После того как ребята вошли в дом, он вернулся к машине и уехал.Когда машина скрылась из вида, Кордова кинулся к хижине.— Хо-хо-хо! — хрипнул он. — Чем дальше, тем интереснее!Помедлив, Джек последовал за ним.Снова оказавшись у окна, он увидел, как Брейди предложил ребятам пива, а потом раскурил самокрутку и пустил ее по кругу.— Дает пиво и травку несовершеннолетним, — сказал Кордова. — Для начала неплохо.Ребята чувствовали себя совершенно раскованно, словно привыкли к такого рода вещам. Джек знал, что они такое, — проституирующие подростки, «цыплята» на продажу. Обычно ребят выкидывают из домов за то, что они геи; они стягиваются в большие города, но выжить самостоятельно не могут и идут на корм стервятникам вроде Брейди, которые питаются такими цыплятами.Джек надеялся, что найдет какой-нибудь компромат, который и пустит в ход против этого человека, но такого он и представить себе не мог...Когда Брейди скинул халат, а двое мальчиков стали раздеваться, Джек отошел.— Эй, вы куда? — окликнул его Кордова.— К машине.— Дрочить не время, — насмешливо бросил Кордова.Джеку захотелось убить его тут же, на месте. Раздробить бы ему череп, а потом вломиться в дом и сделать то же самое с Брейди. Но такие действия не входили в план. Да и жизнь этих ребят не изменится. Какое-то время они проведут в детском приюте штата и, пройдя через его мельницу, снова вернутся на улицу.Ночное небо казалось сияющим куполом по сравнению с той чернотой, что царила в душе Джека. 14 Пока Джек ждал в джипе, он нашел и набрал номер телефона братьев Микульских. Ответил Брэд, старший:— Это я, Джек.— Привет. Что ты нам принес?Джек никогда не звонил братьям Микульским, просто чтобы поболтать. Этот раз тоже не был исключением. Но, говоря по сотовому, он хотел соблюдать осторожность.— У меня есть для вас нью-йоркский номерной знак. Запиши. — Джек по памяти привел его. — И у вас может появиться желание заняться бизнесом с этим типом.— Чем он занимается?— Цыплятки. Думаю, экспорт-импорт.— Вот как?— И, кроме того, думаю, он давно уже созрел для изъятия.— Насколько?— Как можно скорее.— Отлично. Завтра им займемся. Спасибо за наводку, человече.— Рад помочь.Закончив разговор, Джек откинулся на спинку. После звонка к Микульским ему стало немного лучше. Странная пара. У них настоящая тюрьма для педофилов. Джек не знал, да и не хотел знать, что у них было в прошлом, после чего они стали так к ним относиться. Но он четко знал, что братья отследят этот фургончик и, когда убедятся, что Джек прав — в чем сам он не сомневался, — еще один поставщик цыплят будет изъят из общества. Навсегда.Он переменил положение и почувствовал какой-то твердый предмет, который уперся ему в бедро. Пошарив на сиденье, он нашел распятие с оборванной цепочкой. Точно такое, как однажды видел на шее сестры Мэгги.Джек закрыл глаза и попытался сохранить спокойствие. Единственное, что ему помогало, были слова — теперь уже недолго... теперь уже недолго... — которые он повторял, снова и снова.Через несколько минут появился Кордова. Он положил камеры на заднее сиденье и перебрался на место водителя. Включив двигатель, он расхохотался.— Что смешного? — спросил Джек.— Мы его сделали! Считай, что он труп! Если даже из-за этих снимков его не посадят в каталажку, он больше никогда не осмелится показаться на людях! Ему придется сидеть в своем маленьком любовном гнездышке и не высовываться!Кордова смеялся и подпрыгивал на сиденье, как ребенок, которому рассказали, что Рождество будет триста шестьдесят пять дней в году.— Я уж начинаю думать, — сказал Джек, — что у вас к нему столько же претензий, сколько и у меня.Кордова немедленно посерьезнел:— В общем-то нет. Просто я всегда радуюсь, когда удается успешно провести расследование для клиента. И вы должны признать, что у нас на руках есть все козыри против этого пижона. Не могу дождаться, пока не увижу эти снимки.— Я тоже. Где их можно проявить?— У меня дома есть небольшая лаборатория.