Сначала он увидел скиммер. Машину уже вытянули на берег и крепко привязали. Нет, это все-таки Гонщик. Площадка на берегу была уже расчищена жарилкой. Да и кто захочет, чтобы на него напала какая-нибудь тварь, пока приходится ремонтировать скиммер. Судя по красному, покрытому потом лицу Гонщика, он бился над механизмами уже довольно долго. Кожух двигателя был открыт, а сам Гонщик согнулся в кабине над пультом.Расчет снова ощутил прилив ярости. Нет, надо взять себя в руки. Если дать волю чувствам, ничего хорошего из этого не выйдет. Рука должна быть твердой, а голова — ясной. Именно так встречается со своей добычей хищник. А на этот раз добычей стал Гонщик.Расчет помедлил немного, а потом вскинул бластер и вышел на поляну.— Не трать время зря, Гонщик. Скиммер тебе не понадобится.От неожиданности Гонщик вздрогнул. Секунду он смотрел на Расчета, застыв на корме скиммера. На его лице было написано отчаяние — таким Расчет его еще никогда не видел. Он шагнул ближе.Гонщик бросился ничком на палубу скиммера. Расчет выстрелил. Диазитовая стена кабины разлетеласьНа куски. Острые осколки посыпались на спрятавшегося за планширом человека.За спиной у Расчета раздались испуганные вскрики и шорох: несколько обитателей соседних зарослей сочли за благо поскорее убраться из опасного места. Расчет знал, что, хотя кое-кто и убежал, другие твари, более крупные и голодные, остались, чтобы удовлетворить свое любопытство. Эти, наоборот, подберутся поближе — посмотреть, что тут происходит. Может, будет чем поживиться.Гонщик не стал ждать, когда от следующего выстрела разлетится вторая стена. С бластером в руке он перескочил через борт скиммера и, пригибаясь, побежал на берег. Там он остановился и выстрелом заставил Расчета спрятаться за огромное дерево, а сам бросился к краю поляны, которую устроил с помощью жарилки.— Для тебя все кончено, предатель, — крикнул Расчет. — Ты что, думал, что я спущу тебе такое?— Болван! Без скиммера и экранов тебе все равно не выжить! Брось свой бластер, Расчет! Тогда и поговорим.— Нам с тобой разговаривать не о чем. Скиммер я забираю.— Попробуй. Посмотрим, как это у тебя получится. Мой бластер доберется до тебя раньше, чем ты до скиммера. — Гонщик пальнул из бластера. Кусок лианы, не задетый жарилкой, затрещал, задымился и умер. — И вообще тебе это не поможет. Ты ведь прикончил аккумуляторы. Единственное, что работает на этом проклятом скиммере, — это экраны. Я как раз собирался вызвать помощь. А если не будет спасателей, нам отсюда не выбраться, Расчет.Расчет слышал, как Гонщик возится на противоположной стороне поляны.— Я ведь всегда лучше тебя умел обращаться с механизмами. Забыл, Гонщик?Ответом был новый выстрел бластера. Над головой Расчета съежилось несколько листьев. Выстрел явно был сделан с новой позиции. Гонщик пытался добраться до него по краю поляны. Расчет вышел из-за своего древесного укрытия, подождал, пока какое-то существо с длиннющими усами уползло с его дороги, а потом бесшумно перешел на новое место.— Поосторожнее, Гонщик. Никогда не знаешь, в чью пасть ты здесь наступишь. Может, тут окажется что-то вроде ткача-убийцы.На другой стороне выжженной площадки стояла тишина. Слишком глубокая тишина. Расчет прекрасно понимал, что сейчас представляет Гонщик. Ему тоже стало не по себе. Он попытался усмирить свое воображение, отказываясь видеть за каждой лианой острые клыки. Медленно он пробрался поглубже в заросли. Разыскивая Расчета, Гонщик не осмелится отойти от края поляны.