— Как пожелаете.
Гидеон взял свою одежду. Он натянул рубашку, бриджи, с удовольствием отметив, что они высохли за ночь. Сапоги затвердели от соленой воды.
— Гидеон?
— Да, моя дорогая?
Гарриет колебалась:
— Что касается прошедшей ночи, милорд, я бы не хотела… я бы не хотела, чтобы вы чувствовали…
— Передайте своей тете, чтобы она ждала меня сегодня с визитом в три часа. — Гидеон с трудом натягивал пересохший сапог. Сапоги словно стали меньше размером.
— Это еще зачем? — спросила Гарриет.
Гидеон вскинул бровь и, пока натягивал второй сапог, испытующе смотрел на нее. Во взгляде Гарриет он прочел сильное беспокойство. Он спросил себя: осознает ли она в полной мере, что случилось?
— В данной ситуации я хочу засвидетельствовать уважение, конечно.
— Уважение? И все?
— И сделать официальное предложение, — пожал плечами Гидеон.
— Ну, так я и знала. — Гарриет метнула в него сердитый взгляд. — Я так и думала. Прекрасно, но я не приму ваше предложение, милорд. Понимаете? Я не позволю вам это сделать, Гидеон.
— Ты не позволишь мне? — опешил Гидеон.
— Нет. Категорически нет. Ох, я так и знала, что ты об этом думаешь. Ты считаешь, что после этой ночи по закону чести обязан сделать мне предложение. Но в этом нет необходимости, сэр.
— Разве?
— Бесспорно. — Гарриет гордо вскинула голову. — Что случилось ночью — не твоя вина. Я также виновата. Если бы я не была так глупа, чтобы залезть на скалу и наблюдать, ничего бы не произошло.
— Но ты залезла на скалу, Гарриет. И все свершилось.
— Не имеет значения. Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя обязанным делать мне предложение. — Она выглядела разъяренной.
— Гарриет, ты сейчас не можешь рассуждать здраво. Когда успокоишься, то поймешь: у тебя нет иного выбора, как принять мое предложение. Разумеется, и тетя, и сестра будут настаивать на этом.
— Меня это не касается. Я должна все решить сама, милорд, как сегодня ночью. И я сама за все готова отвечать.
— Я тоже привык решать сам, Гарриет, — начинал злиться на ее неуступчивость Гидеон. — И я беру ответственность на себя. Сегодня днем мы будем помолвлены.
— Нет. Мы не будем помолвлены сегодня днем. Проклятие, Гидеон, я не собираюсь выходить замуж только потому, что скомпрометирована.
Наконец он не выдержал:
— А я не желаю, чтобы говорили, что Чудовище из Блэкторн-Холла соблазнил и бессердечно бросил еще одну дочь священника.
Гарриет побледнела. Она смотрела на него широко раскрытыми глазами:
— О Господи, Гидеон, я и не подумала, что о тебе могут сказать такое!
— Проклятие! — Гидеон тремя большими шагами пересек пещеру и схватил Гарриет за плечи. Ему хотелось встряхнуть ее как следует, но вместо этого он повернул ее лицом к себе:
— Ты вообще ни о чем не думала. Ты просто поддалась своему наивному чувственному капризу, не понимая, что нас ждет, когда мы утром выйдем отсюда.
Она пристально смотрела на него:
— А ты с самого начала знал, что нас ждет… Значит, вот что ты имел в виду, когда говорил о судьбе.
— Конечно, я знал, чем все кончится. И ты тоже знала.
Она яростно замотала головой:
— Нет, я не думала об этом до самого утра. Только утром я поняла, что ты сочтешь себя обязанным предложить мне выйти за тебя замуж. И сказала себе — в этом нет необходимости. Я выдержу любые деревенские сплетни. И вообще — я не собираюсь вращаться в обществе или выходить замуж, так что какая разница, что скажут люди.
— А если ты вдруг обнаружишь, что беременна? Как поступишь тогда?
