акриловые душевые кабины
Вообще-то собака не очень-то умна. Всегда нужно стремиться к тому, чтобы узнать планы и намерения противника и при этом не дать ему догадаться о Ваших. Росси: Это и впрямь история для будущего биографа. Послушайте только, как это звучит: «Первые шаги психотерапевта, или как использовать отвлечения в повседневной жизни.»
1.36. Диссоциация травматических воспоминаний: скрытые утверждения и терапевтические аналогии;разведение «обдумывания» и «прочувствования»; постгипнотическийрефрейминг эмоций; "двойной узел " времени (Time Double-Bind) Эриксон: А ты можешь рассказать об этом поподробнее? Почему так произошло? Он схватил тебя в охапку и втащил в воду, а ты сначала упиралась, а потом начала задыхаться и кашлять. Это тебе ничего не напоминает? Клиентка Наверное, я вспомнила о том, как уронила в воду Элен. И: не хотела посинеть так же, как она. Эриксон: Попробуй описать свои ощущения. Клиентка: Я была очень напугана. Эриксон: Ты испугалась – и закашлялась. Элен тоже кашляла. И тоже была напугана. Клиентка: Она была слишком мала, чтобы испугаться. Эриксон: Но ведь это ей не понравилось? Клиентка: Наверное, ведь она плакала. Эриксон: Ты кашляла – и Элен кашляла. Она чувствовала себя несчастной – и ты тоже. Смотри, как все похоже. И что ты теперь будешь делать? Ты запомнишь это? Клиентка: Я не хочу это помнить. Эриксон: Не хочешь помнить. А помнить что-нибудь – это хорошо? Клиентка: Нет. Мама говорит, что помнить надо только хорошее. Эриксон: А тебе больно, когда удаляют зуб? Клиентка: Не очень. Эриксон: Но все-таки больно? Клиентка: Конечно. Эриксон: Но ведь тебе нравится, что ты это помнишь? Клиентка: Конечно. Эриксон: А удалять зубы – это хорошо или просто так должно быть? Клиентка: И так, и так. Эриксон: А может, это хорошо – помнить об этом уроке плавания?И забыть все то неприятное, что с ним связано? Клиентка: Но я боюсь это помнить. Эриксон: А следует ли бояться своих воспоминаний? Клиентка: Нет. Эриксон: Не следует бояться того, что можно вспомнить. Клиентка: Да. Эриксон: Нет, в самом деле, не стоит пугаться того, о чем ты можешь вспоминать. Может, когда-нибудь ты посмеешься над своим страхом. Это ведь будет приятно, верно? Клиентка: Да. Эриксон: Когда-нибудь это непременно произойдет. Клиентка: Не уверена. Эриксон: А я уверен. Когда мы теперь увидимся? В следующем году или через год? Клиентка: Если Вам так хочется, можете пропустить один год. Я тогда уже совсем вырасту. Эриксон: А ты будешь высокая? Клиентка: Такая же высокая, как мама. Эриксон: В таком случае будет очень приятно опять с тобой встретиться. Клиентка: Она и впрямь очень высокая. Эриксон: Мы пока не знаем, какого ты будешь роста. Это выяснится, когда ты повзрослеешь окончательно. Как ты смотришь на то, чтобы встретиться, когда тебе исполнится одиннадцать лет? И ты должна придумать какую-нибудь шутку. Ну, согласна? Клиентка: Пока не знаю. Я думаю. Эриксон: Подождем. В твоем распоряжении еще два года. А о чем мы будем разговаривать, когда встретимся? клиентка: Я перейду в следующий класс. Может быть, я вообще уеду отсюда. Эриксон: Я тебя все равно найду. Ты в этом не сомневаешься? Клиентка: Я думаю, Вы меня действительно найдете. Эриксон: Это именно так. Каждый раз, когда я тебя посещаю, ты хорошо отдыхаешь, верно? А между этими посещениями мы никогда не