— Проблема в том, что все, кроме тебя, это понимают. А ты пытаешься все делать сам, считая себя единственным, кто знает ответы на все вопросы и обладает особым внутренним зрением, которого нет у остальных и которое позволяет тебе одному решать, что хорошо, а что плохо. Ты знаешь это, Пар? Ты точь-в-точь как Крот с его семьей игрушечных зверей, живущий в подземелье. Ты сам создаешь свою собственную реальность — и тебя не волнует, так ли это на самом деле и что думают по этому поводу другие. — Он убрал руку под одеяло и поплотнее завернулся в него. — Вот почему я должен идти. Потому что нужен тебе. Нужен, чтобы объяснять различие между игрушечными зверями и настоящими.
Он отвернулся, снова устремив взгляд сквозь залитое дождем окно туда, где тающие ночные тени продолжали свои игры в густом тумане.
Лицо Пара окаменело от злости.
— Я знаю это различие, Колл! — заорал он. Колл покачал головой:
— Нет, не знаешь. Для тебя оно не существует. Ты решаешь, как хочется тебе, — и делу конец. Так было с призраком Алланона. И с миссией, которую он поручил тебе, — найти меч Шаннары. Игрушечные это звери или настоящие — для тебя не важно. Важно то, какими они тебе кажутся.
— Это неправда! — Пар чувствовал себя оскорбленным.
— Разве? Тогда скажи мне, что будет, если завтра окажется, что ты совершил ошибку? Что, если меча Шаннары там нет? Что, если там нас поджидают порождения Тьмы? Что, если магия песни желаний не будет действовать так, как ты хочешь? Скажи мне, Пар, что будет, если выяснится, что ты допустил ошибку?
Пар стиснул концы своего одеяла с такой силой, что его суставы побелели.
— Что будет, если игрушечные звери окажутся вдруг настоящими? Что ты будешь делать тогда? — Колл сделал паузу и добавил: — Вот поэтому я и должен идти с тобой.
— Если выяснится, что я ошибся, какая тогда разница, пошел ты со мной или нет? — яростно закричал Пар.
Колл иронически улыбнулся:
— Ты что, совсем ничего не понимаешь?
Он снова отвернулся. Пар прикусил от злости губу. Дождь тем временем усилился, капли громче забарабанили по деревянной крыше сарая. Пар почувствовал себя маленьким и испуганным, понимая, что брат прав. Под взглядом брата Пар старался выглядеть непреклонным, отказываясь поддаться своим опасениям. Но внутренне он свернулся клубочком, стараясь спрятаться от этих страхов. Колл произнес:
— Я люблю тебя, Пар. И это главная причина, почему я должен идти с тобой.
Эти слова повисли в тишине, которую Пар не решился нарушить. Он почувствовал, как теплая волна побежала по его телу.
Он хотел было заговорить, но не смог, только вздох, медленный, глубокий, вырвался из его уст.
— Мне нужно, чтобы ты был рядом, Колл, — сказал он наконец. — Это мне в самом деле очень нужно.
Колл кивнул. Никто из них не проронил больше ни слова.
ГЛАВА 28
После встречи с Угрюмом-из-Озера Уолкер Бо вернулся в долину Каменного Очага и почти всю неделю размышлял об услышанном от злого духа. Дни стояли солнечные, воздух был напоен ароматами леса, цветов и свежестью ручьев. В своей долине он чувствовал себя в безопасности, ему нравилось уединение. Общества Слуха было для него достаточно. Большой болотный кот бродил за Уолкером по пятам во время долгих прогулок, заполнявших эти дни, мягко ступая по узким тропинкам векового леса, по мшистым берегам ручьев. Его почти незаметное присутствие успокаивало. Ночами они сидели на крыльце: кот дремал, а человек смотрел в небо — на звездный полог и луну.
И все это время он думал. Пророчества злого духа преследовали его даже здесь, дома, где, казалось, ничто не могло его испугать. Они беспрестанно вертелись у него в мозгу, заставляя спорить, думать, что же из того, что нашептал ему призрак, ложь и сколько к ней примешано правды. Еще перед тем как отправиться к Угрюму, он знал, каким будет их разговор, знал, что услышит туманные и неприятные для него речи, что злой дух будет говорить загадками и он останется с клубком перепутанных нитей, из которых только одна ведет к верному ответу.
О местонахождении черного эльфийского камня Уолкер догадался почти сразу же. Существовало только одно место, где взгляд может превратить человека в камень, а голоса свести с ума, только одно место, где в кромешной тьме лежат мертвые, — Чертог Королей, расположенный в глубине Зубов Дракона. Известно, что Чертог Королей сооружен еще до времен друидов. Это огромный и непроходимый лабиринт пещер, где хоронили монархов Четырех Земель, своего рода большой склеп, куда живым вход запрещен. Его защищали темнота, сфинксы-изваяния в образе полулюдей-полуживотных, которые могли превращать живых в камень, и бестелесные создания баньши, обитавшие в одной из множества пещер, называемых Коридором Ветров. Своими завываниями баньши мгновенно сводили человека с ума.
