и его бесчисленных слуг, но душа не прирастала к этим образам, как раньше. Что-то случилось с ним, что-то сломалось в нем самом.
И все-таки он не мог просить у Бога смерти и цеплялся за жизнь своего тела и жизнь своей души всеми способами, которыми располагал.
Рано или поздно это должно было закончиться. Постепенно он осознал, что ат-фарелы собирают воедино его разъятую плоть. Тихие звезды его жизни и его мысли, далеко друг от друга отодвинутые тонкими острыми скальпелями, снова приближались друг к другу и складывались вместе. Он уже не был рассыпан на куски, и темная смерть не решалась ступить на порог.
Когда Святой Калин проснулся, он почувствовал такую жгучую и нестерпимую боль, какой никогда не ощущал в своей жизни. Ат-фарелы разобрали его на части, а потом собрали снова. И все-таки их: великолепные умения и навыки мало в чем помогли. Собственно, этого и следовало ожидать: откуда им было знать строение человеческого тела!

Глава 17

– Я слышал, что сегодня император принимает посетителей, – в мраморном вестибюле дворца переминался с ноги на ногу маленький, тщедушный, совершенно высохший человек. – Видите ли, мне необходимо как можно быстрее переговорить с Пеписом.
Совсем недавно он сбежал из лаборатории Зеленых Рубашек и теперь оглядывался по сторонам и все не мог найти себе места, боясь, что его обнаружат. Ему посоветовали отыскать министра Полиции и переговорить лично с ним. Женщина, скорее всего принадлежащая к дворцовому персоналу, внимательно посмотрела на маленького человечка:
– Будьте добры, назовите мне ваше имя, церковное звание и номер членского билета.
– Церковное звание... – запнулся человечек. – Да я...
Женщина невозмутимо посмотрела на него:
– Вы не принадлежите к партии уокеров?
– Почему же, нет, нет... – путаясь и краснея, ответил маленький человечек. – Вообще-то я ксенобиолог.
– Очень сожалею, – невозмутимо ответила грузная женщина. – Но сегодня император принимает только уокеров.
– Но я... – нервно затрясся человечек.
– Очень сожалею, – перебила его женщина. – Сегодня должны пройти переговоры с забастовочным комитетом. Прием посетителей по личным вопросам император начнет только после того, как решит вопрос о всеобщей стачке.
– А может быть, – никак не унимался Матердан, – я смог бы переговорить с министром Баластером? У меня есть для него очень важная информация!
Женщина долго выслушивала его просьбы с безразличным видом, но теперь её терпение явно кончилось. Она поднялась со стула и загородила дорогу маленькому высохшему человечку. Высокая, грузная, эта женщина возвышалась над ним, как средневековая башня. Да еще крест – резной, блестящий нет-нет, да и подрагивал у нее на груди.
– Я вызвала дворцовую охрану, – она потеснила его к двери. – Мне кажется, что вам лучше уйти до того, как траки появятся здесь.
Матердан развернулся и побежал вперед. Встречаться с траками? Господь упаси! Попадаться в руки Полиции Мира? Наверное, в его положении и это не лучше. Поросшая деревьями аллея у дворцовых ворот была пуста. Матердан оглянулся и отряхнул свою измятую одежду. И все же если он смог попасть сюда по своим документам, он не должен был так просто сдаваться! Пусть его лабораторные исследования плохо оплачивались и держались в секрете, те сведения, которыми он располагал, больше нельзя было держать в тайне – они могли повлиять на судьбу всей Тракианской Лиги. Что делалось на свете! Эти подлые траки как хотели разгуливали по Мальтену, Принцесса умерла, Зеленые Рубашки после её смерти пришли в состояние полнейшей неорганизованности. Нет, Матердан больше не мог ждать!
