– На ваш взгляд, верховный страж и верховный жрец Карнака тоже наивны и некомпетентны?
Этот вопрос смутил полководца. Отпустив ординарца, он принялся вытираться.
– Эти люди недавно назначены на свои посты, у них мало опыта.
– Слабый аргумент.
– Чего вы хотите, судья?
– Все того же – правды. Ваше донесение лживо, поэтому я направил визирю свои замечания и возражения.
– И вы посмели…
– Речь идет не о смелости, а о долге.
Ашер топнул ногой.
– Это глупо, Пазаир! Вы еще пожалеете о своем поступке.
– Пусть нас рассудит визирь Баги.
– В этих делах лучше всех разбираюсь я.
– Наша военная мощь вовсе не убывает, и вам это прекрасно известно.
Полководец надел короткую набедренную повязку. Он нервничал – это было видно по его резким движениям.
– Послушайте, Пазаир: детали не имеют особого значения, главное – это общий тон моего донесения.
– Поясните.
– Хороший полководец, чтобы обеспечить безопасность страны, должен видеть перспективу.
– И это дает ему право делать панические заявления без достаточных на то оснований?
– Вы не понимаете.
– Связаны ли ваши действия с деятельностью Чечи?
– Он здесь не при чем.
– Мне бы хотелось поговорить с ним.
– Невозможно. Он засекречен.
– По вашему приказу?
– Да.
– Мне жаль, но я вынужден настаивать.
Голос Ашера приобрел елейные интонации.
– Я позволил себе привлечь внимание фараона, визиря и двора к проблемам нашей армии лишь для того, чтобы их решить и добиться постановления о производстве нового оружия, которое сделает нас непобедимыми.
– Ваше простодушие удивляет меня, полководец.
Глаза Ашера сузились, как у кошки.
– На что вы намекаете?
– Ваше пресловутое оружие – это, надо полагать, сверхпрочный меч, сделанный из небесного железа?
– Меч, кинжал, копье… Чечи работает над этим постоянно. Я потребую, чтобы ему вернули то железо, что находится сейчас в храме Птаха.
– Следовательно, оно принадлежало ему.
– Металл необходим ему для работы.
– Есть легенды, в которые верят даже самые скептические умы.
– Что вы хотите этим сказать?
– Небесное железо вовсе не так прочно.
– Вы заблуждаетесь.
– Чечи или лжет вам, или ошибается сам. Специалисты из Карнака могут подтвердить мою правоту. Ритуальное использование редкого металла ввело вас в заблуждение. Вы хотите получить в свое распоряжение инструмент власти, причем с согласия правителей страны. Но у вас ничего не выйдет.
Крысиная мордочка полководца отражала глубокое раздумье. Может, до Ашера дошло, что сообщник морочит ему голову?
Как только судья покинул санитарное подразделение, полководец схватил глиняный сосуд с теплой водой и швырнул его об стену.
23
Сути снял пояс и расстелил циновку на плоском камне. Разбитый и обессиленный, он вытянулся на спине и принялся смотреть на звезды. Пустыня, горы, скалы, рудник, узкие душные галереи, где приходится ползать, обдирая кожу в кровь… Большинство его товарищей уже жалели, что ввязались в эту авантюру, которая отнимет у них больше сил, чем принесет денег. Но Сути был доволен. Иногда он даже забывал, зачем он здесь, – настолько завораживала его окружающая природа. Несмотря на то, что он любил город с его удовольствиями, этот суровый край неудержимо притягивали Сути, как может притягивать только родина.
Слева в песке послышалось характерное шипение. Рогатая гадюка скользнула рядом с циновкой, оставив за собой извилистый след. Первые ночи он не мог спать, следя за перемещениями рептилий, но затем страх сменился привычкой. Инстинкт подсказывал ему, что опасности нет: скорпионы и змеи не пугали его. Будучи пришельцем на их территории, он уважал привычки хозяев и боялся их меньше, чем песчаных клещей, этих кровопийц, изнурявших своими атаками некоторых рудокопов. Укусы были болезненны, укушенное место опухало и начинало нарывать. Но Сути повезло: этих насекомых он не интересовал, чего нельзя было сказать об Эфраиме, которому приходилось защищаться, распыляя настой календулы.
День был тяжелым, но молодому человеку не спалось. Он поднялся и медленно пошел в сторону русла пересохшей реки, освещенного луной. Гулять ночью в одиночку было рискованно: это был час, когда в пустыне воцаряются темные боги и фантастические существа. Они пожирают неосторожных, не оставляя даже костей. Если кто-нибудь хотел избавиться от Сути, лучшего места и времени было не найти.
Послышался шум. В низине, где во время сильных ливней бурлила вода, антилопа с рогами в форме лиры упорно скребла землю в поисках влаги. К ней подошла еще одна – с белой шерстью и очень длинными, но лишь чуть изогнутыми рогами. Эти изящные животные были воплощением бога Сета, подвижного и неутомимого. Антилопы не ошиблись: вскоре они ощутили на языке долгожданную влагу, сочившуюся между двумя валунами. Вслед за антилопами у водопоя появились заяц и страус. Зачарованный зрелищем, Сути тихонько присел. Наблюдать за животными, любоваться их достоинством и грацией, видеть их простодушную радость было счастьем, которое сохранится в душе.