встречаемся, так? Февральские люди всегда поступают именно таким образом. Правда, не исключена возможность, что когда-нибудь я превращусь в Мартовского человека. Ты видела майского жука? Может быть, я буду даже меньше его. Клиентка: Гм. Эриксон: Мне кажется, ты устала. Клиентка: (Сидит в оцепенении.) Эриксон: Обратите внимание на мои слова: «Ты кашляла – и Элен кашляла. Она чувствовала себя несчастной – и ты тоже. Смотри, как все похоже.» А теперь – на слова клиентки: «Мама говорит, что помнить надо только хорошее». Росси: Именно здесь мы убеждаемся в очевидной связи между поведением клиентки во время урока плавания (когда она кашляла и задыхалась) и поведением Элен, когда ее уронили в воду. Но клиентка не желает ничего знать о своих переживаниях. Мы наблюдаем странное явление: с одной стороны, клиентка улавливает связь между этими двумя событиями, а с другой стороны – не желает о них помнить, потому что ее мать говорит, что помнить надо «только хорошее». Сила материнского влияния так подавляет, что ребенок совершенно не знает, как быть, и мучается от страха и ощущения собственной вины. Вы пробуете убедить клиентку пересмотреть эмоциональное отношение к событию, но она остается верна системе оценок своей матери. Чтобы повернуть ее в другое русло, Вы опять напоминаете клиентке о том, как больно и одновременно приятно удалять зуб. С помощью этой аналогии Вы пытаетесь выяснить, возможно ли разделить «обдумывание» от «прочувствования» для того, чтобы освободить когнитивный аспект обучения от угнетающего действия сопутствующих эмоций. Клиентка противится такому разделению, и тогда Вы говорите, что когда-нибудь она посмеется над своим страхом. Вы внушаете мысль о реф-рейминге своего страха: "Может, когда-нибудь ты посме ешься над своим страхом. Это ведь будет приятно?" Но клиентка все еще колеблется.После этого Вы ставите клиентку в ситуацию иллюзорного выбора связанных между собой событий: «Когда мы теперь увидимся? В следующем году или через год?» При этом, что бы она ни выбрала, она дает согласие на следующую встречу с Вами. В данном случае она хочет пропустить год, потому что тогда «будет совсем взрослая». Это можно понять как намек на то, что к этому времени она несколько лучше справится со своими проблемами.Вы кончаете свой визит, еще раз обращаясь к теме развития, но при этом акцентируясь на его юмористических сторонах. С точки зрения ребенка, чем выше становится он (или она), тем ниже становится взрослый. Отсюда и упоминание о майском жуке, а также о том, что сам Февральский человек станет меньше его по размерам. Здесь в скрытой форме содержится утверждение, что клиентка становится все более взрослой, все более умной и все лучше справляется со своими эмоциональными затруднениями. Вы согласны с таким анализом? Эриксон: Да. Еще я говорю о возможности превращения в Мартовского человека, а это тоже в каком-то смысле ассоциируется с майским жуком, который будет фигурировать (в шутливых экзерсисах клиентки. Я поддерживаю в ней мысль о том, что она будет выше и старше. Я стараюсь довести это до ее сознания. Ведь именно там зарождается мысль. Росси: Хотя порой то, что она выражает, только подразумевается. Для того, чтобы избежать возможного сопротивления, Вы используете такие скрытые импликации чаще, чем прямые утверждения. Эриксон: Совершенно верно.
