— Да, милорд? — Она, казалось, была полностью увлечена пирогом с телятиной.
Габриэль помолчал, вспоминая сомнения, которые терзали его утром, когда он мчался за ней вдогонку.
— Феба, мне кажется, я все-таки лучше, чем Килбурн.
Вилка застыла на полпути ко рту. Феба медленно опустила ее и взглянула на Габриэля.
— Я не это имела в виду. Конечно, ты гораздо лучше, чем Килбурн. Я никогда бы не вышла за тебя замуж, если бы ты был таким противным, как он.
— Тебе пришлось бы выйти за него замуж, если бы ему удалось похищение. — Габриэль понимал, что его голос сейчас звучит слишком резко, но ничего не мог с собой поделать. Каждый раз, вспоминая о попытке похитить у него Фебу, он невольно чувствовал внутри смертельный холод.
— Я бы не вышла замуж за Килбурна, даже если бы ему и удалось меня похитить, — чуть содрогнувшись, сказала Феба. — Я предпочла бы провести остаток жизни в бесчестии и заточении.
— Твоя семья настояла бы на браке…
— Пусть бы настаивали, я все равно никогда не согласилась бы.
— Ты и за меня не хотела выходить замуж, но попытка сбежать не увенчалась успехом. — Габриэль насмешливо прищурил глаза.
Феба вся вспыхнула и уставилась в свою тарелку.
— Плохо старалась.
Пальцы Габриэля сильнее сжали бокал, костяшки пальцев побелели.
— Ты убежала от меня, Феба.
— Только потому, что мне понадобилось время на раздумье. Я не желала, чтобы вы все решали за меня. Но к тому времени, когда это колесо сломалось, я уже поняла, что совершила ошибку.
— И почему ты так решила?
Феба поковыряла у себя в тарелке, снова отложила вилку и вздохнула. На этот раз их глаза встретились.
— Я поняла, что не прочь выйти за тебя замуж.
— Почему?
— Я думаю, ты и сам знаешь ответ на свой вопрос.
Он лукаво улыбнулся.
— Попробую догадаться… Так вот — ты вышла за меня замуж, чтобы добраться до моей библиотеки?
В глазах Фебы тоже зажглись веселые огоньки.
— Не совсем так, хотя, раз уж мы заговорили об этом, должна признать, милорд, что ваша библиотека принадлежит к числу самых больших ваших достоинств.
Габриэль оттолкнул от себя тарелку и аккуратно сложил руки на столе.
— Ты вышла за меня замуж потому, что тебе хочется еще раз пережить то, что было ночью в саду Брэнтли?
Феба слегка покраснела.
— Как я вам уже говорила, милорд, это было очень приятно, но я не стала бы выходить замуж только ради… этих приятных ощущений.
— Так почему же ты вышла за меня замуж?
Феба отхлебнула довольно большой глоток вина и осторожно поставила бокал на стол.
— Потому что вы мне очень нравитесь, милорд. И это вам прекрасно известно.
— Нравлюсь?
— Да, — кивнула она, снова крутя в руках вилку.
— Я нравлюсь тебе больше, чем Нил Бакстер?
— Разумеется. — Феба нахмурилась. — Нил был очень добр ко мне и тоже увлекался средневековой литературой. Но все дело в том, что я его не любила. Для меня он всегда был только другом. Именно поэтому я и чувствую себя виноватой. Он покинул Англию только потому, что хотел заработать денег и жениться на мне.
— Послушай, Феба… Я обязан это сказать. Твой отец заплатил Бакстеру изрядную сумму, чтобы тот покинул Англию, — резко произнес Габриэль. — Только поэтому Бакстер отправился в Южные моря. Он ухаживал за тобой ради того, чтобы выжать деньги из твоих родных.
Феба застыла, глаза ее испуганно раскрылись.
— Я не верю тебе.
