Что, если это попытка Алланона — или кого-то еще — передать мне какое-то сообщение?
— Сообщение? Ты хочешь сказать: просьбу отправиться к Хейдисхорну или в другое столь же опасное место? — Колл беспокойно нахмурился. — Я бы на твоем месте не стал над этим и задумываться. И уж точно не пошел бы туда. Ты ведь не собираешься идти, не так ли?
— Нет, — помолчав, сказал Пар. «По крайней мере до тех пор, пока не обдумаю все это», — добавил он про себя, сам удивляясь таким мыслям.
— Уже легче. У нас и без того хватает неприятностей, чтобы еще разыскивать мертвых друидов. — Колл, очевидно, счел вопрос решенным.
Пар не ответил ему, задумчиво вороша угли в костре. Он понял, что всерьез размышляет о том, чтобы отправиться к озеру Хейдисхорн. Раньше он об этом не задумывался, но сейчас ему захотелось узнать, что же на самом деле означают его сны. Какая разница, исходят ли они от Алланона или от кого-то другого. Какой-то тихий внутренний голос, какое-то едва уловимое предчувствие подсказывало Пару, что если он найдет источник своих снов, то сможет узнать кое-что о самом себе и о том, как он должен использовать свою магию. Его беспокоило, что он постоянно размышляет над тем, чего решил не делать с самого начала, когда увидел сон в первый раз. Но сейчас уже понимал, что ничто не может удержать его. В семье Омсвордов часто говорили о снах и относились к ним с серьезностью.
— Я только хочу убедиться, — пробормотал он. Колл, растянувшись, лежал на спине и щурился на огонь.
— Убедиться в чем?
— В моих снах. — Пар уклонился от прямого ответа. — Посланы они мне кем-то или нет.
Колл фыркнул:
— Я убежден в этом за нас обоих. Больше нет никаких друидов. И нет никаких порождений Тьмы. И нет черных странников, насылающих на тебя видения во сне. Есть только ты, заработавшийся и переутомившийся, и тебе снятся обрывки историй, которые ты сам же и рассказываешь.
Пар откинулся, завернувшись в одеяло.
— Я тоже так считаю, — согласился он, думая совсем по-другому.
Колл повернулся на бок и зевнул.
— Сегодня тебе, наверное, приснится река и рыбы, мокрые, как наяву.
Пар ничего не ответил. Некоторое время он слушал шум дождя, глядя вверх на темный мокрый брезент, на отблески огня на нем.
— Может быть, я сам выберу себе сон, — тихо сказал он.
И заснул.
Он действительно увидел сон, который впервые приснился ему около месяца назад. Желанный сон, с фигурой в черном. Похоже, сон только и ждал, когда Пар заснет, чтобы выскользнуть из глубин подсознания. Он был потрясен его мгновенным приходом, но не проснулся. Пар смотрел, как темный силуэт поднимается из озера, как приближается к нему призрачная фигура без лица, такая грозная, что он убежал бы от нее, если бы мог. Он слышал свой вопрос: «Почему этот сон не приходил так долго?» — но призрак не ответил. Темный силуэт просто приближался к нему в тишине, не говоря ни слова, ничем не выказывая своих намерений.
Призрак остановился прямо перед Паром. Это существо могло быть кем угодно и чем угодно, добром или злом, жизнью или смертью.
«Скажи хоть что-нибудь», — подумал Пар, напуганный его молчанием.
Но призрак просто стоял, окутанный тенями, молчаливый и неподвижный. Похоже, он чего-то ждал.
Тогда Пар шагнул вперед и, ведомый какой-то внутренней силой, которой в себе и не подозревал, откинул капюшон с головы призрака. Он ясно увидел лицо, будто озаренное солнечным светом, и тут же узнал его. Он пел о его обладателе тысячу раз. Лицо было знакомо ему так же хорошо, как его собственное.
Под капюшоном он увидел лицо Алланона.
ГЛАВА 4
Проснувшись на следующее утро, Пар решил ничего не говорить Коллу о своем сне. Прежде всего он не знал, пришел ли этот сон сам по себе или только потому, что он очень много думал об этом. Но в любом случае он не был уверен, что этот сон — правда. Потом, рассказать об этом Коллу значило бы опять выслушать его рассуждения о том, как глупо ломать себе голову над тем, что нет никакого смысла не только выполнять, но даже и обдумывать. Разве не так? И будь Пар с ним откровенен, они бы уже яростно спорили, следует ли отправляться к Зубам Дракона в поисках Хейдисхорна и друида, который умер триста лет назад. Ну нет, лучше уж оставить все как есть.
Они позавтракали дикими ягодами и речной водой, довольные, что есть хоть это. Дождь прекратился, но небо было по-прежнему обложено тучами, и день не предвещал ничего хорошего. Снова задул ветер, теперь с северо-востока, от него ветви деревьев гнулись, а листва жалобно шуршала. Братья залезли в лодку и оттолкнулись от берега.
