– Я думаю, завтра мы увидим родину, – наконец проговорила пророчица. – На закате. Я чувствую лицом ее тепло. Оно сильнее жара костра.
Внимательно слушавшие люди с улыбками закивали. Наконец-то!
– Теперь, когда мы так близко, – продолжала Аира, – я вижу будущее чуть лучше. Если хотите, я могу рассказать вам, что вижу.
Мантхи широко раскрыли глаза.
– То есть, – спросил Бранко Так, – сделать личное предсказание? Каждому?
– Да, – сказала Аира. – Если хотите.
Бранко заколебался. Он все еще стыдился той роли, которую сыграл в долине Канобиуса. Тогда ему казалось, что решение правильное! А вышло все иначе…
Аира Хаз поняла, почему Бранко Так нервничает.
– Я думаю, – мягко сказала она, – вы с женой заживете на родине очень хорошо. У вас будет маленькая лавочка.
– Лавочка?
Бранко с нескрываемым удивлением повернулся к жене:
– Разве ты хочешь торговать?
Ветра Так виновато ответила:
– Ну, иногда мне кажется, это было бы замечательно. Завести малюсенькую лавочку. Нет-нет да забежит кто-нибудь, посидим, поговорим…
Ветра покраснела. Когда-то Бранко был членом магистрата: разве он опустится до мелкого торговца?
– Ты меня поражаешь! Лавка! То ли еще будет!
Впрочем, против самой лавки Бранко вроде бы и не возражал. Ветра Так с благодарностью посмотрела на Аиру. Как хорошо, что пророчица об этом сказала! Сама Ветра бы и не отважилась…
Заслышав разговор о лавках, Скуч обрадовался и закричал:
– И я! У меня тоже будет лавка!
– Конечно! Пекарня. У вас с Ланки.
Теперь залился краской Скуч. Ланки сидела в тени, рядом с Сирей, и лица ее никто не видел. Правда, Сирей слышала, как та охнула.
Остальным слишком хотелось узнать о своем будущем, чтобы задумываться о Скуче с Ланки.
– Я знаю, что со мной будет, – сказал Креот, – и не прочь, если узнают остальные. Вот эта дама, – он указал на госпожу Холиш, – эта дама и я составим счастье друг друга, и у нас будет ферма.
– Ферма будет у тебя, – возразила госпожа Холиш, – а я буду отдыхать.
– Я, я, я! – закричала Плава Топлиш. – Скажите про меня!
– Подойди сюда, золотце!
Девочка выбежала вперед, и Аира Хаз взяла ее ручонки в свои.
– Ты выйдешь замуж, – сказала пророчица, – и у тебя родится пятеро детей.
– Я хочу замуж за Шпека. Можно?
– Да, ты выйдешь за Шпека.
Шпек Так насупился:
– Это обязательно?
– Совсем нет, – ответила Аира. – Только, думаю, ты сам захочешь.
Таннер Амос вышел вперед и задал простой вопрос:
– Я женюсь во второй раз?
– Да, – ответила Аира.
– На ком?
– Зачем ты спрашиваешь? Тебе не нужна пророчица, чтобы сказать то, что ты уже знаешь.
Таннер Амос оглянулся и посмотрел на Пеплар Вармиш. Во взгляде Таннера Пеплар прочитала, что он ждет ее и через три года женится, если она не будет против. Девушка ничего не сказала, но и не покраснела. Некоторые решения сразу кажутся правильными.
Аира Хаз предсказала будущее каждому. Одних она при этом брала за руки, другим просто заглядывала в глаза. Говорила она в основном о том, что многие уже знали, хотя себе признаться боялись. Бек Клин с облегчением услышал, что женится на Сарель Амос: значит, теперь не нужно делать ей предложение. Можно вести себя так, словно дело уже решенное, что гораздо проще! Ректор Дубмен Пиллиш обрадовался тому, что снова станет учить детей, и искренне удивился, когда ему сказали, что он женится на овдовевшей Раде Вармиш. Рада запротестовала не менее громко: мол, тоже за него не хочет. Тем не менее оба начали друг к другу присматриваться…
Краса Мимилит выйдет замуж, родит двоих детей и вырастит четверых. Недоумевающая Краса только собралась переспросить, как увидела, что на нее смотрит Мелец Топлиш. Она залилась румянцем и замолчала. Мелец Топлиш – хороший человек, но он же на десять лет старше! Хотя – прекрасный отец, заботливый, надежный… Краса Мимилит задумалась.
