И организованный мир должен дать ему ответ, в том числе за мир неорганизованный - за весь мир.
На этом пока остановимся, подчеркнув одно важное обстоятельство: анонимное обращение к окружающему миру чаще всего отличается одной особенностью - предельной искренностью. Искренностью до дна.
Говорить здесь о мере искренности не приходится, потому что, собственно, инициативное обращение подростка ко всему миру, как правило, носит характер исповеди предельной откровенности.
Иначе говоря, подросток никогда - или почти никогда - не откроется так учителю или родителям, как открывается он в исповеди, не рассчитанной на конкретный ответ.
И все же - психологический парадокс - безусловно рассчитанной на него.
Можно сделать вывод: воспитательное воздействие разомкнутого пространства, педагогики окружающего мира, иначе говоря, педагогика в широком понимании этого слова имеет возможность более глубинного, более искреннего - за порогом барьера искренности - познания ребенка, подростка, юноши. И в более широком смысле - познания детства, отрочества, юности, самых неясных их мест, самых сложных их противоречий, которые порой отражают и общественные противоречия того или иного этапа.
Так создается поле для действия не одной лишь профессиональной педагогики. Возникает право - и обязанность - на воспитание педагогики общественной, народной. Не зря же кино и книга, телевидение и газета смело становятся - без чьих-либо санкций - непосредственной педагогической силой. И сила их воздействия ничуть не меньше, чем опыт профессионального воспитателя.
Впрочем, это лишь прелюдия к одному юношескому откровению.
Письмо Игоря - без адреса, и, значит, он не ждет ответа.
Но можно ли промолчать, прочитав его?
ПИСЬМО, ТРЕБУЮЩЕЕ ОТВЕТА
"В наше - даже в мое - время возникло новое выражение: эквивалентная дружба. Дескать, ты мне, а я тебе, потому и дружим. А коли ты мне ничего дать не способен, чего же мне с тобой дружить, с какой стати? Можно найти друзей повыгоднее. Ну и что из этого?
Проблемой вещей хороших, импортных сейчас никого не удивишь. Кстати, хорошие книги сейчас тоже относятся к разряду вещей. Но вещи вещами, а желание хорошо одеться есть у каждого человека. Для молодежи - это просто важная часть жизни. Например: старая проблема с джинсами. Как были ходовым товаром для спекулянтов, так и остались. Но вот вопрос: откуда они их берут? Не думайте, что они их привозят из-за тридевяти земель. Постоянные "толкачи" просто имеют хороших знакомых среди "крупных рыб" импортных баз, ОРСов. Или вот, скажем, купил у меня сосед машину "Волга" за 9000 р., теперь она уже 15000 р. Пусть я получаю в среднем 174 р. в месяц, пусть трачу на еду 50 р. в месяц. Чтобы накопить деньги на машину, мне нужно работать 11,5 лет. А если учесть, что нужно одеваться, отдыхать, купить другие вещи? Срок возрастет до 25 лет - Уз жизни. Но вот глядишь кругом все покупают что-то очень дорогое. А ведь и тебе тоже хочется. Духовной пищей никого не удивишь, да и где взять ее? Книги с рук дорогие. Откуда люди берут деньги, не с неба же? Заработаны честным трудом? Нет!
И сейчас я уже не верю ни в какие нравственные устои. Была у меня девушка из очень обеспеченной семьи. Знакомые у них все - "шишки". Отец ее прямо сказал: "Не ходи с ней, она тебе не пара, оборванец". А через неделю я ее увидел в машине одного пацана. Понимаете, папа ему на 16 лет подарил "Москвич". Мне на 16 лет "Москвич" не подарили. Не думайте, у меня есть и отец и мать. Но сейчас жизнь дорожает. Денег хватает в обрез. Тут не до "Москвичей".
С тех пор я злой на людей и могу совершить все, любой поступок. Я не верю, что кто-то стоит на истинно нравственной, бойцовской позиции. Я не верю людям.
Игорь Т., Уфа".
СМЕЩЕНИЕ ЦЕЛИ, ИЛИ НЕОДУШЕВЛЕННЫЕ ПЕДАГОГИ
1
Люди, родившиеся до войны, хорошо помнят первые послевоенные радости: коммерческие магазины, где подороже можно было купить сладостей ребятишкам и масла, отмену карточек и хлеб досыта, вместо ордеров на одежонку даже детям - рулоны добротной мануфактуры: чистая шерсть, чистый шелк. Жили в коммуналках - на кухне десяток керогазов, но каждая обнова в каждой комнатенке - событие для кухни, для рассуждений и обсуждений: если лучше становилось одним - это было обещание и другим.
Про свары коммунальных кухонь мы знаем немало смешного и драматичного еще по книгам Зощенко, а вот про их доброту и соучастие, помощь и душевность, людское тепло и отзывчивость, про знание каждым печалей и радостей другого - про это настала пора задуматься теперь. Они дорогого стоят.
