А почему не пошли? Клиентка: Я решила, что так будет лучше. Эриксон: Почему? Клиентка: Наверное, из-за Ваших слов. Я подумала, что, видимо, будет правильней, если я не стану снова пытаться плавать. Эриксон: И как Вы себя почувствовали после принятия такого решения? Клиентка: Да в общем, неплохо. Во всяком случае, я и в самом деле не хотела купаться, потому что купаюсь я только тогда, когда не могу отвертеться. Эриксон: А Вы очень волновались, когда отказывались? Клиентка: Совсем не волновалась. Я просто сказала Анне, что не могу. Эриксон: И как Вы себя чувствовали? Клиентка: Нормально. Уж не знаю, почему. Анна меня спросила об этом, а я отрезала: «Нет», хотя, наверное, и не должна была говорить, что просто не хочу. Эриксон: Потом Вы оправдывались перед собой? Клиентка: Нет. Эриксон: А что бы Вы сделали прошлым маем? Клиентка: Наверное, пришлось бы пойти. Анна очень настойчива и обижается, когда что-то не по ней. Эриксон: А что еще Вы должны были бы почувствовать год назад? Клиентка: Дайте подумать. Наверное, я должна была найти кучу отговорок – но так бы и не сказала, что просто не хочу купаться – и все тут. А потом злилась бы на себя за это. А если бы не смогла отказаться и пошла купаться – то ненавидела бы всех до единого. Эриксон: А сейчас Вы так не сделали? Клиентка: Нет. Эриксон: А как Вы считаете, Вы когда-нибудь станете вести себя по-прежнему? Клиентка: Видимо, нет. Эриксон: Может быть, Вас что-нибудь испугало в приглашении Анны? То, что испугало Вас прошлым маем? Клиентка: Да нет, не думаю, что меня что-то напугало. Я просто не хотела плавать. Эриксон: А год назад Вас бы напугало такое приглашение? Клиентка: Ну, конечно. Когда меня просили об этом, я всегда искала благовидный предлог, чтобы отказаться. Эриксон: Теперь Вы можете просто сказать «да» или «нет». Клиентка: Гм. Эриксон: Как Вам кажется, справедливо ли было с моей стороны брать с Вас такое обещание? Клиентка: Конечно. Я считаю, что иначе Вы не стали бы меня просить об этом. Эриксон: Иногда мы чувствуем, что это несправедливо. Клиентка: Вот если бы мне до смерти хотелось поплавать – тогда да. А так – я была просто счастлива, что у меня есть предлог не купаться. Эриксон: Когда Вы отправляетесь в свою поездку? Клиентка: Пятнадцатого июля – да, Анна? Эриксон: И Вы как-нибудь готовитесь? Клиентка: Я собираюсь потратить кучу денег в первую неделю июля. Эриксон: На что? Клиентка: Я знаю, чего Вы добиваетесь. Вы хотите услышать, что мне нужно будет купить купальник. Думаю, что я так и сделаю. Эриксон: Почему? Клиентка: Потому что нельзя плавать без купальника. Эриксон: А почему купальник должен быть новым? Клиентка: Я ведь буду развлекаться. После всего, что произошло, можно же мне расслабиться? Эриксон: Вы хотите сказать что-то еще? Клиентка: О, да. Я ответила Вам не совсем правильно. Я сказала Вам, что когда Элен упала со стула, я подталкивала его к двери. Когда я сообщила об этом маме, она ответила, что придерживается другого мнения: она считает, будто я пыталась подвинуть стул с Элен в столовую, где сидел отец. В конце концов, так оно и было – это следует из того, где стоял стул, где была Элен и где находилась я сама. Эриксон: Конечно, самым существенным здесь является то, что Вы запомнили все обстоятельства. Это как-нибудь меняет Ваш рассказ? Клиентка: Нет. Мне просто любопытно, как я могла так ошибиться. Чисто теоретически? – Но так ведь не бывает, правда? Эриксон: Предположим, Вы что-то помните об этой красной книге в книжном шкафу. А потом Вы подходите к шкафу – и обнаруживаете, что книга-то не красная – она голубая. Вы вполне можете допустить такую ошибку. Это Ваше отношение к книге. Привести другой пример? Клиентка: Дайте подумать. Нет, я думаю, это не так. Эриксон: А Вы осознаете свои теперешние чувства? Клиентка: По поводу чего? Эриксон: По поводу плавания. Клиентка: Думаю, что теперь я могу и попробовать. Я хочу сказать, что для страхов нет никаких логических причин. Но ведь их не было и раньше. – Не знаю, буду ли я в дальнейшем бояться. – Не думаю, чтобы я испугалась на этот раз. Эриксон: Вам действительно интересно, как Вы будете себя ощущать? Клиентка: Конечно. Эриксон: И как Вы собираетесь об этом узнать? Клиентка: Я пойду купаться и посмотрю, что из этого получится. Эриксон: А есть ли какой-нибудь другой выход? Клиентка: Думаю, нет. Эриксон: А Вам бы хотелось отыскать еще какой-нибудь способ? Клиентка: А что это за способ? Эриксон: Так хотелось бы? Клиентка: Он не отвечает ни на один вопрос. Конечно. Эриксон: Представьте, что Вы засыпаете. Клиентка: Я не собираюсь спать. Я собираюсь узнать, прав м-р Эста-брукс или нет. Эриксон: Вы собираетесь…? Клиентка: Гм. Эриксон: А Вам не хотелось бы узнать, прав ли я? Клиентка: Несомненно. (Эриксон листает книги.) Он собирается просмотреть всю свою библиотеку. Эриксон: Смотрите, я опубликовал то же, что и Эстабрукс. Клиентка: Очень плохо. Эриксон: Стало быть, я с ним согласен. У него в книге встречаются верные мысли. Вот это место, например, меня полностью устраивает. Клиентка: И таких мест много? Эриксон: Да. Сколько времени Вы хотите положить на выяснение вопроса, прав ли Эстабрукс? Клиентка: Я Вам поверю на слово. Так как обстоит дело насчет гипнотического воздействия во сне? Эстабрукс утверждает, что от спящего человека невозможно ничего добиться: ни согласия, ни отказа. Эриксон: Я не помню точно, где Эстабрукс говорит о том, что гипноз и сон – вещи совершенно разного порядка. Он говорит также и о том, что одно может переходить в другое. А потом вдруг заявляет, будто это одно и то же. Получается, что он еще и сам этого толком не выяснил. Клиентка: Так где же истина? Эриксон: Истина в том, что если Вы хотите гипнотизировать спящего человека, то для начала нужно его разбудить. Клиентка: Я должна это записать. «Д-р Эриксон считает, что…» Эриксон: Предположим, что Вы засыпаете. Клиентка: Вы считаете, что мне это необходимо? Росси: Это Ваш излюбленный способ, ускоряющий наведение транса: Вы задаете серию мотивационных вопросов, на которые невозможно ответить на сознательном уровне. Единственный правильный путь – это заглянуть «вглубь себя» и найти ответ в рефлексии. Если обозначить состояние транса как сон и предположить, что пациент хорошо поддается гипнозу, то такое внутреннее сосредоточение легко переводится в транс и под сознание сразу дает требуемый ответ. Очень многие Ваши вопросы, которые недоступны для сознания, мобилизуют такие ментальные установки, которые приближают начало возрастной регрессии. Сюда, например, можно отнести Ваш вопрос: «А Вам бы хотелось отыскать еще какой-нибудь способ?» Клиентка, игнорируя Ваш вопрос об эмоциях и Ваше предложение о погружении в сон («Предположим, что Вы засыпаете»), совершенно явно демонстрирует сопротивление наведению транса. Сначала Вы считаете, что транс необходим ей для того, чтобы разобраться в своих ощущениях. Но вскоре Вы обнаруживаете, что правильней будет продолжить обсуждение Эстабрукса, так как именно на него было перенесено враждебное настроение клиентки. Откуда берется это сопротивление? Эриксон: Так бывает в жизни: если Вы в ком-то заинтересованы, то не мешает