Сначала картины сменяли друг друга медленно, потом все быстрее и быстрее, потом стали мелькать с такой скоростью, что исчезали раньше, чем их удавалось рассмотреть. Разноцветные пустыни; джунгли; деревья фиолетовые и алые – ни клочка зелени; покатые холмы, ровные, как лужайка для гольфа; берег – с него открывался вид на океан; горы высокие, горы низкие, горы, покрытые лесом, снежные вершины… "Слайды" менялись беспрерывно.
Небо было затянуто облаками, кое-где шел дождь, а иногда и снег, хотя караван находился в экваториальной области планеты.
Разнообразие цветов и форм ландшафта поразило даже Бодэ, которой уже доводилось это видеть.
– Это мы движемся или они? – спросила Сэм.
– Ни то, ни другое, дорогая, – ответила
Бодэ. – Все это сосуществует в одно и то же время в одном и том же месте. – И где же Акахлар?
– Но, дорогая, Акахлар – это все они! – Она права, – сказала Чарли, пробираясь в переднюю часть фургона. – Мне стало тошно от всего этого, и я посмотрела назад. Там все по-прежнему. Сэм перевела ее слова, и Бодэ кивнула:
– Разумеется, ведь там и есть все то же самое. Секторы пересекаются со срединами, но не друг с другом. Поэтому все они могут быть здесь, и все они – Акахлар. То, что ты видишь сейчас, доступно только лучшим из навигаторов, таким, как Джахурт. Он "пролистывает" все клинья, пересекающие эту точку, чтобы найти тот, который нам нужен. Это Би-ихуа, название не акхарское. Возможно, мы увидим туземцев, дорогие. Вам это будет в новинку, наверное?
– Нет, – ответила Сэм. – Мы уже. встречались с одним… с одной и не хотели бы снова ее встретить.
– Да, – согласилась Чарли. – Скажи ей, что нам лучше и близко не подходить к ба-ахдонам.
Все кончилось так же внезапно, как началось: очередной пейзаж просто замер перед ними. Это была долина, через которую шла широкая грунтовая дорога, по обеим сторонам вздымались горы со снежными вершинами, на две трети высоты покрытые лесом.
В небе клубились густые серые облака, в которых исчезали самые высокие вершины. На горных склонах кое-где виднелись почти черные, широкие, безобразные шрамы. Некоторые спускались в долину, напоминая внезапно застывшие потоки лавы. От них поднимался дымок и клубы пара.
– Похоже на Иеллоустоун и Гавайи одновременно. Надеюсь, здесь все эти кипящие источники пахнут не так тошнотворно, как там, – сказала Чарли.
Джахурт указал рукой вперед, что-то крикнул, и его помощники снова выстроили караван и направили его следом за навигатором. Сбиться с пути было невозможно, дорога была только одна.
Надежды Чарли не оправдались: в свежем и влажном воздухе время от времени явственно ощущался запах серы, а иногда и характерный аромат тухлых яиц. Даже безропотные нарги недовольно зафыркали;
Они выехали на дорогу, которая, казалось, выходила прямо из тумана, и Чарли обернулась. Позади по-прежнему стелился туман – с трудом можно было разглядеть фургоны, ехавшие следом, – а за туманом была какая-то чернота. Срединная земля пропала из глаз. Через несколько минут пропал и туман.
Стало ощутимо прохладнее.
Чарли все пыталась представить, как могут перекрываться миры.
– Что-то вроде этакого странного цветка, – предположила она. – Срединная земля – это его серединка, а вокруг все лепестки, лепестки, как на той карте, что мы видели в Гильдхолле. Только на карте все показано сверху, так что виден только самый верхний лепесток. Наверное, есть еще сотни, если не тысячи лепестков, которые "прикрепляются" к серединке цветка в одном и том же месте – там, где этот туман, – но они как бы свисают и расходятся друг с другом, так? И каждый лепесток – одно из этих мест.
Сэм объяснила эту аналогию Бодэ, и той понравилось.
– Да, Бодэ уже приходилось слышать что-то такое. По сути дела, примерно так оно и есть. Разве не чудесно, что существует такое разнообразие?
Цветков всего сорок восемь, и у каждого по двенадцать рядов лепестков. Дорогие, только в Акахларе возможно все!
Разговор оборвался, потому что они услышали странные звуки, словно множество певцов тянули каждый одну ноту вразнобой и очень громко.
Они как раз проезжали мимо красивого, но препротивно пахнущего места вблизи дороги, там кипела разноцветная грязь. Сэм смотрела как завороженная.;
Пение исходило оттуда. Грязевые пузыри лопались,. выбрасывая ядовито пахнущий газ с таким звуком, будто тенор или баритон выпевал гамму снизу вверх и сверху вниз: "ах-Ах-АХ-АХХ!" Все это было по-своему забавно, но лучше бы эта грязюка не кипела: не очень-то уверенно она себя чувствовала, проезжая. по этой поющей земле.
