– У него была куча денег, – напомнил сержант. – И он любил называть себя «последним авантюристом». Вот почему я думал, что Китинг вполне мог бы заинтересоваться каким-нибудь тайным обществом, если оно в достаточной мере таинственно или в достаточной мере зловеще. Он постоянно говорил, что хочет испытывать трепет. Я полагаю, он жил в Вестминстере на Грейт-Джордж-стрит?
Мастерс проницательно посмотрел на него:
– Грейт-Джордж-стрит, э? Вот куда мы направимся!
– Куда мы направимся?
– Туда. Сегодня же. Ты не забыл, что он ушел отсюда сегодня после полудня в десять минут третьего и не вернулся до четырех пятнадцати? Вот так. Я знаю, куда он ходил, – с удовлетворением сообщил Мастерс, – потому что я лично за ним следил. Но в настоящее время это не имеет значения. Как насчет его родственников или друзей? Что-нибудь знаешь о них?
– Нет-нет, боюсь, что нет. Знаю только, что у него был кузен по имени Филипп Китинг. И еще что он был обручен с Франсис Гейл. Вы, наверное, слышали о ней, она – одна из тех, кто, похоже, выигрывает все турниры по гольфу.
– А! Видел ее фотографии в газетах, – с интересом отозвался Мастерс. И, подумав, добавил: – Вот она не вмешалась бы в подобные игры, ставлю шесть пенсов. Ладно, не обращай внимания. Давай лучше перевернем этого бедного болвана на спину. Тихонько…
– Боже! – невольно вскрикнул Поллард.
– Значит, он хотел испытать трепет? – заключил Мастерс после паузы, во время которой было слышно лишь его астматическое дыхание. – Не слишком хорош, не так ли?
Они оба поднялись. Никаких повреждений на лице Китинга, которое теперь находилось прямо перед ними, не было. Разум, как и жизнь, покинул это лицо, а причиной его безумного выражения был страх. Поллард многое мог прочитать на лицах, обезображенных видимым страхом. Во время службы констеблем он видел разбившегося насмерть мужчину, который выпал из высокого окна, и другого мужчину, которому размозжили голову выстрелом. У обоих в широко открытых глазах навечно застыл страх. Но похоже, Китинг, который хотел испытать трепет, в последнее мгновение жизни увидел нечто более ужасное.
– Вот что я скажу тебе, мой мальчик, – угрюмо заметил Мастерс. – Как бы тебе понравилось провести ночь в этой комнате?
– Нет, благодарю.
– Вот так. И тем не менее, что не так с этим местом? Ты говоришь, оно достаточно обыкновенное. Хотел бы я узнать, кто был последним нанимателем этого дома. – Осмотрев пронзительным взглядом комнату, Мастерс присел на корточки рядом с телом и принялся выворачивать карманы. – Постой-ка! Тут что-то есть. Как тебе понравится вот это, например?
«Это» был тонкий полированный серебряный портсигар. Он не был у Китинга в кармане, а лежал под телом, слегка накрытый полой пиджака. Мастерс открыл его, обнаружив, что тот под завязку полон сигаретами «Крэйвен А». Мастерс держал портсигар очень осторожно, только за края, потому что на его полированной поверхности отчетливо виднелись несколько ясных отпечатков.
– В углу есть монограмма, – сказал Поллард. – Вы видите буквы? Дж. Д. Вот так: Дж. Д. Это портсигар не Китинга. Может быть, того, кого мы ищем.
– Если бы старик был здесь, – улыбнулся Мастерс, – он сказал бы, что у тебя примитивный ум, мой мальчик. Этот убийца слишком хитер, чтобы хвататься за самую лучшую поверхность для отпечатков пальцев. Посмотрим, но готов с тобой поспорить, что это отпечатки Китинга, просто он прихватил чей-нибудь портсигар. – Старший инспектор аккуратно завернул портсигар в носовой платок. – Странно другое – что эта штука делала под его телом? Китинг не курил, и никто тут не курил. Кстати, так же как и в случае с Дартли. Во всяком случае, здесь нет никаких окурков, и эта штука полна сигарет. Если Китинг прихватил чей-то портсигар… Стой, мне это кое-что напомнило! В чьей он был шляпе? Не думаю, чтобы это была его собственная. И между прочим, где эта шляпа сейчас?
