Он
сам предложит тебе выкупить его пай, да ещё будет считать, что провёл тебя!

Ц А это будет честно? Ц осторожно спросил я старика.
Ц А честно позволять компаньону обманывать себя, да ещё делать вид, что в
сё хорошо?
Через месяц, в семнадцать лет, я стал совладельцем столярной мастерской.

Как-то вечером старик поделился со мной новостью.
Ц Наш домовладелец в панике, Ц таинственно сообщил он. Ц Английский п
рестол занял Георг Третий, царствовать ему сто лет. Он укрепляет партию т
ори против партии вигов. В стране неспокойно.
Он выразительно посмотрел на меня.
Ц А домовладелец при чём? Ц не понял я.
Ц Неспокойно в стране, Ц повторил со значением старик. Ц У полиции и гл
аз зорче, и рука твёрже. А тут к соседу нашему, что собирает насосы, по ночам
зачастили люди. У хозяина сон пропал, он подкрался и подслушал. Люди эти Ц
крестьяне из тайного общества, называют себя «дубовые ребята». Сговарив
аются против лендлордов
Лендлорд Ц крупный землевладелец.
и арендаторов. Теперь наш домовладелец боится, что их раскроют, а ег
о обвинят в укрывательстве.
Ц Пусть выгонит их! Ц не утерпел я.
Ц Так он и их боится, Ц развёл руками старик. Ц Вчера пришёл, напился пи
ва, жаловался мне.
До утра мы обсуждали эту новость и нашли, что ситуация весьма выгодна для
нас. Утром мы пригласили хозяина дома к себе и предложили простой выход и
з положения. Он продаёт нам вторую половину подвала, и мы на за
конных правах вытесняем оттуда опасного соседа. Ещё одна польза для него
в том, что мы устроим там сушильню для дерева, и в доме постоянно будет теп
ло.
Для хозяина избавление от «дубовых ребят» было вопросом жизни и смерти,
и он немедленно продал нам вторую половину подвала, причём за сумму, почт
и вдвое меньшую, чем та, которую мы ожидали.
Дела пошли в гору. Мастерская стала просторной. Мы взяли двух рабочих, пос
тавили два новых верстака и отгородили спальный угол. В бывшем насосном
помещении я сложил голландскую печь, и теперь в нём день и ночь стояла жар
а. Там сохло под прессом дерево, отстаивался мебельный лак, хранился угол
ь и подсобные материалы. Хозяин табачной лавки, что располагалась на пер
вом этаже, над нами, приносил к нам в сушилку влажный табак и сигары и за эт
о платил шесть пенсов
Пенс Ц мелкая монета, 1 фунт равен 240 пенсам.
в неделю.
Однажды он похвалился новыми курительными трубками, доставленными ему
из Голландии. Мы с плотником выбрали несколько обрезков орехового дерев
а и сделали копии, да так, что мало кто мог отличить их от оригинала. С этого
дня, под огромным секретом, все трубки для его торговли делали мы. Ему они
обходились вчетверо дешевле, чем голландские, мы же получили новый, неож
иданно крупный доход, особенно когда, пользуясь низкой стоимостью, наш з
аказчик стал продавать их большими партиями.