Вдруг справа что-то стремительно метнулось к Расчету. Он замер. Между мощных челюстей, способных дробить камни, показался длинный, тонкий, раздвоенный на конце язык. Язык лизнул воздух, а потом осторожно вытянулся, чтобы проверить на вкус рукав Расчета.Даже если вскинуть бластер и выстрелить, эта чешуйчатая голова успеет раньше. Расчет не шевелился, надеясь, что ткань его рукава придется твари не по вкусу. Пара маленьких черных глазок смотрела прямо на него. Язык прикоснулся к рукаву и недоуменно задрожал. Расчет не шевелился.— Я готов разговаривать, Расчет. Мы можем прийти к соглашению. Мы ведь были партнерами. Я по старой памяти готов пойти на сделку.Голос Гонщика прозвучал прямо за спиной Расчета. Он не смел оглянуться. Остается надеяться на то, что растительность полностью скрывает его. Надо дождаться, чтобы язык закончил знакомиться с его рукавом. Смерть, таящаяся в глазах этого существа, ближе и вернее той, которой может угрожать Гонщик.Тварь тоже услышала голос. Ее язык беспокойно заметался. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он снова исчез между мощных челюстей. Еще одно неуловимое движение — и глаза тоже исчезли. Расчет облегченно вздохнул. Медленно повернувшись, он пытался определить, где сейчас Гонщик, Противник находился всего в нескольких метрах, но его не было видно.— Тебе понадобится моя помощь, чтобы вернуться в лагерь. Ты ведь там оставил свою малютку-голубку? Да? А если к вечеру ты не вернешься, ее сожрут. Ну же, Расчет! Ты же не хочешь, чтобы ее съели. Чем дольше мы будем играть в прятки, тем больше ослабеет защитное поле.Расчет ничего не ответил. Он был слишком близко. Ему удалось разглядеть пятно яркой одежды Гонщика,Пробиравшегося по зарослям. Тот прошел совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки.— Я собираюсь вызвать помощь, Расчет. Но она будет здесь только завтра. Тебе тоже нужен этот вызов Ой как нуженРасчет подождал еще немного, а потом неслышно скользнул вперед и оказался позади своего противника.— Бросай бластер, иначе я сейчас тебя прикончу. Гонщик застыл, но бластера не бросил.— Ты меня не убьешь, Расчет. Тебе нужна моя помощь. И я готов ее тебе оказать.— Твоя помощь нужна мне так же, как визит дракона. Бросай бластер!— Подонок!Гонщик вывернулся и нырнул влево, в сплетение лиан.Расчет поднял бластер, но стрелять не стал. Слышно было, как Гонщик ломится сквозь заросли. Он бежал что было сил — не разбирая дороги.В следующую секунду по джунглям разнесся отчаянный вопль. Расчет ждал, что он тут же оборвется, сменится звенящей тишиной. Не хотелось думать, что именно поймало его противника.Но Гонщик продолжал кричать. Крик несся по джунглям, холодя Расчету душу. Он бы дорого заплатил, лишь бы наступила тишина. Но Гонщик все не замолкал.От этих страшных воплей нельзя было просто уйти. Ни один человек не заслуживал такой медленной смерти, и Расчет пошел на отчаянный, полный ужаса, крик.Он держал бластер наготове, страшась того, что увидит. Направление, откуда раздавались вопли, не менялось. Что бы ни поймало Гонщика, оно было настолько уверено в себе, что не потащило добычу в свое логово.Расчет обошел лист, ширина которого превосходила его собственный рост, и уставился на хищника, державшего кричащего человека. Это был цветок. Никогда в жизни он не видел цветка красивее. Огромные кружевные лепестки переливались всеми оттенками желтого, красного и фиолетового. Размером цветок был вдвое больше Гонщика.