Оставалось только надеяться, что город наберется терпения на этот срок.
– Что еще?
– С Шиханом все в порядке? – спросила Райдер.
Босх отметил тон, которым был задан вопрос.
– Да, все в порядке. И извините за пресс-конференцию. Ирвинг потребовал, чтобы вы были там, но я, наверное, смог бы открутиться. Если бы захотел. Не захотел. Знаю, поступил не очень хорошо. Так что…
– Ладно, Гарри, не надо, – сказала Райдер.
Эдгар кивнул.
– Что еще?
– Звонили из лаборатории. Они проверили оружие Харриса. Чисто. То есть пыли в стволе было столько, что ясно: из него не стреляли как минимум несколько месяцев. И не чистили. Вот так.
– Понятно.
– Завтра утром, как только поступят пули из тела Элайаса, они проверят оружие Шихана. Хотели знать, не прогнать ли заодно и револьвер Харриса. Я сказал, что было бы неплохо.
– Правильно сделал. Все?
Эдгар и Райдер кивнули.
– Хорошо. Едем к судье Бейкер, а потом по домам. У меня такое чувство, что день завтра будет долгий.

Глава 29

Начался дождь. Босх въехал под навес и выключил двигатель. Кофеин до предела натянул нервы, и Босх уже предвкушал, как снимет напряжение парой бутылок пива. Просматривая подготовленные бумаги, судья Бейкер предложила им кофе. Делала она все медленно и тщательно, и Босх успел выпить две полные кружки. В конце концов ордера все же были подписаны, и кофеин оказался лишним – Босх и без него ощущал знакомое возбуждение, которое всегда охватывало его перед наступлением завершающей стадии расследования. Приближался «момент истины», когда теории и предчувствия оформляются в доказательства и обвинения. Или рассыпаются в пыль.
Босх вошел в дом через боковую дверь. Помимо пива, мысли его занимала Кейт Кинкейд. Как быть с ней? Он ждал разговора с этой женщиной с уверенностью опытного защитника, знакомого со всеми возможными приемами противника в предстоящей игре.
На кухне уже горел свет. Босх положил на стол кейс и открыл холодильник. Пива не было.
– Черт! – пробормотал он.
Еще утром там оставалось по меньшей мере пять бутылок. Он повернулся и, увидев на столе пять пробок, прошел в холл.
– Эй, Фрэнки! Только не говори, что ты выпил все один!
Никто не ответил. Босх прошел через столовую и гостиную. Все выглядело так же, как и всегда, словно Шихан не успел или не захотел устроиться в доме. Свет на задней веранде был выключен, и Босх, посмотрев через стекло, не обнаружил никаких следов бывшего напарника. Оставалась только комната для гостей. Он наклонился к закрытой двери. Прислушался. И ничего не услышал. Странно. Стрелка часов еще только подбиралась к одиннадцати.
– Фрэнки? – негромко позвал он.
И снова никто не ответил, только дождь барабанил по крыше. Босх постучал.
– Фрэнки?
Ничего. Босх повернул ручку и осторожно открыл дверь. В комнате было темно, но полоска света из коридора пролегла через кровать, и он увидел, что на ней никого нет. Сумка, в которой Шихан принес из дома вещи, валялась пустая на полу. Скомканная одежда кучкой лежала на кровати.
Любопытство понемногу уступало место тревоге. Босх быстро вернулся в холл, заглянул в свою спальню, проверил обе ванные. Шихан как будто исчез.
Босх прошелся по гостиной, размышляя, куда мог пойти бывший напарник. Машины у него не было. Прогулки пешком были не в характере Шихана, да и куда бы он отправился? Босх поднял телефон и нажал кнопку повторного набора – может быть, Шихан вызывал такси. Номер, как ему показалось, был семизначный, но набор прошел так быстро, что он мог и ошибиться. На звонок ответил заспанный женский голос:
– Да?
– Э, кто это?
– А кто вы?
