В середине августа Настя уже вела печальный внутренний отсчет – сколько осталось до сентября, сколько осталось таких невообразимо счастливых дней, когда никто и ничто не мешает ей и Денису быть рядом и быть вместе. Не только Настя страдала от скорого завершения лета, и городской пляж ежедневно был забит до отказа людьми, которые старались не упустить ни одного из оставшихся солнечных дней. Быть вдвоем посреди этого столпотворения оказалось сложной задачей, и Настя с Денисом переместились в другое место – к лесному озеру, куда надо было ехать сорок минут на электричке и еще десять минут шагать пешком. Можно было добраться и на мотоцикле, тем более что Денис понемногу учил Настю управляться с этим ревущим зверем; правда, времени на дорогу уходило не меньше, а если за руль садилась Настя, то и больше.
Однако озеро того стоило. На далеком противоположном берегу едва виднелись неподвижные фигуры рыбаков, словно вросших в камыши; поверхность воды была настолько спокойной и гладкой, что, прыгая с разбега в озеро, Настя чувствовала, будто нарушает какие-то мировые законы спокойствия и тишины. Но озеро относилось к ней вполне терпимо.
Они с Денисом доплывали до крошечного островка, который выступал из воды, как спина зеленого озерного чудища, сохли, разговаривали, потом плыли обратно, дурачились у берега… То есть проводили время так, что простое перечисление действий дает в сумме диагноз «бездельничали», но отчего-то в то же самое время сердце до отказа наполнялось стопроцентным счастьем, наполнялось столь туго, что могло лопнуть в тот самый момент, когда двое, взявшись за руки, медленно брели по лесной дороге к железнодорожной платформе.
– Шесть дней, – сказала Настя. – Господи, неужели всего шесть дней осталось…
– Ну и что? – Денис пожал плечами. – Пусть шесть дней. Что изменится, когда наступит сентябрь?
– О-о, – Настя трагически застонала. – Много чего изменится. Нужно будет ходить в университет… Нужно будет ходить на работу… Если я буду ходить в университет и на работу, я буду меньше тебя видеть… О-о-о…
– Но я же никуда не денусь. Я буду приходить каждый день, буду укладывать тебя спать, читать тебе сказки на ночь… Устраивает? – улыбнулся он.
– Не-ет, не устраивает… Я не хочу, чтобы ты приходил каждый день, я хочу, чтобы ты вообще не уходил… О-о, как мне тяжело…
– У тебя в пакете только купальник и полотенце, что там тяжелого?
– Мне морально тяжело, дурак. О-о….
– Нет, все так и должно быть. Если ты будешь видеть меня каждый день, ты не будешь по мне скучать. А если ты будешь учиться и ходить на работу, то ты…
– Я с ума сойду.
– Интересно будет посмотреть.
– О-о…
– Уже началось? Ты уже сходишь с ума?
– О-о…
– Понятно.
– Я самый несчастный человек на земле, – пробубнила Настя. – О-о…
– Нет, самый несчастный человек на земле – это мой отец, – не согласился Денис. – Потому что если бы он узнал, что я встречаюсь с безумной девушкой из России, которая все время говорит «о-о»… О-о, он бы тоже сошел с ума.
– О-о-о… Кстати, – уже серьезно спросила Настя, – как он там? Ты ведь говорил, что он болеет…
– Да, он болел. Надеюсь, что ему лучше.
– То есть как – надеюсь?
– Я же тебе говорил – мы поссорились, я уехал из дома, и больше мы с ним не разговаривали.
– Ну… Ну так позвони, помирись, узнай, как там и что…
– Настя, я же тебе объяснял, как я хочу сделать…
– Это ты про меч? Денис, не обижайся, но, по-моему, это немного глупо. Почему ты не можешь просто позвонить и помириться с отцом, почему тебе нужно обязательно притащить ему какую-то железку?..
– Я лучше знаю своего отца, Настя. Я лучше знаю, как с ним надо мириться. Я ведь не учу тебя, как мириться с твоим отцом.
– А с чего ты взял, что мы поссорились?
– Разве нет?
– Нет. У нас отличные отношения – он забыл про меня, я забыла про него. Нам не надо мириться, понимаешь?
Денис некоторое время шел молча, потом покосился на Настю и, словно приняв какое-то важное решение, сказал:
– Вообще-то, у меня был другой план.
– Что? – не поняла Настя.
– Не просто притащить железку.
– А как?
– Я хотел приехать вместе с тобой. Ну, и чтобы отец совсем не озверел от такого – подарить ему меч.
Настя остановилась.
– Ты что, серьезно?
– Конечно.
– Ты издеваешься.
– Нет.
– Приехать вместе со мной – куда? В твою… Как ее? Ливадию?
– Лионею.
– А меня пустят?
– А почему нет?
– Я читала в Интернете, что у вас такая закрытая страна…
– Ты же поедешь со мной. Тебя пустят.