— Спроси своего отца. — Габриэль отхлебнул глоток вина. — Кларингтон сам сказал мне об этом. Хотел откупиться от меня, когда думал, что я беден, и случайно обмолвился, что с Бакстером это сработало.
— Отец никогда не говорил, что он заплатил Нилу.
— Разумеется, он старался щадить твои чувства, — продолжал Габриэль, — и понимал, как ты огорчишься, если узнаешь, что Бакстер никогда не имел честных намерений. Хорошо еще, что бедняга Кларингтон не знал о твоих поисках убийцы Бакстера, иначе он выложил бы тебе всю правду.
В глазах Фебы все еще стояло недоумение.
— Ты уверен в этом?
— У меня нет никаких сомнений. Бакстер использовал тебя, чтобы заполучить деньги. Больше его ничто не интересовало. Он вполне заслужил свою судьбу, заслужил все, что случилось с ним в Южных морях.
— Но я целый год страдала при мысли, что Нил погиб по моей вине. Я думала, он пытался добыть состояние, чтобы жениться на мне. Он называл себя моим Ланселотом, он клялся, что всю жизнь будет служить мне. Я была его Дамой-на-башне.
— Пора тебе забыть о своей надуманной вине перед Бакстером, — произнес Габриэль, — пора забыть и самого Бакстера.
— Я потратила несколько месяцев на то, чтобы найти его убийцу.
— Оставь в покое чертовы поиски!
— Кажется, я прожила этот год будто во сне, — прошептала Феба. — Если ты говоришь правду, я потратила зря столько времени. Столько сил. Столько чувств!
— Забудь его, Феба.
Дрожащими пальцами Феба сложила свою салфетку и аккуратно подоткнула ее под край тарелки.
— Я начинаю сомневаться в своей способности правильно судить о людях.
— Боже, мы все совершаем столько ошибок, — пожал плечами Габриэль. — Я сам точно так же ошибся восемь лет назад, когда пытался бежать вместе с твоей сестрой.
— Вот как? Значит, ты ошибся? А теперь — не совершила ли я непоправимой ошибки, выйдя за тебя замуж?
Он еще не понимал, что означает это странное мерцание ее глаз.
— Феба, я сказал тебе правду только для того, чтобы ты прекратила свое расследование. Мне не нравится быть мужем женщины, которая думает только о том, как схватить убийцу. Это причиняет лишние неудобства.
— Понимаю. — Она взглянула ему прямо в лицо. — Ты с самого начала знал правду о Ниле?
— Твой отец рассказал мне все вскоре после того, как я приехал в Лондон, — чуть поколебавшись, ответил Габриэль.
— Вы делали вид, будто помогаете мне в расследовании! И вы хотите, чтобы я поверила в честность ваших намерений, милорд?
— Но у меня и в самом деле были честные намерения. — Только теперь он понял, что угодил в собственную ловушку. — Феба, я все объясню!
— Не думаю, что вы сможете объяснить мне это, сэр, — сказала Феба, поднимаясь. — Вы мне лгали. Вы говорили, будто помогаете искать убийцу Нила. На самом деле вы и не собирались искать того пирата, который его убил, ведь так, сэр?
Ловушка захлопнулась. Он не мог признаться, что первоначальным его намерением была месть. Это расстроило бы ее еще больше. Он мог только повторить:
— Я не лгал тебе.
— Вы лгали. Отвечайте, зачем вы женились на мне? — Глаза ее полыхали яростью.
— Я полагал, мы прекрасно подойдем друг другу. — Габриэль пытался сохранить спокойный, рассудительный тон. — Тебе надо только остепениться, научиться сдерживать свои безрассудные порывы.
— Безрассудные порывы? Вроде того, который толкнул меня нынче выйти замуж? — Феба уже поднялась из-за стола. — Благодарю вас, милорд, этот урок пойдет мне на пользу. Впредь я обещаю следить за своими безрассудными порывами.
Габриэль понял, что она сию же минуту покинет комнату.