Гарриет потупилась, щеки ее покрыл румянец.
— Не думаю, милорд. В конце концов, это было всего один раз.
Гарриет, для этого достаточно и раза.
Она поджала губы:
— В любом случае, я узнаю об этом всего через несколько дней.
— Всего через несколько дней? Тебе эти дни покажутся самыми длинными в твоей жизни. Гарриет, ты умная женщина, но твоя наивность иногда просто поражает. И не надо закрывать глаза на реальность.
Она спрятала пальцы в складках плаща.
— Да, милорд.
Гнев Гидеона испарился так же внезапно, как и возник. Он привлек Гарриет к себе, положил ее голову на свое плечо. Он почувствовал, как напряглась ее спина.
— Гарриет, неужели брак со мной вселяет в тебя такой ужас? Сегодня ночью мне показалось, что я не был тебе неприятен.
— Я никогда не находила вас неприятным. — Слова ее звучали глухо, она уткнулась лицом в его рубашку. — Дело не в этом. Я бы не хотела, чтобы вы женились на мне из чувства долга.
— Понимаю. Ты, я вижу, весьма упрямая представительница женского рода. — Он улыбнулся, вдыхая запах ее волос. — Ты привыкла поступать по своей воле без оглядки. Ты боишься утратить и каплю своей драгоценной независимости.
— Да, я не собираюсь терять свою драгоценную независимость.
— Но ты приспособишься к супружеской жизни.
— Послушай, Гидеон, что это еще за разговоры — приспособишься?
— Не обращай внимания, — сказал он ласково. — Мы с этим разберемся позже. А сейчас ты должна разрешить мне сообщить твоей тете о нашей помолвке.
— Но, Гидеон…
— По твоим словам, ты узнаешь о своей беременности через несколько дней. Если обнаружишь, что это случилось, я получу специальную лицензию на брак. Если нет, все пойдет официальным путем, мы назначим дату на подходящее время.
Гарриет посмотрела на него, ее глаза светились пониманием.
— Ты хочешь подождать?
— Да, конечно. Это поможет утихомирить слухи, мы дадим понять, что нет никакой спешки. Теперь, когда мы пришли к решению, полагаю, нам лучше поскорее выбраться отсюда. Пожалуй, нас уже ищут. — Он отпустил ее и пошел за лампой.
Гарриет молча брела за ним к выходу из пещеры. Гидеон больше не слышал ее протестов, она шла за его спиной со сжатыми губами и с совершенно трагическим видом.
Он понимал, что она чувствует себя загнанной в ловушку, несчастной, но не знал, как ее успокоить. Но совершенно точно он знал другое: девушка стала бы еще несчастнее, если бы он промедлил с решением о браке.
Это хорошо, что Гарриет так уверена, что не нуждается в защите — в виде официального предложения из-за проведенной вместе ночи. Но Гидеон знал действительность лучше ее. Жизнь Гарриет стала бы адом даже в Аппер-Биддлтоне, если бы он не сделал этого. Он не позволит ей из-за него погубить свою жизнь.
Гидеон понял: она вовсе не в восторге от перспективы брака с ним. Но понимал и другое — у нее нет выбора.
Сама же Гарриет просто ошеломлена и не способна сейчас размышлять о таких вещах.
Гидеон с интересом спросил себя, как поступит Гарриет, когда выяснится, что ей предстоит позаботиться о чем-то более ужасном, нежели перспектива выйти замуж по необходимости.
Конечно, очень скоро кто-то из любителей совать нос в чужие дела предупредит ее: настоящая опасность для девушки — вообще не выйти замуж.
Рано или поздно найдутся доброхоты и напомнят ей о репутации Гидеона — никакая женщина на свете не может рассчитывать на его порядочность и честь. Чудовище из Блэкторн-Холла забывал о благородстве, когда речь заходила о невинных девушках…
Добс поджидал их у выхода из пещеры. Рядом с ним стоял дворецкий Оул.