– Прошу извинить. Я детектив Гарри Босх из департамента полиции Лос-Анджелеса. Пытаюсь проследить звонок из…
– Гарри, это Марджи. Марджи Шихан.
– О… Марджи…
Ему и самому следовало бы догадаться, что Фрэнки звонил ей.
– Что случилось, Гарри?
– Ничего, Марджи, ничего. Я лишь пытаюсь найти Фрэнки и подумал, что он, может быть, вызывал такси или звонил куда-то еще. Извини, что…
– Что значит – найти его?
Ее голос уже наполнился тревогой.
– Не беспокойся, Марджи. Просто Фрэнки остался сегодня у меня, а мне пришлось уйти. Я только что вернулся, а его нет. Хочу выяснить, куда он мог пойти. Он звонил тебе сегодня?
– Да, раньше.
– И как? Все в порядке?
– Он рассказал, что с ним сделали. Сказал, что его хотят обвинить в убийстве.
– Нет, Марджи, нет. Уже не хотят. Поэтому-то он и остался у меня. Мы забрали его оттуда. Пусть поживет у меня, переждет какое-то время, пока все не утихнет. Мне очень жаль, что я тебя разбудил.
– Он сказал, что они еще вернутся за ним.
– Что?
– Фрэнк не верит, что они так легко его отпустят. Он никому не доверяет, Гарри. Я имею в виду, в департаменте. Никому, кроме тебя. Ты его единственный друг.
Босх молчал, не зная, что сказать.
– Гарри, найди его, слышишь? А потом перезвони мне. В любое время.
Глядя через стеклянную дверь веранды, Босх различил какой-то темный предмет на перилах и, подойдя к стене, включил свет. На перилах стояли пять бутылок из-под пива.
– Хорошо, Марджи. Скажи мне свой номер.
Он записал цифры и уже собрался вешать трубку, когда она снова заговорила:
– Гарри, он сказал мне, что ты женился и уже развелся.
– Ну, мы не развелись, но… в общем, ты понимаешь.
– Да, Гарри, я понимаю. Будь осторожен, береги себя. Найди Фрэнсиса, и пусть кто-нибудь из вас позвонит мне.
– Хорошо.
Босх положил трубку, отодвинул в сторону дверь и вышел на веранду. Все пять бутылок были пустые. Он повернулся направо – Фрэнсис Шихан лежал на шезлонге. Подушка под головой и участок стены возле двери были забрызганы кровью вперемешку с волосами.
– Боже!.. – прошептал Босх.
Он подошел ближе. Шихан лежал с открытым ртом, и кровь перетекла через нижнюю губу и застыла темной струйкой на подбородке. На темени зияло выходное отверстие размером с блюдце. Дождь намочил волосы, обнажив рану, которая и без того выглядела ужасной. Босх отступил на шаг и осмотрелся. У левой передней ножки шезлонга лежал револьвер.
Он еще раз окинул взглядом тело друга и резко выдохнул. Получившийся звук напоминал звериный рык.
– Фрэнки!!!
В голове уже бился вопрос, ответа на который Босх не знал.
Неужели это сделал я?

* * *

Один из помощников коронера застегнул мешок, в котором лежал Фрэнки Шихан. Двое других опустили зонты. Потом они подняли тело, положили его на каталку, прикрыли зеленой накидкой и повезли через дом к передней двери. Босха попросили отойти в сторону. Он отступил. Дверь закрылась, и уже в следующий момент на него снова обрушилось невыносимое чувство вины. Босх поднял голову – вертолетов, к счастью, не было. Радиосвязью никто не пользовался, и, следовательно, о смерти Шихана знали только те, кого известили об этом по телефону. Худшим оскорблением для Фрэнки Шихана было бы появление над домом, где он принял смерть, вертолета с пронырливыми репортерами.
– Детектив Босх!
Он повернулся. У двери на веранду стоял замначальника полиции Ирвинг. Босх вернулся в гостиную, где его уже ждал агент Рой Линделл.