1.37. Пятый «визит» Февральского человека:успешныйрефрейминг эмоций в процессе психологического развития; более значительное изменение "карт " памяти по сравнению с оценкой первоначальной травмы Эриксон: (После короткой паузы Эриксон пожимает клиентке руку – начинается новая беседа, пятая по счету.) Привет. Клиентка: Привет, а я помню, кто Вы. Эриксон: Неужели? Клиентка: Вы вспоминали обо мне? Эриксон: Февральский человек ничего не забывает. А я ведь – Февральский человек. Клиентка: Я об этом догадываюсь. Эриксон: Ты сильно повзрослела. Клиентка: Я уже могу стать невестой. Эриксон: А ты об этом подумываешь? Клиентка: Да нет. А вот Лиза – та да. Эриксон: А сколько Лизе лет? Клиентка: Четырнадцать. А замуж выйти можно уже в шестнадцать. Эриксон: А Лиза этого хочет? Клиентка: Не думаю. Эриксон: Давай вспомним, о чем мы говорили в прошлый раз. Клиентка: Гм. Эриксон: О чем? Клиентка: О мистере Смите. Эриксон: Ты хотела забыть о нем. Клиентка: Я думала, что забуду, но сейчас поняла, что не забыла. Эриксон: А что ты теперь чувствуешь, когда думаешь об этом? Клиентка: Что я не должна бояться мистера Смита. Эриксон: И почему? Клиентка: Наверное, он не хотел причинить мне боль. Он только хотел научить меня плавать. Эриксон: А как ты теперь относишься к тому, что в припадке гнева ударила его ногой? Клиентка: Наверное, я не должна была этого делать. Но ведь и он не должен был заставлять меня плавать, зная, что я этого не хочу. Эриксон: Сейчас ты рассуждаешь совсем как взрослая. Ведь это лучше, чем бояться, правда? Взрослеть – это здорово, да? Клиентка: Вот теперь я могу даже пудриться. Эриксон: И ты, конечно, будешь класть толстый слой пудры? Клиентка: Нет. Эриксон: Ты должна всегда пудриться в меру. Клиентка: Я и не собираюсь ею злоупотреблять. Эриксон: Между прочим, как ты теперь относишься к плаванию? Все еще боишься воды? Клиентка: Гораздо меньше. Эриксон: А чего-нибудь еще ты боишься? Клиентка: Нет. Эриксон: Вспоминая м-ра Смита, клиентка говорит: «Я думала, что забуду, но сейчас поняла, что не забыла» – а потом добавляет: «Я не должна бояться мистера Смита.» Она заново переживает свое состояние. Росси: Сущность Вашей психотерапии составляет вторичное переживание эмоционального состояния, приводящее к рефреймжгу. Эриксон: Мы не изменяем первоначальный опыт, а добиваемся изменения восприятия, которое теперь становится воспоминанием об этом опыте. Росси: Мы не можем изменить первоначальное восприятие, мы перестраиваем «карту» нашей памяти. Эриксон: Клиентка говорит: «Наверно, он не хотел причинить мне боль. Он только хотел научить меня плавать.» Росси: Следовательно, мы добились полного рефрейминга травматического инцидента. Эриксон: Клиентка продолжает: «Наверное, я не должна была этого делать. Но ведь и он не должен был заставлять меня плавать, зная, что я этого не хочу.» Происходит радикальное изменение понимания ситуации. Клиентка теперь не испытывает страха и не сердится; она способна рассмотреть ситуацию с обеих сторон. Поэтому я говорю ей: «Ты рассуждаешь совсем как взрослая. Ведь это лучше, чем бояться, правда? Взрослеть – это здорово, да?» Росси: Таким образом, повзрослеть – значит научиться более адекватно оценивать ситуацию. Эриксон: И клиентка доказывает, что она повзрослела, когда говорит: «Вот теперь я могу даже пудриться».
1.38. Как в процессе психологического развития возродить запретное желание веселья и счастья; пропасть между поколениями; отрицание старого в пользу нового Эриксон: Как тебе кажется, давно мы знакомы? Клиентка: Очень давно. Эриксон: Ты помнишь один из первых своих вопросов? Ты спросила, куда попал твой отец после смерти. Ну, а теперь, когда ты повзрослела, как ты относишься к моему объяснению? Клиентка: Может быть, Вы смеялись надо мной? Смеялись, да? Эриксон: Ты что, считаешь, что я насмехаюсь над тобой? Клиентка: Но ведь не каждый попадает в Рай. Эриксон: А как ты думаешь, кто туда попадает? Клиентка: Не знаю. Но очень немногие. Эриксон: Почему? Клиентка: Я считаю, что люди слишком любят веселиться. Эриксон: А что плохого в веселье? Клиентка: Оно мешает нам попасть в Рай. Во всяком случае, так говорила моя бабушка. Эриксон: А я думаю, что веселье приносит счастье. Клиентка: То есть Вы считаете, что счастливый человек может попасть в Рай? Эриксон: Я думаю, что не следует грустить. Клиентка: Я знаю одну пожилую леди – она целый день читает Библию. Так вот она действительно попадет в Рай. Она никогда не веселится. Эриксон: Я считаю, что Рай – для счастливых людей. Эриксон: Здесь я стараюсь доказать клиентке, что веселье вовсе не грех. Она ссылается на авторитет своей бабушки. Но ведь каждый знает, как старомодны наши бабушки (смеется). Росси: Вы незаметно заставляете клиентку усомниться в бабушкиной правоте относительно веселья. Таким образом, в своем психологическом развитии она проходит этап подросткового отрицания родительского авторитета. Своим утверждением "Я считаю, что Рай – для счастливых людей " Вы ориентируете клиентку на состояние веселья и счастья. Избегая прямого навязывания, Вы усиливаете возникший, но пока незаметный для самой клиентки протест против старомодных представлений о том, что нельзя одновременно быть веселым и попасть в Рай.Ваше повышенное внимание к якобы незначительным высказываниям доказывает Вашу способность к расшифровке скрытого смысла психологического развития. Как правило, все – родители, воспитатели, учителя – закрывают глаза на те нюансы, которые свидетельствуют о переходе ребенка или подростка на следующую ступень развития. Именно из-за этого и возникают барьеры между поколениями, каждое из которых имеет свои «sturm und drang.» Мы видим трагическое разрушение отношений между поколениями: старшие продолжают придерживаться того, из чего молодежь уже «выросла», и молодежь в отчаяньи отступает перед лицом тупости и злой воли взрослых. Взрослые, как правило, не понимают, что скрывается за юношеской неуверенностью в себе и чувством неполноценности.Точно так же большинство молодых людей и сами не осознают своего психического развития. Они не знают, как перейти к спонтанно возникающим новым уровням понимания. Наша система образования до сих пор строится на порке и зубрежке: вместо того, чтобы научить детей распознавать и развивать свои творческие способности, от ребенка требуют зубрежки, а затем воспроизведения заученного материала под страхом порки. Таким образом, учащийся не может осознать свой собственный способ обучения, а такое осознание особенно важно, если ему предстоит творческая работа. Эта внутренняя слепота приводит к так назьюаемой душевной болезни и к невозможности психологической адаптации, когда индивид не может выявить свои возможности на новом, спонтанно возникшем уровне развития. Психотерапия должна способствовать пониманию процессов развития для того, чтобы пациент смог сам решать свои проблемы.
1.39. Как моральные устои облегчают рефрейминг эмоционального состояния; гипотетическая связь терапевтических аналогиий и рефрейминга с правым и левым полушариями; объединяющая точка зрения Эриксона Клиентка: Папа был счастливым человеком. Но у него было слабое здоровье, и поэтому, наверное, он все-таки был не очень счастлив.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
1.36. Диссоциация травматических воспоминаний: скрытые утверждения и терапевтические аналогии;разведение «обдумывания» и «прочувствования»; постгипнотическийрефрейминг эмоций; "двойной узел " времени (Time Double-Bind) Эриксон: А ты можешь рассказать об этом поподробнее? Почему так произошло? Он схватил тебя в охапку и втащил в воду, а ты сначала упиралась, а потом начала задыхаться и кашлять. Это тебе ничего не напоминает? Клиентка Наверное, я вспомнила о том, как уронила в воду Элен. И: не хотела посинеть так же, как она. Эриксон: Попробуй описать свои ощущения. Клиентка: Я была очень напугана. Эриксон: Ты испугалась – и закашлялась. Элен тоже кашляла. И тоже была напугана. Клиентка: Она была слишком мала, чтобы испугаться. Эриксон: Но ведь это ей не понравилось? Клиентка: Наверное, ведь она плакала. Эриксон: Ты кашляла – и Элен кашляла. Она чувствовала себя несчастной – и ты тоже. Смотри, как все похоже. И что ты теперь будешь делать? Ты запомнишь это? Клиентка: Я не хочу это помнить. Эриксон: Не хочешь помнить. А помнить что-нибудь – это хорошо? Клиентка: Нет. Мама говорит, что помнить надо только хорошее. Эриксон: А тебе больно, когда удаляют зуб? Клиентка: Не очень. Эриксон: Но все-таки больно? Клиентка: Конечно. Эриксон: Но ведь тебе нравится, что ты это помнишь? Клиентка: Конечно. Эриксон: А удалять зубы – это хорошо или просто так должно быть? Клиентка: И так, и так. Эриксон: А может, это хорошо – помнить об этом уроке плавания?