– Как вы? – спросил он.
– Ничего, – ответила она, выходя из заточения. – Я только...
Но Бонд уже бросился вверх, преследуя Электру.
– Бегите к подлодке! – крикнула ему М. – Оставьте женщину! Бонд!
Электра добежала до верхнего балкона, откуда открывался великолепный вид на Босфор и раскинувшийся по его берегам город. Там она и встала, глядя на море и на отходящую от причала подлодку. Бонд стоял за ней – бежать ей было некуда.
– Отзови его, – велел он, протягивая ей рацию.
Она обернулась и смерила его взглядом.
– Второй раз просить не буду. Отзови! Она посмотрела на него испытующе. Он это сделает? Она нерешительно взяла рацию и поднесла ко рту.
«Твой последний шанс, – подумал Бонд. – Спаси город. Спаси себя».
– Ренар... – сказала она в микрофон. Бонд ждал.
– Ты меня не убьешь, – шепнула она ему. – Ты по мне затоскуешь!
Лицо ее исказилось безобразной ухмылкой, и она крикнула в микрофон:
– Уходи! Погружайся! Бонд...
Удар пули бросил ее спиной на перила балкона. Она уронила рацию и глядела на Бонда, не веря, что он и в самом деле ее застрелил.
– Я никогда не промахиваюсь, – сказал Бонд. Электра Кинг свалилась на пол, не в силах принять, что и она тоже смертна. Ловя ртом воздух, она поглядела на Бонда, пытаясь что-то сказать. Бонд нагнулся к ней, но не мог разобрать слов. Она говорила – нет, она пела! Пела шепотом. И это была колыбельная.
Прошло полминуты; она всхлипнула и затряслась. Может быть, и было сожаление во влажных глазах, но быстро исчезло, когда лицо накрыла холодная темная тень. Какой бы демон ни терзал ее душу, его больше не было. Она попыталась закончить строку колыбельной, но смогла только выдохнуть последний раз.
Бонд поглядел на прекрасное лицо, теперь спокойное и мирное, протянул руку и погладил ее по щеке. Один раз.
За ним в дверях стояла М. и видела все, подавляя разноголосый вопль разбушевавшихся эмоций, стремящихся вырваться плачем по бедной девушке. Бонд выполнил свой долг, но М. не могла не произнести про себя молитву за душу Электры Кинг.
Бонд поднялся и выглянул через перила балкона. Подводная лодка, полупогрузившись, выходила в Босфор. Люк был открыт. Бонд перешагнул через перила и собрался. Потом, не колеблясь, безупречно нырнул ласточкой с высоты в тридцать футов. Он прорезал воду, как нож, и обнаружил, что она очень холодна. Вынырнув около лодки, он схватился за трап и влез на борт. Шлепая по воде, которая уже переливалась через леер, он появился перед пораженным матросом, уже готовым задраить люк. Бонд вбил крышку в голову матроса и прыгнул внутрь. Люк он закрыл и задраил за секунду до того, как тот ушел под воду.
И стал красться по темному кораблю. Минимальный экипаж Ренара был раскидан по всей подлодке, и потому Бонд знал, что лучшей тактикой будет тишина. Он осторожно выглянул на центральный пост и увидел за разными пультами Ренара и нескольких его людей. С другой стороны от них были внешние камеры машинного и реакторного отделений.
Бонд прокрался к носу и вниз по трапу – как оказалось, в каюту. Там сидел у переговорного устройства человек и курил сигарету. Пистолет Бонда прижался к его виску.
– Спокойно, – сказал он. – Как ты хочешь умереть? От этого? – Он показал на сигарету. – Или от этого? – Он ткнул стволом человека в висок. – Одно слово – и твои мозги на палубе. Теперь веди меня к той девушке, что здесь на борту.
Человек закивал так, что сигарета вылетела у него изо рта. Он повел Бонда куда-то вниз по другому трапу к кубрику и показал на сплошную металлическую дверь.
– Она там? – спросил Бонд. Человек кивнул.
– Ключ у тебя есть? Человек протянул ему ключ.
– Спасибо. А теперь постучим в дверь?
Человек снова кивнул.
Бонд взял его за голову и сильно приложил об дверь, отпустив бесчувственное тело. Потом открыл дверь и увидел сидящую на койке Кристмас Джонс.
– Джеймс! – крикнула она в радостном ошеломлении.
Он развязал ее, приложив сначала палец к губам, и повел через полумрак подлодки к центральному посту. Вскоре они подошли к отсеку цистерн и увидели управляющего ими человека.
– Заполнить цистерны четыре и пять! – раздался голос Ренара в интеркоме.
– Заполняю цистерны четыре и пять, – сказал человек в микрофон на столе и сделал, как ему сказали. Как только он закончил. Бонд отключил его ударом рукояти пистолета по голове.
– Надо попасть в реакторное отделение, – сказал он. – Это на той стороне центрального поста, а там Ренар и его люди.
– Есть другой путь? – спросила она.