Сэм только успела подумать, а не может ли из какого-нибудь грязевого котла выкипеть альт или сопрано, как оказалось, что может. Хаос этих звуков показался ей еще ужаснее.
Чарли не удержалась и сострила.
– Холмы оживают при музыки звуках, – произнесла она нараспев и тихонько фыркнула.
Сэм сердито взглянула на нее. На мгновение у нее даже мелькнула мысль, не превратить ли ей Чарли на всякий случай в Шари.
Углубившись в долину примерно на полмили, они остановились, но большого привала не объявляли. Джахурт явно кого-то поджидал, и этот кто-то не замедлил появиться. Это был довольно франтоватый человек, одетый в хаки, в маленькой шляпе того же цвета с отогнутыми полями, верхом на гнедой лошади. К седлу сзади были приторочены пухлые седельные сумки, а поперек лежала скатка, должно быть, с постелью. Насколько можно было разглядеть на таком расстоянии, незнакомец был помоложе Джахурта. Однако всеобщее внимание привлек не он, а два его спутника.
– Это еще что? – спросила Сэм. Бодэ задумалась.
– Человек, скорее всего лоцман, – ответила она. – А эти двое, наверное, туземцы. Странные малыши, правда?
Сказать "странные" значило не сказать ничего. Два существа, что ехали по бокам лоцмана, едва доходили ему до пояса, этакие человечьи огрызки с коричневой кожей, они сидели в крошечных седлах верхом на ком-то, похожем на огромных мышей. Эти мыши стояли на задних лапах и прыгали, как кенгуру.
Лоцман пожал руку Джахурту, взглянул на караван, кивнул, отвернулся и посмотрел вперед. Потом рявкнул какой-то приказ своим маленьким спутникам, те развернули своих странных скакунов и быстро запрыгали вперед. Когда они удалились футов на тридцать от головы каравана, Джахурт дал сигнал, и караван двинулся.
Долина постепенно перешла в огромную котловину, окруженную высокими конусами вулканов. Внизу протекали реки и ручьи, берега поросли пышной зеленой растительностью.
Дорога теперь бежала вдоль широкой реки. У воды расположилась деревня. В ней было около ста конических травяных хижин, поднятых на сваях по меньшей мере футов на десять над землей, а то и повыше. Ни лестниц, ни стремянок видно не было, но перед каждым овальным дверным проемом были небольшие площадочки вроде балкончиков, и на них, и вокруг хижин толпились люди.
Точнее говоря, не совсем люди.
Они были маленького роста, от трех до четырех футов, с маленькими толстыми ножками и коротенькими торчащими ручками, плотными, мускулистыми коричневыми телами; у них была словно дубленая кожа, головы – круглые и безволосые, лица – с огромными карими глазами навыкате, толстыми приплюснутыми носами, огромными ртами. Они были страшны как смертный грех и похожи друг на друга. Хорошо еще, что можно было отличить мужчин от женщин. У женщин были маленькие твердые округлые груди, и они казались чуть повыше мужчин. Большинство туземцев носили яркие набедренные повязки, детишки и вовсе бегали голыми.
Жители отовсюду сбегались к каравану, крича и тараторя на непонятном языке, который звучал странно и пронзительно. Некоторые появлялись из свайных домиков и присоединялись к общей толпе, просто спрыгивая с балкончика перед входом или соскальзывая вниз по сваям, как пожарные, поднятые по тревоге. Когда они приблизились к каравану, Сэм показалось, что они кричат что-то именно ей, улыбаясь несуразно большими ртами. Она с отвращением сжалась, словно ждала, что они вот-вот влезут в фургон и дотронутся до нее. Чарли они тоже показались уродцами, но она не испытывала страха. В конце концов, это ведь была их земля.
Те двое би-ихуанцев, что работали на лоцмана, развернули своих скакунов и запрыгали с обеих сторон каравана, покрикивая на туземцев и отгоняя их прочь чем-то вроде хлыстов. Толпа подалась назад.
Чарли с отвращением поглядывала на мышей-скакунов: она вообще панически боялась мышей.
– Не хотелось бы мне работать здесь кошкой! – попыталась она пошутить, но особого веселья в ее голосе не было.
Деревни, похожие одна на другую, были разбросаны по всей долине. Между ними простирались заботливо ухоженные поля. Множество маленьких людей двигались вдоль аккуратных рядов растений, которые были выше них самих. Они что-то собирали в корзины. Сэм решила, что это, вероятно, местная разновидность банана. Плоды были зеленые – и снаружи, и внутри, – а на вкус действительно были как настоящие бананы.
Кое-где попадались следы вулканического пепла и лавы. Местами кипели синие озерца, а вдали изредка можно было увидеть высоко вздымающийся фонтан гейзера.