КОМНАТА С ПОДОКОННИКОМ

Весной именно от владельца табачной лавки мы получили известие, что его
соседи-кондитеры, недовольные тем, что аромат их сдобы и пряностей переб
ивается запахом табака, арендовали другое помещение и собираются выезж
ать. И мы решились на хитрость.
Я отыскал нашего бывшего соседа, сборщика насосов, и, не показываясь ему н
а глаза, передал известие, что наш домовладелец снова сдаёт помещение, и з
а умеренную цену. На следующий день он нанёс деловой визит хозяину, а тот,
едва только выпроводил страшного гостя, примчался к нам. (Мы же не подали в
ида, что поджидаем его.)
Он отведал предложенного пива и с показным равнодушием поинтересовалс
я, не нужно ли нам дополнительное помещение. Мы чинно отказались, и он в во
лнении забегал по мастерской. Он принялся причитать, что мы благонадёжны
е люди, не занимаемся политикой, к тому же благодаря нашей сушильне во всё
м доме сухо и тепло, и что ему не хотелось бы иметь других соседей. Целый ча
с мы изображали безразличие и согласились, поставив условие: он пр
одаёт нам весь первый этаж.
Поёживаясь при мысли о величине отданной суммы, плотник и я вступили во в
ладение нижней частью здания. После этой сделки у нас почти не осталось н
аличных денег, но через месяц, подсчитав доход от продажи мебели, аренду о
т табачника (который платил теперь уже нам) и его же плату за трубки, мы уди
влённо посмотрели друг на друга: «Хорошо!».
В бывшей кондитерской мы убрали перегородки, заменили оконные рамы, вход
ные двери, и настелили новый пол. В этом просторном, гулком помещении мы вы
ставили лучшие образцы нашей мебели. Здесь же поставили мягкий, простран
ный, обтянутый кожей диван для посетителей, а рядом Ц деловую конторку. (С
толик. Бюро. Бумаги, чернила, перья.) С этого дня мы стали делать мебель на за
каз, дорогую, из ценных пород дерева. В нашей мастерской работали уже четы
ре человека, из них один мастер-краснодеревщик. И если обычный рабочий на
мануфактуре зарабатывал около пяти фунтов в год, то своим мы платили втр
ое больше, и дело шло.
Старик сделал мне неожиданный подарок. Дальнюю часть нашего салона он пе
регородил кирпичной стеной, получив узкую, вытянутую комнатку с одним ок
ном. В ней поместились два шкафчика, столик, диван. Навесил толстую дубову
ю дверь с врезанным чёрным замком, пахнущим машинным маслом. Я был уверен,
что в эту комнату мы перенесём конторку, но плотник, отдавая мне ключ, сказ
ал:
Ц Томас! Всю свою жизнь я спал на верстаке, вдыхая запах стружки и клея, и н
е хочу этого менять. А ты только начинаешь жить, и у тебя должен быть собст
венный дом. Вот его дверь, а вот от неё ключ.
Было лето тысяча семьсот шестьдесят второго года.
Мне шёл восемнадцатый год, и на меня каким-то странным образом свалилось
благополучие. Хорошая пища, дорогая одежда, возможность покупать книги.
Я целыми днями валялся на кровати, которую сам смастерил и поставил возл
е окна. Широкий подоконник служил мне столом, а всю противоположную стен
у, от пола до потолка, заняли книжные полки со стеклянными дверцами. (Книги
были преимущественно о путешествиях и далёких странах.) На подоконнике
расположились подсвечник с тремя свечами, блюдо с фруктами и деревянная
стоечка с трубкой, которую я лишь подносил во время чтения ко рту, воображ
ая себя бывалым матросом, но не курил, так как первая же попытка привела ме
ня к головокружению и тошноте.
Почти месяц тянулось моё безделье и, странное дело, отчаянно утомило мен
я. Я отыскал свою ветхую одежду, в которой уехал от Джонатана, облачился в
неё и, спрятав в конторку ключ, ушёл из дома.