Гидеон выбрал его из всех возможных претендентов по тому же принципу, что и своих лошадей, — не за внешность или характер, а за верность, силу и выносливость. Когда Гидеон повстречал Оула, тот зарабатывал на жизнь боксом.
Он никогда не был знаменитым чемпионом вроде Джексона, но умудрился продержаться и выжить несколько лет, участвуя на выставочных боях. Он получал деньги от молодых денди, которых тренировал. Эти отпрыски не любили проигрывать, и он скоро понял эту простую истину и отнесся к ней как к неизбежному.
Лицо Оула несло на себе следы его карьеры. Нос сломан не раз, уши порваны и не хватало нескольких зубов. У него была типичная фигура боксера, он никогда не выглядел элегантно в костюме дворецкого. Но это Гидеона не волновало. Оул был один из тех немногих людей на земле, кому он доверял, и единственный, с кем мог говорить откровенно.
О, я вижу, вы оба пережили эту ночь.
Добс поднял лампу, чтобы разглядеть их.
— Все в порядке и все на месте?
— Да, мы в порядке. — Гидеон поглядел на Оула. — Все нормально?
— Конечно, милорд. — Оул бросил на Гарриет гневный взгляд. — Насколько я понимаю, это мисс Померой. Ее семья в большой тревоге. Я говорил с экономкой, миссис Стоун, она сразу догадалась, насколько трагична ситуация.
— Меня это не удивляет, — спокойно отозвался Гидеон. — Мисс Померой, позвольте вам представить моего дворецкого. Его зовут Оул. Чрезвычайно полезный во всех отношениях человек, но абсолютно лишен чувства юмора. Мисс Померой и я намерены пожениться в ближайшем будущем, Оул.
Оул посмотрел на Гарриет убийственным взглядом:
Прекрасно, милорд.
Гарриет вскинула голову:
— Что-то в вашем голосе не слышно уверенности, точно вы вовсе не считаете, что это удачная идея, Оул.
— Признаться, для меня нет, мисс Померой. Но милорд поступает по своему усмотрению. И всегда так поступал. И, без сомнения, так и будет поступать.
— Не обращай на него внимания, — сказал Гидеон. — Ты к нему привыкнешь. Добс, вам удалось схватить Крейна?
— Да, мы это сделали, сэр, — быстро закивал Добс. — Это не составило труда. Мы успели выловить его из воды, когда он собирался нырнуть в последний раз. Было слишком поздно бежать за вами в пещеру, и я решил, что вы найдете сухое место и переночуете.
— Да. — Гидеон посмотрел на Гарриет, спокойно стоявшую рядом с ним. — Давайте отведем мисс Померой домой. На ее долю выпало слишком много испытаний, и кое-что я хотел бы обсудить с вами, Добс.
— Понимаю, сэр, понимаю.
Они направились вдоль берега к тропе, ведущей через скалы к старому дому священника. На вершине Гидеон взял Гарриет за руку и коротким кивком отпустил Добса и дворецкого.
— Идемте, Гарриет, я провожу вас.
— В этом нет необходимости, — пробормотала она. — Я не в том состоянии, чтобы ошибиться дверью.
Он подавил раздражение: конечно, последние события вывели ее из равновесия, и независимая натура, данная ей от природы, жаждала выхода. Гидеон сказал себе, что ему следует быть готовым к тому, что со стороны Гарриет он не найдет горячей поддержки в этом деле. Но главное: у нее нет выбора, ей следует принять его предложение.
Они только подходили к парадной лестнице, как дверь распахнулась. Фелисити, взволнованная и радостная, вероятно, увидела их из окна.
— Гарриет, мы так беспокоились! Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо, — уверила ее сестра. — Что тетушка Эффе?
— Судя по всему, она готовится к похоронам в гостиной. Миссис Стоун упала в обморок сразу после того, как появился мистер Оул. Я привожу ее в чувство уже несколько часов. — Фелисити хмуро глянула в сторону Гидеона. — Ну, сэр, что вы можете сказать?
