«Надо бы попросить кого-нибудь починить», — подумала она и подняла голову. Внезапно ее взгляд упал на ветку дуба, нависшую под стеной. Кора была сильно повреждена. В первую секунду ей стало любопытно, какие действия садовников могли привести к тому, что на ветке почти не осталось коры.
— Так вот как он пробрался, — изумленно произнесла Эксия и огляделась, испугавшись, что ее услышат. Но вокруг никого не было.
Итак, он закинул на ветку веревку, а затем перебрался через стену. Нет ничего проще, когда знаешь, как это сделать.
Ни минуты не колеблясь, Эксия приподняла юбки и побежала к сараю, чтобы добыть веревку. Спустя некоторое время она уже находилась по другую сторону стены.
На мгновение девушка прислонилась к камням, хранившим дневное тепло. Вдали виднелись дома, поля, пастбища. Она даже различила людей — незнакомцев, которым не платит отец, — прогуливавшихся по улицам. Ее сердце учащенно забилось, и она, охваченная страхом, уже собралась вернуться назад, под защиту стен.
Но страх уступил место любопытству, когда слева от себя, за углом, Эксия услышала мужские голоса.
Осторожно, стараясь не шуметь, она подкралась к углу и, выглянув, увидела три палатки, над одной из которых развевался штандарт с тремя золотыми леопардами.
— Может, если бы я запихал ему в глотку бочонок сахара, его настроение улучшилось, — донеслось до Эксии.
Она отпрянула, но успела узнать беседовавших мужчин: эти двое были с ним. С тем, кто… Она ни за что не вспомнит об этом!
— И бочонок тоже? — поинтересовался другой.
— И бочонок. Широким дном вперед.
«Интересно, о ком они говорят?» — спросила себя Эксия. Чье настроение надо улучшить? Не ее ли? Только бы не ее. Нет, первый сказал «его».
— Что-то страшно расстроило его, — заметил второй. У него был очень приятный голос, но по тону можно было заключить, что он старше своего собеседника.
— Сомневаюсь, что дело в наследнице. Ну и красавица! Добрая, мягкая, скромная. Неудивительно, что отец держал ее взаперти.
Пальцы Эксии сжали шершавый камень.
— Думаю, его беспокоит та, другая, — продолжал дружинник.
Первый фыркнул.
— Эта милашка? Верно, ее грудь действительно может свести с ума, но только ненормальный согласится жить с мегерой. Вон он. Прячься.
Эксия в изумлении так широко распахнула глаза, что они заболели. Грудь, способная свести мужчину с ума? Ее грудь? Значит, «та, другая» — она? Она опустила глаза на свою грудь, будто видела ее впервые. Ведь ей действительно неудобно спать на животе. Но как она может судить о размере своей груди, если ей не с чем сравнивать?
Природа давно погрузилась в ночной мрак, но глаза девушки успели привыкнуть к темноте. Она увидела, как худощавый юноша — один из охранников, нанятых отцом, — выскользнул из палатки со штандартом и поспешил к дороге, ведшей в деревню. Через секунду оттуда вышел «он» и растворился во мраке.
Сжигаемая любопытством, Эксия подбежала к палатке и пробралась внутрь. Что он за человек? Единственная свеча отбрасывала тусклый круг света, оставляя углы палатки в темноте. Скромное убранство составляли складные стол и стул и узкая кровать, застеленная суровыми простынями и покрытая шерстяным одеялом. Его одежда лежала на большом кожаном дорожном сундуке, и девушка, не удержавшись от соблазна, погладила мягкий бархат и нежный атлас.
Эксия отлично знала: отец никому никогда не платил столько, чтобы хватало на такие дорогие наряды. Непрошеная мысль пронзила ее сознание: наряды для ухаживания. Одежда, сшитая специально для того, чтобы соблазнить наследницу.
Девушка с отвращением отдернула руку и внезапно услышала шум. Он возвращается! Он уже откинул полог! Она поспешно задула свечу.