Ролло Клин станет рыбаком – Ролло только головой покачал – и женится на Виде Так. Ролло расхохотался.
– Я за тебя тоже не собираюсь! – обиделась та.
Вида не подошла к Аире за предсказанием.
– Я сама построю свое будущее! – сказала она.
Мампо долго собирался с духом, пока не опоздал. Силы Аиры Хаз были на исходе, и Анно умолял ее отдохнуть.
– Почти все, Аннок, – прошептала Аира, подозвала Пинто и обняла ее. – Моя девочка…
– Я не хочу ничего знать, – сказала Пинто. – Просто скажи, буду ли я счастлива.
– Ты проживешь долгую жизнь, – ответила Аира. – Как можно быть счастливой всю жизнь?
– Ты действительно видишь будущее, мама?
– Да. Хотя не все, а то, что сейчас в тебе заложено.
Аира притянула Пинто к себе и неслышно для других зашептала:
– Ты любишь Мампо, вот что я вижу. Это часть твоего будущего.
Пинто молча поцеловала мать. Лучшего предсказания ей и не было нужно.
– А теперь ты, дорогой мой. – Аира повернулась к Анно и взяла его за руки.
– У меня нет будущего, – оборвал ее Анно, – и мне не нужны предсказания. Ты заболталась, женщина!
Аира улыбнулась и поцеловала ему руку. Анно прав. Она слишком много говорила и очень устала.

Пинто проснулась на рассвете. Сквозь снеговую шапку проникал странный розовый свет. Девочка встала – ноги затекли, надо бы размяться. Интересно, снег еще идет? Пинто выбралась из укрытия. Меж деревьев еще кружилось несколько снежинок, но тучи уже расходились, обнажая сияющее розовое небо. Еще немного – и встанет солнце.
Пинто выспалась и, хоть руки и ноги побаливали, чувствовала себя прекрасно. Чтобы деревья не мешали любоваться рассветным небом, она решила выбраться на открытое место. Вот и крутая тропа, по которой мантхи шли все это время, – только она поднимается выше, туда, где они еще не были. Тропа по-прежнему напоминала лестницу, которую обступали скалы. Между скал виднелся кусочек неба с уплывающими снежными тучами. Каменные громады тоже мешали смотреть, и Пинто взобралась подальше.
Пинто пробирала легкая дрожь: нет чтобы хоть что-то накинуть! Она не собиралась отходить так далеко от лагеря, однако теперь поворачивать назад не хотелось.
Тем временем розовое небо наливалось красным. Вдыхая свежий утренний воздух, Пинто радовалась каждому шагу.
Еще быстрее – последние ступеньки…
Небо заалело. Покрытые снегом склоны внезапно кончились. Пинто дошла до самого верха и замерла.
В просвете меж скал – багряное небо. Тихо падает снег. Далеко внизу лежит земля, где две реки вливаются в далекое море.
Родина.
Оторопев, Пинто сделала еще пару шагов и снова остановилась. Впереди была пустота.
Ни гор, ни холмов, ни равнин. Ничего не было. Тропа просто обрывалась.
Девочка легла на живот и поползла по снегу, пока не добралась до края. Собравшись с духом, она посмотрела вниз.
Прекрасная земля была отрезана от мантхов тысячефутовым обрывом. Хотя у Пинто закружилась голова, она заставила себя осмотреться. Обрыв тянулся на многие мили в обе стороны. Видимо, он возник очень давно, когда обрушилась западная часть горной гряды.
Дрожа от страшной высоты, Пинто отползла подальше и поднялась на ноги. Багряное небо оказалось не закатным, а рассветным. Это родина, та самая, которую мать видела во сне. Только до нее никак не добраться.

