Люсьен даже говорить со мной отказывался. Он превратил корабль в дом, а меня полностью вычеркнул из своей жизни. Через Хайрама и Вэнса я слал ему покаянные письма, но он так ни разу и не ответил. Мне стало так плохо одному, что однажды я даже перешел к угрозам — все, что угодно, лишь бы не это угнетающее молчание. Я мечтал видеть Люсьена счастливым, но он пустился во все тяжкие, словно нарочно пятная репутацию Саферов. До вашего появления, дорогая, я целую неделю потратил, встречаясь с разными женщинами, среди которых рассчитывал найти достойную жену для внука.
— Почему же вы с самого начала не рассказали мне все это?
— А вы разве рассказывали мне о своем прошлом? — Старик прищурился.
— Я просто не хотела обременять вас своими заботами. Да и вообще мне больше всего хочется просто о них забыть.
— Что ж, воля ваша. Мне так хотелось, чтобы у вас с Люсьеном все было как положено: свидания, цветы, балы, а потом — женитьба, но раз уж это невозможно, то я позабочусь о том, чтобы вы ни в чем не нуждались. Интриги интригами, но вы по-настоящему дороги мне.
Микаэла не стала спорить. Что бы Адриан ни решил в отношении ее, она не питала злобы. Намерения его чисты и благородны, хотя о способах их осуществления этого не скажешь. Стараясь смирить непокорного внука, он действовал, как подсказывало ему сердце. Адриан протянул ей руку помощи, он одарил ее теплом и лаской, в то время как большинство мужчин относятся к женщинам как к безмозглым курицам, не способным додумать до конца ни единой мысли.
— Не оставляйте меня, Микаэла, прошу вас, — умоляюще произнес Адриан. — С вашим появлением все переменилось. Я не стану командовать вами, чтобы не умножать количество совершенных мной ошибок. Вы будете пользоваться полной свободой, обещаю.
— Ваш дом для меня словно тихая гавань. — Глаза Микаэлы заискрились теплотой. — Давайте забудем прошлое и постараемся извлечь лучшее из настоящего — это и будет главным содержанием нашего договора, идет?
— Идет! — Адриан заключил Микаэлу в объятия. — А теперь, дорогая, мы отправляемся на плантацию. Буду счастлив, если вам удастся поставить там дело так же великолепно, как в этом доме: у вас будут неограниченные возможности вести хозяйство так, как вы сочтете нужным. Ну как, вы согласны?
Микаэла кивнула. Люсьен обессмертил в своем сердце другую, давно ушедшую женщину, так что все мысли о нем надо выбросить из головы. Хотя воспоминания о том, как страстно она откликалась на ласки Люсьена, все еще вызывали трепет в ее груди, но больше она ему не поддастся, а извлечет максимум из заключенной сделки и воспользуется предложенной Адрианом свободой.
В предвкушении открывающейся перед ней перспективы Микаэла взбежала наверх и принялась собирать вещи. Кое-какие идеи у нее уже появились, и ей не терпелось опробовать их на практике. Наконец-то жизнь улыбается ей: благодаря Адриану она сможет доказать всем, что кое-чего стоит, а ради этого уже стоило жить.
* * *
— Где это тебя, черт побери, носило? — пробурчал Вэнс и, сунув в руки Люсьена гроссбух, повлек его в самый центр небольшого круга неумолчно тараторивших торговцев.
Пропустив вопрос мимо ушей, Люсьен поднял руку, призывая к тишине.
— Господа, прекратите склоку: когда товар будет рассортирован, никто не останется внакладе. Будьте любезны подогнать фуры, а мы постараемся как можно быстрее загрузить их.
Толпа рассеялась, и Вэнс с облегчением вздохнул:
— Меня тут осаждают уже больше часа. Ненавижу торговаться с болтливыми жадюгами, так что впредь, будь любезен, не перекладывай на меня этот груз. Ну а теперь, — он пристально посмотрел на Люсьена, — где же ты пропадав? Небось просил прощения за вчерашнее? Мне лично, как ты, должно быть, заметил, вся эта история совсем не по душе.
— Тем приятнее тебе будет узнать, что моя жена вернулась под крыло к Адриану. — Люсьен направился к складу. — Деда изрядно потрясли те поправки, которые я внес в его план, но он по-прежнему стоит на своем. Кстати, я тоже. Так что компромисс — лучшее, что можно было придумать.
— Ну а как же Микаэла? Ей-то каково? Или ты даже этим не поинтересовался?
— У нее сейчас в избытке денег, да и на недостаток свободы она тоже не может пожаловаться, — на ходу откликнулся Люсьен. — А поскольку ей к трудностям не привыкать, Микаэла наверняка справится — благодаря или, скорее, вопреки мне.
— Помилосердствуй, как же можно так обращаться с новобрачной? Мне остается лишь сожалеть о том, что и я принял участие в этом недостойном фарсе.
Люсьен обернулся так круто, что Вэнс, следовавший за ним по пятам, чуть не угодил плечом ему в грудь.