На плечо Сути легла рука Эфраима.
– Ты любишь пустыню, малыш. Это порок. Если ты не избавишься от него, то скоро тебе станут мерещиться чудовища с телом льва и головой ястреба, которых не может ни убить, ни поймать ни один охотник. Для тебя уже будет слишком поздно: чудовище схватит тебя своими когтями и утащит во мрак.
– Почему ты ненавидишь египтян?
– Я из племени хеттов и никогда не смирюсь с победой Египта. А здесь, в пустыне, хозяин я.
– Давно ты водишь бригады рудокопов?
– Уже пять лет.
– Тебе не удалось разбогатеть?
– Ты слишком любопытен.
– Если у тебя не получилось, мне тоже вряд ли повезет.
– А кто тебе сказал, что у меня не получилось?
– Ты даешь мне надежду.
– Не спеши радоваться.
– А если ты богат, то для чего мучиться здесь?
– Я терпеть не могу долину, поля и реку. Даже если бы у меня денег куры не клевали, я не ушел бы с моих рудников.
– Денег куры не клюют… Мне нравится это выражение. Но пока что мы копаемся в шахтах, где ничего нет.
– А ты наблюдательный, малыш. Может, это только тренировка? Когда начнется серьезная работа, самые выносливые будут к ней готовы.
– Хотелось бы побыстрее.
– Тебе невтерпеж?
– А чего ждать?
– Много безумцев охотилось за золотом, но почти все вернулись ни с чем.
– Золотые жилы разведаны?
– Карты есть, но они принадлежат храмам, и добыть их невозможно. Тех, кто пытается украсть золото, хватают стражники пустыни.
– Ускользнуть от них невозможно?
– У них собаки.
– Но ты, наверное, держишь эти карты в голове?
Бородач сел рядом с Сути.
– Кто тебе сказал?
– Никто, успокойся. Просто ты не из тех, кто хранит сведения в других местах.
Эфраим поднял камень и, сжав пальцы, раздавил его.
– Если ты рассчитываешь втянуть меня в какую-нибудь историю, берегись. Я уничтожу тебя.
– Сколько можно тебе повторять, что единственная моя цель – подкопить золотишка? Я хочу иметь большую усадьбу, лошадей, повозки, слуг, сосновую рощу и…
– Сосновую рощу? Сосны в Египте не растут.
– Почему обязательно в Египте? Я не хочу оставаться в этой проклятой стране. Хорошо бы устроиться в Азии, в каком-нибудь местечке, куда не заходят стражи фараона.
– Это уже лучше, парень. Ты беглый преступник?
Сути обомлел.
– Стражники ищут тебя, а ты стараешься спрятаться в пустыне, среди рудокопов. Имей в виду, что они очень настырные – наизнанку вывернутся, чтобы тебя прищучить.
– На этот раз я живым не дамся.
– Ты уже сидел в тюрьме?
– Никогда больше я не вернусь на нары.
– Кто занимается твоим делом?
– Пазаир, старший судья царского портика.
Эфраим восхищенно присвистнул.
– Должно быть, ты крепкий орешек! Многие были бы счастливы увидеть этого судью в гробу.
– Он очень упертый.
– Ничего, судьба еще поставит ему подножку.
– Но мне надо поторапливаться, я на мели.
– Ты мне нравишься, малыш, но рисковать из-за тебя я не стану. Завтра начнется настоящая работа, посмотрим, на что ты способен.
* * *
Эфраим разделил своих людей на две бригады.
Первой, более многочисленной, было поручено собирать медь, которая шла на изготовление инструментов, в частности резцов для каменотесов; отбитую молотом породу и промытый металл плавили здесь же, на месте добычи, в примитивных печах, и разливали в формы. На Синае и в других пустынях добывалось немало меди, но ее вывозили в Сирию и Западную Азию для нужд строительства. Она шла также и на военные цели: добавки меди в олово позволяли сделать более прочными клинки ножей и мечей.
Сути попал в другую группу, состоявшую из десятка самых крепких парней. Все понимали, что настоящие трудности только начинаются. Прямо передними зиял, словно пасть преисподней, лаз в шахту, ведущую в глубины, возможно таящие настоящие сокровища. На шее у каждого висел кожаный мешочек, который, если повезет, можно набить битком. Из одежды были только кожаные набедренные повязки, а тело каждый из них натер песком.
Кто пойдет первым? Это была самая выгодная позиция, но она же и самая опасная. Кто-то сильно толкнул Сути, он обернулся и ударил. Завязалась драка, которую пресек Эфраим, вытащив из кучи за волосы небольшого роста парня, который вопил от боли.
– Ты, – объявил он, – пойдешь вперед.