Глава 17
Место встречи

Баржа Бомена и Кестрель вышла в открытое море. Навстречу тут же задул северный ветер, горизонт спеленали свинцово-серые тучи.
– Хо-хо! – обрадовался Альбард. – Представление начинается!
За бортом выросла огромная волна и со страшным треском швырнула баржу к берегу. Оглушенные Бомен, Кестрель и Попрыгунчик выскочили из каюты и увидели, что Альбард стоит на палубе, широко расставив ноги и раскинув руки.
– Смелей! Это все, что вы можете?! Мы еще посмотрим, кто кого! Мне нечего терять!
Альбард повернулся к спутникам, его глаза горели.
– Они не пускают нас на остров!
Объяснять подробнее было некогда. На баржу катилась вторая волна, еще выше первой. В небе раздалось тихое ворчание, которое переросло в оглушительный удар грома. Волна подбросила баржу в воздух. Ни слова не говоря, Попрыгунчик, Бомен и Кестрель приподнялись на несколько футов над палубой. Альбард остался на барже, не обращая внимания на сильнейшую качку.
– Трусы! – крикнул он. – Дезертиры! Зеваки!
Когда все опустились на трясущуюся палубу, Альбард схватил Бомена за руку.
– Мальчик! – проревел он. – Это мощь! Сила! Она тебе не нужна?
– Я не хочу, чтобы меня разорвало на куски!
– Боишься?!
– Да, боюсь.
Баржа сильно накренилась, и Бомен схватился за крышку люка, чтобы не упасть в море.
– Овладей страхом! – крикнул Альбард. – В страхе сила. Найди ее и возьми себе!
Попрыгунчик наблюдал за Боменом, странно усмехаясь. Рядом стояла Кестрель, готовая сражаться со штормом, и тоже как-то странно смотрела на брата. Бомен понимал: от него чего-то ждут. Но чего? А шторм совсем разбушевался, вот-вот потопит баржу.
Овладей страхом. Как?
Трррах! Снизу, будто китовая спина, ударила волна, и нос баржи взмыл в небо. Бомена подбросило в мокрый от снега и брызг воздух…
– А-а-а-а! – закричал он. Потом громче, пропуская через себя песню панического страха:
– А-А-ЙА-НА-ЙА-НА-ЙА-НА-А-А-А-А-А!
Дрыгая ногами, как пловец, который выныривает из воды, Бомен не дал себе упасть и взлетел. От крика ему было щекотно и жарко. Он парил в сердце грозовой тучи, крутясь веретеном, и выкрикивал длинные бессмысленные слова. Он упивался смертельной силой шторма и дрожал от страха и ярости. Молния вспорола небо, за ней раздался гром, который оглушил Бомена подобно удару молота. Раскинув ноги и руки, Бомен позволял шторму трепать себя, как кусок ткани, одеяло или парус. Он раскрылся и стал шире шторма, охватил его, свернул, скрутил в узел. Юноша пел шторму, обнимая его всем телом, пленяя, скручивая, собирая силу…
– Молодцо-о-ом! – донеслось с палубы.
Альбард смотрел, как ученик летает в шторме, и голос бывшего Доминатора дрожал от гордости. Попрыгунчик и Кестрель с улыбкой следили за Боменом. Наконец ярость неба спала, и Бомен незаметно для себя опустился вниз, на палубу. Баржа плыла по спокойному морю в сторону Сирина.
– Шторм кончился?
– Кончился? Нет! Ты его съел! Ты набил себе громом живот! Если пукнешь, будет ураган!
Альбард зашелся смехом.
– Это правда? – спросил Бомен Попрыгунчика.
В ответ тот протянул руку. Когда пальцы Бомена приблизились к его руке, между ними проскочила ярко-голубая искра. Юноша от неожиданности отдернул руку.
– Теперь сила шторма в тебе, – объяснил Попрыгунчик.
– Дай мне, Бо.
Кестрель подошла к Бомену с тем же странным выражением глаз. Впрочем, сейчас все казалось ему странным. У локтя, где сестра коснулась брата, затрещали искры.