оказать ему всяческие услуги. Поэтому я и разрешаю клиентке слегка поспорить со мной. Росси: То есть, Вы позволяете ей контролировать ситуацию? Эриксон: В это время – да. Росси: А несколько позже Вы будете контролировать ее qui pro quo? Эриксон: Гм. Росси: А поскольку она достаточно от Вас получила, то будет вынуждена сделать что-нибудь и для Вас? Эриксон: Именно так. Росси: Это еще один аспект Вашего метода работы: Вы помогаете пациенту избавиться от чувства обиды и враждебности вне зависимости от того, что он должен получить от Вас. Вполне вероятно, что часто сопротивление служит способом сохранения эмоционального равновесия между терапевтом и пациентом. Эриксон: Вы обратили внимание на смех? (Здесь имеется в виду случай, с которым мы столкнулись в своей практике. Смеясь, пациент дал выход своей глухой враждебности и скрытому сопротивлению.)

3.2. Как навести транс, превращая любую мотивировку, любой поступок пациента в подходящее внушение; рефреймиш сопротивления в сотрудничество Эриксон: Предположим, что Вы засыпаете. Клиентка: Ну ладно, так и быть. А курить мне при этом можно? Эриксон: Только после того, как заснете. Теперь – засыпайте. Засыпайте. Крепко спите. А вот когда Вы окончательно заснете, я хочу, чтобы Вы закурили – после того, как заснете, и крепко заснете. Я хочу, чтобы Вы затянулись. Спите глубоко и крепко. Глубоко и крепко. Засыпайте. Спите спокойно. Засыпайте. Крепко и глубоко. Крепко засыпайте. Крепко засыпайте. Затянитесь, как только заснете. (Клиентка затягивается.) Спите так спокойно, как никогда прежде не спали. Курите с удовольствием. Вы ведь так и сделаете, да? И будете продолжать крепко-крепко спать. Вы спите, так ведь? И Вы будете спать, правда? Вы выполните это? Вам будет дет приятно курить. Курите. (Обращаясь ко всем остальным) Обратите внимание на трансформацию объекта сопротивления в объект сотрудничества. (Клиентке) Вы крепко спите? (Клиентка кивает.) Вы помните и понимаете все, что с Вами происходило? Вас в этом ничего не беспокоит? Ничего не угнетает? Клиентка: Нет. Эриксон: Вас устраивает то, что Вы поняли? Клиентка: Да. Эриксон: Готовы ли Вы к сегодняшним испытаниям? Клиентка: Да. Эриксон: А как Ваше мнение, можно ли, не входя в воду, как-нибудь по-другому узнать Ваши мысли по поводу плавания? Клиентка: Наверное, можно. Эриксон: Есть ли у Вас какие-нибудь соображения на этот счет? Я хочу, чтобы Вы продолжали спать, засыпая все глубже и глубже. Вы любите курить? Может быть, Вы хотите бросить эту привычку? Затянитесь еще раз и получите от этого удовольствие. Продолжайте глубоко-глубоко спать. Глубоко и спокойно. Хотите еще затянуться? Сделайте еще одну затяжку. (Клиентка тушит сигарету.) Я напишу здесь вопрос. Дайте ответить своей руке. Только «да» или «нет». Отвечайте «да» или «нет». Росси: Клиентка хочет курить, и Вы пользуетесь этим для усиления гипнотической индукции, применяя первое попавшееся под руку внушение: «А вот когда Вы окончательно заснете, я хочу, чтобы Вы закурили.» Это типичный пример Вашего утилизационного подхода: Вы «хватаетесь» за любое мотивированное поведение, если на него может опереться гипнотическое внушение. Поэтому даже резистентное поведение вполне способно послужить терапевтическим целям. Эриксон: Да-да, и в результате возникает ситуация, когда рука должна ответить «да» или «нет». Росси: Я, кстати, заметил, что тогда, в 1945 году, Вы довольно часто пользовались традиционно-авторитарным стилем внушения. Эриксон: Все потому, что это был экспериментальный случай, и мы были сконцентрированы на психодинамике.

