И хотя в скором времени Каттеру Лэттериджу предстояло стать членом их семейного клана, для Молли он пока еще оставался чужим.
— Если бы не Молли, семейству Джаспера пришлось бы туго после смерти Саманты, — сказала Венисия Каттеру. — Бедная девочка бросила колледж и начала работать, чтобы не оставить семью без крова.
— Отец в конце своей жизни многое сделал для нашего благополучия, — напомнила ей Молли. — Патент на изобретение промышленных роботов, который ему удалось получить, обеспечил нам весьма солидный и устойчивый доход на долгие годы.
— Но деньги пришли к тебе слишком поздно, моя дорогая, — печально произнесла Венисия. — К тому времени как начали поступать роялти, ты уже преуспела в своем бизнесе.
Молли пожала плечами.
— Считай как хочешь. Но мне приятно, что я добилась успеха ценой собственных усилий.
— Прекрасный подход. — Каттер одобрительно посмотрел на нее. — И похвально еще то, что ты не разбазариваешь свои доходы на всякую ерунду. Я уверен, Джаспер Аббервик был бы рад, узнав о том, что ты вкладываешь столько средств в его фонд.
— Она в точности исполняет волю своего отца, — с гордостью вставила Венисия. — Видит Бог, как она была великодушна ко мне, как заботилась о Келси. И в то же время ей удавалось вкладывать много сил и средств в дела фонда.
Каттер позволил себе авторитетно заявить:
— Блестящий пример для подражания. Как ни грустно это сознавать, но на изобретательство денег вечно не хватает. Даже в крупных промышленных компаниях фонды исследований и развития страдают от недостатка средств. Этой стране нужно больше вкладывать в мозги, если она хочет играть лидирующую роль в мировой экономике.
Молли, отдавая дань вежливости, делала вид, что внимательно слушает его. Она не имела ничего против Каттера. Да к нему и трудно было относиться иначе, как терпимо или даже дружески. Он был любезен и гостеприимен. Галантен и заботлив по отношению к Венисии. Но его слабостью были догматические разглагольствования.
Странно, но почему-то когда Гарри пускался в пространные рассуждения, ее это не раздражало. Подумав об этом, Молли внутренне улыбнулась. Да, пожалуй, Гарри никогда не утомлял ее. Надо признать, он несколько раз испытывал ее терпение, но она все равно не уставала. Даже тогда, когда сидела на кухне и наблюдала за тем, как он методично разбирает содержимое черной коробки, оставленной у ее порога, она совсем не скучала.
С Каттером все было иначе. В прошлом служащий инженерной компании, он любил держать инициативу в разговоре, какой бы темы он ни касался. Каттер считал свою компетентность безграничной.
Ему было под шестьдесят, он на год-два старше Венисии. Внешность Каттера. — а он был лысоват, с грубыми чертами лица, розовощекий, пышущий здоровьем, крепкого телосложения. — явно намекала на его сельские корни.
Молли однажды спросила его, почему он так рано вышел на пенсию. Каттер вежливо улыбнулся и пробормотал что-то невнятное насчет того, что вступил в права наследника семейного состояния. Кроме того, он воспользовался весьма выгодным предложением своей компании в связи с досрочным выходом на пенсию. Как объяснил Каттер, жизнь коротка, и он хочет вкусить ее прелести, пока еще не стар и в добром здравии.
Они познакомились с Венисией во время весеннего круиза и с тех пор были неразлучны. Месяц назад они объявили о своей помолвке.
— .Ты разве не согласна с этим, Молли? — спросил Каттер.
Нотки беспокойства, прозвучавшие в его голосе, отвлекли Молли от собственных мыслей. Она улыбнулась Каттеру и извиняющимся тоном произнесла:
— Прошу прощения, я не совсем поняла. Что вы сказали?
— Я спросил, — терпеливо повторил Каттер, — не кажется ли тебе странным, что твой высокооплачиваемый консультант никак не найдет стоящих проектов, которые мог бы финансировать фонд?
— Я обсуждала с ним этот вопрос.
— Сколько проектов было представлено фонду?
— Около сотни.
— И этот доктор Тревельян не одобрил ни одного. — Каттер нахмурился. — Странно. Очень странно. Мой инженерный опыт подсказывает, что по крайней мере пять или десять процентов от общего количества проектов должны быть солидными.
Венисия с некоторым удивлением посмотрела на него.
— Пять или десять?
Каттер дожевал очередной кусочек мяса.
— Как минимум. Я не говорю о том, что стоит финансировать все пять или десять процентов, но, по крайней мере, именно таково количество проектов, заслуживающих серьезного рассмотрения.
— Статистика. — вещь коварная, — сказала Молли. Она вдруг обнаружила в себе решимость защитить точку зрения Гарри. — На основании одной лишь сотни проектов трудно делать статистическую выборку.
— Совершенно верно, — согласился Каттер. — И все-таки мне интересно узнать, какую цель преследует доктор Тревельян.
— Цель? — насторожилась Молли. — Что вы хотите этим сказать?
