В старом стиле, которых еще никто не видел.
Пол громко расхохотался.
– Черт бы меня побрал, извини за грубость. Марти Ди Геннаро не делает телевизионных сериалов. – Последние два слова он произнес так, будто это было уличное ругательство. У девочки в голове опилки вместо мозгов.
Ее лицо изменилось, как будто она прочитала его мысли.
– Я не для того целых три недели добивалась этой встречи, чтобы Пол Грассо обращался со мной так, будто у меня вместо мозгов опилки. Если ты выслушаешь меня, может быть, узнаешь кое-что новенькое для себя – о'кей, дядя Пол? Марти Ди Геннаро собирается делать телевизионный сериал; у него есть сценарий, общая идея, структура, все – кроме актеров на главные роли. Я видела контракт. Ты мне не веришь?
Он отрицательно покачал головой. В этом городе можно хранить тайну, но не столь важную. А это очень важная тайна. Девушка вспыхнула, нагнулась и стала копаться в своей большой кожаной сумке.
– Вот, – она высыпала на стол бумаги… Выпрямившись, она стала ждать, пока Грассо посмотрит их.
Это действительно был контракт. Он выглядел настоящим. Какая сделка! Пол понял, что теряет лицо, но она одержала верх. Черт, он годами раз в месяц играл с Марти в карты, а еще с Джонни и Джампом и другими ребятами-земляками. Они регулярно наведывались вместе в Вегас, хотя последний раз были там довольно давно. Имел ли контракт законную силу? И как она узнала о нем, в то время как ему самому не было ничего известно?
– Если бы Марти решил заняться телевидением, он бы обратился ко мне, Лайла. Не может быть, чтобы кто-то другой занимался подбором актеров. Не может быть, чтобы я не знал, что он собирается делать. Он и я, мы слишком давно знаем друг друга.
– Все правильно, Пол, кроме того, что Марти Ди Геннаро не смотрит в прошлое, он смотрит в будущее. Ему нужны три актрисы на главные роли. Новые лица. Все новое. – Она показала на стену, увешанную фотографиями актеров, в большинстве черно-белыми, которые получили роли через Грассо. Ни одна из этих фотографий не была свежее трехлетней давности. – С чего бы это Марти обращаться к тебе за актерами? Что ты можешь ему предложить? Разве он тебе обязан?
Зазвенел звонок на столе, и Пол рявкнул в микрофон:
– Прошу меня не беспокоить. – Он чувствовал, что у него сейчас крыша поедет. Или эта девчонка знала, о чем говорит, или она не в своем уме, да еще из него делает полного идиота. Она ждала, что он ей скажет, не сводя с него глаз. Нет, она в своем уме, решил он. – О'кей, если все это правда, и если я сведу тебя с Марти и ты ему понравишься и получишь роль, то как это поможет мне?
– Сейчас, – продолжала Лайла, – твой старый приятель Мильтон Глик имеет исключительное право на подбор актеров для сериалов. Ортис делает их фотографии. В общем, прошел слух, что на прошлой неделе Уэйнберг и Глик ничего путного Ортису предложить не смогли, и тот рассвирепел. Он выбросил в мусор все описания, фотографии и видео. Дело запахло жареным. – Пол начинал видеть Лайлу в новом свете. Она оказалась пожестче, чем Мери Астор. А при упоминании имени Милтона Пол почувствовал, что его начинает пожирать медленный огонь.
– Поэтому, – продолжала она, – они сейчас оказались по уши в собачьем дерьме, и если они не найдут вовремя каких-то новых девушек, они могут распрощаться с этим контрактом. Ты знаешь, что Сая Ортиса лучше не подводить, – Лайла картинно наморщилась, поддразнивая его. – Но ты, Пол, должен все это знать, не правда ли? Я хочу сказать, что ты был очень близок с Марти Ди Геннаро. – Лайла ждала, что он скажет.
Мозг Грассо теперь заработал с большой скоростью. Она хотела жесткую игру? Он согласен. – Как же я сведу тебя с ним? Понимаешь, что каждый дальний родственник пытается познакомить Марти с той или иной девушкой. И что будет, если и я туда же? Ты совершенно очаровательна, Лайла, но Марти предлагают таких девушек пачками. Чем ты можешь поразить его?
– Я прочитала все, что когда-либо было напечатано о Марти Ди Геннаро, гениальном режиссере. Он вырос в эпоху старых картин и старых кинозвезд. Ты знаешь о его личной коллекции самых первых фильмов, вошедших в классику? Это, возможно, самая лучшая коллекция в мире. А угадай, какой фильм его самый любимый?
Пол пожал плечами, делая вид, что это не имеет значения, хотя прекрасно все понял. «Почему я не знаю, какой старый фильм Марти любит больше всех?» – подумал он.
– «Рождение звезды», тебе о чем-то говорит это название? Точно. Она права. Марти говорил об этом фильме. Он очень любил этот первый большой успех Терезы О'Доннел. Да, теперь Пол вспомнил. Однажды Марти сказал, что смотрел «Рождение звезды» пятьдесят два раза, или назвал другую, но такую же безумную цифру. Из-за Терезы О'Доннел. Говорил, что она из самых последних прирожденных красавиц с талантом в Голливуде. Ну-ка, ну-ка, ну-ка. Пол никогда не прислушивался к трепу насчет киноискусства. Но Марти это любил. А тут, напротив него, сидела ее дочь – прирожденная красавица.