И забыть все то неприятное, что с ним связано? Клиентка: Но я боюсь это помнить. Эриксон: А следует ли бояться своих воспоминаний? Клиентка: Нет. Эриксон: Не следует бояться того, что можно вспомнить. Клиентка: Да. Эриксон: Нет, в самом деле, не стоит пугаться того, о чем ты можешь вспоминать. Может, когда-нибудь ты посмеешься над своим страхом. Это ведь будет приятно, верно? Клиентка: Да. Эриксон: Когда-нибудь это непременно произойдет. Клиентка: Не уверена. Эриксон: А я уверен. Когда мы теперь увидимся? В следующем году или через год? Клиентка: Если Вам так хочется, можете пропустить один год. Я тогда уже совсем вырасту. Эриксон: А ты будешь высокая? Клиентка: Такая же высокая, как мама. Эриксон: В таком случае будет очень приятно опять с тобой встретиться. Клиентка: Она и впрямь очень высокая. Эриксон: Мы пока не знаем, какого ты будешь роста. Это выяснится, когда ты повзрослеешь окончательно. Как ты смотришь на то, чтобы встретиться, когда тебе исполнится одиннадцать лет? И ты должна придумать какую-нибудь шутку. Ну, согласна? Клиентка: Пока не знаю. Я думаю. Эриксон: Подождем. В твоем распоряжении еще два года. А о чем мы будем разговаривать, когда встретимся? клиентка: Я перейду в следующий класс. Может быть, я вообще уеду отсюда. Эриксон: Я тебя все равно найду. Ты в этом не сомневаешься? Клиентка: Я думаю, Вы меня действительно найдете. Эриксон: Это именно так. Каждый раз, когда я тебя посещаю, ты хорошо отдыхаешь, верно? А между этими посещениями мы никогда не встречаемся, так? Февральские люди всегда поступают именно таким образом. Правда, не исключена возможность, что когда-нибудь я превращусь в Мартовского человека. Ты видела майского жука? Может быть, я буду даже меньше его. Клиентка: Гм. Эриксон: Мне кажется, ты устала. Клиентка: (Сидит в оцепенении.) Эриксон: Обратите внимание на мои слова: «Ты кашляла – и Элен кашляла. Она чувствовала себя несчастной – и ты тоже. Смотри, как все похоже.» А теперь – на слова клиентки: «Мама говорит, что помнить надо только хорошее». Росси: Именно здесь мы убеждаемся в очевидной связи между поведением клиентки во время урока плавания (когда она кашляла и задыхалась) и поведением Элен, когда ее уронили в воду. Но клиентка не желает ничего знать о своих переживаниях. Мы наблюдаем странное явление: с одной стороны, клиентка улавливает связь между этими двумя событиями, а с другой стороны – не желает о них помнить, потому что ее мать говорит, что помнить надо «только хорошее». Сила материнского влияния так подавляет, что ребенок совершенно не знает, как быть, и мучается от страха и ощущения собственной вины. Вы пробуете убедить клиентку пересмотреть эмоциональное отношение к событию, но она остается верна системе оценок своей матери. Чтобы повернуть ее в другое русло, Вы опять напоминаете клиентке о том, как больно и одновременно приятно удалять зуб. С помощью этой аналогии Вы пытаетесь выяснить, возможно ли разделить «обдумывание» от «прочувствования» для того, чтобы освободить когнитивный аспект обучения от угнетающего действия сопутствующих эмоций. Клиентка противится такому разделению, и тогда Вы говорите, что когда-нибудь она посмеется над своим страхом. Вы внушаете мысль о реф-рейминге своего страха: "Может, когда-нибудь ты посме ешься над своим страхом. Это ведь будет приятно?" Но клиентка все еще колеблется.После этого Вы ставите клиентку в ситуацию иллюзорного выбора связанных между собой событий: «Когда мы теперь увидимся? В следующем году или через год?» При этом, что бы она ни выбрала, она дает согласие на следующую встречу с Вами. В данном случае она хочет пропустить год, потому что тогда «будет совсем взрослая». Это можно понять как намек на то, что к этому времени она несколько лучше справится со своими проблемами.Вы кончаете свой визит, еще раз обращаясь к теме развития, но при этом акцентируясь на его юмористических сторонах. С точки зрения ребенка, чем выше становится он (или она), тем ниже становится взрослый. Отсюда и упоминание о майском жуке, а также о том, что сам Февральский человек станет меньше его по размерам. Здесь в скрытой форме содержится утверждение, что клиентка становится все более взрослой, все более умной и все лучше справляется со своими эмоциональными затруднениями. Вы согласны с таким анализом? Эриксон: Да. Еще я говорю о возможности превращения в Мартовского человека, а это тоже в каком-то смысле ассоциируется с майским жуком, который будет фигурировать (в шутливых экзерсисах клиентки. Я поддерживаю в ней мысль о том, что она будет выше и старше. Я стараюсь довести это до ее сознания. Ведь именно там зарождается мысль. Росси: Хотя порой то, что она выражает, только подразумевается. Для того, чтобы избежать возможного сопротивления, Вы используете такие скрытые импликации чаще, чем прямые утверждения. Эриксон: Совершенно верно.