– Обними меня.
Бомен обнял Кестрель, и везде, где их тела соприкасались, он чувствовал дрожь, а Кестрель – болезненно-сладостные уколы пульсирующей силы. У Кесс перехватило дыхание, но она не отстранилась, пока не вобрала в себя все, что брат мог дать. Лишь тогда близнецы разжали объятия, хотя глаза друг от друга так и не отвели.
Я все могу, Кесс!
Кестрель ничего не ответила. Там, где она коснулась Бомена, кожа горела огнем, потом начала остывать. Жар будто перелился в серебряный кулон, и голос Поющей башни больно жег тело.
Вместе со штормом пропали тучи, в темном небе засветила луна. Впереди показался Сирин – каменистый остров-холм, увенчанный кольцом стен без купола или крыши. Баржа медленно вошла в небольшую гавань.
Альбард первым ступил на берег.
– Сирин! – прокричал он. – Вот тебе! – И шумно помочился на камни.
Бомен и Кестрель сошли следом. Они щурились, пытаясь рассмотреть таинственный остров, о котором так давно мечтали: пустынные склоны, корявые оливы…
Дымок был глубоко разочарован.
– Зачем я учился летать? – пожаловался он. – Чтобы болтаться над этой скучной скалой?
– Нас ждут, – произнес Попрыгунчик и повел своих спутников на холм, по обыкновению то подскакивая, то останавливаясь.
– О боги! – простонал Альбард. – Ты что, не можешь не скакать?
– Ты бы хотел, чтобы я ползал?
– Да!
Попрыгунчик пополз, причем так медленно и комично, что Альбард разозлился еще больше.
– Ладно, хватит! Иди как хочешь!
– Прыгай, Попрыгунчик! – радостно пропел человечек.
Вскоре маленький отряд поднялся на вершину холма. Перед ними стоял замок Певцов с окнами-арками, через которые просвечивали залитые лунным светом облака. У входа в каменное кольцо, как чернила, сгустилась темнота.
– Полагаю, все уже в сборе, – неожиданно глухо сказал Альбард.
– Все, кроме нас с тобой, – отозвался Попрыгунчик.
– Кто запевает?
– Ждут нас.
– Нет, пузырь! Тебя, не меня. Я бросил Сирин, – голос Альбарда зазвучал еще тише, – а мальчик готов к последнему испытанию. Мой труд завершен.
– Не совсем.
– Я лишился силы.
– Ветер тебя понесет.
– Что ж… – Альбард расправил могучие плечи и тряхнул непокорной седой гривой. – Мальчик, дай я тебя обниму!
Бомен подошел к нему, и Альбард крепко обнял худощавого юношу.
– Я полюбил тебя, как только увидел. Ты знал об этом?
– Нет, – ответил Бомен.
– Да, люди никогда не видят самого главного! А ведь это правда. Я был готов умереть, чтобы ты остался в живых. Об этом ты догадывался?
– Нет…
– А ведь так оно и было. – Альбард вздохнул и поцеловал Бомена в лоб и щеки. – Живи за меня, мальчик.
– Но я…
– Эй, эй! Делай, как велено! Не из страха, потому что теперь меня никто не боится, так хоть из жалости. Когда-то я был Доминатором. И создал целый мир.
– Нас ждут, – напомнил Попрыгунчик и вошел в высокий дверной проем без двери, в темноту. Альбард, Бомен, Кестрель и кот Дымок последовали за ним.
Все произошло неожиданно. Только что они ступали по траве, и вдруг земля ушла из-под ног. Попрыгунчик и Альбард не произнесли ни звука. Бомен почувствовал, что падает, инстинктивно раскинул руки, как крылья, – и ничего этим не добился. Лишь какое-то время спустя он вспомнил, чему его учили, остановился и даже успел поймать Дымка, который, растерявшись, чуть не упал камнем вниз.
Кестрель приземлилась позже и, к удивлению брата, так легко, словно переступила через порог. Кот заерзал и выскользнул из рук Бомена, но тут же замер, выгнул спину и ощетинился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28