— Если тебя так гложет чувство вины, можешь принести моей жене извинения: ровно через две недели я приглашу тебя на прием в честь нашего бракосочетания. А если ты хочешь защитить честь дамы, как подобает рыцарю в сверкающих доспехах, что ж, милости прошу.
— Благодарю за приглашение, но мне сдается, что как раз через две недели я заболею, — усмехнулся Вэнс. — Естественно, я извинюсь перед Микаэлой, но в ваших с Адрианом играх больше участвовать не намерен. Надеюсь, впрочем, что вы не собираетесь, взяв пистолеты, отсчитать положенные двадцать шагов и отправить друг друга в лучший мир.
— А что, прекрасная идея. — Люсьен оживился. — В таком случае Микаэле перейдет все, и тебе имеет смысл жениться на ней. Разве это не подарок для мужчины, готового грудью стать на защиту женщины?
— Во всяком случае, я буду обращаться с ней как она того заслуживает, — огрызнулся Вэнс. — А то ты так увлекся борьбой с дедом, что даже не заметил, какая это очаровательная особа. Стоило мне с Хайрамом прогуляться с ней по саду, как я сразу убедился, что в сравнении с ней другие дамы-аристократки выглядят пустоголовыми куклами. Жаль только, что ты не в состоянии понять этого.
— О Господи, похоже, мой друг, ты и впрямь потерял от нее голову! — Люсьен вдруг ощутил нечто вроде укола ревности.
— Да если и так, тебе-то что? У тебя на уме только одно — сумма выигрыша. И знаешь, что я скажу тебе, Люсьен? Ты не заслуживаешь Микаэлы. Она слишком хороша для тебя.
На этот раз Люсьен промолчал. Как ни печально, но он не мог не признать, что Вэнс прав: с Микаэлой он действительно обошелся непозволительно жестоко — сначала заставил сочетаться с ним браком, потом затащил в кровать. Господи, да за одно это Микаэла никогда не простит его — недаром утро, пришедшее на смену безумной ночи, получилось, мягко говоря, неудачным. Микаэла не то что слова не сказала — даже посмотреть в его сторону не захотела и приблизиться не позволила до тех самых пор, пока он не обнял ее и не расцеловал на прощание у крыльца деда.
И все же, что бы ни происходило до и после брачной ночи, оба они пережили чудо, это уж точно, а заодно Люсьен вступил в законный брак с Микаэлой и, стало быть, перехитрил старую лису, своего деда. Отныне, после того как закончится комедия свадебного пира, новобрачные будут каждый жить собственной жизнью и Люсьен возвратится в городской дом либо на плантацию не раньше чем через очередные пять, а то и десять лет.
* * *
Микаэла с увлечением занялась преобразованием хозяйства Адриана. Она быстро завоевала расположение всей прислуги. Не прошло и десяти дней, как особняк заблестел. Микаэла трудилась наравне со всеми, попутно обучая слуг французским и испанским народным песням, которые они охотно распевали во время работы. Под ее энергичным руководством плантация оживала на глазах.
Однажды Адриан объявил, что они уезжают в Чарлстон, где им предстояло побывать подряд на трех приемах. Перед отъездом Микаэла поспешно составила список дел, которые необходимо завершить в ближайшее время, и, к ее удивлению и радости, слуги охотно согласились все исполнить еще до ее возвращения.
Микаэлу по праву называли хозяйкой дома. Невозможного для нее не существовало. Адриан с нетерпением ждал каждого нового утра: что, интересно, сегодня эта хлопотунья придумает? Она умела сделать так, чтобы людям нравилась их работа, и получалось у нее это так естественно, что слуги начинали улыбаться при ее появлении. К тому же Микаэла имела ошеломляющий успех на городских приемах. Адриан не обманулся в своих ожиданиях — мужчины в очередь выстраивались, лишь бы пообщаться с ней. Выяснилось, что она умеет не только говорить прекрасно, но и слушать.
Жизнь на плантации била ключом, не замирая ни на миг, и Адриан уже не один раз поблагодарил Всевышнего за то, что Он послал ему эту женщину, которая заставила его по-новому ощутить радость жизни.
Глава 9
Люсьен не поверил своим глазам, когда, натянув вожжи, с вершины холма оглядел плантацию. «Господи, — подумал он — не иначе Адриан целую армию рабочих нанял!» На поле, правда, по-прежнему тут и там виднелись сорняки, но свежевыкрашенные заборы и служебные постройки придавали всему участку ухоженный вид. Несомненно, Адриан хотел произвести впечатление на гостей, приглашенных на свадебный пир.
Соскочив с седла, Люсьен поднялся по мраморным ступеням. Никто его не встречал, никто не проводил в дом. Услышав донесшийся из кухни смех, он нахмурился и пошел посмотреть, что там происходит.
Увидев деда, сидящего среди слуг и предающегося воспоминаниям о былых временах, Люсьен застыл от изумления. Собравшиеся, отдавая должное пирогу и прохладительным напиткам, жадно внимали его рассказу.
— Люсьен? — Приподнявшись на стуле, Адриан поприветствовал внука. — А я ждал тебя только через два дня. Надеюсь, путешествие прошло без сучка без задоринки, никаких задержек?
