Разговоры о конце света еще больше убедили Бомена: скоро он станет Певцом и его путешествие завершится.
Пусть они живут в покое, зная о пламени. Им предстоит потерять все и все обрести.
Бомен повернул назад, к мигающим огонькам деревни. Навстречу по берегу двигалась фигура в плаще с капюшоном.
Сердце Бомена сильно забилось, он ускорил шаги. Лицо незнакомца было невозможно рассмотреть: и костры, и луна светили сзади. Подойдя ближе, Бомен остановился, а незнакомец пошел на него.
– Восемьдесят крон! – взвизгнул смутно знакомый женский голос – Грабеж! Не позволю!
Бомен никак не мог оправиться от изумления. Женщина сбросила капюшон, и юноша увидел ее злое лицо.
– И не крути головой! Тут нет никого, кроме тебя и меня! Я пришла за своими деньгами! Я знала, что мой муж дурак, но не такой же!
Наконец до Бомена дошло: это жена торговца повозками! Женщина угрожающе протянула руку.
– Забирай свою паршивую повозку и отдай мне мои восемьдесят крон, а не то я спущу собак. Восемьдесят крон! Я тебе что, мамочка?
– Деньги не со мной, – ответил Бомен. – И цена была справедливая.
Бомен пошел через деревню к стоянке, сердитый и расстроенный. Искал свою судьбу – а нашел сварливую торговку. Та, крича, побежала за ним.
– Вор! Отдай деньги!
– Иди домой, женщина! За повозку ты свое получишь.
– Это ты свое получишь!
Торговка вставила пальцы в рот и пронзительно свистнула. От неожиданности Бомен чуть не наткнулся на маленького круглолицего человека, который шел навстречу.
– Простите, пожалуйста, – сказал Бомен, шагнув в сторону.
Откуда ни возьмись появились два огромных пса.
– Взять его, Клык! Ату, Рвач! – закричала женщина. – Вор! Вор!
Бомен замер и собрал всю мысленную силу, чтобы защититься. Оскаленные псы бросились на него с низким и злобным рычанием – и круто свернули в сторону. Они подбежали к маленькому человеку и, шумно дыша, легли кверху лапами, а тот стал почесывать им животы.
Жену торговца чуть не хватил удар.
– Клык! Рвач!
Собаки валялись на снегу, высунув языки от удовольствия. Бомен присмотрелся к неожиданному союзнику.
– Кто ты?
– А кем бы ты хотел меня видеть? – отозвался он. Торговка подбежала к собакам и осыпала их пинками и побоями.
– Встань, Клык! Встань, Рвач! Что ты с ними сделал? Ты… ты… животное! – завопила она.
Маленький круглый человечек молча поднял глаза. Каким-то непостижимым образом он стал старше, хотя вроде бы ничего не изменилось. Низким ласковым голосом человечек спросил:
– Мадам, чего вы от меня хотите?
– А!.. А!.. – прокаркала жена торговца, дрожа и заливаясь краской.
– Успокойтесь. Не волнуйтесь. Все хорошо…
Он протянул руку и коснулся ее щеки. Потом обратился к Бомену обычным, довольно высоким голосом:
– Пойдем?
Жена торговца молчала, не сводя глаз со странного существа, которое до нее дотронулось. Бомен понял: этот странный ласковый незнакомец и есть тот, кого он ждал.
– Тебя послали Певцы?
– Конечно.
– Мы уходим сегодня?
– Сейчас. Времени в обрез.
– Можно попрощаться?
– Разумеется. А потом – в путь.
Незнакомец тихо добавил себе под нос:
– Прыгай, Попрыгунчик…
Бомен и Попрыгунчик молча пошли к стоянке мантхов. В голове юноши метались десятки бессвязных мыслей. Великий миг настал – а где величие? И где уверенность в том, что он настал? За ним пришел какой-то прыгучий толстячок. Даже одноглазый отшельник, который приходил к нему в Доминате, выглядел внушительнее! Голос незнакомца ломается, как у подростка, – это вообще он или она?
У самой стоянки Бомен сказал:
– Жди здесь. Я скоро вернусь.