– Расскажите нам, что здесь случилось, – сказал Ирвинг. – К патрульным на улице подошла какая-то женщина, которая утверждает, что живет по соседству. Адриана Тигрини. Знаете ее?
– Да. Она живет рядом.
– Так вот, ваша соседка утверждает, что слышала три или четыре выстрела. Подумала, что стреляете вы, и не стала звонить в полицию.
Босх кивнул.
– Вы раньше стреляли в доме или на веранде?
– Послушайте, шеф, – помолчав, проговорил Босх, – дело не во мне. Поэтому давайте считать, что у нее были причины думать, что стрелял я.
– Ладно. Картина складывается примерно такая. Детектив Шихан изрядно выпил и начал стрелять. Что, по-вашему, здесь произошло? Я хочу услышать вашу версию случившегося.
– Версию? Какую версию?
– Он сделал это случайно или намеренно?
– Вон оно что. – Босх едва не рассмеялся. – Похоже, здесь все ясно. Шихан застрелился. Самоубийство.
– И не оставил записки?
– Нет. Его записка – это пять бутылок пива и три пули в небо. Он сказал этим все, что хотел. С копами такое часто бывает.
– Его освободили, отпустили домой. Почему он застрелился?
– Ну… это же понятно…
– Вам – может быть. Но не нам. Не могли бы объяснить?
– Он звонил жене. Я разговаривал с ней. Еще до того, как нашел его. По ее словам, Шихан был уверен, что его так просто не отпустят, что этим все не кончится.
– Вы имеете в виду результаты баллистической экспертизы? – спросил Ирвинг.
– Нет, думаю, дело в другом. Шихан знал, что убийство надо на кого-то повесить. И лучше всего на копа.
– И потому решил покончить с жизнью? Знаете, детектив, звучит не очень убедительно.
– Он не убивал Элайаса.
– В данный момент это всего лишь ваше мнение. Факт же остается фактом: Шихан застрелился накануне проведения баллистической экспертизы. И вы, детектив, сделали все, чтобы дать ему возможность совершить самоубийство.
Босх отвел взгляд в сторону, чтобы не видеть Ирвинга и попытаться сдержать закипающую внутри злость.
– Оружие, – продолжал Ирвинг. – Старая «беретта» двадцать второго калибра. Серийный номер выжжен кислотой. Проследить невозможно. Оружие ваше, детектив?
Босх посмотрел на него.
– Что вы хотите этим сказать? Что я дал ему револьвер, чтобы он смог застрелиться? Я был его другом. Единственным другом. Оружие не мое, ясно? По пути сюда мы заезжали к нему домой. Шихан забирал кое-какие вещи. Тогда же, наверное, прихватил и «беретту». Да, я хотел ему помочь, но никогда бы не стал давать оружие.
– Ты кое-что забыл, Босх, – заговорил Линделл. – Мы обыскали его дом. Никакого оружия там не было.
Босх повернулся к фэбээровцу:
– Значит, плохо искали. Он приехал сюда с револьвером в сумке. Иначе быть не может, потому что оружие не мое.
Чувствуя, что вот-вот сорвется, что злость и отчаяние возьмут верх над благоразумием и тогда он наговорит лишнего, Босх отошел от стола и сел в кресло. Одежда промокла от дождя, но ему было наплевать на мебель. Он смотрел на стеклянную дверь, за которой нашел Фрэнки Шихана.
Ирвинг подошел ближе, но садиться не стал.
– Что вы имели в виду, когда сказали, что хотели помочь ему?
Босх поднял голову.
– Вчера вечером мы заходили в бар. Он рассказал кое-что. Как допрашивали Харриса, как заставляли его признаться… В общем, то, в чем их обвиняет Харрис, правда. Понимаете, Шихан не сомневался, что именно он убил девочку. В какой-то момент у Фрэнки просто не выдержали нервы, он сорвался и… Сказал, что сам стал таким же, как те, с кем он всю жизнь боролся. Чудовищем. Это его сильно потрясло. Я видел, что он переживает, не может себя простить. Вот почему и предложил ему пожить у меня несколько дней. Мы поехали домой…
И опять чувство вины поднялось изнутри, как приливная волна. Горло перехватило. Почему он ничего не заметил? Почему не увидел очевидного? О чем думал? Как всегда, о деле, об Элеонор, о своем пустом доме. О чем угодно, только не о Фрэнки Шихане.