И наконец, сама расписанная рунами гробница, под которой лежит черный эльфийский камень. Его охраняет змей Валг, если, конечно, этот змей еще жив. Во времена Шиа Омсворда, когда Алланон, а с ним еще несколько храбрецов отправились на поиски меча Шаннары, между ними и Валгом произошла ожесточенная схватка. Они наткнулись на змея неожиданно и вынуждены были силой прокладывать себе дорогу. Неизвестно, остался ли змей живым после этой схватки. Насколько Уолкер знал, больше туда никто не ходил, чтобы проверить это.
Конечно, Алланон мог побывать там еще раз. Но он никогда этого не рассказывал.
Трудность заключалась не в том, чтобы определить, где находится черный эльфийский камень, а в том, чтобы решить, стоит ли за ним отправляться. Чертог Королей считался местом, опасным даже для Уолкера, вообще мало чего боявшегося. Магия, даже магия друидов, в этом месте могла оказаться недостаточной защитой, а Уолкер знал, что его магия слабее той, которой владел в свое время Алланон. Беспокоило его и то, о чем злой дух мог умолчать. Многое наверняка осталось недосказанным. Угрюм никогда не открывал всего, что знал. Всегда оставлял что-то при себе, и это что-то могло стать роковым.
И еще он думал о видениях. Их было три, и каждое последующее казалось более зловещим, чем предыдущее. В первом Уолкер стоял на облаках, возвышаясь над остальными членами маленькой группы, пришедшей на берег Хейдисхорна для встречи с призраком Алланона. Одна рука Уолкера была отрублена, словно в насмешку над его сказанными в запальчивости словами: скорее он отрубит себе руку, чем сделает что-нибудь для возвращения друидов. Во втором видении он обрекал на смерть женщину с серебристыми волосами, волшебное создание неземной красоты. В третьем его крепко держал Алланон, а смерть тянулась, чтобы забрать его к себе.
Уолкер знал, что в каждом из этих видений присутствовала доля правды, поэтому нельзя не принимать их во внимание и считать просто уловками призрака. Видения имели под собой какой-то реальный смысл, злой дух предоставил ему самому догадываться, какой именно.
Дни напролет Уолкер спорил сам с собой. Но время шло, а ответы на вопросы не приходили. Единственное, было что известно точно, — местонахождение черного эльфийского камня, и камень все сильнее притягивал Уолкера к себе, словно огонь мотылька, знающего, что пламя для него смертельно опасно, но все равно летящего на свет. Он перебирал все детали своей встречи с призраком до тех пор, пока у него ум не зашел за разум. Под конец он решил, что на самые важные вопросы он ответы нашел. Теперь не оставалось ничего другого, как отправиться в Чертог Королей и узнать то, что он не мог узнать никаким другим способом. Это опасно, но он и раньше попадал в опасные переделки и выходил из них живым. Нужно не бояться, но проявлять разумную осторожность.
Через неделю после разговора с Угрюмом он покинул долину, взяв с собой только заплечный мешок с едой. Все прочее он найдет в пути. Он шел на запад, в Темный Предел, и не оглядывался, пока Каменный Очаг не пропал из виду.
Слух остался дома. Уолкеру нелегко было принять такое решение. Если бы огромный кот шел рядом с ним, он чувствовал бы себя гораздо спокойнее: не многие из живых существ могут бросить вызов взрослому болотному коту. Но Слух подвергся бы такой же опасности, как и он сам. А цель похода касалась только Уолкера, и никого другого.
Временами он иронизировал над собой и своим решением отправиться за черным камнем. Ведь он поклялся не иметь ничего общего с друидами. Он нехотя отправился с Паром на Хейдисхорн. А после встречи с призраком Алланона ушел, убежденный в том, что друид просто дурачит Омсвордов, используя их для каких-то своих тайных целей. Уолкер практически прогнал Коглина из его собственного дома, заявив, что всякие попытки научить его секретам магии принесли ему больше вреда, чем пользы.
Он грозился бросить «Историю друидов», которую оставил ему старик, в самое глубокое болото.
Но когда он прочел о черном эльфийском камне, все непонятным образом переменилось. Он так до сих пор и не понял, что же с ним произошло. Частично виной этого было его любопытство, его ненасытная жажда знаний. Существует ли на самом деле черный эльфийский камень? Можно ли вернуть Паранор, как говорится в книге? Ответов на эти вопросы не знал никто. Но секреты должны быть раскрыты, загадки — решены. Это то, что необходимо познать. А познанию он посвятил всю свою жизнь.