Поллард прошел через комнату к дивану, который был немного отодвинут от стены, и сунул за него руку, откуда выудил несколько помятый серый «хомбург». Когда сержант впервые осматривал святилище, шляпа, как он помнил, лежала на диване. Он повертел ее, затем вручил Мастерсу, указав на этикетку внутри. На этикетке позолоченными буквами было написано имя: Филипп Китинг.
– Филипп Китинг, – повторил Мастерс. – О, это тот кузен, которого ты упоминал, не так ли? Да. Хорошо для мистера Филиппа Китинга, что мы все знаем, что его кузен ходил в его шляпе, иначе у нас появилась бы к нему масса вопросов. Это самый распространенный тип джентльменов, Боб, которые надевают чужие шляпы и берут чужие сигареты, а мы думаем: «Ага, поймали!» Я хорошо знаю этот тип людей. Можешь рассказать мне что-нибудь еще об этом мистере Филиппе Китинге?
– Ну, сэр, он, вероятно, подпрыгнул бы до потолка и взорвался бы, если бы его заподозрили замешанным в убийстве. Он брокер на бирже, очень милый мужчина, но респектабельный, как дьявол.
Мастерс подозрительно посмотрел на сержанта:
– Ну хорошо. Мы это выяснили. Но есть ли кто-нибудь, связанный с ними, чьи инициалы были бы Дж. Д.?
– Этого я вам сказать не могу.
– Тогда посмотрим, что там у него еще. Вытаскивай все наружу. Так, бумажник. Восемь фунтов банкнотами и пара его собственных визиток. Да, тут тот самый адрес: дом номер 7, Грейт-Джордж-стрит. Больше в бумажнике ничего нет. Ручка. Часы. Связка ключей. Коробок спичек. Носовой платок. Шесть четрехпенсовиков медью. Это много, но толку от этого мало. Разве что он был страстным курильщиком: в каждом кармане на подкладке табак.
– Если только он не надел еще и чужой пиджак, – предположил Поллард. – Он был страстным курильщиком, но не выкурил ни одной сигареты за время сорокапятиминутного ожидания. Посмотрите сюда, сэр, не думаете ли вы, что это была своего рода… религиозная служба?
Мастерс неопределенно хмыкнул.
– Нет, метка портного в порядке. Это его собственный пиджак. Ты думаешь, что ты шутишь, мой мальчик, а это совсем не смешно. Но я не шучу. Я влезу в это дело. Я видел куда более странные вещи… А, инспектор! Входите.
Детектив-инспектор районного отделения Коттерил был высоким тощим человеком с длинным лицом, хранившим меланхоличное выражение, которое не без труда выражало любезность. Увидев повернутое вверх лицо Вэнса Китинга, он присвистнул:
– Ба! Вот это вид… – Помолчав, он доложил: – Обыскали каждый сантиметр дома. Теперь я могу точно вам сказать, что тут нет и не было никого еще, но вы это уже и так знаете. Мы уперлись в тупик. Но вот что я хотел бы спросить у вас, старший инспектор: вы хотите, чтобы этим занималось наше отделение или, как я полагаю, Ярд заберет это дело себе?
– Я тоже так полагаю. Но это будет решено сегодня вечером. Не могли бы вы пока выяснить, какая компания привезла сюда мебель два дня назад, где они ее взяли, и проследить за ней от и до? А мы займемся этим револьвером: это антикварная вещь, и у него нет регистрационного номера. Но я хотел бы получить от вас еще кое-какую информацию. Вы что-нибудь знаете о последних нанимателях этого дома?