– Ты знаешь, – Настя задумчиво чертила шлепанцем узор в дорожной пыли, – вообще-то, по идее, сейчас я должна прыгнуть тебе на шею… И вопить от счастья.
– Что же тебя останавливает?
– У меня такое чувство, – Настя положила руку на грудь и нахмурилась, – как будто что-то здесь не так. Или это погода на меня так действует?
– С погодой все в порядке.
– Тогда что не так?
– Документы на меч.
– Черт! – Настя махнула ногой, сметая начерченный узор. – Черт, так и знала! Мы не можем поехать вдвоем – только ты и я, без меча? Потому что ты, я и меч – это уже почти шведская семья, а я девушка скромная…
– Спокойно. Расслабься.
– Ни за что.
– Документы почти готовы.
– Мне не нравится слово «почти».
– «Почти готовы» означает, что за ними нужно съездить.
– На Северный полюс?
– Нет, здесь недалеко.
– Опять в этот подвал?! Без меня!
– Нет, не в подвал. Нужно будет съездить в ресторан «Три сестры» и забрать документы.
– Просто забрать? Не поменять их на чью-то отвинченную голову?
– Нет, все очень просто и совсем не страшно.
– Я тебе не верю, но…
– Поедешь со мной? Заберем документы, а потом сразу поедем в консульство насчет твоей визы.
– Если мы поедем в ресторан, может быть, мы там сначала пообедаем, а потом уже рванем в консульство? Ты ведь не балуешь меня походами по ресторанам, все какие-то лесные озера да. железнодорожные буфеты. Я недовольна, я пожалуюсь твоему папе.
– Ябеда.
– И когда состоится этот великий день? Когда ты получишь документы на свою железяку?
– Шестого сентября. Можешь начинать отсчет, как ты любишь делать.
– Ага. Осталось двенадцать дней… Долго.
– Это только так кажется, – сказал Денис. – На самом деле они пролетят очень быстро. Ты и глазом моргнуть не успеешь, как наступит шестое сентября.
Все получилось немного не так. Когда наступил этот важный день шестое сентября, в какое-то из его мгновений Настя поймала себя на том, что готова моргать до посинения, лишь бы время завертелось в обратную сторону и ей вернули бы эти безвозвратно минувшие двенадцать дней счастья.
У времени были свои резоны, и в тот день оно решило предстать перед Настей своей жестокой ипостасью, чем-то вроде металлического занавеса, который вдруг обрушивается с неба и делит жизнь на «до» и «после».

9

Первой неприятностью, случившейся шестого сентября, было мотоциклетное сиденье, на котором Настя протряслась всю дорогу до «Трех сестер». Поначалу – то есть как только Настя на него взобралась – оно казалось вполне терпимым, но по мере того как колеса мотоцикла наматывали все новые километры, отношения Насти и сиденья стали портиться; Настя уже мысленно называла его жестковатым, потом жестким, а потом Настя воспринимала поездку как нечто вроде испытания, которому подвергаются их с Денисом чувства. После пересечения городской черты дороги лучше не становились, а расстояние до «Трех сестер» было раза в полтора больше, чем до лесного озера, отчего испытание становилось все более суровым, плавно переходя в пытку. Когда Денис наконец свернул с дороги, остановил мотоцикл и заглушил двигатель, Настя кое-как сползла наземь и обеспокоенно ощупала свою попу, так как у нее возникло подозрение, что от контакта с сиденьем эта часть ее тела превратилась в бесчувственную и плоскую деревяшку.
Поглаживая таким образом задние карманы своих джинсов, Настя все же решила посмотреть, где же она оказалась в результате столь жестоких испытаний. Тут первая неприятность сменилась первым изумлением, потому что из леса на Настю смотрел фасад краснокирпичного здания с черепичной крышей. Гигантские ели покровительственно нависали над этим домом, скрывая его верхнюю часть и делая ресторан «Три сестры» практически незаметным с дороги. Что для ресторана было несколько странновато, о чем Настя и сказала Денису.
Тот согласно кивнул.
– Ну? – уставилась на него Настя. – Почему они тогда так делают? Ни указателей, ни рекламы – почему?
– Наверное, не хотят, – сказал Денис. – Почему ты меня-то спрашиваешь? Я здесь тоже в первый раз. Просто мне хорошо объяснили, куда надо ехать.
Заинтригованная, Настя двинулась к домику, который производил двойственное впечатление – он казался одновременно и уютным, и заброшенным. Выложенная кирпичом дорожка вела к двери ресторана, но на этой дорожке лежал слой опавшей хвои. Настя искала глазами вывеску, но так и не нашла ее, и уже у самого входа Денис ткнул пальцем в выбитую в камне и выгнувшуюся дутой над дверью надпись.
– «Три сестры», – прочитала Настя. – Добро пожаловать. Хм… Ты уверен, что здесь есть люди?
– Сейчас проверим. – Денис толкнул дверь.