Мермидон был неспокоен, и их лодку сильно качало и подбрасывало на волнах, а течение несло их на юг. Из воды тут и там торчали камни, и братья все время работали веслами, чтобы не врезаться в них. На другом берегу мрачно возвышались скалы Ранн, окутанные туманом и низко нависшими облаками. В их тени было холодно, и братья почувствовали, как руки и ноги немеют.
Вскоре они ненадолго пристали к берегу, чтобы отдохнуть, но это мало им помогло. Ведь есть было нечего и нечем было согреться. Сразу после полудня снова пошел дождь. К тому же похолодало, ветер усилился, и плыть дальше стало просто опасно. Поэтому когда они заметили в береговом откосе небольшую пещерку у подножия старой сосны, то быстро повернули лодку к берегу и остановились там на ночь.
Они развели огонь, съели рыбу, которую Колл поймал днем, и попытались обсохнуть под брезентом, хотя в него со всех сторон хлестал дождь. Спали плохо, было холодно и неудобно, ветер дул из горных каньонов, и река пенилась и бурлила. Этой ночью Пару ничего не снилось.
Утро принесло долгожданную перемену погоды. Буря ушла к востоку, небо прояснилось, ярко засияло солнце. К полудню стало совсем тепло, они разделись и наслаждались солнечными лучами, приятно согревающими тело.
— Как говорится, после бури солнце всегда светит ярче, — удовлетворенно заметил Колл. — Теперь хорошая погода установится надолго, Пар, вот увидишь. Еще три дня — и мы дома.
Пар улыбнулся и ничего не ответил.
День тянулся медленно. Воздух снова наполнился запахом деревьев и цветов, запахом лета.
Они проплыли мимо Южного Стража, черная гранитная громада высилась молчаливо и зловеще. Даже с большого расстояния башня внушала страх, казалось, что гранит, из которого она построена, поглощает солнечный свет. О Южном Страже ходили самые разные слухи. Говорили, что башня живая и питается землей. Говорили, что она может передвигаться. Почти все соглашались, что со временем она становится все выше и выше, будто строительство все еще продолжается. Она всегда казалась пустой. В башне должен был нести службу отборный отряд солдат Федерации, но их никто никогда не видел. Это хорошо, подумал Пар, когда они беспрепятственно проплыли мимо.
Ближе к вечеру братья достигли устья реки, здесь она впадала в Радужное озеро. Перед ними распростерлась широкая голубая гладь с серебристым оттенком, переходившим в золотой у западного берега — там, где солнце опускалось за горизонт. Радуга, от которой озеро и получило свое название, висела и сейчас над ним, едва заметная при ярком солнце: голубой и фиолетовый цвета были почти неразличимы, красный и желтый совсем поблекли. Вдали плавно и бесшумно скользили журавли. Эти огромные красивые птицы, казалось, затмевали солнце.
Омсворды направили лодку к берегу и пристали у тенистой рощи на пологом берегу. Здесь они устроили стоянку, натянули брезент на случай возвращения непогоды. Колл пошел ловить рыбу, а Пар отправился собирать сушняк для костра.
Он шел вдоль берега на восток, наслаждаясь ярким блеском озера и чистым цветом неба. Потом повернул в лес и начал собирать хворост. Пар прошел совсем немного и вдруг обнаружил, что в лесу стоит запах сырости и разложения. Многие деревья были мертвы, листва увяла и побурела, ветви обломаны, кора ободрана. С травяным покровом под ногами тоже не все в порядке. Он ковырнул дерн ногой и удивленно огляделся вокруг. Похоже, здесь не осталось ничего живого: не пробегали звери, не пели птицы. Лес казался пустым.
Пар решил поискать сушняк в другом месте. Он уже повернул было назад к берегу, но тут заметил дом. И в этом одиноко стоящем доме тоже чувствовалось что-то дурное. Он весь зарос плющом, сорняками и кустарником. Дощатая обшивка стен кое-где сорвана, ставни валялись на земле, крыша местами провалена, стекла в окнах разбиты, входная дверь распахнута. Дом стоял на берегу бухты, глубоко вдававшейся в лес, вода в бухте застоялась и покрылась ряской. От нее исходил тошнотворный запах.
Если бы не тонкая струйка дыма, тянувшаяся из разбитой трубы, можно было бы подумать, что в доме никто не живет.
Пар стоял в недоумении, удивляясь, кто бы мог здесь обитать. Он решил, что дымок остался от какого-то прохожего, но потом подумал, что, возможно, в доме кто-то есть и нуждается в помощи.
Пар уже решил было войти, но в доме и его окружении было что-то настолько отвратительное, что он не смог заставить себя это сделать. Поэтому громко спросил, есть ли кто-нибудь дома, немного подождал, крикнул еще раз. Ему никто не ответил, и он почувствовал облегчение, уходя от этого места.
Когда он вернулся к брату, Колл уже ждал его с рыбой. Они быстро разложили костер и приготовили ужин. Рыба им немного надоела, но все же это лучше, чем ничего, тем более что они сильно проголодались. Покончив с ужином, братья уселись рядом и стали смотреть, как солнце уходит за горизонт и Радужное озеро меняет цвет на серебристо-серый. Небо потемнело, высыпали звезды, и после тишины заката воздух наполнился звуками ночи. Тени от деревьев удлинились, слились в черные пятна, поглотившие последние островки солнечного света.