Отдельные квартиры той давней порой почитались блаженством едва ли не высшим, имевший отдельную всегда был лицом значительным, с особыми заслугами, - известный генерал, народный артист, крупный ученый. Им не завидовали - их признавали. Как не может народ жить без красивой мечты, так не может он жить без известных ученых, артистов и генералов.
Все было проще. И каждый знал, как звать по имени-отчеству хозяек шумливых керогазов на общей кухне. Имела ли коммуналка свою педагогику? Еще какую! И двор большого дома, как двор дома маленького, имел свою педагогику, отличную от двора, где жило мало людей.
Глупо было утверждать, что скученность и общежитие рождают лишь положительные эмоции, повторяю, об этом уже сказал Зощенко. Если уж враждовали, то до крайних степеней. И война между двумя соседями не приносила лавров, зато с лихвой - всеобщего посмешища. Так что, когда жилья стало прибывать, никто не держался за осточертевшие коммуналки.
И вот - если не все, то большинство - рассыпались по отдельным квартирам, как по сотам. И вдруг обнаружилось: кое-что теряется. И кое-что возникает.
Теряется знание друг о друге, желание, а то и возможность помочь: в чужой монастырь со своим уставом не лезь, не так ли? Да еще коли дверь заперта. Теряется простая возможность - поговорить о пустяках, о заботах. Уходит добрососедство - за него держатся разве что старушки, которые по давней привычке выходят со своими стульями на воздух, к подъезду большого дома. Но старушки помирают, а молодым некогда познакомиться, потолковать, зайти друг к другу. Имен и фамилий соседей маловато кто знает.
А что возникает?
Отчужденность. Безразличие становится признаком хорошего тона. Местом сходки и рассуждений становится не общая кухня, а работа, институт, школьный класс.
2
Разобщенность и растущее благополучие порождают новое - состязание на иную тему.
Не кто быстрее, выше, дальше - пробежал, прыгнул, метнул, - а у кого и что есть, красивее и лучше. На работе взрослые люди - мужчины и женщины - сильно соревнуются на предмет квартир: у кого и как она обставлена. Из кожи лезут, чтобы достать такое же, как у товарища по службе. Мебель, посуду, ковры.
В эпоху всеобщей бедности соревнование тоже было, конечно поскромней, и ему хватало плацдарма коммунальной кухни. Современный обыватель соревноваться с соседями не хочет не только из-за разобщенности, но еще и из-за того, что в случае выигрыша победа на лестничной площадке не может принести нравственного удовлетворения. Это удовлетворение ищут на работе или в кругу друзей, так сказать - среди своих. Такое первенство ведь и на службе сказаться может - больше уважения, выше авторитет.
В былые времена мы уповали на истину, что-де материальное благополучие автоматически повлечет за собой моральное совершенство личности, дай, мол, только хорошенько одеться да обуться, обеспечить отдельными квартирами да машинами, ну, еще неплохо бы поголовное высшее образование, и - на тебе, воцарится повсюду любовь и дружество на почве благоденствия.
По жизни все выходит сложнее, путанее.
Разобраться в путаном как будто несложно, укажи только на истинность подлинных ценностей, но вот мешает общее мнение.
Общее мнение - далеко, конечно, не общее и уж, конечно, не общественное мнение, но сила, власть у него громадные. Общее мнение - это как раз у той, второй, неорганизованной части разомкнутого пространства, окружающего мира, который вроде бы всюду, а вроде бы - и нигде.
Так вот, материальное благополучие недолго пребывает - в своей массе - в стабильно-удовлетворенном состоянии. Имеющему квартиру хочется хорошо устроить ее - и это естественно. Затем, быть может, ему хочется устроить ее по последнему писку моды, сверхсовременной мебелью - что ж, и в этом нет ничего дурного, если это в возможностях человека. Материальных, разумеется. Но если возможности ограниченны, а своего хочется, хоть умри?
На этом-то пределе, на этой грани желаний и возможностей и рождается много смертных грехов, драм и даже катастроф. Но, главное, рождаются зависть, злоба, ненависть.
Следует оговориться: речь идет о нормальных, честных людях. Спекулянтов и ворье рано или поздно ждет подходящая статья Уголовного кодекса, и, надо заметить, желание и возможности, нечестность и беззаконие чаще всего идут в параллель. Соответствует желание возможностям, честь и закон живут в ладу. Не совпадают, рухнуло равновесие - знай, что равновесие между законом и человеческой порядочностью тоже нарушено.
Человек, точно поезд, летит под откос.
3
Все это - из разряда простых истин, доступных пониманию не только любого взрослого, но и ребенка.