Где-то поблизости шли траки. По старой привычке Матердан сумел различить их шаги вовремя и на всякий случай шмыгнул в густые заросли кустарника, окружающие небольшую лужайку. Матердан упал в траву и обхватил голову руками, стараясь унять сильную нервную дрожь: уж слишком много времени ему пришлось провести в плену у траков, чтобы видеть этих жуков снова и снова. Ксенобиолог прислушался, о чем переговаривается между собой жукообразная охрана. О! Эти солдафоны, конечно же, говорили о желании побывать на приличной войне и как следует поразмять свои щупальца. Да, все траки были сильны и глупы. Из всех из них, пожалуй, один генерал Гузул был тонким интриганом и способным политиком.
Когда траки прошли мимо, Матердан выполз из-за куста и осмотрелся. За кустами, окружающими лужайку, виднелась высокая кирпичная стена. Ах, это, кажется, одна из тех площадок, на которых тренируются императорские рыцари! В таком месте лучше не попадаться в руки не только жукам, но и людям. Матердан юркнул в листву. Вовремя! Рядом с ним зазвучали неясные человеческие голоса.
– Дело сделано – костюм подобран и как следует экипирован, – сказал грубый голос.
Второй, более мягкий голос ответил:
– Крок очень удивил меня.
Тише, тише, надо во что бы то ни стало еще раз услышать этот голос! Матердан даже подпрыгнул от неожиданности.
– Я бы отдал свою левую руку, чтобы узнать, почему это Трикатада спустила его со своего крючка да еще позволила занимать такую огромную должность!
А сейчас прозвучит второй голос. Матердан насторожился и затаил дыхание.
– Крок никогда не любил траков, но и я не должен рассчитывать на союз с ним, так что со мной отправятся Роулинз и Элибер.
Матердан приподнял голову и выглянул из-за поросших густыми листьями ветвей. Теперь он хорошо видел говорящих людей и никак не мог прийти в себя от удивления. Мог ли он забыть или перепутать с кем-нибудь другим человека, который когда-то спас ему жизнь, вытащив его из тракианского Клактута? Шторм... Джек Шторм... Но ведь Шторм был арестован Пеписом и объявлен предателем! Что за чудеса?
– Наверное, я зря беру с собой Элибер, – сказал Шторм. Лассадсй проворчал что-то, а потом сказал:
– Может быть, теперь она и не сможет поддержать тебя так, как это делала раньше.
– Не в этом дело. – Шторм обернулся и посмотрел куда-то поверх головы Матердана. – Она заслуживает лучшей участи. Ведь Пепис так и не восстановил меня . в прежней должности. Я изменник, а значит, когда я найду Святого Калина, император перестанет во мне нуждаться и вышвырнет меня на окраину вселенной, а может быть, и на тот свет. Короче говоря, у меня нет будущего.
– Не говорите так, командир, – покачал головой Лассадей. – Вы совсем не дезертир и не изменник.
Матердан поднялся с колен. Его информация имела особую ценность, и он не знал ни одного человека, кроме Джека Шторма, который сумел бы распорядиться ею так же толково. Он уже хотел вылезти из кустов и подойти к Джеку, но его смутили эти резкие слова “предатель”, “дезертир”. Матердан задумался. Вдруг быстрая движущаяся тень упала на него. Ксенобиолог посмотрел вверх и съежился: какое-то огромное существо в бронекостюме спускалось с дерева. Лицевое стекло шлема было опущено, и Матердан не мог рассмотреть лица. Он закрыл глаза руками и попятился.
– Что вы здесь делаете, маленький человечек? – бронированная перчатка схватила его за шкирку и подняла в воздух.
– Шторм, – еле слышно выдавил ксенобиолог. – Мне нужен командир Шторм.
Огромная железная рука тряхнула его в воздухе:
– Что вы сказали?
Матердан закашлялся и стал беспомощно болтать ногами.
– Я должен найти командира Шторма! – его плохонькая рубашка треснула и поползла по швам. Матердан упал на землю, тут же поднялся и побежал от неизвестного рыцаря.