На самом деле Бо стыдился своего провожатого. В такой печальный момент, когда он будет прощаться с близкими, смешной круглолицый спутник только все испортит.
Попрыгунчик послушно отошел в тень. Бомен отправился туда, где под темными деревьями сидела мать. Отец и сестры тоже были рядом.
Бомен встал перед матерью на колени. Аира подняла глаза и увидела, что написано у сына на лице.
– Так значит, тебе пора, Бо…
– Пора, – ответил он.
– Тебя ждут?
– Да.
Аира кивнула, ничему не удивляясь. Пинто заплакала:
– Не оставляй нас, Бо! Пусть возьмут кого-нибудь другого!
Бомен поцеловал сестричку и прошептал:
– Ты должна помогать маме с папой. Будь сильной! Не плачь.
Пинто, глотая слезы, крепко-крепко его обняла.
– Ты ведь вернешься, правда? Мы еще увидимся?
– Не знаю, – ласково ответил Бомен. – То, что я должен сделать, может занять много времени.
– Ты всегда был с нами, Бо. Ты должен быть с нами.
– Люблю Пинпин!
– Люблю Бо!
Брат обнял сестру, как тогда, когда она была совсем малышкой, и назвал ее детским именем. В этот раз Пинто не обиделась. Потом Бомен разжал объятия, и сестра прижалась к Анно.
Бомен встал на колени перед отцом и поцеловал его в щеку.
– Ты понимаешь, папа.
Анно гладил Пинто по голове и смотрел иа Бомена с грустной улыбкой.
– Да, понимаю.
Бомен видел горящий взгляд Кестрель. С ней он попрощается последней.
Он поцеловал мать – как она похудела!
– Мама, может, мы никогда…
– Да-да, – нетерпеливо оборвала его Аира, – мы все делаем то, что должны сделать. Пора идти, так иди!
На мгновение мать стала прежней Айрой Хаз, которая кричала смеющейся толпе: «О, пропащий народ!» Бомен благодарно обнял ее.
– До свидания, мама.
Мать опять улыбнулась, и Бомен почувствовал, как она им гордится. Потом поднялся и пошел искать Мампо.
Мантхи притихли: они поняли, что предстоит грустное прощание.
– Мампо, друг! Мы много вместе пережили…
– Возьми меня с собой, Бо. Я уже здоров.
– Поэтому ты должен остаться. Будь сыном моим родителям и братом моим сестрам. Присмотри за ними – ради меня.
– Конечно присмотрю – пока буду жив.
Друзья обнялись.
Наконец Бомен с тяжелым сердцем пошел к Кестрель. Как с ней проститься? Сестра стояла на берегу реки.
– Кесс…
– Нет, молчи! – яростно выкрикнула она. – Мне не нужны твои «до свидания»! И слушать не хочу!
– Но, Кесс…
– Где этот Певец? Веди меня к нему!
– Кесс…
– Если ты идешь, иду и я!
– Ты не понимаешь! Я иду… я должен… Кесс, пути назад нет!
– Где он?
Зоркие глаза девушки заметили Попрыгунчика, тихо стоявшего там, где оставил его Бомен. Кестрель кинулась к нему, брат нехотя поплелся за ней.
– Это ты? – требовательно спросила Кестрель, внимательно посмотрев на Попрыгунчика. – Ты от Певцов?
– Да, – ответил Попрыгунчик.
– Смотри!
Кестрель вытащила из-за пазухи серебряный голос Поющей башни.
– Пощупай! Теплый, да? Не только от кожи! Не только от тела!
Попрыгунчик дотронулся до серебряного голоса короткими пальцами.
– Теплый.
– Я иду с братом! Мы вместе!
Попрыгунчик наморщил розовый лоб.
– Меня послали за потомком пророка, – пробормотал он. – А не за потомками.
– Мы одно целое. Мы и есть потомок пророка.
Посланец заглянул в ее глаза и задумался.
– Кесс, – мягко заговорил Бомен, – я не хочу тебя оставлять. Я хочу остаться с тобой, больше жизни хочу. Но если я умру, а ты будешь жить, то будем жить мы оба. Не дай умереть нам обоим. Тогда это будет настоящая смерть.
