У Брэндона это засело в голове, как навязчивая идея. Он во что бы то ни стало хочет доказать, что у него мозги не хуже твоих. Втайне он всегда восхищался тем, как красиво ты расстался с деньгами Стрэттонов. Теперь он полон решимости тоже попробовать избавиться от семейной кабалы.
— Ну и что? Дайте ему шанс. Кому это мешает?
Оливия пришла в дикую ярость.
— Все дело в том, что дед не простит, если он пойдет по твоим стопам. Это ни для кого не секрет. Паркер вычеркнет Брэндона из своего завещания. Даниель уже на грани нервного срыва. Она стольким пожертвовала ради Брэндона, а теперь все ее усилия пойдут прахом.
— Я и не знал, что нервные срывы еще случаются, — пошутил Гарри. — Мне казалось что вы, психологи, давно покончили с ними.
Выражение лица Оливии оставалось холодным и суровым.
— Это не шутки, Гарри.
— Но и не мои проблемы.
— Твои, и в этом все дело. Ты подал дурной пример Брэндону.
— Никому я примеров не подавал, — очень тихо произнес Гарри. Оливия вздрогнула.
— Пожалуйста, Гарри, не говори со мной в таком тоне. Ты же знаешь, что мне это неприятно.
Гарри глубоко вздохнул.
— Мне кажется, я веду себя вполне сдержанно.
— Когда ты не в настроении, каждое твое слово будто высечено изо льда.
Гарри заложил руки за спину.
— Так чего ты от меня добиваешься, Оливия?
— Поговори с Брэндоном. Убеди его в том, что уход из «Стрэттон пропертиз». — далеко не мудрое решение.
— Если он, как ты говоришь, пытается что-то доказать этим, вряд ли он будет прислушиваться к моим советам.
— Попытайся переубедить его. Гарри, ты должен что-то сделать, пока он еще не так далеко зашел в осуществлении своих планов. Паркер никогда не простит ему, если он уйдет из «Стрэттон пропертиз» так же, как когда-то это сделал ты. Даниель не вынесет этого. А Брэндон очень скоро пожалеет о своем выборе. .
Так вот, значит, какая она, его бывшая невеста.
Молли сидела за кухонным столом перед тарелкой с равиоли, приправленными пармезаном, свежими листьями базилика и оливковым маслом. Она подцепила две равиоли и задумчиво уставилась на стопку новых проектов, лежавших на столе.
Наверняка ей удастся выудить из этой кипы хотя бы один проект, который потом можно будет вынести на суд Гарри.
Оливия определенно хороша. Нет, это, пожалуй, мягко сказано. Она очаровательна.
Молли жевала равиоли, размышляя о том, почему не сложились отношения между Гарри и Оливией.
Состояние скуки, изредка прерываемое всплесками дикого ужаса.
Пожалуй, сегодня вечером Оливия не выглядела испуганной. Она вела себя как женщина, имеющая право на внимание Гарри. Молли вдруг стало интересно, что же изначально привлекло их друг в друге. Оливия явно не принадлежала к типу женщин, которые могли нравиться Гарри. Правда, Молли допускала, что ее мнение может быть излишне пристрастным.
Молли надкусила равиоли и перелистала страницу проекта. Что толку рассуждать о несостоявшемся романе? Ведь в конце концов Оливия предпочла кузена Гарри, Брэндона Стрэттона Хью.
И все-таки Молли казалось странным, что за помощью в решении семейной проблемы Оливия обратилась именно к Гарри.
Молли прогнала прочь назойливые мысли и заставила себя сосредоточиться на резюме проекта, который лежал перед ней.
Старый дом, охая и стеная, погружался в сон. Сверху доносилось негромкое жужжание. — это работал робот-уборщик.
Прошло немного времени, и Молли решила прерваться. Поставив грязные тарелки на ленточный конвейер, она отправила их в посудомоечную машину. — очередное аббервикское изобретение. Закончив мойку, агрегат сам сортировал и раскладывал посуду по шкафам.
Молли сосредоточенно изучала проект фотонного двигателя, когда из посудомоечной машины вынырнули чистые тарелки. В тот же момент обтянутые резиновыми перчатками руки робота принялись аккуратно расставлять посуду по полкам. .
— У тебя серьезно с Молли Аббервик? — спросила Оливия, забирая с дивана сумочку. Гарри обернулся.
— Да.
— Ты спишь с ней?
— Это не твое дело, — сказал Гарри. У Оливии хватило такта смутиться.
— Конечно, не мое. Мне просто интересно, возникали уже какие-нибудь… хм… сложности или нет.
— Сложности?
— Ну, наподобие тех, что случались между нами, — резко произнесла Оливия.
— Ах да. Ты об этом. Насколько я помню, ты обвиняла меня в том что я действую тебе на нервы.
— Довольно сарказма. Я лишь пытаюсь помочь тебе.
Гарри изумленно уставился на нее.
— И каким же образом?