– Да, я сам могу вам это сказать, – отозвался Коттерил. – Я их помню, потому что эти люди как-то сами явились в участок с жалобой на то, что у них украли золотистого кокер-спаниеля; и я их сам принимал. Итак, как же, черт побери, было их имя? – Коттерил постучал себе по виску. – Мистер и миссис… Ну, я не думаю, что вы сейчас их имя услышите. Насколько я его помню, старик был адвокатом, знаете, такой старый, покрытый коркой; почтенный. И у него была очень хорошенькая жена. Черт побери, как же было его имя? Могу вспомнить все, кроме этого. Они уехали отсюда примерно год назад. Имя было какое-то странное, кажется, начиналось с Д. Мистер и миссис… А, вспомнил! Мистер и миссис Джереми Дервент!
Мастерс уставился на инспектора, слегка изменившись в лице:
– Вы в этом уверены, а?
– Совершенно уверен, да. Уверен. А собаку звали Пете.
– Парень, послушай! Это тебе ничего не говорит? Ты помнишь дело Дартли?
Коттерил открыл один глаз и сухо произнес:
– Нет, лично я не помню, благодарение господу. После всей этой суматохи меня перевели сюда из отделения Ц. Конечно, я слышал об этом. И знаю, что все это повторилось здесь.
– Дартли получил пулю в затылок в доме 18 на Пендрагон-Гарденс. Последние наниматели дома 18 на Пендрагон-Гарденс съехали за неделю до убийства. Это были мистер и миссис Джереми Дервент. Эти люди выглядели настолько респектабельно, что было ясно: они не могут иметь ничего общего с Дартли. Потому мы их особо не беспокоили. Но теперь выясняется, что эти же Дервент – последние наниматели дома номер 4 на Бервик-Террас. И под телом Китинга обнаружен портсигар, помеченный инициалами Дж. Д. – Мастерс явно взбодрился. – Вот так. Мне очень интересно, мой мальчик, какие выводы из всего этого сделает сэр Генри Мерривейл.
Глава 5
ГЛАЗА МЕРТВЕЦА
– Хотите знать, что я думаю? – спросил Г. М. – Я думаю, у вас чертовски крепкие нервы. Вот что я думаю. Вы вынудили меня приехать сюда, нанеся мне оскорбление, потому что это вы влезли в это дело. Вы протащили меня вверх по трем пролетам ступенек, как будто в моей жизни и так недостаточно лестниц, и посадили в эту чертову турецкую баню, после которой у меня наверняка начнется пневмония, как только я выйду на свежий воздух. И теперь вы еще имеете невообразимую наглость предложить мне, поскольку мы собираемся играть в вежливых и изысканных людей, надеть воротничок, чтобы предстать перед всеми в выгодном свете. О, мои глаза! Это конец. Я умираю.
– Нет, нет, – умиротворяющее протянул Мастерс. – Я только предложил…
Прибытие Г. М. шесть часов спустя после убийства сопровождалось кое-какими трудностями. Как было известно, он надевал воротничок только по настоятельному требованию своей секретарши, но чаще все-таки спор выигрывал. Победив в нем, он испытывал такое состояние триумфа, что прибегал к сомнительному и почти неслыханному самостоятельному управлению автомобилем, в результате чего, свернув однажды каким-то магическим образом с Хорс-Гардс-авеню не в ту сторону, умудрился сбить мистера Джефри Мадден-Брайна, министра транспорта. Г. М. очень гордился своим умением водить автомобиль, если только вообще давал себе труд этим заняться, но на сей раз безопасно добрался до Кенсингтона. А теперь сидел в мансарде на кушетке без воротничка и ворчал.
Мастерс не обращал внимания. С другой стороны, сколько бы на Мастерса ни ворчали, что он сделал то и не сделал этого, все исходило от Г. М.: так что рассудок Мастерса испытывал громадное облегчение, и он снова мог быть самим собой – приветливым, любезным. Тело Китинга теперь убрали, что тоже облегчило груз на его душе.