Кестрель его как будто не слышала. Она не сводила яростных глаз с Попрыгунчика и все еще держала в руках серебряный голос.
– Ты сам видел, – настаивала Кесс – Он теплый.
– Конечно теплый, – вмешался Бомен. – Ты же носишь его на теле!
– Он знает, о чем я.
К удивлению Бомена, Попрыгунчик согласно наклонил голову.
– Наверное, так будет лучше.
– Так мне можно с вами?
– Можно.
Не успел Бомен и рта открыть, как Кестрель бросилась прощаться с родителями.
– Зря ты разрешил ей пойти, – упрекнул он Попрыгунчика.
– Она хочет быть с тобой.
– Все равно мы расстанемся. Не сейчас, так очень скоро.
– Оно-то, конечно, так…
Попрыгунчик вздохнул, но менять свое решение явно не собирался. Бомену стало одновременно и легче, и грустнее. Он боялся прощания с Кестрель. Теперь вроде бы бояться не нужно – но страх перед болью остался, разлука все так же неминуема.
– Бомен!
Юноша оглянулся и увидел Сирей.
– Правда, что ты уходишь?
– Да.
Она перевела большие глаза на Попрыгунчика.
– Это вы пришли за ним?
– Да, – ответил маленький человечек.
– Берегите его.
Попрыгунчик наклонил круглую голову.
– Бомен, ты говорил, что когда-нибудь уйдешь, я не в обиде. Только знай: я буду тебя ждать.
– Нет, Сирей! Не нужно.
– Ты знаешь то, что знаешь ты, а я знаю то, что знаю я. Теперь поцелуй меня.
Бомен послушался.
– Видишь? Я не плачу, – сказала девушка.
– Зато плачу я, Сирей.
С глазами, блестящими от слез, Бомен взял ее руки в свои.
– Ты должна выйти замуж, родить детей и прожить долгую и счастливую жизнь.
– Так и будет, Бомен! Так и будет…
Аира Хаз молча обнимала Кестрель хрупкими руками и покачивала ее, как много лет назад, когда та была еще ребенком. Кесс беззвучно плакала.
– Мы встретимся снова, – наконец произнесла Аира слова, которые мантхи обычно говорят на похоронах.
По лагерю разошелся слух: оказывается, уходят и Бомен, и Кестрель! Люди толпились вокруг, тревожно расспрашивая близнецов:
– Зачем вы уходите? Куда? Вы вернетесь на родину?
– Не знаем. Может, и нет.
– Тогда нужно попрощаться! Нельзя просто так взять и уйти.
Все были того же мнения, и никто не хотел, чтобы о нем забыли. В темноте было трудно различить лица, и маленькая Пеплар Вармиш, которую совсем оттеснили, выхватила из костра пылающую головню.
– Кестрель! Попрощайся со мной!
Таннер Амос увидел, как отблески огня выхватили из темноты лицо Пеплар, и тоже достал головню. Их примеру последовали и остальные: каждый взял себе факел. Отходя от костра, мантхи становились в длинный ряд. Кестрель с Боменом поняли: им не дадут уйти незаметно. Надо попрощаться со всеми и каждым.
– Пеплар…
– Возвращайся скорее, Кестрель!
– Таннер…
– Буду по тебе скучать.
– Бек… Ролло…
– Бомен….
Лица, имена… На долгие прощания не было времени, и все, что хотелось сказать, выражали именем. Дубмен Пиллиш, Сарель Амос, Рада Вармиш. Коротышка Скуч и гигант Креот. Мелец Топлиш с дочками, Плавой и Гагатой. Мико Мимилит с женой Леей, Краса Мимилит, мальчишки Лоло и Мо. Старый Редок Зем и дородная Ланки. Госпожа Холиш держит за руку Мампо. Семья Таков, Вида в слезах. Мать и отец встали первыми, Пинто – в самом конце. Сестра, последняя в череде освещенных пламенем лиц, плавающих в темноте, как грустные призраки.
– Теперь ты за нас обоих, Пинто.
– Да.
Кестрель наклонилась, целуя младшую сестренку, и прошептала:
– Люби его за меня.