— Да ничего, конечно же, — примирительно произнес Каттер. — И все-таки…
— Что все-таки? — спросила Молли.
— Я бы порекомендовал тебе быть более бдительной, моя дорогая, — сказал Каттер.
— Бдительной?
— Ты. — новичок в таких делах. — Каттер отложил нож и с беспокойством во взгляде уставился на Молли. — Помни, что в любой благотворительной операции крутятся большие деньги. Какой-нибудь проходимец, окажись он на месте Тревельяна, мог бы на одних консультационных услугах сколотить себе состояние.
— Я не верю в то, что Гарри использует свое положение, чтобы надуть меня. — Молли почувствовала, как закипает в ней ярость от, казалось бы, вполне справедливого предупреждения, сделанного человеком, который видел в жизни гораздо больше, чем она. — Я знаю, что вокруг любого благотворительного фонда, подобного моему, вьется множество мошенников и негодяев, которые не прочь поживиться за счет его средств, но я категорически настаиваю на том, что Гарри Тревельян не из их числа.
Густые брови Каттера взметнулись вверх.
— Чем они умнее, тем более обаятельны, моя дорогая.
— Гарри нельзя назвать слишком обаятельным, — пробормотала Молли. И тут же вспомнила, что и Гарри как-то советовал ей не слишком доверять чересчур обаятельным соискателям.
— Не подумай, что я отношусь к нему предвзято, — мягко вставил Каттер, — но, похоже, этот Тревельян здорово приручил тебя.
— Какой вздор, — парировала Молли. Венисия поднесла салфетку к губам и встревоженно посмотрела на Каттера.
— Неужели ты думаешь, что доктор Тревельян доит фонд, запрашивая баснословные деньги за свои консультации?
— Я не выдвигаю никаких обвинений, — сказал Каттер. Молли крепче сжала вилку.
— Я надеюсь. Кроме того, Гарри получает далеко не баснословные суммы. Венисия и Каттер уставились на нее.
— Его гонорары, конечно, не самые низкие, — признала Молли. — Но они справедливы. Особенно если учитывать его квалификацию.
Каттер вежливо засопел и вновь занялся мясом.
Венисия покосилась на него, потом несколько растерянно взглянула на Молли.
— Я все-таки надеюсь, дорогая, что ты уже не повторишь ошибки, которую совершила однажды, связавшись с этим мерзким Гордоном Бруком.
Молли поморщилась.
— Поверь мне, Гарри Тревельян не имеет ничего общего с Гордоном Бруком.
Каттер громко прокашлялся, привлекая к себе внимание Молли и Венисии.
— Как я уже сказал, административные расходы трудно контролировать в любой организации, особенно в благотворительном фонде. Вот почему его попечителям всегда нужно быть начеку.
— Гарри Тревельян. — не вор и не мошенник, — резко возразила Молли. Каттер вздохнул.
— Я и не говорил этого. Я просто высказал свое мнение о том, что благотворительный фонд слишком уязвим для мошенников. В конце концов, любой дилетант может назваться консультантом.
Венисия согласно закивала головой.
— Каттер прав. В газетах то и дело пишут о жульничестве в благотворительных фондах. Но ты ведь будешь осторожна со своим доктором Тревельяном, правда, Молли?
Молли с силой воткнула вилку в горку макарон. Всю свою сознательную жизнь ей приходилось быть осторожной. На ней лежала слишком большая ответственность, и поэтому она не могла позволить себе роскоши действовать наугад и ошибаться. Ей уже почти тридцать лет, и вот на горизонте наконец замаячила волнующая неизвестность. Более того, Молли выпадал шанс окунуться в эту неизвестность, узнать ее тайны, вкусить прелести.
Она вежливо улыбнулась.
— Ты меня знаешь, тетя Венисия. Я всегда начеку. Я буду осторожна. .
Молли в последний раз оглядела Келси. — уже объявили регистрацию билетов на рейс, и пассажиры потянулись к стойке.
— Ты уверена, что ничего не забыла?
Келси закатила глаза.
— Если я что-то и забыла, ты вполне можешь мне это дослать.
— Я, наверное, несносна, да?
— Есть немного. — Келси хмыкнула. — Я уезжаю всего на месяц.
— Я знаю. — Молли жалобно улыбнулась сестре. — Но для меня это своего рода проверка. Познаю вкус долгой разлуки, которая предстоит нам осенью, когда ты уедешь учиться.
Келси вдруг стала серьезной.
— Я тоже об этом думала. И говорила с тетей Венисией. Мы считаем, что тебе нужно продать дом, Молли.
Молли изумленно уставилась на нее.
— Ты что, шутишь?
— Нет, совсем не шучу. Дом слишком большой, в нем нельзя жить одной.
— Почему? С уборкой проблем не будет, со мной ведь остаются отцовские роботы-помощники. Я знаю, как управлять ими.
— Не в этом дело, — настаивала на своем Келси. — Аббервикский особняк слишком велик, чтобы оставаться в нем одной. Он наполнен призраками прошлого, если ты меня правильно понимаешь.