Кроме бананов, время от времени встречались большие плантации фруктовых деревьев, иногда кустарников, увешанных крупными орехами, похожими на миндаль, а кое-где виднелись заросли лиловатой разновидности сахарного тростника. Чаще по пути попадались маленькие деревушки, но кое-где поодаль от дороги стояли обычные большие дома с многочисленными сараями и прочими постройками. Почему-то казалось, что здесь им совсем не место. Около домов на обширных, поросших густой травой лугах паслись лошади и громадные длиннорогие коровы.
После примерно четырех часов езды караван свернул с дороги, направился к одному из больших домов и остановился неподалеку от него посреди пастбища. Дом сильно смахивал на жилище плантатора.
– Совсем как в "Унесенных ветром", – заметила Чарли. – Больше похоже на южные плантации, чем на фермы или ранчо.
Они выпрягли лошадей и нарг, дали им напиться и пустили попастись. Команда предупредила, что остановка продлится всего полтора часа. Путешественники поели наскоро, чтобы осталось время посмотреть окрестности и немного размяться.
Мастер Джахурт и лоцман вошли в большой дом и снова появились только минут через сорок вместе с молодой четой акхарцев и их четырьмя детьми. Женщина и ее дочери были в длинных сари и шарфах, как и в Тубикосе, но здесь явно никто не требовал, чтобы незамужние девушки носили белое и ходили в масках.
Вокруг кипела работа. Десятки маленьких туземцев, ловко балансируя, несли тяжести на голове, что-то тащили, везли, чинили, тесали, пилили… Две местные, женщины сопровождали акхарскую семью.
Бодэ показала Сэм ту компанию, с которой Чарли провела прошлую ночь. Сэм подошла к ним. Один из парней, по имени Хьюд, высокий, худощавый, с неизменной незажженной сигаретой в углу рта, оказался поразговорчивее.
– Да, здесь больше всего крупных усадеб. Обычное дело. Большую часть урожая караваны перевозят как раз туда, откуда мы идем, на рынки Тубикосы. Эта семья – родственники богатых и влиятельных в Тубикосе людей. Готов спорить, что им живется по-королевски и к тому же не приходится заниматься политикой и прочей дрянью, от которой не избавлена ни одна королевская фамилия.
Сэм кивнула:
– Но ведь это земля тех маленьких людей, верно? А они, похоже, совсем бедные…
– Да они же просто маленькие уродцы. Вулканический пепел создал здесь богатейшие земли. Стоит только бросить семена – все растет. А местные жители никогда ничего не делали. Они посиживали себе в своих хижинах и вылезали наружу только затем, чтобы набрать диких плодов. Когда сюда пришли акхарцы, они все сделали по науке. Урожаи стали в десять раз больше. Акхарцы научили маленьких бедолаг работать, познакомили с современной медициной, ну и все такое. Самим бы им никогда до этого не дойти.
– Да, возможно, – ответила Сэм, а про себя подумала, что Чарли не ошиблась. Здешние порядки сильно смахивали на рабовладельческий Юг да еще, пожалуй, на колонии тех времен, когда Англия, Франция и иже с ними несли свою "цивилизацию" завоеванным странам. Жизнь маленьких людей вряд ли улучшилась от того, что акхарцы "все сделали по науке". Ясно было, кто тут кому подает чай, кто живет в роскошном особняке, а кто ютится в травяной хижине, носит на голове кувшины с водой да еще попрошайничает возле проходящих караванов. Чарли на все это только сказала:
– Ты вспомни, нам же говорили в самом начале: всем заправляют акхарцы. Как ни назови – сектора, клинья, – на самом деле это просто колонии.
Лоцман и навигатор вместе с владельцем плантации. подошли к остальным, продолжая начатый разговор.
– …большие неприятности? – спросил Джахурт.
– Только вблизи нулей, – ответил лоцман, который показался Сэм и Чарли похожим на бритого Марка Твена в походной одежде. – Какие-то шайки переходят границу в моменты синхронизации. Мы просили прислать войска, но вы же знаете, как обычно на это отвечают: здесь дела еще совсем неплохи, вы посмотрите только, что происходит у других, наши силы и так слишком распылены, и так далее, и тому подобное. Джахурт пожал плечами:
– Да, действительно, я разговаривал с другими навигаторами в Гильдхолле, так они рассказывают, что в некоторых клиньях были вспышки открытого сопротивления. Можете себе представить? Сопротивление! И оно распространяется. Чтобы какие-то туземцы убивали акхарцев! Попомните мои слова, если мы не сумеем остановить это немедленно, произойдут ужасные беспорядки. Наши обожаемые монархи и все эти задницы, которых они понабрали себе в советники, ни о чем договориться не могут. Какое там объединение.
– Многие годы мы слишком мягко обращались с другими расами и слишком много им позволяли, – сказал молодой плантатор. – Покрепче держите поводья и хлыст, и у вас не будет этих проблем. Строгость и жесткость – вот единственное решение. А вы говорите так, словно зреет какой-то всемирный заговор.
Пока он изрекал все это, Чарли заметила, что маленький туземец позади них, поднимая дыню, сделал вид, будто хочет бросить ее в хозяина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39