Сейчас эта дочь встала и, перегнувшись через стол, смотрела на Пола сверху вниз.
– Все, что мне нужно, это встретиться с ним за ужином. Провести всего один час. Сделай это, Пол. Ты же не подведешь?
К Полу вернулось прежнее настроение. Удача сама плыла к нему в руки. Но я же мог сам подумать об этом, пронеслось у него в голове.
– Я знакомлю тебя с Марти. Что дальше? Лайла заговорила терпеливым голосом.
– Предоставь остальное мне, Пол. И поверь мне, когда мы это провернем, Марти будет очень благодарен, что ты сделал для него то, чего не смог сделать Мильтон. Очень благодарен. Сериал потребует много актеров. Еженедельные серии. По часу. Подумай об этом. – Пол подумал, провел языком по губам. – Позвони Марти Ди Геннаро, пригласи его на ужин, возьми меня в компанию. Одна просьба. Не говори ему, кто мои родители. Ни слова. Это мое условие.
– Ты ненормальная? Это же твой козырь.
– Послушай меня: даже не заикайся о том, как меня зовут. Я должна быть просто женщиной, с которой ты встречаешься. Скажи ему, что я терпеть не могу говорить о бизнесе, что ты хочешь всего лишь переспать со мной. Просто я очередная девочка с Беверли-Хиллз, которой надоели все дела. Никаких честолюбивых мыслей, ни таланта, ни иллюзий. Понял?
– Понял, но зачем все это?
– Это нужно для того, чтобы Марти сам открыл меня. Если он подумает, что ты хочешь познакомить меня с ним, или же выполняешь мое желание, он и не посмотрит на меня. Ты взял меня с собой только потому, что имеешь на меня виды. А ничего не получается. О'кей?
– Понятно. О'кей.
Она направилась к двери, но остановилась и вернулась к Полу, который все еще сидел за столом. Она нагнулась и поцеловала его в макушку, потом снова пошла к двери. Открывая ее, она сказала:
– Пол, никто уже не увешивает стены фотографиями. Они выдают тебя. Избавься от них. У тебя появился еще один шанс.
Несколько минут Пол неподвижно смотрел на закрывшуюся дверь, потом на телефон. Пусть будет так, сказал он себе. Черт, пусть так и будет, приказал он себе и снял трубку. Он набрал номер Марти Ди Геннаро по памяти.
9
Шарлин лежала на скомканной постели, прислушиваясь к дыханию спящего Дина. Обычно, когда сон не шел к ней, его близкое присутствие успокаивало ее, но в эту ночь он безумно раздражал ее. Она не хотела включать свет. Когда она сделала это вчера утром, она увидела разбегавшихся по углам тараканов. Ей хотелось, чтобы утро никогда не наступило. Сквозь прорехи в дырявом навесе пробивался красный неоновый свет от рекламы мотеля. Шарлин знала, что скоро его сменит красный свет зари, зари еще одного тоскливого дня.
Она встала с кровати и на цыпочках прошла в ванную, закрыла дверь и села на крышку унитаза. В нос бросился запах плесени, поэтому она вытряхнула сигаретку из пачки, лежащей на зеркальной полочке, закурила и, прислонившись к стене, выпустила длинный белый дымок. Какая вонючка этот Джек, подумала она. За что он уволил меня? Конечно, я не такая опытная официантка, как Тельма, но он не дал мне возможности научиться. Господи, я проработала всего один месяц.
Она знала, что это дело рук Тельмы. Джек проговорился. Шарлин вздохнула. Женщины ненавидели ее, как бы хорошо она к ним не относилась. Она хорошо относилась к Тельме. Но это не помогло. Она испугалась, что я отобью ее жирного мужа. Шарлин поражалась этому. Если бы только Тельма знала, какое тошнотворное впечатление производил на нее Джек. Но если бы она призналась в этом Тельме, та бы обиделась на нее. Шарлин вздохнула, еще раз затянулась сигаретой и закашлялась. Она не умеет курить по-настоящему. Она купила сигареты только потому, что нервничала, а мама всегда говорила, что курево успокаивает. Во всяком случае Шарлин от них тошнило.
Они с Дином мотались по стране за родео. Дин прекрасно работал с животными и с машинами, но когда к ней начинали приставать парни – а они всегда приставали, – Дин ввязывался в драки. Поэтому им приходилось срываться с места. Она подрабатывала в закусочных, а однажды, больше месяца, они сели на такую мель, что жили только с доходов от своей машины. Они измучились, изголодались и заросли грязью, когда она нашла работу у Джека, а сейчас пришлось потерять и это. Она еще раз затянулась сигаретой и закашлялась.
Ну, довольно; так что же ей теперь делать? Работы нет, Дин зарабатывает два восемьдесят пять в час на бензоколонке. Господи, укажи мне путь. Шарлин курила и смотрела в потолок.