— Кто здесь? — с угрозой спросил Джеми, и Эксия увидела, как в его руке блеснул металл.
Неужели он убьет ее за то, что она пробралась в его палатку? Она судорожно сглотнула и испуганно пролепетала:
— Это я.
— О, — ровным голосом, лишенным каких-либо эмоций, проговорил Джеми. — Раздевайся и ложись. Я вернусь через минуту.
У Эксии от удивления отвалилась челюсть. Он забыл, кто она такая? Что он себе позволяет? Она не видела, как он нахмурился.
— Ты та, кого прислал Смит, верно? — уточнил он. Джеми трудно было сосредоточиться, потому что он немало выпил за этот день.
— Д-да, — брякнула Эксия.
«Пусть лучше он считает меня деревенской девчонкой, чем той, кто утром вызвал его ярость».
— Отлично! Раздевайся и зажги свечу. Я хочу посмотреть, за что плачу.
И тут Эксия все поняла. «Боже мой! Платит!» Он решил, что она…
— Зажги свет, я сказал, — рявкнул Джеми.
— Нет! — в панике закричала Эксия и сразу же взяла себя в руки. — Не могу, мой господин. — Она немного изменила голос.
— И почему же ты не можешь зажечь свет? — раздраженно осведомился Джеми.
Эксия лихорадочно соображала.
— Я уродлива, сэр. Я очень, очень уродлива. Оспа. Просто жуть. — Даже на расстоянии она почувствовала его отвращение. — Но, — многозначительно (во всяком случае она надеялась, что в ее тоне слышится намек) добавила она, — мне говорили, что у меня грудь, способная свести мужчину с ума.
Джеми негромко рассмеялся.
— Полагаю, я должен это проверить, правильно? — спросил он и шагнул к ней.
Что теперь? Открыться? Если он посмел отшлепать ее на глазах у всех домочадцев, то что он сделает теперь, когда они одни? А что он сделает, если она продолжит выдавать себя за другую?
«Carpe diem», — внезапно промелькнуло в ее мозгу. Лови момент.
Он стоял перед ней, но в темноте Эксия не видела его, лишь чувствовала его присутствие. Она ощущала запах его дыхания, спокойного и в то же время мощного. Ее немного шокировало то, что от него пахло вином.
— Ну? — произнес Джеми, будто ожидая от нее чего-то.
«Но чего? — недоумевала девушка. — Что я сброшу одежду и…»
— Я девственна, мой господин, — пробормотала она.
— Что?!
— Да, — более уверенно сказала она. — Я девственна. Просто я хорошо умею притворяться.
Догадавшись, что он хмурится, Эксия прикоснулась пальцем к его мускулистой груди.
— Уверена, мой господин, — прошептала она, — вам хотелось бы провести ночь с девственницей. У которой грудь, способная свести мужчину с ума. Поколебавшись, Джеми тихо произнес:
— Да, ты права.
Эксию потрясли не сами слова, а то, как они были сказаны, и ее словно обдало жаром. Теперь можно возвращаться в свою комнату и жить спокойно, потому что она наконец-то почувствовала, что мужчина возжелал именно ее.
Она сделала шаг, но Джеми совершил нечто, заставившее ее замереть: он накрыл ладонью ее грудь. От изумления Эксия лишилась дара речи. Но она все равно не смогла ничего сказать, когда вновь обрела способность говорить, потому что Джеми приник к ее приоткрытым губам.
Его поцелуй был нежным и ласковым, и Эксия потянулась за ним, когда он отстранился.
— Ты великолепная актриса, — прошептал он, одной рукой продолжая ласкать ее грудь, а другой поглаживая по щеке. — Я бы подумал, что ты никогда прежде не целовалась.