3.3. Псевдоориентация на будущее: скрытые указания и поведенческие сигналы при сомнамбулизме Эриксон: Крепко спите. Глубоко-глубоко спите. А теперь мне хотелось бы, чтобы Вы припомнили кое-что из того, что произошло. Я хочу, чтобы Вы вспомнили: время пролетело очень быстро. Это ведь так, правда? А теперь выслушайте меня внимательно и попробуйте понять, что так оно будет и дальше, что время быстротечно. Сейчас у нас июнь 1945 года. Я опять изменяю время и хочу, чтобы Вы забыли про июнь 1945 года. Забудьте про июнь 1945 года и все-таки попытайтесь выслушать меня и понять. Время изменится – и Вы не будете знать, какое сейчас число и какой месяц, и, в общем, Вас это особенно не расстроит. Вы будете спокойно, глубоко и крепко спать. И Вас даже не будет интересовать, какой сейчас день. Все, что Вам хочется – это спать. А время изменяется, и я хочу, чтобы Вы осознали, что оно изменяется очень быстро. Вы так и не догадываетесь, какое теперь число, и Вас это не трогает. И вот уже скоро наступит август 1945 года. Август 1945 года. Наступает август 1945 года, а ведь до этого времени столько должно произойти. Очень много различных событий. Я хочу, чтобы они медленно проходили у Вас перед глазами и чтобы Вы «пропустили» через себя все то, что происходило с Вами в июле и в первую неделю августа. Припоминайте все случившееся с Вами до тех пор, пока Вы не дойдете до последней недели июня 1945 года. А пока спите до августа 1945 года. Спите – пока время идет и с Вами что-то происходит. А в августе 1945 года Вы встретитесь со мной. Ведь, правда, встретитесь? Я хочу, чтобы в момент нашей встречи в августе 1945 года Вы спали с открытыми глазами и разговаривали бы со мной, и рассказали бы мне все то, что случилось с Вами в последнюю неделю июня, в июле и в первую не делю августа. И Вы обязательно должны рассказать мне о плавании, о том, что Вы для этого делали и как Вы это делали. (Клиентка открывает глаза.) Привет. (Клиентка улыбается.) Все те же лица. Росси: Ваша фраза: «Я хочу, чтобы в момент нашей встречи в августе 1945 года Вы спали с открытыми глазами…и как Вы это делали» – яркий пример того, как Вы используете скрытые указания. Они необходимы для того, чтобы клиентка дала Вам знать, когда войдет в состояние сомнамбулического транса, т.е. она войдет в глубокий транс, хотя будет производить впечатление бодрствующего человека, и начнет свою переориентацию на будущее. Вы знаете, что в отпуске – в июле – у клиентки будет возможность искупаться, поэтому и проводите ориентацию на август, так как именно на август у Вас назначена следующая встреча.Вот тогда-то клиентка и расскажет Вам, как она плавала. Вы не говорите о купании в открытой, прямой форме – откровенное предложение может вызвать слишком сильное сопротивление, даже несмотря на транс. А Ваше внушение обходит стороной это сопротивление, возникающее не только в связи с самим процессом плавания, но даже при упоминании о нем. Псев до ориентация на будущее позволяет клиентке представить, что наконец-то она научилась плавать. А теперь нужно рассказать Вам, как это у нее получилось. Эриксон: Да.

3.4. Неприкосновенность личности в сомнамбулическом трансе Клиентка: Жуткие люди! (Клиентка имеет в виду тех, кто присутствует на сеансе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31