— Я уже говорила тебе, что, на мой взгляд, ты страдаешь посттравматическим нервным расстройством, вызванным обстоятельствами гибели твоих родителей, — тихо сказала Оливия. — Это нетипичная реакция на серьезную душевную травму. Я тебе советую позвонить доктору Шроптону. У него большой опыт в лечении подобных стрессовых состояний. И кроме того, есть много медицинских препаратов, которые могут помочь справиться с твоим недугом.
— Спасибо, я буду иметь в виду.
— Так ты не хочешь и пальцем пошевелить? — обрушилась на него Оливия с новой вспышкой гнева. — Ты не желаешь обратиться к специалистам, чтобы серьезно заняться своим здоровьем. Более того, ты даже не хочешь признаться в том что проблема действительно существует.
— Послушай, Оливия…
— Позволь мне высказаться, Гарри. Как специалист, я могу авторитетно заявить, что проблемы со здоровьем не исчезнут, если ты и дальше будешь отрицать сам факт их существования. В конце концов они разрушат и твои отношения с Молли Аббервик. Точно так же, как когда-то разрушили наши.
— Спасибо за предупреждение, — сказал Гарри. — Но мне кажется, нельзя сваливать вину за то, что наши отношения потерпели фиаско, только на мои персональные изъяны.
— Не пытайся уверить меня в том что ты когда-то любил меня, Гарри. Не знаю, какие чувства ты испытывал ко мне, но только это была не любовь.
Гарри замер.
— А ты любила меня?
— Я пыталась, — прошептала Оливия. — Я действительно пыталась, Гарри.
— Очень благородно с твоей стороны. — Он не стал признаваться в том, что тоже пытался любить ее. Оливия не смогла бы понять, что именно эти попытки и вынудили ее расторгнуть помолвку. Всплески дикого ужаса.
— Все это было безнадежно, — проговорила Оливия. — Ты не способен любить, Гарри. Одно время мне казалось, что у нас может что-то получиться. Если бы ты только научился общаться с людьми. Чувствовать. Делиться своими чувствами с другими. Избавился бы от своего извечного скепсиса. Но убедить тебя в чем-либо было невозможно.
— Пожалуй, что да.
— И потом секс стал да каким-то странным, непонятным, Гарри. Ты это знаешь не хуже меня.
Гарри почувствовал, как холодок пробежал по телу.
— Извини. — Больше ему нечего было добавить.
— Я знаю что ты этого не хотел но так получилось. Поначалу ты был так холоден в постели, казался чужим и далеким. Иногда у меня возникало ощущение, будто рядом со мной робот, а не мужчина.
Гарри закрыл глаза.
— А потом, в тот самый последний день нашей близости ты словно утратил контроль над собой. И это меня ошеломило, — Оливия с трудом подбирала слова. — Если хочешь правду, меня это ужаснуло. В тот день я поняла, что нам нужно расстаться.
Гарри мысленно поклялся себе в том, что не повторит подобной ошибки с Молли.
Он слишком хорошо знал, что женщины находили его трудным в общении. Уж сколько лет он слышал эти слезливые упреки. Упреки в том, что он слишком высокомерен, замкнут, холоден.
Еще до встречи с Оливией его эпизодические романы с женщинами неизбежно разбивались о подводные рифы скуки и раздражения. Когда в его жизни появилась Оливия, он уступил безрассудству. Ему уже было далеко за тридцать. Желание обрести верную спутницу жизни становилось все более навязчивым и в конце концов искушение оказалось слишком велико. И он попытался приоткрыть Оливии свои сложный внутренний мир, допустить ее в святая святых своей мятежной души.
Результат обернулся катастрофой. Оливия была права. Секс оказался не в радость.
Гарри чувствовал свою вину. Пока он держал определенную дистанцию в отношениях с женщинами, ему удавалось контролировать свои эмоции.
Но иногда наступал момент, когда ему страстно хотелось чего-то большего, чему он не мог подыскать определения. Со временем эти необузданные и необъяснимые желания стали посещать его все чаще. Как вампир жаждет крови, так он искал выхода копившейся в нем разрушительной энергии.
Все чаще пребывал он в мрачном расположении духа. Страх сумасшествия, некогда неосознанный и потому легко подавляемый, заявлял о себе все более настойчиво. И теперь требовалось все большее напряжение воли, чтобы его задавить. .
Молли только закончила просматривать проекты, как на кухне зазвонил телефон. Она потянулась через стол к телефонной трубке.
— Алло!?
— Вы поужинали? — без преамбулы спросил Гарри. Молли улыбнулась.
— Да, спасибо. Я еще способна себя накормить.
— Я это знаю.
Молли нахмурилась.
— С вами все в порядке? У вас какой то странный голос.
— Сделайте одолжение, не называйте меня странным. Каким угодно. — высокомерным, педантом, упрямцем или как там вам еще захочется, но только не странным, хорошо?
— Хорошо. У вас не странный голос. Усталый. Я это хотела сказать. Именно усталый. Что-нибудь случилось?
— Оливия только что ушла.
— Хм.
— Мои кузен Брэндон решил оставить работу в семейной компании. Она хотела, чтобы я отговорил его от этого шага.