– Надо спуститься в торпедный отсек. Но раньше, чем они успели двинуться, в люк пролез человек. Бонд бросился к нему, но у того была быстрая реакция. Он отбил удар Бонда и ответил мощным ударом ноги в грудь. Бонд уронил пистолет, и тот поехал но палубе.
Кристмас беспомощно смотрела, как двое мужчин схватились молча и свирепо. Человек выхватил пистолет, но Бонд выбил его ногой. Сразу же он нанес противнику мощный удар в лицо, который бросил того спиной на стол, где стояло переговорное устройство. Человек потянулся к кнопке пожарной тревоги, но Бонд успел схватить его за ноги и стянуть со стола. Человек воспользовался своей инерцией, чтобы вывернуться и ударить Бонда локтем в живот.
– Открыть цистерны! – сказал голос Ренара в интеркоме.
Бонд, согнувшись, бросился вперед и ударом снова бросил противника на стол. Схватив наушник, он обернул провод вокруг шеи человека и потянул.
– Открыть цистерны! Вы меня слышите? – повторил голос Ренара.
Бонд потянул провод сильнее. У человека глаза полезли на лоб. Изменив голос, Бонд щелкнул кнопкой передачи на микрофоне и ответил:
– Цистерны открыты.
Задушенный противник свалился на пол. Кристмас явно была потрясена. Бонд подобрал пистолет, взял ее за руку и повлек за собой.
Не зная, что делается в другой части лодки, Ренар на минуту оставил центральный пост и пошел в машинное отделение к Трухину. Тот был занят работой с экструдером – машиной, напоминавшей гигантский двигатель V8. Он осторожно вынул из металлического ящика плутониевый заряд в виде половинки грейпфрута и поместил его в экструдер, который должен был придать веществу форму управляющего стержня реактора. Удовлетворенный тем, что работа идет гладко, Ренар оставил Трухина и вернулся на центральный пост.
Бонд и Кристмас нашли люк с небольшим окошком, выходящим на центральный пост. Бонд выглянул и увидел пятерых людей Рспи ра за разными пультами. Ренар ходил от одного к другому.
– Выровнять на глубине ста футов, – сказал он. – Так держать.
Ближайший к Бонду человек защелкал кнопками управления плавучестью. Рулевой на другом конце зала снизил обороты двигателя. Ренар почувствовал изменение положения лодки, кивнул и вернулся через тот же люк в реакторное отделение.
Бонд шепнул Кристмас:
– Если мы заставим их всплыть, их засекут спутники-шпионы. Это наведет на них флот. Ждите здесь.
– Куда вы? – спросила она, широко раскрыв глаза.
– Туда.
Ренар подошел к Трухину как раз тогда, когда из экструдера вышел плутониевый стержень.
Бонд открыл люк, шагнул на центральный пост и стукнул рукояткой пистолета человека возле пульта управления плавучестью. Остальные дернулись, потянулись к пистолетам, но Бонд был быстрее.
– Даже и не думайте, – сказал он, держа их под прицелом.
Оглядев пульт, он увидел четыре аварийные рукоятки продувки цистерн. Схватив две из них, управляющие носовыми цистернами, он дернул их вниз.
По всему кораблю зазвучали сигналы тревоги, и шипение воздуха было слышно повсюду. Главные носовые балластные цистерны немедленно стали заполняться водой. Бонд намеренно не стал открывать кормовые балластные цистерны, чтобы подлодка стала погружаться носом вперед, что она и сделала – очень резко.
Ренар выругался и побежал на центральный пост, вытаскивая пистолет. И увидел своих людей, застывших на местах.
Увидев Бонда, Ренар завопил:
– Убить его!
Все бросились под прикрытие, когда они с Бондом начали перестрелку, но наклон лодки заставил людей потерять равновесие. Пули рикошетировали от пультов, разнося их на куски. Ренар стал враспор в двери, ведущей в реакторное отделение, но остальные члены экипажа попадали на палубу. Двое из них стали стрелять в Бонда, но тот успел в долю секунды отпрыгнуть в сторону. Пули разнесли панель управления погружением и заставили Бонда отойти в коридор к Кристмас.
– Вы понимаете, что вы делаете? – спросила она.
– Это инстинктивно, как езда на велосипеде, – ответил он.
– А вы когда-нибудь вообще ездили?
– Я просто хотел заставить его действовать... Они побежали туда, откуда пришли, но в конце коридора появились еще двое и открыли огонь. Бонд бросил Кристмас на палубу и выстрелил в ответ, но в «вальтере» кончились патроны. Быстро соображая, он бросился на Кристмас сверху, перекатился вместе с ней в открытый люк слева, сразу вскочил и захлопнул люк. Оглянувшись, Бонд понял, что они в носовом торпедном отсеке.
Подлодка продолжала идти вниз носом вперед. Бонд и Кристмас сползли к переборке отсека, и все, что не было привинчено, поползло вместе с ними. Они ухватились за ближайшие закрепленные предметы и держались, пока отсек поворачивался на девяносто градусов.