Настя вошла следом и остановилась. И внутри ресторана ее сопровождало это ощущение уюта и заброшенности. С одной стороны, большая комната, в которой они с Денисом оказались, не могла быть ничем иным, кроме ресторана. Здесь стояли несколько деревянных столов, и на каждом посредине имелись перечница, солонка и держатель для салфеток. В глубине виднелась барная стойка и полки, заполненные разномастными бутылками. Чуть левее в стене зияло прямоугольное отверстие, вероятно, окно с кухни, через которое подавались готовые блюда. На миг Насте показалось, что ее ноздри уловили запах жарящегося мяса, а до ее ушей донеслось пошкварчивание жира на сковороде; но лишь на миг. Взгляд Насти завороженно скользил по стенам, изучал расписные тарелки с изображениями кораблей, металлические светильники под потолком, основательные табуреты – все такое старомодное и такое настоящее…
Что-то грохнуло у нее за спиной, Настя испуганно обернулась и увидела, что это Денис бросил на один из столов продолговатый сверток.
– Это что? – спросила Настя и почти сразу же сама догадалась. – Это меч? Зачем ты его сюда притащил?!
– Так надо, – сказал Денис и сел на табурет. Было заметно, что он слегка нервничает. Какое-то время они просто молча сидели и ждали. Настя смотрела, как солнечные лучи каким-то чудом пробиваются сюда через окна и рисуют пятна на деревянном полу; Денис смотрел на часы.
– Вы на какое-то конкретное время договаривались или…
– Помолчи, – оборвал ее Денис.
Настя отвернулась. Он виновато тронул ее за плечо.
– Извини. Просто надо подождать.
– Подождем, – сказала Настя.
– Они обязательно придут.
– Хорошо.
Они сидели и ждали, им казалось, что прошло уже какое-то невероятно долгое время – тысячи лет, миллионы минут; и все это время они оставались затерянными в пустом, всеми забытом ресторане, где только пыль медленно плывет в тонких солнечных лучах, а больше не происходит ровным счетом ничего. Они тщательно вслушивались, надеясь услышать шум подъезжающей машины или звук шагов, но слыша в итоге лишь шуршащую еловыми ветвями тишину и так привыкнув к ней, что когда вдруг на деревянный пол ступили чьи-то босые пятки, это было как пушечные выстрелы над ухом.
Настя и Денис переглянулись. Узкая дверь в правой части комнаты скрипнула, и вошла женщина в вышитой жилетке и длинной юбке. Она кивнула Насте и Денису как старым знакомым и прошла за стойку бара. Настя тоже автоматически кивнула в ответ, но при этом обратила внимание на две странные детали – босые ноги женщины и ее странный головной убор. Настя пихнула Дениса локтем, но тот равнодушно пожал плечами – пятки как пятки, берет как берет.
– Что будете пить? – спросила женщина. Настя и Денис молчали, и тогда женщина облокотилась на стойку и заговорщицки прошептала: – Вы сегодня первые посетители, так что ваш первый заказ – за наш счет. Традиция заведения.
– Отлично, – сказала Настя. – Я бы выпила… минералки.
Женщина рассмеялась.
– Минералка так минералка. Хотя на вашем месте я бы заказала коньяк тридцатилетней выдержки; когда еще такое себе позволишь…
– Я за рулем, – сказал Денис. – Если это можно назвать рулем.
Он нервно усмехнулся и посмотрел на Настю. Это был странный взгляд, и Настя тогда, конечно же, не могла распознать содержащиеся в этом взгляде эмоции; она могла только почувствовать, что эти эмоции там были. Спрашивать в присутствии постороннего человека «Что ты так на меня смотришь?» было бы неприлично, поэтому Настя просто приняла Денисов взгляд, повернулась к женщине за стойкой и повторила:
– Все-таки минералки.
– Хорошо, – кивнула женщина и наклонилась под стойку. – Но коньяк… – она причмокнула губами. – Выпить и умереть.
Настя кивнула, как бы допуская подобное развитие событий для особо извращенных гурманов.
Женщина поставила на стойку высокий бокал с минеральной водой и сделала приглашающий жест. Настя подошла, кое-как вскарабкалась на табурет и отпила из бокала. Вода была удивительно вкусной, как бы ни парадоксально это звучало; Настя даже приподняла бокал и посмотрела на свет – нет, кристально чистая вода; и в то же время она содержала поразительно глубокий и насыщенный вкус, который Настя не смогла бы описать словами. При этом жидкость в бокале оставалась именно водой и ни чем иным.
– А вы, юноша? – женщина посмотрела на Дениса.
– Мне ничего не надо, – сказал тот, нервно хмурясь, и Насте стало его жалко и захотелось сказать ему, какая тут чудесная минералка и что ему надо обязательно ее попробовать. Но тут Денис встал, зажал свой сверток под мышкой и озабоченно сообщил:
– Мне в туалет.
– Налево и прямо по коридору, – сказала женщина и снисходительно улыбнулась, когда Денис быстро прошагал в указанном направлении. – Мужчины… Такие напряженные, такие озабоченные. Вечно у них какие-то важные дела.
– Да, – согласилась Настя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50