— Феба, сядь на место! Я с тобой разговариваю.
— Можете закончить эту беседу наедине с собой. Мне нечего добавить к нашему разговору. Вы лучше меня ответите на все вопросы.
— Черт побери, Феба, немедленно вернись!
— И не подумаю, милорд.
— Я твой муж, в конце концов, — гневно напомнил ей Габриэль. — Сегодня нам предстоит первая брачная ночь. Если ты закончила ужин, поднимись наверх. Я скоро присоединюсь к тебе.
Не снимая ладони с ручки двери, она обернулась к нему и обожгла гневным взором.
— Прошу меня извинить, милорд, на сегодня с меня достаточно развенчанных иллюзий. — И захлопнула за собой дверь.
Наступила тишина. Габриэль заскрипел зубами.
«Она не посмеет запереть дверь своей спальни», — подумал он. Черт побери, она его жена.
Но как бы ни пытался себя успокоить, он знал, что Феба вполне способна отказать ему в супружеских правах в первую же их ночь.
Господи, да она способна на все, что угодно.
Часом позже он обнаружил, что она не заперла дверь своей спальни. Ее просто там не оказалось. Габриэль обыскал весь замок. В конце концов обнаружил, что Феба укрылась на башне, в той самой комнате, которую он использовал как кабинет. И вот там-то заперла за собой дверь.
Габриэль заколотил в нее:
— Феба, какого дьявола ты там делаешь?
— Я проведу ночь здесь, Габриэль, — услышал он в ответ, — мне надо подумать. Я должна разобраться во всем.
Тут Габриэль припомнил, что в одном из шкафов осталась рукопись «Дамы на башне». Если она найдет эту книгу, он больше ни слова от нее не добьется.
Она же не знает, как эта книга оказалась у него. И сразу подумает о самом худшем. И будет права. Он в самом деле повинен в смерти Нила Бакстера.
При мысли о грозящей катастрофе Габриэль почувствовал, как его охватывает леденящий ужас. И еще почувствовал, что, как и его жена, он тоже способен на все.
Глава 12
Феба обнаружила в камине дрова и развела огонь. Поднявшись с корточек, осмотрела освещенную пламенем маленькую комнату. Она сразу догадалась, что здесь кабинет Габриэля.
Она чувствовала себя так, как если бы вторглась в чужие владения, но ее притягивала эта комната, словно соединявшая ее с Габриэлем. Ей казалось, что она ощущает здесь его незримое присутствие, слышит биение его сердца.
Она наткнулась на комнатку в башне случайно, когда металась по замку в поисках убежища. Прихватив с собой подушку и одеяло, твердо рассчитывая провести здесь ночь, она, несмотря ни на что, была уверена, что Габриэль попытается настоять на своих супружеских правах. Прежде всего он натура чувственная, к тому же не из тех, кто может не ответить на открытый вызов.
Кстати, бросать рыцарям вызов — непозволительная ошибка. Возможно, если бы она попыталась объясниться с ним, ссоры удалось бы избежать. Но теперь поздно. Катастрофа уже произошла. И кстати, ей совсем не хочется что-то объяснять. Для этого она слишком обижена на него и сердита.
Подумать только, сколько месяцев она чувствовала себя виновной в смерти Нила Бакстера! Неужели Нил действительно лгал? Трудно поверить! Должно же быть всему случившемуся хоть какое-то объяснение.
При мысли, что Габриэль обманул ее и только притворялся, будто помогает в расследовании, Феба готова была заплакать. Габриэль лгал ей, лгал намеренно. Это невыносимо.
Конечно, она должна признать, что тоже не была вполне откровенна с Габриэлем, но она не вводила его в заблуждение намеренно, как он. Просто несчастное стечение обстоятельств, над которыми никто не властен. Себя она вполне могла оправдать, а вот Габриэля — нет. Необходимо время, чтобы хорошенько все обдумать. Надо решить, что же делать дальше, и попытаться понять, как наладить эту странную семейную жизнь.