Уолкеру хотелось верить, что его заставило отправиться в путь также и чувство справедливости и сострадания. Он по-прежнему плохо относился к друидам, однако допускал, что в Параноре — если, конечно, крепость друидов вообще можно вернуть в мир смертных — есть что-то такое, что поможет Четырем Землям избавиться от порождений Тьмы. Его беспокоила мысль, что, оставаясь на месте, он не сделает ничего, чтобы предотвратить то будущее, какое показал им призрак Алланона.
Отправляясь в путь, он обещал себе, что будет делать не больше того, что должен, и уж точно не больше того, что сам сочтет необходимым. Сейчас и всегда он будет распоряжаться собственной судьбой сам и не станет послушной игрушкой в руках призрака Алланона.
Погода стояла безветренная, и, пока он пробирался через лесные дебри, зной все усиливался. На западе, где-то неподалеку от Зубов Дракона, собирались облака. Похоже, в горах его ожидает гроза.
Он проследовал вдоль русла Гремящего Потока и поднялся в Вольфстааг. Через три дня он был в Сторлоке, где пополнил запасы еды, и утром четвертого дня снова отправился в путь — ему предстояло пересечь равнины Рэбб. Там его настигла гроза, перешедшая в мелкий затяжной дождь, окутавший все вокруг серой пеленой. Несколько раз в тумане возникали солдаты Федерации на лошадях, сопровождавшие караваны купцов, и исчезали из виду, словно призраки. Вдалеке грохотал гром, еле слышный в жарком, душном воздухе, отдаваясь в тишине жалобным эхом.
Уолкер остановился заночевать на равнинах Рэбб, найдя себе убежище в небольшой роще. Сушняка для костра поблизости не было, а Уолкер промок и поэтому, когда он спал завернувшись в плащ, вздрагивал во сне от холода и сырости.
К утру дождь поутих, слой облаков поредел, и сквозь него на землю падал рассеянный солнечный свет. Уолкер поднялся, наскоро перекусил фруктами и сыром и снова отправился в путь. Перед ним темной, угрюмой громадой высились Зубы Дракона. Он подошел к проходу, ведущему в Сланцевую долину и к Хейдисхорну, за которыми находится Чертог Королей.
За этот день он прошел достаточно. Уолкер устроил привал под нависающей скалой, где земля осталась сухой, набрал дров, развел костер, высушил одежду и согрелся сам. Когда наступит следующий день и придет пора спускаться в пещеры, он должен быть в полном порядке. Он приготовил себе ужин на костре и сидел, наблюдая, как сгущается темнота, накрывая черным покровом ночи, облаков и тумана безлюдные просторы. Он вспомнил свое детство, раздумывая, что следовало бы сделать, чтобы оно оказалось иным. Снова пошел дождь, и весь мир за пределами светлого круга его костра исчез.
Он спал крепко, без снов, за всю ночь ни разу не проснувшись. Открыв глаза, Уолкер почувствовал себя отдохнувшим и готовым достойно встретить все, что уготовила ему судьба. Он был спокоен, но не беспечен. Дождь прекратился. Он прислушался к просыпающимся звукам утра, ища в них какое-нибудь скрытое предостережение, но ничего настораживающего не услышал.
Уолкер набросил на плечи плащ, поднял заплечный мешок и пошел вперед.
Он поднимался вверх все утро. Теперь он двигался осторожнее, ощупывая взглядом пустынные скалы, ущелья, трещины, стараясь не проглядеть какое-либо угрожающее движение, осторожно выбирая тропинки. Его слух анализировал все звуки, стараясь выделить те, что могут нести опасность. Он двигался, обдумывая каждый шаг, пристально разглядывая все, что находится впереди. Горы вокруг выглядели пустынными, огромными и неподвижными, словно спящие гиганты, за время своего сна так глубоко вросшие в землю, что если они когда-нибудь и проснутся, то обнаружат, что не могут пошевелиться.
Он вошел в Сланцевую долину. Внутри ее каменной чаши влажно блестели черные скалы, воды Хейдисхорна бурлили, похожие на густую похлебку зеленоватого цвета. Он осторожно обошел озеро и отправился дальше.
Склон стал круче, и взбираться по нему становилось труднее. Поднявшийся ветер разогнал туман. Похолодание сначала было не очень заметно, но потом температура упала ниже точки замерзания воды. На скалах появился лед, и перед лицом Уолкера закружились снежинки. Он поплотнее закутался в плащ и продолжал подниматься выше.
Скорость его продвижения замедлилась, и Уолкеру стало казаться, что он вообще топчется на месте. Неровная тропа, усеянная обломками скал, вилась и петляла среди огромных скал. Ветер безжалостно бил в лицо, стегал по рукам и всему телу. Иногда его порывы становились шквальными и угрожали сбить Уолкера с ног. Горный пейзаж выглядел так однообразно, что невозможно было определить, сколько он уже прошел. Уолкер не оглядывался по сторонам, весь сосредоточившись на том, куда поставить ногу, и ушел в себя настолько, что не чувствовал холода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58