— А я и не целовалась. Ты научишь меня? Не ответив, Джеми опять поцеловал ее. «Как приятно, когда до тебя дотрагиваются, — подумала Эксия. — Какое же это наслаждение!» В соответствии с приказами ее отца, ни один человек, будь то женщина или мужчина, не смел приблизиться к ней. Это делалось в целях сохранения здоровья наследницы. Один Тод касался ее, но только когда рядом никого не было, да и то лишь до щеки и кончиками пальцев.
Не удержавшись, Эксия прижалась губами к его ладони, и он принялся покрывать поцелуями ее шею, лицо. Девушка все сильнее льнула к нему.
— Меня зовут Джеми, — проговорил он. — А тебя?
— Диана, — прерывающимся голосом ответила Эксия.
Как прекрасно чувствовать прикосновения его кожи, как прекрасна близость его сильного тела!
— Да, богиня-девственница, — пошутил Джеми, и Эксия догадалась, что он улыбается.
Большим пальцем руки он провел по ее щеке.
— У тебя нет оспин. Кожа гладкая, как мрамор.
— Но хоть теплее?
— О, значительно теплее.
Умелыми движениями он принялся распускать шнуровку на ее платье, и она поняла, что его нужно остановить, но не успела, потому что губы приникли к ее соскам.
— Тебе нравится? — спросил он. — Скажи, чего тебе хочется.
— Не знаю. — Эксия закинула голову, подставив его губам шею. — Все ново для меня, но пока это все мне нравится.
До нее донесся тихий смех Джеми. Его руки стремительно заскользили по ее телу, и вдруг, словно по волшебству, одежда упала на землю. Он продолжал гладить ее нежную теплую кожу, и когда одна его рука спустилась вниз, Эксия почувствовала, что слабеет от охвативших ее эмоций. Все тело было объято желанием.
Джеми убрал руку, и она разочарованно прошептала:
— Нет.
Взяв девушку за плечи, он отодвинул ее от себя.
— Ты действительно девственна.
— Это плохо? — спросила она.
— Это большая ответственность, — серьезно ответил Джеми, внезапно пожалев, что так много выпил. — Я не возьму тебя.
«Пожалуйста, не покидай меня», — чуть было не взмолилась Эксия.
— Мне… мне нужны деньги. Мы бедны. — Она повторила то, что читала в посланиях молодых людей или слышала от них.
— Тогда деньги твои. Бери их и уходи.
Эксия поняла, что он сейчас оставит ее, и, обняв его за шею, прижалась к нему всем телом. Их разделяла одежда, которую так и не снял Джеми. "
— Не покидай меня, Джеми, пожалуйста, — хрипло прошептала она. — Мне так одиноко, ты не представляешь, что меня ждет в будущем. Оно ужасно, я знаю. — Это была истинная правда.
Джеми колебался, хотя чувствовал, что она говорит искренне. Если она уродлива и живет в бедной семье, ей открыта одна дорога — в шлюхи. Вполне возможно, что тот, кто лишит ее девственности, не будет с ней так нежен, как он. Кроме того, он безумно желает ее, желает так, как никогда никого не желал, и это не имеет никакого отношения к количеству выпитого вина.
Он обнял ее и сильно прижал к себе. Его руки, погладив ее спину, спустились к округлым ягодицам. У него никогда не было девственницы, ему не приходилось спать с женщиной, до которой не дотрагивался ни один мужчина.
— Я хочу запомнить эту ночь на всю жизнь, — прошептала Эксия. — Я всегда буду вспоминать ее. Может, ты притворишься, что… что любишь меня? — робко попросила она и грустно добавила: — Никто никогда не любил меня. И не полюбит, я думаю.
Джеми решил, что она имеет в виду изрытое оспинами лицо, потому что не видел никаких других недостатков в женщине, которую обнимал. Она казалась ему чистой и непорочной и даже более красивой, чем Диана, богиня луны.
— Наверное, я действительно люблю тебя. — Лишь произнеся эти слова, он до конца осознал их смысл и поправился: — Но только сегодня ночью.
