ее пальцы выискивали в моем теле самые болезненные места и устремлялись в них с такой энергией, словно внутри Абигайль работала электростанция. Самое страшное происходило, когда старуха рвала мою грудь. Мой рот зашелся в крике, но это только прибавило ведьме сил. Я уже не понимала, кто это кричит.
— Какая музыка! — говорила она с остервенением. — Кричи, милая, кричи! Я буду слушать тебя. Ну!
Я уже не могла кричать и выбилась из сил. Абигайль продолжала мучить мое тело, которое изнемогло и уже не сопротивлялось...
— Ну что, девочка, ты уже на пределе? — взошло надо мной мокрое, усталое и довольное лицо старухи. — Ты готова подписать признание? Если не можешь говорить, опусти веки — я тебя пойму.
Она немного подождала. Я смотрела невидящими глазами в потолок.
И тогда меня накрыла новая волна боли.
Глава 10
Я медленно выбиралась из тьмы на свет. Наконец, очнулась. Я чувствовала каждый нерв своего тела. Мне казалось: болели даже волосы на голове. Я понимала, что в таком состоянии могу подписать все, что мне подсунет Англичанин.
С трудом разжав веки, я открыла глаза.
Долорес сидела рядом и смотрела на меня с жалостью.
— Тс-с, — она приложила палец к губам и тихо сказала:
— Они ждут, чтобы вы очнулись, и тогда Абигайль продолжит свои опыты...
— Почему вы здесь? — прошептала я.
— Майк заставил меня дежурить возле вас. Я должна подать знак, когда вы очнетесь.
Долорес протянула руку, чтобы потрогать меня, но не осмелилась этого сделать и в ужасе отпрянула:
— Что она сделала с вами... О!..
— Профессионалка... Если когда-нибудь я доберусь до Абигайль, то вырву ее сердце, — я говорила сквозь силу.
— К сожалению, я не могу принести вам воды. Если Майк поймет, что вы пришли в себя, он опять спустит Абигайль с поводка.
— Развяжите мне руки, Долорес.
— Я не могу... Бедная Мэвис, я не могу даже это, — от отчаяния Долорес едва не заплакала. — Абигайль может убить и меня. Похоже, она свихнулась окончательно...
— Долорес, я больше не выдержу пыток. Как только появится старуха, я подпишу любую бумагу. Получив ее, Майк убьет и меня, и Эдди. Нас нельзя оставлять в живых, потому что мы можем рассказать полиции, каким образом Абигайль вырвала из меня признание. Майк навсегда заткнет нам рот. Долорес, вы понимаете, во что влезли? Вы — соучастник преступления!
Долорес беззвучно зарыдала. Сквозь слезы она шептала:
— Что же делать? Что делать?..
— Признайтесь, вы ведь выдумали всю эту историю, связанную с тысячей долларов? Никто вам не звонил.
Она кивнула.
— Майк сказал... Он заставил меня сказать...
— А на самом деле?
— Мэвис... Это грязная история... Я не хочу, чтобы она всплыла на суде...
— Расскажите.
— Хорошо, слушайте... Мы с Абигайль работаем вместе уже три года. Обычно мы изображали семейную пару — мать и дочь. Такие приличные дамы, отдыхающие на курорте. Мы выбирали какого-нибудь провинциала при деньгах, женатого, но приехавшего на курорт без семьи. Я легко смогла вскружить голову любому мужчине... Когда клиент «созревал», я как бы мимоходом сообщала ему, что мама уезжает на целый день. Он приходил ко мне в номер... — Долорес стало стыдно: она покраснела. — Абигайль знала, когда нужно ворваться в комнату. Я при этом кричала, что меня насилуют — якобы спасала репутацию порядочной девушки. Абигайль изображала мамашу-ханжу, матрону из высшего общества. Она разыгрывала целый спектакль. Метала громы и молнии: мол, ее дочь соблазнил мерзавец, она немедленно вызывает полицию, сообщает газетчикам... И так далее... Мужчина трясся, как лист на ветру. Он предлагал Абигайль отступного. Абигайль кричала, как дорога честь ее дочери. Клиент удваивал сумму... Абигайль с трудом соглашалась. Эти идиоты еще и руки ей целовали за то, что обошлось без огласки. Мы зарабатывали хорошие деньги: иногда удавалось вытрясти до десяти тысяч баксов за раз...
— Ваш бизнес меня мало волнует, — слабым голосом сказала я. — Как вы вышли на Майка и на Ромейна?
Долорес вздохнула.
— Ромейна мы встретили месяца три назад. Оказывается, Абигайль знавала его раньше. У нее не было иллюзий насчет антиквариата: Абигайль прекрасно разбиралась, каким «бизнесом» занимается Ромейн. Ромейн в разговоре пожаловался ей, что нет надежных каналов информации: сообщать о времени и месте доставки товара. Абигайль, у которой всегда было полно сумасбродных идей, подсказала Ромейну идею с телевидением. Рей сам выбрал шоу Сэма Варни, сказал, что на передаче собираются разные придурки и можно довольно легко попасть в этот круг. Во время передачи Абигайль должна была произнести несколько слов, понятных только посвященному. За это она получала от Ромейна приличные комиссионные: триста долларов за одну передачу.
Латиноамериканка облизала пересохшие губы и продолжила:
— Абигайль сама нашла себе «маску», научилась говорить замогильным голосом, подобрала соответствующую одежду...
В ней умерла великая актриса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14