Гидеон холодно улыбнулся ее вызову:
— Боюсь, у меня нет сейчас ни времени, ни намерения беседовать, но я вернусь в три часа, чтобы поговорить с вашей тетушкой. Будьте любезны, передайте ей, чтобы она ждала меня с визитом. — Он повернулся к Гарриет:
— Разрешите откланяться, моя дорогая. Увидимся днем. Постарайся не взвинчивать себя. После горячей ванны вы почувствуете себя гораздо лучше.
Гарриет презрительно фыркнула:
— Я и не собираюсь себя взвинчивать, как вы выразились, сэр, но горячая ванна мне действительно не помешает.
Она четким шагом вошла в дом и спокойно закрыла дверь перед самым его носом.
Гидеон спустился по ступенькам и подошел к Добсу и Оулу.
— Мисс Померой сегодня не в лучшем настроении, — заметил Добс. — Ну, ее можно понять: после всего пережитого… А вообще — приятная леди. Удивительно, что она не закатила вам истерику, сэр.
— Моя невеста не предрасположена к истерикам. И пусть вас не заботит настроение мисс Померой, Добс. У нас есть дела поважнее.
Да, сэр. И что же за дела, ваша светлость?
Гидеон бросил через плечо задумчивый взгляд в сторону пещеры:
Возможно, мы выловили не всех воров.
Лицо Добса, похожее на гнома, скривилось в забавную гримасу.
— Вы думаете, могут быть еще сообщники?
— Коллекция в пещере слишком впечатляюща. Я думаю, ее собрали знающие люди, с наметанным глазом. Не похоже, что эти вещи воры хватали второпях.
— Ага. — Добс был заинтригован. — Вы думаете, за их спиной стоит тайный руководитель, указывающий, что следует красть?
— Прежде всего, нам надо допросить Крейна и его сообщников.
— Я этим займусь, — отозвался Добс, потирая руки. — Чем больше, тем веселее. То есть это дело очень важно для моей репутации. Да, сэр, щеголи будут стоять в очереди, лелея мечту нанять Дж. Уильяма Добса работать на них.
— У меня нет никаких сомнений на сей счет. — Гидеон повернулся к Оулу. — Я отправлюсь вместе с Добсом на допрос, а ты поезжай в Блэкторн-Холл и прикажи слуге приготовить мне одежду для визита в дом священника. Проследи, чтобы все было в полном порядке, Оул. Я намерен сделать официальное предложение и хочу произвести подобающее случаю впечатление.
— Приготовить все черное, милорд? Как для траура?..
Тетушка Эффе налила себе еще чашку чая, уже четвертую после того, как Гарриет, приняв ванну, спустилась вниз. Фелисити металась взад-вперед по гостиной с самым озабоченным видом. Миссис Стоун снова ожила после очередной обморока, в который упала, увидев Гарриет. Очнувшись, она сразу поднялась и быстро задернула шторы на окнах, словно кто-то умер.
Высокие напольные часы скорбно пробили, давая понять, что назначенная встреча неуклонно приближается. С каждым шажком стрелок тетушка Эффе все больше впадала в отчаяние. Дом погрузился в мрачное молчание.
Гарриет казалось, что это уж слишком. Да, она чувствовала себя виновницей общего волнения, но ее начинало раздражать это царившее в доме отчаяние.
— Не понимаю, почему вы ведете себя так, будто я умерла в этой пещере, — наливая чай, проговорила Гарриет.
Не зная, что надевают в таких случаях — когда виконт является в дом с предложением, — она выбрала самое новое муслиновое платье, которое сначала было белым, а потом, когда ткань начала желтеть, Гарриет перекрасила его в желтый. Длинные рукава присборены на запястьях, очень скромный треугольный вырез… Гарриет нацепила на свои непокорные волосы свежий белый кружевной чепец, без которого она чувствовала свой наряд незавершенным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41