Выстроилась цепочка. Вход был узким, мужчины сгибались в три погибели, ища опору. Взгляд скользил по стенам, в поисках драгоценного металла, о котором они мало что знали. Ведущий цепочки слишком торопился и поднял пыль; следующий за ним, задыхаясь от пыли, толкнул его в спину. От неожиданности тот потерял равновесие и покатился вниз, до следующего уступа.
– Он без сознания, – констатировал один из его товарищей.
– Тем лучше, – огрызнулся другой. Задыхаясь и изнемогая от жары, они спускались все глубже.
Вот оно, золото! Но счастливчик был тут же осмеян двумя завистниками.
– Глупец! Это блестящая стекляшка.
Сути чувствовал, что его подстерегает опасность. Животный инстинкт заставил его нагнуться именно в тот момент, когда ему попытались раскроить череп большим камнем. Первый из нападавших грохнулся навзничь, и Сути ударом ноги сломал ему ребро.
– С каждым следующим будет то же самое, – объявил он. – Вы с ума посходили? Если мы будем продолжать в том же духе, наверх не выйдет никто. Или мы перебьем друг друга, или разделим добычу по справедливости.
Те, кто мог двигаться, сойдясь на втором предложении, продолжали путь, углубившись в следующий коридор. Еще двоим стало дурно, и они повернули назад. Факел из тряпки, смоченной в кунжутном масле, оказался в руках у Сути: он без колебаний возглавил цепочку.
Спустились еще ниже, и тут в темноте что-то сверкнуло.
Предвкушая добычу, молодой человек рванулся вперед и схватил сокровище. И тут же завопил от досады: – Медь, опять эта чертова медь!
* * *
Сути твердо решил заставить Эфраима поделиться награбленным. Выбравшись из шахты, он был удивлен тишиной, царившей наверху. Рудокопы были выстроены в два ряда, между которыми расхаживал десяток стражников с собаками. Руководил ими не кто иной, как тот великан, который разговаривал с Сути, перед тем как нанять его на работу.
– Вот остальные, – объявил Эфраим.
Сути с товарищами заняли свое место в ряду, туда же встали и раненые; собаки натягивали поводки и злобно рычали. У каждого стражника в руках была плетка с девятью кожаными хвостами – ее удар был резким и болезненным.
– Мы ищем одного дезертира, – объявил великан. – Он сбежал с места службы, на него заведено уголовное дело. Я уверен, что он прячется среди вас. Наши условия таковы: если он сдастся сам или его выдадите вы, все будет закончено быстро; если же вы откажетесь говорить по-хорошему, то мы начнем допрашивать вас с помощью такой плетки. Это касается всех и будет продолжаться столько, сколько понадобится.
Взгляды Сути и Эфраима встретились. Выгораживать его перед стражниками хетт не станет; а если он выдаст Сути, то укрепит свою репутацию в их глазах.
– Смелее, – вновь заговорил великан. – Беглец проиграл свою игру. А вы – ребята честные.
Из рядов не вышел никто.
Эфраим подошел поближе к своим рабочим. Сути напрягся: видимо, шансов на спасение у него не оставалось. Даже рудокопы не на его стороне.
Псы продолжали бесноваться, чувствуя близкую добычу. Стражники невозмутимо ожидали, когда жертва окажется у них в руках.
И тут Эфраим снова схватил за волосы маленького скандалиста и швырнул его к ногам старшего стражника.
– Вот он, ваш дезертир.
Сути почувствовал на себе взгляд великана. Он был уверен, что тот не поверил Эфраиму. Но выданный стражникам подозрительный субъект, окруженный злобно брехавшими собаками, уже признавался во всем.
* * *
– Ты мне нравишься все больше, малыш.
– Ты меня одурачил, Эфраим.
– Я устроил тебе проверку. Тот, кто вернется из этой заброшенной шахты, способен вывернуться из любой ситуации.
– Тебе следовало предупредить меня.
– Тогда моя проверка потеряла бы смысл. А теперь я знаю, на что ты способен.
– Но стражи вернутся за мной.
– Я знаю, поэтому нам не следует задерживаться здесь. Как только я наберу столько меди, сколько требуется подрядчику в Коптосе, я отправлю большую часть моей группы сопровождать этот металл в долину.
– А потом?
– А потом с теми, кого я выберу, мы отправимся в экспедицию, о которой жрецы храмов знать не будут.
– Если ты не вернешься со своими рудокопами, стражники станут искать тебя.
– Если все получится, они не успеют. Это мой последний поход.
– Нас будет не слишком много?
– Когда отправляешься за золотом, то в начале путешествия нужны носильщики. Но возвращаюсь я всегда один.
* * *
Прежде чем отправиться домой завтракать, визирь Баги принял Пазаира. Отпустив секретаря, он погрузил опухшие ноги в маленький бассейн из камня, наполненный теплой соленой водой. Предписанный Нефрет курс лечения улучшил его самочувствие, но отказаться от жирных блюд, которые готовила его супруга, он не смог, и его печень продолжала страдать.
Пазаир начал привыкать к холодной манере общения, свойственной визирю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45