— Я понимаю, Келси, но это меня как раз не смущает.
— Думаю, что начнет смущать, когда ты останешься дома в полном одиночестве. Обещай мне, что, по крайней мере, подумаешь о том, чтобы продать его. Ты вполне можешь купить себе современную квартиру в деловой части города.
— Но это же наш дом. И всегда был нашим домом.
— Все изменится, когда я уеду в колледж.
Молли посмотрела на свою взрослую сестру и увидела в ее умных глазах свое будущее.
— Поверь, я все это хорошо понимаю.
Конечно, все изменится. Молли знала, что этот момент обязательно наступит. Келси стояла на пороге собственной жизни. Ее ум и талант уведут ее далеко от безумного, обветшавшего аббервикского поместья. Так уж устроен мир.
— Пожалуйста, Молли, не плачь.
— Я и не думаю. — Молли часто заморгала, смахивая с ресниц слезинки. — Ну, желаю тебе хорошо поработать на практике.
— Постараюсь. — Келси поправила свой рюкзачок и направилась к стойке. Один раз она все-таки обернулась. — Обещай мне, что подумаешь насчет продажи дома.
— Хорошо, подумаю.
Молли махала рукой Келси, пока та не скрылась из виду. Потом полезла в сумочку за носовым платком. Когда же поняла, что одним платком ей не обойтись, она поспешила в дамскую уборную.
Позже, уже днем, по дороге в Хидден-Спрингс, куда вез ее Гарри, Молли больше думала не об обещании, которое дала сестре, а о том, в чем накануне вечером заверила свою тетушку. .
Я буду осторожна.
Молли так и не могла сказать с уверенностью, что больше нуждалось в охране: средства фонда или ее собственное сердце. У нее возникли серьезные подозрения насчет ее чувств к Гарри. Похоже, она была влюблена в Тревельяна.
«Возможно, это всего лишь сексуальное влечение», — пыталась она переубедить себя.
Молли украдкой покосилась на Гарри. Его красивые сильные руки, казалось, были совершенно расслаблены, однако на самом деле твердо и уверенно сжимали руль. Молли подумала о том, что спокойная уверенность исходит от него всегда, независимо от обстоятельств. Даже в таком заурядном деле, как управление автомобилем, он казался верхом совершенства.
Если это и есть слепая страсть, так ее, пожалуй, следует опасаться.
Я буду осторожна.
Хорошо. Она будет осторожна, как альпинист, взбирающийся на Эверест. Как спелеолог, спускающийся в глубокую пещеру. Как астронавт, ступающий ногой в космос.
— Какой марки ваш автомобиль? — поинтересовалась Молли. — Мне кажется, я таких еще не встречала.
— Это верно. Он пока существует в единственном экземпляре. «Снит-П2». Его сконструировал и построил мой друг. У него аэродинамика гоночного автомобиля, выносливость добротного европейского туристского автобуса, а двигатель может бесперебойно работать годами.
— Удивительно. А почему ваш друг отдал его вам?
— Я помог ему получить стартовый капитал для запуска в производство прототипов этой машины.
Молли вопросительно посмотрела на него.
— Я все время думаю о вас как об ученом-затворнике, а вы между тем поддерживаете постоянные контакты с инвесторами.
— Да, — признался Гарри. — Но, в отличие от фонда Аббервика, все инвесторы готовы поддерживать лишь те проекты, которые сулят немедленную окупаемость затрат.
Молли ухмыльнулась.
— Ну да, я же просто хочу швырнуть деньги на ветер.
— Как все прошло в аэропорту? — спросил Гарри.
— Прекрасно. — Молли поразила внезапная смена темы разговора. — А почему это вас интересует?
— Странное возникает ощущение, когда они уезжают из дома, не так ли? Я знаю, что пока ваша сестра уехала только на месяц, но осенью расставаться придется уже надолго. Вот тогда-то и понимаешь: что-то ушло безвозвратно, и отныне все в жизни будет по-другому.
Молли криво усмехнулась.
— Что же, тогда скажу правду: проводив Келси, пошла реветь в уборную. Но сейчас я уже в порядке.
— Рад слышать. Попробуйте взглянуть на это иначе. Зато теперь их комнаты не будут увешаны портретами рок-музыкантов, а по ночам не придется бодрствовать, дожидаясь, пока они явятся наконец домой. Я уже два года живу без подростка, и что вы думаете. — как заново родился!
«Он все понял», — подумала она. И теперь пытался приободрить ее, приукрашивая действительность. На самом-то деле он знал, каково ей сейчас. Гарри как никому были близки ее переживания, ведь он тоже воспитывал ребенка самостоятельно.
— Хорошо, верю вам на слово, — сказала она. О Боже. Это уже серьезно.
Гарри опять погрузился в молчание. Мелодично журчал двигатель экзотического автомобиля. Молли откинулась на спинку кожаного сиденья и смотрела в окно, за которым мелькали сочные зеленые луга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45