— Понимаю. А вы можете это сделать!? — нерешительно спросила Молли.
— Сомневаюсь. Я даже не знаю, стоит ли мне пытаться. Можем мы перенести наш ужин на завтра?
Молли заколебалась.
— Пожалуйста, — негромко сказал Гарри.
— Хорошо, договорились. Кстати, Гарри, я только что просмотрела целую кипу проектов, и, как мне кажется, есть просто потрясающие варианты. Мне не терпится показать их вам.
— Я тоже сгораю от нетерпения.
— Что-то не чувствуется энтузиазма.
— Я его приберегаю для завтрашнего вечера.
— Ну хорошо. День сегодня был очень насыщенным.
— Да. Спокойной ночи, Молли. — Гарри сделал паузу. — Спасибо, что съездили со мной в Хидден-Спрингс.
— Я прекрасно провела время. Келси была права. Мне стоит почаще выбираться из дома. Спокойной ночи, Гарри.
Молли очень медленно положила трубку на рычаг. Какое-то время она сидела, прислушиваясь к шорохам. Уютным, знакомым, исполненным покоя. Это были звуки родного дома.
Она вспомнила совет Келси продать особняк. Возможно в этом была своя логика. Но Молли не представляла, как сможет решиться на такой шаг.
Она положила в стопку последнюю папку и встала из-за стола. Свет в кухне автоматически погас, как только она вышла в коридор.
Поднявшись по витой лестнице, Молли направилась в спальню.
Вскоре она уже была в постели. Закинув руки за голову она долго лежала, разглядывая гулявшие по потолку тени. Потом повернулась на бок и уснула.
Ее сны были сотканы из мрачных видений, в которых мелькали карточные короли, ножи, и в этой феерии незримо присутствовала некая скрытая угроза. Ощущение нависшей опасности усугублял отдаленный жужжащий звук.
Замутненное сном сознание не сразу распознало природу этого жужжания. Когда Молли наконец поняла что звук ей не снится, леденящий душу страх охватил ее и заставил окончательно проснуться.
Молли открыла глаза. С пола возле ее кровати поднималось одетое в черную мантию чудовище. Она разглядела скелетообразное лицо с пустыми глазницами, скрюченную когтистую руку.
Страх парализовал ее. В горле застрял крик.
Чудовище склонилось над кроватью. Механическое жужжание становилось все громче. Когтистая лапа дернулась.
Инстинкт самосохранения вывел Молли из состояния оцепенения. Откинув одеяло в сторону, она перекатилась в дальний угол кровати.
Глухо шлепнув босыми ступнями об пол, она тут же вскочила на ноги и бросилась к двери.
Лампы в коридоре мгновенно отреагировали на ее появление и разлили мягкий свет. Молли обернулась посмотреть, далеко ли преследователь.
И только тогда убедилась в том, что за ней никто не гонится. Чудовище распласталось на смятых простынях, его скрюченная рука так и застыла в воздухе. Жужжание прекратилось внезапно словно кто то его отключил.
— О нет, — прошептала Молли. — Не может быть, чтобы опять…
8
Пронзительный телефонный звонок ворвался в сон, в котором Гарри тасовал колоду карт, сплошь состоявшую из красных королей. Он отчаянно пытался отыскать королеву, иначе, он это знал, не избежать беды. Но проклятый телефон прервал работу мысли.
Охваченный дурным предчувствием, к которому примешивалось и раздражение, Гарри очнулся от дремы и потянулся к трубке, мельком взглянув на часы. Было около часа ночи. Столь поздние звонки не предвещали ничего хорошего.
— Тревельян слушает, — Гарри приподнялся и привалился к спинке кровати. По крайней мере, он избавился от кошмарных сновидении. Хотя бы на время.
— Гарри, это я, Молли.
Ее сдавленный волнением голос подействовал на него, как холодный душ. Сон как рукой сняло. Каждый мускул налился железной силой, словно приготовившись к схватке.
— Что случилось?
— Только что произошло нечто странное. Помните тот игрушечный пистолет, оставленный на пороге моего дома?
— Черт возьми, еще бы.
— Мне кажется, автор той шутки решил еще раз разыграть меня.
— Сукин сын, — прошептал Гарри и крепче сжал телефонную трубку. — Что, опять в том же духе?
— Похоже, но должна признать, что на этот раз эффект оказался куда более впечатляющим. Пожалуй, еще ни разу в жизни я не испытывала такого жуткого страха.
— С вами все в порядке? — Гарри уже выбрался из постели и теперь направлялся к шкафу.
— Да. Я не пострадала. Только очень испугалась, — нерешительно произнесла Молли. Голос ее дрогнул и перешел в тихое, невнятное бормотание. — Извините, что побеспокоила вас. Не знаю, почему вдруг кинулась вам звонить. Я набрала ваш номер чисто машинально.
— И правильно сделали. — Гарри зажал трубку между ухом и плечом и уже открывал дверцу шкафа.
— Мне не следовало звонить в столь поздний час.
— Я же сказал, забудьте об этом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45