ОДНОГЛАЗЫЙ

У меня была цель. Если есть в Англии люди, ходившие под парусом к неведомым
землям, то их можно встретить, и об этих походах старательно выспросить! А
где же их встретить, как не в порту? Только в порту. А ведь он рядом. Один из с
амых больших в Англии, Бристольский. В порт! Именно туда я и направился.
Но молодость легковесна и ветрена. От нашего дома до гавани, неполную мил
ю, я шёл почти неделю. Бродил по улицам, разглядывал дома, лица прохожих, ви
трины и экипажи. Деньги в кармане решали проблему еды и ночлега. Мне доста
вляло странное удовольствие ощущать их тайную силу. Все принимали меня з
а схваченного нуждой мальчишку, а на самом деле я мог позволить себе любу
ю прихоть. Но вот Ц цель стала настолько близка, что казалось, я мог протя
нуть руку и дотронуться: одна из улочек привела меня к Бристольской гава
ни.
Всё оказалось достаточно просто. Если ты, любезный читатель, пожелаешь п
ослушать рассказы бывалых людей Ц будь уверен: они тебя ждут. Пристань в
порту тайно поделена на участки, на которых «работают» те, кто изображаю
т таких вот бывалых людей. Презабавное зрелище! Они стараются перещеголя
ть друг друга одеждой Ц то расшитой золотом, то превращённой в лохмотья.
Они причудливо расписаны страшными шрамами. У них очень часто можно увид
еть деревянную ходулю вместо ноги, «оторванной испанским ядром», или жел
езный крюк вместо руки, «отсечённой карибским пиратом». У каждого Ц сво
я любимая тема: кто-то живописует схватки с пиратами, кто-то ужасы с акула
ми, кто-то выплетает истории о поисках невероятных сокровищ и кладов. Одн
им только похожи рассказчики друг на друга: у каждого на плече обязатель
но сидит громадный цветной попугай Ц как доказательство того, что расск
азчик был-таки на неведомом юге, потрясающем и ужасном.
Их много в порту, но возле каждого собираются-таки изрядные кучки «домаш
них» мальчиков и неопытных, юных матросов, которые слушают невероятные э
ти истории с утра до вечера, раскрыв в изумлении рты. Время от времени влад
ельцы сонных больших попугаев натужно кашляют, хрипло произнося: «пыль н
а гландах…», и тогда слушатели торопливо подают ему медяки Ц на бутылку
вина или кружку рома.
Первые несколько дней был таким вот разиней и я.
Был, пока не обошёл всех рассказчиков и не обнаружил Ц с изумлением и дос
адой Ц что истории у них одинаковы, как близнецы. Что делать? Рассовать ра
зочарование по карманам и ехать домой? Нет «бывалых» здесь, нет…
И всё-таки я их нашёл. Портовые грузчики (они же Ц состарившиеся матросы)
Ц вот кто действительно кое-что повидал! Подслушанные случайно обрывки
их разговоров убедили меня в том, что вот их-то истории Ц подлинны. Но как
войти в это закрытое братство? Чужакам нет входа в такие компании! Но я, ка
к ни странно, сумел. За ничтожную, вздорную плату я нанялся в грузчики и с п
рочими наравне таскал целыми днями тяжёлые бочки и ящики. Но зато потом, в
ечерами, слушал, холодея от восторга, рассказы о дальних странах, которые
вставали передо мной нагромождением красот и опасностей, о благородных
людях и жестоких пиратах (чьи образы были едва ли колоритнее тех личност
ей, что восседали на перевёрнутых пустых бочонках рядом со мной), о нищете
и несметных сокровищах, о коварстве и благородстве, о жизни и смерти.
Особенно близко сошёлся я с кряжистым одноглазым грузчиком, которого вс
е так и называли Ц «Одноглазый». В первые дни я испытывал к нему страх и с
крытую неприязнь (и сейчас мне стыдно в этом признаться). Правую сторону л
ица его, от макушки до подбородка, пересекал рваный багровый рубец Ц сле
д от клинка, очевидно, тяжёлого и тупого. Свою пустую глазницу он прятал по
д косой чёрной повязкой, а ниже, неровно сросшаяся, комковатая кожа была п
одтянута кверху, и правый верхний клык его был постоянно оскален. А предс
тавьте себе плечи и руки его Ц могучие, узловатые, и сплошь покрытые неск
ромными татуировками, самые непристойные места которых были стёрты, точ
нее Ц выжжены раскалённым железом, и, следовательно, так же обезображен
ные уродливыми шрамами. Ещё Одноглазый был молчалив и угрюм. Как его было
не сторониться?
Изменил моё отношение к нему случайно подслушанный разговор двух его то
варищей, из которого я узнал нечто изумительное. Оказывается, Одноглазый
был лихим и удачливым охотником за неграми, и на торговле рабами сделал с
ебе состояние. Вдруг однажды ночью (это рассказывал очевидец), он как бы со
шёл с ума. Спрыгнув с гамака, он битый час стоял столбом, а затем бросился б
удить спящих товарищей-пиратов, каждому задавая один и тот же вопрос: «Эт
о был не сон? Это был не сон?..» Затем стал рыдать, биться головой о шпангоут
Шпангоут Ц
толстый деревянный брус внутри корабля, между днищем и палубой.
, был связан и облит водой.
В первом же порту он, бросив вещи, сошёл на берег и, по слухам, отвёз все имею
щиеся у него деньги в ближайший монастырь, где отдал их настоятелю, не наз
ывая себя и ничего не объясняя. Потом вернулся в порт и нанялся на погрузо
чные работы, несмотря на то, что свежие раны на нём, покрытые кровавой корк
ой, трескались и сочились: по пути ему встретилась кузня, куда он завернул
и раскалёнными кузнечными клещами (не жутко ли вообразить!) стёр с себя не
которые наколки.
Итак, он сделался молчалив, сумрачен, отказался от вина и не ел мяса, заяви
в однажды назойливой пьяной компании, что не желает быть поедателем труп
ов, пусть даже это трупы животных. Но Ц брался за любую, пусть и самую тяжё
лую работу, а чтобы восстановить силы, покупал солёные морские водоросли
, сушёные грибы, мёд (съедал его вместе с воском) и, что особенно любил Ц при
везённые из азиатской страны Московии мелкие лесные орехи.
В груди моей возникло призрачное раскалённое железо: жёг и мучил меня во
прос, что же такое увидел он в своём сне?
Против прежнего отношения к нему, против воли, я стал к нему тянуться. Но з
аговорил он со мной сам.
Ц Малыш, Ц сказал он как-то (а его рваный рот с клыком превратили это сло
во в «малысс»), не наклоняйся, малысс, над грузом (а мы носили бочонки с солё
ной сардиной, весом в девяносто фунтов каждый, не монетных фунтов, заметь
те, а торговых, которые более чем на четверть тяжелее), не наклоняйся, спин
у сорвёсс.
Ц А как же тогда? Ц с готовностью откликнулся я и, надо признаться, не без
страдальческой мины разогнул спину.
Ц Бочонок скати со сспалеры (со шпалеры
Шпалеры Ц ряды бочек, выложенные один над
другим.
), и ставь его на дно. Поставил? Присядь перед ним. Низко присядь, до зе
мли. Руками обхвати. К зывоту призми. Вставай. Неси. Удобно?
Что ж, не только удобно. Легко! Главная цель на погрузочных работах: сделат
ь так, чтобы было легче.
Вечером я приготовил ему кастрюльку чая (вечером он много пил) и заварил н
е только индийский чёрный чай, но добавил зелёного, с Цейлона, и ещё сушёны
х цветков магнолии. Он принял мою кастрюлю с удивлением. Лицо его дрогнул
о, взгляд метнулся внутрь, он стал на секунду ребёнком. Откинув голову наз
ад и влево (чтобы не мешала правая, рваная сторона рта), Одноглазый медленн
о, одним долгим движением выцедил чай, сжал большим и указательным пальц
ами закрытый левый глаз и немного так посидел. Потом открыл глаз, счастли
вый, влажный, и сказал:
1 2 3 4 5 6 7