Она присела за стол Габриэля. За этим столом он пишет. Здесь, в освещенной каминным пламенем комнате, Она чувствовала себя необычайно близко к Габриэлю. Феба дотронулась до лежавшего на столе пера. «Этим пером он создает новые легенды», — с благоговейным трепетом подумала она.
Легкий скрежет донесся снаружи, прервав ее грезы. В испуге Феба выронила перо и вскочила на ноги. Скрежет повторился, и рука Фебы с невольным испугом метнулась к горлу.
«Это не ветка дерева, царапающая о камень», — мелькнула у нее мысль. В башне три этажа, и деревьев рядом нет.
Снова едва слышный скрежещущий звук. Феба проглотила тревожный комок в горле. Верить в привидения глупо, но в таком старом замке, должно быть, не раз проливалась кровь. Что, если…
Приглушенный удар — и темная фигура спрыгнула на узкий подоконник. Кто-то резко постучал в окно. Феба поспешно отступила к двери, нащупывая рукой замок. Губы приоткрылись, еще миг — и ее крик разбудил бы всех обитателей замка.
Окно башни распахнулось, в комнату ворвался Габриэль. За его спиной осталась болтаться длинная толстая веревка. Феба поняла, что он спустился с крыши, и смотрела на него, приоткрыв рот в изумлении и ужасе.
— Вечер добрый, мадам жена. — Глаза Габриэля сияли при свете очага, когда он с нарочитой медлительностью стаскивал с рук перчатки. Он даже не запыхался. Перед спуском он снял с себя галстук и жилет, белая рубашка почернела от грязи, башмаки были сильно поцарапаны. — Мне следовало ожидать, что вы и брачную ночь сумеете сделать в высшей степени эксцентричной, — весело добавил он.
Голос наконец вернулся к Фебе:
— Габриэль! Боже мой, какой идиот… Да ты же мог убиться!
Она бросилась к окну. Тяжелая веревка уходила вверх, на крышу. Оттуда до земли так высоко. Феба прикрыла глаза, страшные картины мелькали перед ней. Словно воочию, она видела распростертое на камнях тело Габриэля.
— Хорошо, что ты растопила камин. — Габриэль протянул руки к огню. — На улице довольно холодно.
Феба с трудом отвела глаза от окна и набросилась на Габриэля с упреками:
— Ты спустился с крыши!
— А что мне оставалось? — пожал он плечами. — Дверь в эту комнату была заперта. Ты, надо полагать, случайно забыла о ней?
Терпение Фебы лопнуло.
— Ты что же, рисковал своей шеей, только бы непременно осуществить свои супружеские права? — завопила она. Габриэль по-хозяйски окинул взглядом всю ее фигуру.
— А ради чего же еще, дорогая?
— С ума сошел? — «Чем бы таким запустить в него?»— Дурак, идиот, болван! Не могу поверить! Неужели у тебя нет ни капли здравого смысла?
— Просто смешно слышать подобное обвинение от тебя!
— Ничего смешного! Ты мог разбиться насмерть!
Он пожал плечами:
— Это не страшнее, чем взбираться на мачту…
«Боже мой! Точь-в-точь сцена из» Дамы на башне «.
Феба решительно шагнула вперед и остановилась прямо перед Габриэлем.
— Ты больше никогда не будешь делать ничего подобного, слышишь?
Глаза Габриэля вспыхнули. Он взял в ладони ее лицо.
— Я сделаю это снова, если ты опять убежишь от меня.
— Габриэль, ты напугал меня до смерти. Мне показалось, что я вижу, как ты лежишь там, внизу, на камнях. Ты не должен так безумно рисковать.
Быстрый властный поцелуй прервал ее слова.
— Обещаешь, что никогда больше не попытаешься сбежать от меня?
Она прикоснулась ладонью к его груди, вгляделась в резкие черты дорогого ей лица.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41