1.37. Пятый «визит» Февральского человека:успешныйрефрейминг эмоций в процессе психологического развития; более значительное изменение "карт " памяти по сравнению с оценкой первоначальной травмы Эриксон: (После короткой паузы Эриксон пожимает клиентке руку – начинается новая беседа, пятая по счету.) Привет. Клиентка: Привет, а я помню, кто Вы. Эриксон: Неужели? Клиентка: Вы вспоминали обо мне? Эриксон: Февральский человек ничего не забывает. А я ведь – Февральский человек. Клиентка: Я об этом догадываюсь. Эриксон: Ты сильно повзрослела. Клиентка: Я уже могу стать невестой. Эриксон: А ты об этом подумываешь? Клиентка: Да нет. А вот Лиза – та да. Эриксон: А сколько Лизе лет? Клиентка: Четырнадцать. А замуж выйти можно уже в шестнадцать. Эриксон: А Лиза этого хочет? Клиентка: Не думаю. Эриксон: Давай вспомним, о чем мы говорили в прошлый раз. Клиентка: Гм. Эриксон: О чем? Клиентка: О мистере Смите. Эриксон: Ты хотела забыть о нем. Клиентка: Я думала, что забуду, но сейчас поняла, что не забыла. Эриксон: А что ты теперь чувствуешь, когда думаешь об этом? Клиентка: Что я не должна бояться мистера Смита. Эриксон: И почему? Клиентка: Наверное, он не хотел причинить мне боль. Он только хотел научить меня плавать. Эриксон: А как ты теперь относишься к тому, что в припадке гнева ударила его ногой? Клиентка: Наверное, я не должна была этого делать. Но ведь и он не должен был заставлять меня плавать, зная, что я этого не хочу. Эриксон: Сейчас ты рассуждаешь совсем как взрослая. Ведь это лучше, чем бояться, правда? Взрослеть – это здорово, да? Клиентка: Вот теперь я могу даже пудриться. Эриксон: И ты, конечно, будешь класть толстый слой пудры? Клиентка: Нет. Эриксон: Ты должна всегда пудриться в меру. Клиентка: Я и не собираюсь ею злоупотреблять. Эриксон: Между прочим, как ты теперь относишься к плаванию? Все еще боишься воды? Клиентка: Гораздо меньше. Эриксон: А чего-нибудь еще ты боишься? Клиентка: Нет. Эриксон: Вспоминая м-ра Смита, клиентка говорит: «Я думала, что забуду, но сейчас поняла, что не забыла» – а потом добавляет: «Я не должна бояться мистера Смита.» Она заново переживает свое состояние. Росси: Сущность Вашей психотерапии составляет вторичное переживание эмоционального состояния, приводящее к рефреймжгу. Эриксон: Мы не изменяем первоначальный опыт, а добиваемся изменения восприятия, которое теперь становится воспоминанием об этом опыте. Росси: Мы не можем изменить первоначальное восприятие, мы перестраиваем «карту» нашей памяти. Эриксон: Клиентка говорит: «Наверно, он не хотел причинить мне боль. Он только хотел научить меня плавать.» Росси: Следовательно, мы добились полного рефрейминга травматического инцидента. Эриксон: Клиентка продолжает: «Наверное, я не должна была этого делать. Но ведь и он не должен был заставлять меня плавать, зная, что я этого не хочу.» Происходит радикальное изменение понимания ситуации. Клиентка теперь не испытывает страха и не сердится; она способна рассмотреть ситуацию с обеих сторон. Поэтому я говорю ей: «Ты рассуждаешь совсем как взрослая. Ведь это лучше, чем бояться, правда? Взрослеть – это здорово, да?» Росси: Таким образом, повзрослеть – значит научиться более адекватно оценивать ситуацию. Эриксон: И клиентка доказывает, что она повзрослела, когда говорит: «Вот теперь я могу даже пудриться».