— Этого достаточно.
Джеми прижимал ее к себе, а Эксия целовала его лицо и шею.
— Ты снимешь одежду? — спросила она.
— Нет, ты снимешь ее.
Эксия губами почувствовала, как он улыбнулся.
— Я? — воскликнула она с таким энтузиазмом, что он засмеялся. — А могу я дотронуться до тебя?
— Да, Диана, любимая, ты можешь дотронуться до меня, — громче засмеялся Джеми и, подхватив ее на руки, закружился по палатке. — Сегодня был ужасный день, но ты вылечишь меня, ты станешь моей наградой за то, что мне пришлось пережить.
«И ты, ты награда за то, что мне пришлось испытать за всю мою жизнь», — подумала Эксия. Обняв его, она поняла, что впервые чувствует себя такой счастливой.
— Целуй меня. Целуй меня, пока мои губы не онемеют и я не смогу произнести ни слова.
— Да, — опять засмеялся Джеми. — Я буду целовать тебя всю.
— А я — тебя. Но как мне снять с тебя одежду? Он помог ей раздеть себя, и она с чисто детским любопытством, подстегнувшим его возбуждение, принялась исследовать его.
— А можно мне дотронуться до тебя вот здесь? — спросила Эксия, и ее рука скользнула ему между ног.
У Джеми не было сил отвечать, он лишь застонал и, положив девушку на кровать, принялся неистово ласкать ее прекрасное тело, прикосновение к которому доставляло ему неземное блаженство.
Эксия лежала неподвижно, наслаждаясь тем, что он с ней делал. Ей нравилось чувствовать его губы на своей груди, его руки у себя между бедер, его палец внутри себя. Когда он лег на нее и она ощутила на себе вес его тела, ее охватил восторг.
— Я люблю тебя, Джеми, — прошептала она. — Я люблю тебя.
Джеми промолчал и начал входить в нее. Ее крик заставил его резко остановиться.
Решив, что чем-то не угодила ему и что он намеревается оставить ее, Эксия, неумело подняв бедра, приняла в себя его плоть — и едва не заплакала от боли.
— Милая моя, — проговорил Джеми, изо всех сил пытаясь сохранить контроль над собой, и слизнул слезинки, выкатившиеся из ее глаз, — не торопись. У нас вся ночь впереди.
Когда боль прошла, Эксия обнаружила, что новые ощущения очень приятны.
— А мне нравится, — заявила она и раскинула руки. — Возьми меня, Джеми. Я твоя.
Он засмеялся. Она отличалась от всех, кого он когда-либо знал. Как будто она не имела ни малейшего представления о том, где и как надо себя вести.
— Да, — пробормотал он и задвигался в ней. Глаза Эксии расширились от изумления. Она думала, что он войдет в нее и этим все ограничится, но то, что он делал сейчас… О, это было потрясающе! Закрыв глаза, она, повинуясь инстинкту, выгнулась ему навстречу. Когда его движения убыстрились, она закинула ноги ему на спину и прижала его к себе.
Вдруг он замер, потом содрогнулся и рухнул на нее. Эксия с блаженством думала о том, что ему хорошо, и удивлялась тому, что всего мгновение назад он был тяжелым и сильным, а теперь стал легким и беззащитным, как ребенок.
Она нежно погладила его по голове, счастливая от того, что смогла доставить ему удовольствие.
— Тебе было очень больно? — ласково спросил он.
— Нет, совсем нет, — честно ответила Эксия. Внезапно она встрепенулась. — Я должна идти. — Ведь Тод будет искать ее и, если не найдет, поднимет тревогу.
— Нет! — вырвалось у Джеми. Обхватив девушку за талию, он прижал ее к себе, но спустя секунду ослабил объятие и, отвернувшись, тихо произнес: — Да, конечно, ты должна идти.
«Да пусть они ищут меня», — подумала Эксия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39