Он влетел в самую сердцевину цветка и теперь не мог оторваться от клейкой середины. Лепестки постепенно сворачивались, закрывая добычу. Бластер Гонщика валялся на земле.— Расчет! Расчет, спаси меня! Останови его! Ты не можешь этого допустить! Расчет, пожалуйста! Ты этого себе никогда не простишь. Ты вечно гордился тем, что не нарушаешь своих чертовых правил порядочности! Если ты позволишь мне умереть вот так, то вся твоя чертова добродетель ничего не значит. И ты сам будешь это знать. Ты будешь это знать, даже если никто больше не узнает. Ты будешь мучиться до конца жизни. Ты будешь жить с этим, так же, как жил я. И ждать. Все время бояться, что кто-нибудь обязательно узнает.Завороженный смертоносной красотой цветка, Расчет не мог оторвать от него взгляда. Кружевные лепестки, казалось, нежно обнимали Гонщика, словно любовника. Почувствовав их прикосновение, Гонщик снова взвыл. Он попытался вырвать руку, но не смог. Лицо его исказила гримаса отчаяния.— Расчет, он начал меня пожирать! Я это чувствую! Останови его! Ты должен его остановить!— Я пытаюсь найти хоть один довод, почему я должен тебя спасти. — Расчет помолчал. — Ну же, Гонщик. Приведи мне хотя бы один аргумент. После того, что ты сделал…— Это была случайность! — завопил Гонщик. Его уже трудно было понимать. — Я не хотел его убивать! Он не должен был умереть. Откуда мне было знать, что он полетит по сигналу до самой земли? Слышишь, Расчет? Я не хотел убить Джеда!Расчету вдруг показалось, что гигантская волна бросила его на землю. Он по-прежнему был на ногах, но случилось что-то нехорошее. Хотелось закричать. Не от страха, а от ярости. Медленно подняв бластер, он навел его на основание цветка и нажал на спуск. Чтобы прожечь волокна обманчиво изящного стебля, потребовалось стрелять трижды.Цветок обмяк и упал в заросли. Гонщик по-прежнему оставался пойман. Когда Расчет подошел к нему, он неудержимо рыдал. Расчет осторожно развел кружевные лепестки. Пару раз пришлось применить бластер. Потом, стараясь не прикасаться к липкому веществу, он протянул руку и вытащил Гонщика наружуЭто оказалось делом нелегким. Даже умерев, цветок не желал расставаться со своей добычей. Когда Гоншик наконец был освобожден, Расчет заметил, чтоМестами одежда у него уже растворилась и через дыры виднелись ярко-алые отметины на теле.— Вставай.Гонщик съежился у ног Расчета, все еще продолжая рыдать.— Я сказал — вставай.Гонщик тряс головой, утирая глаза рукавом.— Ты меня убьешь. Я так и знал. Я понял, что, если я скажу тебе про Джеда, ты захочешь сам меня убить, а не отдать эт… этой твари. Лучше умереть от выстрела, чем быть съеденным заживо.— Почему, Гонщик? Почему ты не мог просто держаться от меня подальше? Почему тебе понадобилось убивать Джеда? Почему ты хотел увезти Зельду? Тебе надо было просто охотиться на меня. Зачем тебе понадобились они?— Я решил, что теперь поймаю и тебя тоже, — хрипло прошептал тот, не вставая с колен. Нормально говорить он уже не мог. — Это было невыносимо.— Что было невыносимо?— Да то, как ты смотришь сквозь меня, словно я ничего не стою. Я знал, о чем ты думаешь. Я все ждал, когда ты решишь посмеяться и рассказать кому-нибудь, что на самом деле произошло тогда, в трясине. Ты же знал, каково мне от этого! Каково это — не знать, когда ты решишь, что пора кончать игру. Ты же просто выжидал, искал подходящего момента, чтобы рассказать всем, как я бросил тебя одного с тем ткачом-убийцей. И после этого я уже никогда не смог бы работать почтальоном. Мне бы уже никто ничего не доверил. Я не мог допустить, чтобы в твоих руках вечно оставался этот козырь против меня, Расчет.