Как-то неуважительно обращаться к Богу и курить в одно и то же время, подумала Шарлин, поэтому она тщательно загасила сигарету, бросила ее в открытый бачок и опустилась на колени на грязный линолеум, положив голову на крышку унитаза.
Господи, я знаю, что мы нагрешили, и я знаю, что ты наказываешь нас, начала она. Но, пожалуйста, дорогой Иисус, я так устала. Я так устала от грязи, устала от переездов, устала от старой одежды, устала от страхов, устала от скверных мотелей, от драных полотенец, жирной еды.
Слезы начали появляться на нижних веках ее прекрасных лазурных глаз и скатываться по нежным щекам, вдоль милого носика и собираться на розовой пухлой верхней губе. Она по-детски слизала их и продолжала.
О, прошу тебя, дорогой Иисус. Укажи мне путь. Она достала Библию матери, которую держала в ящичке для лекарств, и снова уселась на унитазе с книгой на коленях. Я открою ее и узнаю, что мне делать, сказал она себе. Тыльной стороной ладони она вытерла лицо, шмыгнула носом и глубоко вздохнула.
Быстрым движением она заложила ногтем святую книгу и открыла ее наугад. Она развернулась на Новом завете, первой странице книги Деяний.
Она уставилась на напечатанное большими буквами заглавие. Деяния. Действовать. Она посмотрела на тонкий облупленный потолок ванной.
Что сказал этот тип Мильтон на прошлой неделе? Что я могла бы получить работу на ТВ и хорошо заработать? Но этого не может быть. Она встала и тихонько прошла к туалетному столику ванной комнаты, взяла свою соломенную сумочку и вернулась снова на унитаз. Как следует порывшись в ней, она нашла обрывок бумаги, который искала. «Мильтон Глик, компания «Уэйнстайн энд Глик Кастинг», 25550, бульвар Ла Сьенега, Голливуд, Калифорния».
– Пути господни неисповедимы, – пробормотала она.
Поездка из Бекерсфилда в Лос-Анджелес оказалась для Шарлин далеко не приятной. Кондиционер воздуха в их «датсуне» барахлил, раза два они сбивались с дороги. Когда она позвонила, мистер Глик рассказал, как ехать, дал ей адрес, но это не помогло, потому что она никогда не разбиралась как следует в карте. Кроме того, Лос-Анджелес оказался гораздо больше и оживленнее, чем Бекерсфилд.
Они запутались в районе города, который выглядел не слишком привлекательно. Когда наконец они выбрались на Ла Сьенегу, она вздохнула с облегчением. Она постаралась приодеться – неплохая юбка от Дж. С.Пенни, новая голубая блузка с белым кружевом и серебряными блестками на манжетах и воротничке. На ней были старые белые лодочки, но она затерла трещины кремом для обуви, которым пользовалась, когда работала официанткой у Джека. Она думала, что выглядит хорошо, но когда вышла из машины, то чуть не заплакала. Юбка вся измялась, и ее невозможно было расправить, блузка потемнела на спине и подмышками. Лицо раскраснелось от жары, волосы развились от влажности.
– Дин, подожди меня здесь, о'кей?
– Конечно, Шарлин. Ты надеешься получить работу? – Что если этот тип обманул ее? Что если он заманивал ее, чтобы изнасиловать? Дрожащими руками она захлопнула дверцу машины и посмотрела на Дина:
– Надеюсь, милый.
Она пошла ко входу в офис. Он выглядел большим, новым, с мраморными полами и сверкающим металлом, которым было облицовано все, что не было стеклом и зеркалом. Прохладный воздух овеял ее, когда она проходила через вращающиеся двери. Она почувствовала как покрывается «гусиной кожей». Да, она волновалась. Что делать, если она не получит работу? Она зажала в руках лакированную сумочку. У нее было всего семьдесят шесть долларов и немного мелочи, оставшейся от чаевых.
Что если мистер Глик не отличался от других мужчин? Так же, как они, подкатывался к ней и напрашивался на неприятности? Она вспомнила, о чем предупреждал ее Доуб. Войдя в лифт, нажав кнопку двадцатого этажа, она молилась богу, чтобы предложение оказалось честным.
– Какому святому я должен молиться, чтобы добиться от тебя честной работы? – спрашивал Сай Ортис Мильтона Глика.
– Сай, я уверен, девушка тебе понравится.
– Дай Бог. И дай Бог, чтобы она понравилась Марти. А если нет, тогда он берет ту стерву из Нью-Йорка, и удача тебе больше никогда не улыбнется. – Сай был вне себя от того, что Марти подумывал о том, чтобы взять Бетани Лейк, ничтожество с восточного побережья. Ее представляла Джуди Пристли, так что Сай оставался в стороне. А если он останется в стороне, то и Мильтону этого не избежать. Это он ему может гарантировать.
В некоторых случаях отчаяние может изменять способность к восприятию. Даже если бы Шарлин Смит и не была бы самой красивой молодой женщиной на Земле, именно такой ее восприняли бы эти два отчаявшихся человека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119