Так Бомен и Кестрель дошли до конца, где стоял и ждал их Попрыгунчик. Кесс в последний раз оглянулась на друзей и родных, на их светящиеся лица.
– Прощайте, – тихо сказала она. – Прощайте, мои любимые…

Глава 13
Песня яйца

Попрыгунчик шел по залитой лунным светом земле так быстро, что Бомен и Кестрель за ним еле поспевали.
– И так до самого Сирина? – поинтересовался Бомен.
– Нет-нет, – успокоил его Попрыгунчик, чуть замедляя шаг. – Мы поплывем.
Вот и река. Оказывается, к ней они и шли, просто русло сделало резкий поворот. У берега стояла длинная и плоская баржа, настоящий плавучий дом. В каюте светил фонарь.
– Залезайте на борт, а я отвяжу корабль.
Бомен и Кестрель вскарабкались на палубу. Попрыгунчик за их спинами занялся причальным канатом. Обернись брат с сестрой – увидели бы, что он и пальцем не шевельнул. Просто кивнул головой, и канат сам развязался и аккуратно сложился на палубе.
Баржа тут же тронулась вниз по реке. Бомен заметил через окно каюты рулевое колесо – и никого рядом.
– А что, у руля никого?
– Ну, почему же? – ответил Попрыгунчик.
И жестом пригласил их войти в низкий дверной проем. Спустившись по трем ступенькам, Бомен и Кестрель увидели уютную комнату с дверью в носовую часть. В комнате было все, что нужно для жизни, – стол, две лавки с мягкой обивкой и несколько шкафов.
На одной из лавок, накрывшись одеялом, громко храпел какой-то человек.
– Это Альбард, – сказал Попрыгунчик. – Утром познакомитесь.
Человек спал лицом вниз, но грузная фигура показалась Бомену странно знакомой.
– Кто это? – спросил он.
– Твой будущий наставник, – сказал Попрыгунчик. – У него нелегкая задача. Обычно Певцов готовят годами. У Альбарда всего два дня.
Певцов! Бомен радостно встрепенулся.
– Так я стану Певцом?
– Конечно.
Кестрель внимательно слушала, однако ничего не говорила.
– Только сначала выспись. За тебя возьмутся на рассвете, и уж тогда не отдохнешь. – Попрыгунчик указал на лавку напротив, по другую сторону стола. – Поместитесь?
– Да, – ответил Бомен. – А ты где?
– На полу. Я привык.
Бомен с Кестрель легли и обнялись, радуясь, что вместе. Они прижались друг к дружке лбами, чтобы видеть одинаковые сны, и наконец заснули.
Попрыгунчик поерзал, чтобы улечься поудобнее. Если бы Кестрель и Бомен не спали, они бы увидели, что маленький человечек висит в дюйме над полом, будто возлежа на невидимом матрасе.
А баржа все плыла по широкой реке – то посередине, то вдоль заснеженного берега, но ни на что не натыкалась. В свете фонаря рулевое колесо постоянно поворачивалось – словно им управлял призрак. В действительности корабль вела сама река, и колесо крутилось от руля, а не наоборот. Попрыгунчик настроил баржу на песню реки и мог преспокойно спать.
Однако даже Попрыгунчик не подозревал, что по берегу бежит поджарый серый кот. Когда на изгибе баржа оказалась совсем близко, кот улучил момент и одним прыжком приземлился на крышке трюма. Там он залез в бухту каната, покрутился, поцарапал веревку, устраиваясь, и затих до утра.

– Подъем! Подъе-о-ом!
Крик перешел в яростный рев, словно спящий упрямо не подчинялся.
– Ах ты, слизняк! Жира кусок! Коровья лепешка! Подъем! А ну, живо!
Грубо вырванные из сна, Бомен и Кестрель заморгали, ничего не соображая. Над ними стоял Альбард и тыкал палкой Бомена. Судя по взъерошенной шевелюре, он проснулся не намного раньше близнецов.
– Пустая змеиная кожа! Почему я не прихлопнул тебя, когда мог? Жалость – вот мое слабое место. Чертова бабья жалость! Вы только посмотрите на этого сопляка!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28