1.38. Как в процессе психологического развития возродить запретное желание веселья и счастья; пропасть между поколениями; отрицание старого в пользу нового Эриксон: Как тебе кажется, давно мы знакомы? Клиентка: Очень давно. Эриксон: Ты помнишь один из первых своих вопросов? Ты спросила, куда попал твой отец после смерти. Ну, а теперь, когда ты повзрослела, как ты относишься к моему объяснению? Клиентка: Может быть, Вы смеялись надо мной? Смеялись, да? Эриксон: Ты что, считаешь, что я насмехаюсь над тобой? Клиентка: Но ведь не каждый попадает в Рай. Эриксон: А как ты думаешь, кто туда попадает? Клиентка: Не знаю. Но очень немногие. Эриксон: Почему? Клиентка: Я считаю, что люди слишком любят веселиться. Эриксон: А что плохого в веселье? Клиентка: Оно мешает нам попасть в Рай. Во всяком случае, так говорила моя бабушка. Эриксон: А я думаю, что веселье приносит счастье. Клиентка: То есть Вы считаете, что счастливый человек может попасть в Рай? Эриксон: Я думаю, что не следует грустить. Клиентка: Я знаю одну пожилую леди – она целый день читает Библию. Так вот она действительно попадет в Рай. Она никогда не веселится. Эриксон: Я считаю, что Рай – для счастливых людей. Эриксон: Здесь я стараюсь доказать клиентке, что веселье вовсе не грех. Она ссылается на авторитет своей бабушки. Но ведь каждый знает, как старомодны наши бабушки (смеется). Росси: Вы незаметно заставляете клиентку усомниться в бабушкиной правоте относительно веселья. Таким образом, в своем психологическом развитии она проходит этап подросткового отрицания родительского авторитета. Своим утверждением "Я считаю, что Рай – для счастливых людей " Вы ориентируете клиентку на состояние веселья и счастья. Избегая прямого навязывания, Вы усиливаете возникший, но пока незаметный для самой клиентки протест против старомодных представлений о том, что нельзя одновременно быть веселым и попасть в Рай.Ваше повышенное внимание к якобы незначительным высказываниям доказывает Вашу способность к расшифровке скрытого смысла психологического развития. Как правило, все – родители, воспитатели, учителя – закрывают глаза на те нюансы, которые свидетельствуют о переходе ребенка или подростка на следующую ступень развития. Именно из-за этого и возникают барьеры между поколениями, каждое из которых имеет свои «sturm und drang.» Мы видим трагическое разрушение отношений между поколениями: старшие продолжают придерживаться того, из чего молодежь уже «выросла», и молодежь в отчаяньи отступает перед лицом тупости и злой воли взрослых. Взрослые, как правило, не понимают, что скрывается за юношеской неуверенностью в себе и чувством неполноценности.Точно так же большинство молодых людей и сами не осознают своего психического развития. Они не знают, как перейти к спонтанно возникающим новым уровням понимания. Наша система образования до сих пор строится на порке и зубрежке: вместо того, чтобы научить детей распознавать и развивать свои творческие способности, от ребенка требуют зубрежки, а затем воспроизведения заученного материала под страхом порки. Таким образом, учащийся не может осознать свой собственный способ обучения, а такое осознание особенно важно, если ему предстоит творческая работа. Эта внутренняя слепота приводит к так назьюаемой душевной болезни и к невозможности психологической адаптации, когда индивид не может выявить свои возможности на новом, спонтанно возникшем уровне развития. Психотерапия должна способствовать пониманию процессов развития для того, чтобы пациент смог сам решать свои проблемы.
1.39. Как моральные устои облегчают рефрейминг эмоционального состояния; гипотетическая связь терапевтических аналогиий и рефрейминга с правым и левым полушариями; объединяющая точка зрения Эриксона Клиентка: Папа был счастливым человеком. Но у него было слабое здоровье, и поэтому, наверное, он все-таки был не очень счастлив.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31