Один из слуг подал Люсьену кусок пирога и стакан яблочного сока.
— Добро пожаловать домой, сэр! Мы все счастливы видеть вас здесь и поздравить с такой чудесной женой. Она наша любимица.
— Что, собственно, это все означает? — Люсьен с подозрением посмотрел на деда.
— Что — все? — невинно осведомился Адриан. — Пирог с соком? Наверное, слуги подумали, что после трудного путешествия тебе неплохо подкрепиться.
— А то ты не понимаешь, о чем я. — Люсьен откусил кусок пирога. — С каких это пор ты ешь за одним столом с прислугой?
— С тех самых, как здесь появилась твоя жена, — пояснил Адриан. — Я передал ей ведение всех дел на плантации. Регулярные перерывы в работе — ее идея. Как видишь, ей сопутствует удача: что здесь было — и что стало! Стоит Микаэле слово сказать, как все мчатся выполнять ее пожелание.
Адриан вышел наружу и, вздохнув, довольно улыбнулся.
— Сомневаюсь, что твои матросы работают так же хорошо. Почему бы тебе не взять пару уроков у Микаэлы на предмет того, как обращаться с людьми?
— Пока мои матросы не жалуются, — ощетинился Люсьен.
— Тебе не жалуются. Это естественно. В своем-то кругу они ворчат, но при начальстве помалкивают из страха быть уволенными. Чтобы понять их настроение, надо подойти поближе, порасспрашивать, как это делает Микаэла. Никогда не пробовал? Так вот попытайся. — Адриан поудобнее уселся в кресле, любуясь открывающимся видом.
Люсьену весьма не понравилось, что дед всячески расхваливает Микаэлу, а вот на то, что это его первое за минувшие пять лет появление на плантации, даже как бы и внимания не обращает. Старик явно без ума от этой женщины. В его глазах она само совершенство.
— Ну и где же сейчас моя жена? — иронически осведомился Люсьен. — Отдыхает в субботу или слишком поглощена переделкой мира по собственным рецептам?
— Не надо святотатствовать, Люсьен. — Адриан неодобрительно посмотрел на внука. — Микаэла — настоящее сокровище, так почему бы просто не признать это?
Люсьен дожевал пирог, сделал большой глоток сока и спустился вниз по ступенькам.
— Пожалуй, все-таки рискну навестить ее королевское величество.
— Ну что ж, — ухмыльнулся ему вслед Адриан, — попробуй. К слову сказать, цветы, что ты присылал, замечательные. Честно говоря, я даже немного удивился: откуда бы, думаю, такие знаки внимания женщине, которую ты так поспешно покинул? Так почему ты все-таки это делал?
Люсьен молчал. Он и сам не знал ответа на этот вопрос. Посылал и посылал. А может, не хотел, чтобы новобрачная забыла о нем, потому что, как выяснилось, с глаз долой — это еще не значит из сердца вон. Все оказалось гораздо труднее, чем он думал.
* * *
Вскрикнув от неожиданности, Люсьен Сафер попятился и, споткнувшись о бордюр, окружавший клумбу, плюхнулся на землю: несколько капель краски с кисти стоявшего на лестнице маляра попало ему прямо в лицо. И тут же Микаэла, не удержавшись, прыснула — уж очень смешно он выглядел. Потом она шагнула вперед с тряпкой в руке, чтобы стереть краску, попавшую на лицо Люсьену, однако ее муж, поднявшись на ноги, демонстративно отвернулся и сам стер краску с глаз и рта.
— Чья это работа? — спросил он, бросив грозный взгляд на слуг.
— Моя, — мгновенно вмешалась Микаэла, — просто случайно задела стремянку, а тут как раз ты подвернулся. — Решив, что этого объяснения вполне достаточно, она, протягивая Люсьену кисть, лучезарно улыбнулась: — Может, примешь участие?
— Чего я хочу, так это сказать тебе пару слов наедине. — Люсьен схватил Микаэлу за руку и увлек ее к ручью, но тут же один из слуг, Чейни, бросился им наперерез.
— Вы ведь не сделаете ей ничего дурного? — испуганно спросил он. — Тогда уж лучше накажите меня, ведь это моя вина.
— Успокойся, Чейни, даме ничто не грозит. Просто я больше недели не виделся с женой, так что, если ты, конечно, не против, теперь хотел бы остаться с ней наедине. — Он двинулся прочь, и Микаэла последовала за ним.
Люсьен ничуть не сомневался, что Чейни отлично понимает его: за последние шесть лет этот слуга зарекомендовал себя отменным работником, но слишком уж он был привлекательным мужчиной. Интересно, сколько еще слуг питает тайные надежды в отношении его жены?
— Мне придется извиниться за тебя перед Чейни, — бросила на ходу Микаэла, — ты ведешь себя как неотесанный мужлан. Это ведь всего лишь игра, чтобы работалось веселее. Что в том дурного?
— Чейни — наемный работник. Ты сделала из него нечто вроде рыцаря, но это еще не основание, чтобы я терпел подобное безобразие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34