– Я только предложил, – пояснил Мастерс, – что вы можете найти это более удобным – надевать низкий воротничок, а не тот, который вы обычно носите. Я не подумал об этом, просто сболтнул ненамеренно. А вы ухватились за фразу и сшили из нее целое дело. Но теперь о том, что я хочу знать, сэр: что вы думаете об этом деле?
– Вы имеете в виду ваше замечание о Дервентах? Дьявольская ситуация, не так ли? Почтенный адвокат и его хорошенькая жена переезжают из уединенного дома в другой уединенный дом, и, куда бы они ни поехали, как раз после того, как они покидают дом, там появляется и расквартировывается убийца. Это вызывает трепет. Только обдумайте это. Это артистично, Мастерс, мне это даже нравится.
– Благодарю вас, – мрачно кивнул старший инспектор. – Меня обычно не обвиняют в том, что я артистичен, я далек от этого. Но я вовсе не имел в виду именно Дервентов. Я имел в виду убийцу.
– Убийца, растворившийся в воздухе?
– Да, вы можете в это поверить? Кто-то стоял здесь в комнате рядом с Китингом, выстрелил в него два раза с близкого расстояния, а потом исчез?
– Я не верю в это, сынок, – серьезно ответил Г. М., – судя по тому, что вы мне рассказывали. Но я предостерегал вас, что убийца ужасно хитер и способен ускользнуть из любых сетей, которые вы ему расставите. Вот что меня тревожит. Вы говорите о мастере преступного мира; но сегодня никто вне Бедлама не решается назначать свидание полиции. Разве что человек совершенно уверенный в том, что его ни при каких обстоятельствах не поймают.
– Или если он настоящий псих, конечно.
Г. М. недоброжелательно нахмурился:
– Даже и в этом случае. Никакой псих, не считая политических наемников, не будет настолько не в своем уме, чтобы желать быть пойманным. Джек-потрошитель был исключением, если хотите. Да, он писал в полицию, но никогда не предостерегал ее заранее, где он собирается использовать свою бритву. Кроме того, в этом деле нет ни малейшего намека на сумасшествие, как я, надеюсь, в состоянии объяснить вам. Нет, Мастерс. Этот парень знал, что он в безопасности и с легкостью совершит убийство, как бы вы ни пытались его остановить.
– Все это очень хорошо, сэр, однако взгляните на факты! Вы знаете какой-нибудь безопасный метод совершения убийства?
– Нет, сынок, – ответил Г. М. – И надеюсь на Бога, что перед нами не тот случай.
И снова сержант Поллард ощутил неловкость. Снаружи ранний вечер все еще обещал бурю, которая так и не разразилась. Маленькие глазки Г. М. обвели комнату, прикидывая.
– Ну хорошо, теперь мы просто пройдемся по свидетельствам, насколько я смог их уловить из той тарабарщины, которую вы тут мне наговорили. У меня есть пара вопросов, которые я хотел бы вам задать, а потом мы попытаемся реконструировать преступление. Начнем с самого начала. Ты, сынок. – Маленькие глазки остановились на Полларде, довольно сильно его смутив. Г. М. подвигал очки туда-сюда по носу, что-то пробормотал себе под нос и продолжил: – Итак, я понял, что вы отправились к Хьюстону и Кляйну. Они сказали вам, что сегодня утром дали ключи Вэнсу Китингу. И еще сказали, что в последний раз дом осматривали три месяца назад. Тогда это была Франсис Гейл, девушка, обрученная с Китингом. Верно?
– Да, сэр.
– И это означает что? – мягко спросил Мастерс.
– О, совершенно не обязательно. А еще мы знаем, что вчера сюда приезжал транспортный фургон и мужчины привезли кое-какую мебель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31