Пар обдумывал, как лучше объяснить Коллу, что им не следует возвращаться в Тенистый Дол, как вдруг увидел женщину. Она вышла из-за деревьев, волоча ноги, вынырнула из темноты, будто тень, вся сгорбленная, закрываясь от неяркого света костра. Женщина была в лохмотьях, выглядевших так, словно она закуталась в них давным-давно и с тех пор не снимала. Из-под длинных прядей бесцветных волос выглядывало грубое лицо. Лет ей могло быть сколько угодно; она была такой сгорбленной, что Пар затруднился бы ответить на этот вопрос.
Женщина осторожно вышла из леса и остановилась как раз на краю круга света от костра, тяжело опираясь на палку и обливаясь потом. Затем подняла скрюченную руку и указала на Пара.
— Это ты звал меня? — спросила она скрипучим, как старое дерево, голосом.
Помимо воли Пар уставился на женщину. Она выглядела как нечто не имеющее права жить и ходить по белу свету, — казалось, ее только что выкопали из земли. С нее свисали какие-то обрывки, будто, пока она спала, ее зарыли и она успела пустить корни.
— Было такое? — настаивала она. Пар наконец понял, о чем она говорит: — У дома в лесу? Да, это был я.
Женщина улыбнулась, при этом лицо ее перекосилось — столько усилий потребовало от нее это действие. Зубов у нее почти не осталось.
— Тебе следовало войти, а не стоять перед дверью, — проскрипела она. — Дверь всегда открыта.
— Я не хотел…
— Я держу ее открытой, чтобы никто не прошел мимо, не узнав моего гостеприимства. Огонь горит всегда.
— Я видел дым из трубы, но…
— Собирал дрова? Приплыли из Каллахорна? — Ее взгляд перешел на лодку, вытащенную на берег. — Вы проделали длинный путь, разве нет? — Взгляд метнулся обратно. — А может, вы от чего-то бежите?
Пар вздрогнул и обменялся с Коллом быстрым взглядом.
Женщина шагнула ближе, проверяя палкой землю перед собой:
— Многие бегут этим путем. Все, кто угодно. Бегут объявленные вне закона и всякие другие. — Она остановилась. — Так вы тоже? О, здесь вам вряд ли кто поможет. Но я не из таких. Нет, нет!
— Ни от кого мы не бежим, — вдруг вступил в разговор Колл.
— Да? Тогда почему вы не подготовились к дороге? — Она помахала в воздухе палкой. — Ваши имена?
— Что тебе от нас нужно? — резко спросил Пар. Происходящее нравилось ему все меньше и меньше.
Женщина сделала еще шаг вперед. В ней было что-то непривычное, что-то, чего Пар никогда раньше не видел. Она выглядела призрачной и слегка мерцала, словно ее окружал дым или горячий воздух. Двигалась она тоже как-то не так, и вовсе не из-за возраста. Она была похожа на марионетку, каких показывают в цирке и на ярмарках, — куклу, которую дергают за ниточки, привязанные к ее сочленениям. Отвратительный запах пещеры и старого заброшенного домика в лесу ощущался теперь даже здесь. Вдруг она шумно задвигала ноздрями, словно принюхиваясь:
— Что это? — Ее взгляд остановился на Паре. — Я чую запах магии?
Пар похолодел. Кем бы ни была эта женщина, она не из тех, с кем хочется общаться.
— Магия! Да! Чистая и полная жизни! — Она высунула язык, будто пробуя на вкус ночной воздух. — Сладко, как кровь для волка!
Для Колла это было уже слишком.
— Откуда бы ты ни пришла, тебе лучше вернуться обратно, — сказал он, не скрывая неприязни. — Здесь тебе делать нечего. Убирайся.
Но женщина не двинулась с места. Рот ее искривился в оскале, глаза загорелись красным светом и стали похожи на угли.
— Иди ко мне! — прошептала она с присвистом. — Ты, мальчик! — Она указала на Пара. — Иди ко мне!
Она вытянула руки. Пар и Колл испуганно отпрянули, отступив от огня. Женщина тут же оказалась между ними и костром, оттесняя их дальше в темноту.
— Сладкий мальчик! — бормотала она самой себе. — Дай мне попробовать тебя, мальчик!
Братья поняли, что нельзя отходить от костра в темноту. Старуха увидела в их глазах решимость, и ее оскал стал еще злее. Она двинулась на них, сделала шаг, другой…
Воспользовавшись тем, что все ее внимание было приковано к Пару, Колл прыгнул на нее, пытаясь схватить за руки. Но она оказалась проворнее и сильно ударила его своей клюкой по голове. Колл упал на землю. Она мгновенно кинулась к нему, завывая, словно бешеный зверь. Но Пар опередил ее. Долго не раздумывая, он использовал песнь желаний, послав на нее несколько ужасных привидений. Она в изумлении отшатнулась, пытаясь отогнать призраков руками и палкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58