– И что? – подтолкнул его Ирвинг.
– Я лишил его последней опоры, того, во что он верил все последние месяцы, в чем не сомневался. Я сказал, что мы можем доказать невиновность Майкла Харриса, что он ошибался. Мне и в голову не пришло, что Шихан примет мои слова так близко к сердцу.
– То есть вы полагаете, что все дело в этом?
– Не знаю. Но там, в комнате для допросов, с ним что-то случилось. Что-то плохое. Потом от него ушла жена, он не довел до конца расследование… Фрэнки держался за последнюю ниточку, веря, что взял убийцу Стейси Кинкейд. А когда узнал, что и это не так… когда я отобрал у него и эту надежду… ниточка не выдержала.
– Послушай, Босх, это все чушь, – вмешался Линделл. – Я, конечно, уважаю твои чувства, понимаю, что вы были друзьями, но ты не желаешь замечать то, что видно всем, что лежит на поверхности. Шихан застрелился потому, что он тот, кто нам нужен, потому что он знал, что мы придем за ним завтра. Самоубийство и есть признание.
Ирвинг посмотрел на детектива удивленно, но Босх промолчал. У него не было больше сил что-то доказывать этим людям.
– Я, пожалуй, согласен в этом пункте с агентом Линделлом, – произнес наконец замначальника полиции.
Босх устало кивнул. Ничего другого он и не ожидал. Они не знали Шихана так, как знал его он. В последние годы бывшие напарники были не так близки, как когда-то, но все равно поддерживали отношения, и Босх не сомневался в друге. Конечно, сейчас было бы легче согласиться с Ирвингом и Линделлом. Хотя бы для того, чтобы облегчить давивший груз вины. Но согласиться он не мог.
– Дайте мне утро.
– Что? – удивленно спросил Ирвинг.
– Дайте мне полдня. Придержите это хотя бы до полудня. У нас есть ордера и план на завтра. Нужно только, чтобы пресса ничего не пронюхала. Посмотрим, что скажет миссис Кинкейд.
– Если только она вообще что-то скажет.
– Скажет. Она готова обо всем рассказать. Дайте мне возможность встретиться с ней утром. Если я не найду никакой связи между Кинкейдом и Элайасом, тогда делайте с Фрэнки Шиханом все, что сочтете нужным.
Ирвинг надолго задумался, потом кивнул.
– Полагаю, это и будет самый осторожный вариант. К тому времени мы получим заключение по оружию.
Проводив Ирвинга и Линделла, Босх посмотрел в окно. Дождь усилился. Он взглянул на часы. Было уже поздно, но оставалось еще одно дело, и он знал, что должен сделать его сам, потому что иначе все равно не уснет.

Глава 30

Незавершенное дело было моральным обязательством перед Маргарет Шихан. Босх чувствовал, что должен сам рассказать ей о том, что сделал с собой Фрэнки. То, что они разошлись, не имело значения. Маргарет и Фрэнки прожили вместе много лет. Она и две их девочки заслужили лучшего, чем страшный ночной звонок безликого незнакомца. Ирвинг предложил послать к ним кого-нибудь из департамента полиции Бейкерсфилда, но Босх знал: это будет то же самое, что и звонок бесчувственного чужака. Он сказал, что поедет сам.
Перед отъездом он все же позвонил в полицию Бейкерсфилда, но только для того, чтобы узнать адрес Маргарет Шихан. Конечно, можно было бы спросить саму Маргарет, но это означало сказать, ничего не говоря, послать беду впереди себя, прибегнуть к старому полицейскому трюку, которым пользуются, когда хотят облегчить свою работу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44