– Выровнять ее! – заорал Ренар своему экипажу, вбегая на центральный пост. Ближайший из его людей потянул за рукоятки глубины, но реакции не было. Все управление было разбито в перестрелке.
– Не действует! – крикнул он в ответ.
Лодка наклонялась все сильнее и наконец повисла в воде вертикально.
Ренар снова выругался, потом полез обратно в машинное отделение и закрыл дверь, которая теперь была у него под ногами. Пытаясь вместе с остальным экипажем подняться на ноги, рулевой случайно задел ручку машинного телеграфа, поставив ее на «Полный вперед». И вместес остальными влетел в переборку, когда лодка резко устремилась ко дну моря.
Бонд и Кристмас свалились на стойку с торпедами. Рев двигателей оглушал. Кристмас вопила. Бонд придержал ее, оглядываясь. Аварийное оборудование было прямо перед ними, вставленное в сетку на переборке. Он подтянулся за веревки, вытряхнул сетку и втянул Кристмас внутрь.
– Быстро! – крикнул он, влезая в сетку вслед за ней.
Они успели привязаться, когда подлодка ударила в песчаное дно Босфора.
Ее встряхнуло, как при землетрясении. Ренара ударило о переборку машинного отделения. А людям на центральном посту повезло меньше. Стулья и столы оторвались, и людей ударило о разбитую аппаратуру.
Все кончилось за несколько мгновений. Наступила странная тишина, нарушаемая только стонами корпуса под напряжением и воем сигналов тревоги.
Ренар, полуоглушенный, оглянулся вокруг и увидел, что экструдер упал на Трухина и Трухин убит... но в стиснутых руках зажал готовый плутониевый стержень. Ренар подошел и вывернул стержень у него из рук. Потом проверил, что люк на центральный пост задраен.
Бонд и Кристмас выбрались из сетки, как раз когда страшный треск раздался в отсеке, от конца торпедных стоек разошлась трещина по переборке, и в нее хлынула вода, прибывая неимоверно быстро.
– Быстрее! – крикнул Бонд, таща Кристмас за собой к центральному посту. – Шевелитесь!
Когда они появились в разгромленном помещении, вода уже лилась сквозь люк и плескалась у их ног. Они вдвоем пытались изо всех сил задраить люк, но когда им это удалось, вода доходила уже до колен.
Ренар вскарабкался в реакторное отделение и без колебаний снял кожух пылающего реактора. Его облил призрачный синий свет.
Он не был ядерщиком, но достаточно разбирался в реакторах, чтобы сделать эту работу. Он знал, что единственной задачей реактора является генерация тепла для нагрева воды и превращения ее в насыщенный пар. Единственная разница между реактором и любым другим типом паровой турбинной установки заключается в количестве энергии, скрытой в ядре реактора, а также в полном отсутствии необходимости подачи воздуха.
Процесс ядерного деления на самом деле очень прост. Атом распадается и выделяет два нейтрона и энергию в виде тепла. Когда два нейтрона попадают в два другие атома, рождаются еще четыре нейтрона и так далее, и в результате происходит неконтролируемая суперкритическая реакция ядерного деления. Атомный взрыв.
Но Ренар знал также, что здесь, в подлодке, количество энергии, освобождаемое делящимися атомами, контролируется «регулирующими стержнями», сделанными из поглощающего нейтроны материала – такого, как кадмий или гафний. Эти стержни ставят так, чтобы они поглощали нужное количество нейтронов, удерживая процесс деления в контролируемом, докритиче-ском режиме. В этой реакции все равно выделяется огромное количество тепла, превращающего воду в перегретый пар, приводящий в движение турбины корабля, но процесс может безопасно идти годами.
Ренар глядел на пылающее сердце реактора, на миг завороженный содержащейся в нем мощью. Он внимательно его рассматривал, отмечая урановые топливные элементы, расположенные в виде пластин для максимальной отдачи тепла в первичный контур. Они были смонтированы параллельно в узле, установленном сверху на поддерживающей конструкции в фундаменте чаши корпуса реактора. Охладитель первичного контура циркулировал вокруг них, передавая тепло нагретого охладителя в парогенератор. Оттуда пар направлялся во вторичный тепловой контур, приводивший в движение пару турбин высокого давления. Турбины вращали главный гребной вал, а также обеспечивали электропитание лодки и ее аппаратуры.
Ренар взял плутониевый управляющий стержень и приготовился сделать то, что он был должен. Несколько с опережением графика...
Подлодка снова дернулась, сбив его с ног. Он попытался встать, но оказалось, что это очень трудно. По какой-то необъяснимой причине он ощутил настоящую боль в виске, куда был ранен. Странно было снова что-то почувствовать после такого долгого перерыва. Пуля начала двигаться? То время, которое дал ему врач, истекло? Нет! Он должен выполнить план Электры!
Он вгляделся в фиолетово-синий жар, загипнотизированный его красотой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23