— Тогда зачем тебе понадобился Джед?Расчет заметил, что у него дрожит рука. Ему до боли хотелось всадить в это противное, скорченное тело несколько зарядов.— Это должен был быть ты, — ответил Гонщик, уставившись в землю, — в том корабле. Я только потом узнал, что ты не полетел. Мне нужен был только груз. А все бы решили, будто ты перепродал кому-то часть посылок. Но песчаная буря налетела так быстро! А Джед все летел на сигнал бедствия. Ему даже и в голову не пришло убежать от бури.— Он попал прямо в бурю — и врезался в землю. Нужно было бы оставить тебя в этом цветке, Гонщик.— Не оставил бы, — мрачно усмехнулся тот. — Не смог бы. В этом-то все и дело, Расчет. В чем-то ты мягкий. Слишком мягкий. — Он медленно поднялся, держась чуть увереннее. — И не думаю, чтобы ты стал стрелять. Если бы ты мог хладнокровно меня убить, ты бы уже это сделал. Ты ведь повезешь меня в порт, чтобы меня судили — честь по чести, по закону. Или я не прав?— Извини, Гонщик. У меня есть дела поважнее, чем добиваться такого вот правосудия. И потом — суд требует немалых денег.Опустив бластер, Расчет прошел мимо своего противника. Хотелось поскорее уйти из этого места.— Расчет!Расчет не обернулся. Он не мог себе этого позволить. Ведь так легко вскинуть бластер… Джед, Зельда… Ему нельзя оборачиваться. Бластер жег ему руку. Это слишком просто. Нет, Гонщик не заслужил легкой смерти.— Расчет, ты не можешь меня бросить!Расчет услышал шум и, прекрасно зная, что Гонщик не рискнет напасть на него, понял, что отчаянной возне можно дать только одно объяснение: Гонщик искал оружие. Резко обернувшись, Расчет выстрелил — раздался короткий сдавленный вскрик. Знакомый, резко обрывающийся предсмертный вопль очередной жертвы Ренессанса.Расчет опустил бластер. Слишком легко. Смерть убийцы Джеда должна быть долгой и мучительной. Расчету хотелось, чтобы сама планета привела смертный приговор в исполнение — неотвратимо и пугающе. Его не волновало то, что ни Джед, ни Зельда не захотели бы для Гонщика подобной смерти. У них тут права голоса не было. Расчет был и судьей, и адвокатом, и палачом.С неба хлынули потоки дождя. Спрятав бластер в кобуру, Расчет рванул к скиммеру. Уже сейчас вода наполняет кожух двигателя! Когда Расчет появился, Гонщик не закрыл двигатель. А Ренессанс так быстро уничтожает любую технику!Зельда совершенно не ожидала дождя. Всю вторую половину дня она видела, что собираются облака, — но стена дождя упала без единой предупреждающей капли. Просто небесные хляби Ренессанса внезапно разверзлись. Она бросилась в палатку. КакХорошо, что внутри сухо! Съежившись в спальнике, она снова стала ждать и думать.Она вспомнила спокойные сады Клеменции, партии «Свободного рынка», которые она сыграла с Расчетом… Ей отчаянно хотелось знать, что происходит сейчас между Расчетом и Гонщиком. Единственное, о чем она запрещала себе думать, — это сколько времени осталось до того, когда отключатся защитные экраны. Перед тем как спрятаться в палатке, она проверила пульт и увидела, что заряд уже кончается.Дождь с ревом обрушивался на круглую крышу палатки. Ну что ж, его барабанная дробь была лучше, чем вопли, стрекотание и отчаянная возня, которые все время слышались из джунглей. Зельда попыталась заняться медитацией, но оказалось, что сосредоточиться просто невозможно. Утешало лишь то, что даже истинный голубь вряд ли смог бы погрузиться в медитацию в таких обстоятельствах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43