Не такое сложное дело - пояснить своему чаду, что вовсе не смысл жизни - двадцать лет копить на "Волгу". Можно просто обойтись без нее. А соседу, если он заработал деньги на эту машину честно, можно совершенно спокойно и вежливо кланяться при встрече. Как соседу - не больше, не меньше. А не как соседу, заработавшему право на уважение. Никакая вещь, даже самая ценная, еще не повод для особого уважения ее хозяина. Людей, слава богу, на Руси всегда уважали не за их имущество, а за их ум и умение.
Если же сосед украл деньги, на которые купил машину, - что ж, мораль нашей жизни не просит, а требует и призывает поставить его на место самым законным путем - в прямом и переносном смысле слова.
Не завидуй честно заработанному. Борись с воровством - как подлинный гражданин своего отечества. Две эти истины настолько бесспорны, просты и очевидны, что только диву даешься, когда встречаешь путаницу: иные без зазрения совести завидуют честно заработанному, а жуликов - вместо того чтобы с ними воевать - просят еще и достать что-нибудь этакое дефицитненькое, где-то в глубинах души отыскивая для вора лестные эмоции: умеет человек жить, ах, уме-ет!
Кстати говоря, жулье - хоть мы и уговорились рассуждать не о нем часто очень поворотливо, изощренно, страх дает ему высшее образование по части сообразительности, и оно так ухитряется устроиться среди своего окружения, причем не только бесчестного, - мелкими услугами, помощью, вниманием, - что претензии к нему утрачиваются, стираются, исчезают. Жулье как бы обретает черты вкрадчивого сервиса - запчасти дефицитные, кофточку импортную, вкусную еду достанет, и, покупая втридорога, ему еще трижды спасибо скажут да и поклонятся.
Так что приспособляемость жулика поразительна, и, к сожалению, довольно часто он вызывает среди людей, знающих его, куда меньше зависти все же рискует! - и беспокойства, чем крупный инженер, ученый, специалист, который купил машину не таясь, открыто и держит ее во дворе большого дома.
Игорь в своем письме ни слова не сказал о соседе, который купил "Волгу". Кто он, что он, похоже, вовсе не интересует паренька. А ведь зря. Существенная, даже решающая подробность. Ведь если, предположим, купил сосед машину на честные деньги, про Игоря его возмущение дурно говорит. Получается, что человеку, начинающему жить, просто завидно. Вычислил: двадцать пять лет ждать придется. А может, сосед двадцать пять лет и ждал. Или сделал что-то такое в жизни, за что ему такие деньги по закону должны в руки попасть. По праву.
Игорь, судя по всему, начинающий рабочий. И не так-то плохо начинающий - судя по заработку. Все, как говорится, впереди. Профессионализм, учеба и - что ж! - достижения в работе - этой самой или, может, другой. Глядишь, станет зарабатывать так, что соберет и на машину. И будет эта его машина - не просто благо, не только имущество, но прежде всего эквивалент хорошей, сложной, важной работы, эквивалент ума и физических затрат, которые он отдает обществу, - а общество ему за это, пожалуйста, машину.
Но дело в том, что сперва надо чем-то овладеть, чему-то научиться, чего-то достичь. Никто и ничего в этом мире не приносит на тарелочке. Все надо заработать, всего надо добиться. И ни в каком обществе никакие блага не даются просто так.
Это очевидная истина.
И между прочим, достижение благосостояния может быть одним из внутренних стимулов человеческой подвижности - роста, развития, учения. Тут нет ничего греховного. Но только именно так - одним из, а не единственным - и целью, и смыслом.
Жить ради шмоток, ради машины, ради дачи, жить ради, во имя какого бы то ни было имущества - постыдно, ибо у человека есть куда более высокие предназначения: дело, любовь, дети, умение, совесть, верность - разве мыслимо перечислить великое множество составных человеческого счастья?
4
В том-то и дело, что человек обязан следить за собой - во имя самого себя и суда человеческой чести.
Следить за собой, в моем понимании, означает лишь одно - не разменивать себя, свою жизнь на мелочь бытовых достижений. Разве же не преступно перед самим собой, перед высшим даром жизни, гоняться за модными шмотками, напрочь забыть старую русскую поговорку - по одежде встречают, да по уму провожают. Некоторым, особенно молодым, неутвердившимся - а Игорь относится к ним, - кажется, будто поговорка эта устарела и смысла не имеет или смыслом ее возможно пренебречь. Им кажется, коли ты в джинсах да дубленке - так уже что-то, личность, человек!
Для кого - человек? Для зеленых огольцов, как ты? Для девиц, истративших полжизни в погоне за импортной парфюмерией?
А не стоит ли, впадая в копеечное отчаяние, хоть раз задуматься: может, я что-то крупно перепутал в этой жизни? За цель принимаю антураж, пену? Ведь джинсы - не больше, чем штаны. А дубленка не больше, чем шубейка, - раньше их носили извозчики, так, может, и впредь будут таскать их шоферы грузовиков в дальние рейсы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77