* * *

Матердан еле добрался до своего засекреченного убежища в мальтенских трущобах. Он закрыл дверь на два замка со сложным шифром и прислонился к стене. Каждый нерв в его маленьком теле пульсировал от напряжения. Плечо болело, и все-таки он был цел!
Его пульс еще долго бился с удесятеренной скоростью, но времени отдыхать и приходить в себя не было. Ксенобиолог вошел в комнатку, оборудованную под лабораторию, открыл шкафы и стал выгребать из ящиков пленки с результатами своих исследований. Он должен был срочно все это уничтожить. Наверное, Зеленые Рубашки не зря засекретили его работу – после того разговора, свидетелем которого он невольно оказался, ксенобиолог вообще перестал понимать, кому можно верить. Видимо, политика была такой грязной штукой, что к ней не стоило подходить близко.
Матердан укрепил на штативе большой тигель и бросил на его дно несколько кусков сухого спирта. Вот так – теперь пленки будут гореть быстро и почти без дыма. Одна, вторая, третья... да стоило ли их считать? Работа была почти завершена, и все, что нужно, прочно запечатлелось в его памяти. И все же – ни в какие чужие руки эти факты не должны были попасть. Когда будут уничтожены все пленки, ему придется взорвать лабораторию и сбежать в какое-нибудь укромное место. И Зеленые Рубашки, и траки будут преследовать его, а значит, дальнейшие действия надо хорошо обдумать.
Матердан был так занят собственными мыслями, что даже не услышал, как открылась наружная дверь и на пороге появился лохматый медведеобразный милосец. Ксенобиолог вскрикнул. До сих пор он знал только одного милосца – того самого, который служил одновременно и тракам, и Доминиону.
Гигант широко разулыбался и показал клыки:
– Я шел за тобой, малыш. Расскажи мне, о чем важном ты должен был сообщить командиру Шторму?
Матердан отступил к стене и с ужасом посмотрел на милосца:
– Я... мы... у меня есть для него информация...
– Только для Джека? – переспросил милосец и прошелся по комнате. – Давай не будем дурачить друг друга, парень! Я – Крок, а ты – Матердан. Моя королева с нетерпением ждет твоего возвращения.
– Я... мы... – в горле у ксенобиолога пересохло. – Я не тракианская собственность, а свободный человек!
– Свободный, а к тому же еще и страшно перепуганный. – Крок покачал головой. – Я сейчас скажу тебе то, что знают очень немногие, – я тоже свободен. И все же моя королева отрубит мне голову и выпустит кишки, если узнает, что я тебе это сказал. Короче, сегодня ты приходил в императорский дворец, чтобы найти Шторма. У Джека сейчас большие неприятности, так что, если хочешь передать ему что-то, сделай это через меня. Матердан провел дрожащими пальцами по стене:
– А п-по-т-том в-вы уй-д-д-д-ете?
Лохматая морда Крока разулыбалась. Матердан все еще не знал, что ему делать, но вдруг – лохматая рука в бронированной рукавице легла на его плечо. Боль и ужас быстро довершили дело. Слова посыпались из ксенобиолога, как орехи:
– Все дело в норците. Расскажите ему... Шторм знает. Я работал над этой проблемой. Расскажите ему... Я жил среди траков. Их низшее сословие – трутни – здорово отличается от других. И еще я знаю, почему траки так нуждаются в норците. Расскажите ему... Какое-то время я думал, что они покрывают норцитом крылья, но это не так. Старое оружие Джека покрыто норцитом. Он был уверен, что траки не могли его видеть, Вообще-то они могли его видеть, но не видели... Расскажите ему...
– Помедленнее! – зарычал Крок и тряхнул Матердана за плечо. Матердан вдохнул в себя глоток воздуха и опять заговорил:
– Это происходит примерно так: траки перемалывают норцитовую руду в порошок и глотают ее. Норцит здорово усиливает боевые качества их воинов. А низшие касты этим не занимаются – они ведь не воюют! Когда норцит имеется в составе другого тела, траки чувствуют его, но при этом думают, что перед ними стоит другой трак. Но так было раньше. Теперь они знают, что враг использует норцит, и принимают это в расчет. Но кое-чего они совсем не знают. А именно – норцит неблагоприятно влияет на них самих. Короче, скажите Джеку, что все заключено в норците.
Матердан замолчал и внимательно посмотрел на Крока. Он специально сформулировал последнюю фразу двусмысленно и загадочно – очень уж не хотелось маленькому человечку обо всем, что он узнал такою ценой, сообщать милосскому медведю. А Шторм... Шторм с легкостью додумает недостающее.
– Это все? – пристально посмотрел на него Крок.
– Да. А вы запомните это?
– Конечно, – милосец непонятно хмыкнул. – Я все запомнил очень хорошо. А ты? Матердан вздохнул:
– А я только что сжег записи.
– Это правильно, – милосец подошел к Матердану. – Мне очень жаль тебя, малыш...
Ксенобиолог закричал и протестующе замахал руками, но кости его черепа, зажатые в огромных лапищах Крока, треснули, и он обмяк прямо в медвежьих лапах. Крок давил на череп ученого до тех пор, пока не убедился в том, что тот уже десять, а может быть, и двадцать раз мертв. Он положил на пол маленькое тело и, посмотрев на него, сказал:
– В этом ты не прав: никто не может быть полностью свободен. Траки загоняли бы тебя до полусмерти, а теперь... теперь ты недосягаем для них.

Глава 18

Центральный экран связи, высотою от пола до потолка, с трудом вмещал передаваемое крупным планом изображение. Пепис поправил свою пурпурную мантию, улыбнулся величественной собеседнице и велел всем посторонним выйти из кабинета.
Тракианская королева смотрела на него с явной насмешкой, её фасетные, очень похожие на стрекозьи глаза поблескивали и таинственно мерцали. Пепис пригладил рукой торчащие волосы, и они раздраженно затрещали разрядами статического электричества.
– Я не умею запугивать своих союзников, – королева внимательно посмотрела на императора. – Но мы так много вложили в наши отношения, что просто не можем позволить себе разрушить создавшийся альянс. Триадский Трон находится на грани гражданской войны. Доминион никак на это не реагирует. Тракианская Лига пришла к выводу, что нам необходимо вмешаться в то, что творится у вас на планете.
Пепис открыл рот. Это что – нарушение договора? Удар в спину? Впрочем, от этих союзничков можно было ожидать всего. Он непроизвольно сжал руку в кулак и полыхнул зелеными глазами:
– В таком случае мне придется объявить о прекращении действия нашего договора.
Император не предполагал, что траки умеют смеяться, но сейчас... сейчас он видел собственными глазами наглый, неприкрытый смех Трикатады. Она совсем не сдерживалась – её лицевая маска ходила ходуном, а великолепные панцирные крылья тряслись и щелкали друг о друга:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28