Джек это знал. Он заглянул в нее. Просто небольшой чулан, но, поскольку Кордова снимал от случая к случаю, больше ему и не требовалось.— Великолепно. Поехали. Только не пытайтесь отстранить меня, потому что я все равно поеду. Я плачу за эти снимки и хочу видеть, что получу. Если они окажутся тем, что мне надо, вы здесь и сейчас получите дополнительную тысячу.— Что? Ко мне? Я никогда... — Кордова помолчал и продолжил. — Впрочем, думаю, все будет о'кей. Я хочу сказать, раз уж вы так раздаете деньги... Ну да. Конечно. Почему бы и нет?..Что-то уж слишком легко он согласился. Джек не сомневался, что в конечном счете отправится с ним, но полагал, что уломать его будет несколько тяжелее. 15 Иисусе всемилостивый, подумал Ричи, выкладывая снимки на стол. Они были... просто фантастическими — единственное слово, которое им подходило.Он сидел в полумраке своего офиса на чердаке и рассматривал их. Единственным звуком, нарушавшим тишину, было хриплое дыхание этого парня за спиной. Горси настоял, чтобы были распечатаны все кадры. И немедленно. Он хотел тут же получить их. Не завтра, не послезавтра. Сейчас. Ричи это устраивало. Печатать их так и так придется. Он просмотрел их и скопировал на лазерный диск. Затем положил в конверт, написал на нем «Лично и конфиденциально» и адрес Лютера Брейди.Ему хотелось прыгать и танцевать. Словно все золотые копи Калифорнии и алмазные россыпи Де Бирса попали к нему в руки.Изображение было достаточно четким и ясным. То, что происходило в хижине, не вызывало никаких сомнений. Брейди без маски появляется перед ребятами; Брейди надевает маску; Брейди заставляет ребят отрабатывать свой гонорар — и они истово стараются.Брейди, Брейди, Брейди...Ричи слегка мутило от действа в той комнате, но он держался, пока не сделал достаточно снимков. И даже слишком много.Лютер Брейди, ты мой хлеб с мясом, ты моя сука. Отныне ты принадлежишь мне. Единственное, что мешает, — этот тип за спиной. Луис Горси.Отсюда ему никуда не деться. Этот дом он покинет в единственном виде: в горизонтальном положении и ногами вперед.Но он не может рисковать, даже намеком давая Горси понять, что его ждет.Ричи заговорил, не поднимая глаз:— Выбрали, что вам нравится? — Он понимал, что его слова звучат довольно двусмысленно.— Мне ничего не нравится из этого. Я в ужасе. Я надеялся, что увижу нечто скандальное, но это... это что-то невообразимое.Горси был неподдельно возмущен. Это удивило Ричи. С чего бы это гею не понравилась молодость? Он знал, что, скажем, ему она бы понравилась. Конечно, девочки. Не мальчики. О, эти девочки-подростки нынешних дней с их тугими топиками и спущенными на бедра джинсами, которые обнажают их круглые гладкие животики... нет, это нечестно. О, как бы ему хотелось спустить с бедер эти джинсы и зарыться лицом...Держи карман шире. Словно кому-то из них захочется иметь дело с мужиком на сорок лет старше — наверно, старше, чем их папаши. И к тому же толстым.Ричи вздохнул. Ему остается разве что иметь дело с ними в Интернете. Но мечтать он может. О да, воображение у него богатое.Он оторвался от мыслей о юных девочках и вернулся к изображениям юных мальчиков.— Ну как, заработал я дополнительный кусок?— Да, свою награду вы заслужили.— Отлично. Итак, что мы будем делать? — Поскольку Горси не ответил, Ричи посмотрел на него. — Алло? Вы слышали, что я...У Горси было какое-то странное лицо. Он наконец снял солнечные очки. Перчатки он оставил, но ставни с глаз ему пришлось снять, потому что в комнате и без того было довольно темно. В его карих глазах стояло какое-то жуткое выражение. Это был взгляд убийцы. У Ричи на секунду замерло сердце, когда он подумал, что этот взгляд мог бы предназначаться ему. Но с чего бы? Они встретились только вчера вечером, и Горси интересовал только Брейди.Горси кивнул:— Я вас слышал. Но я думаю.— О чем?— О шантаже. — Он резко отмахнулся. — Я помню, как вы говорили о вашем этическом кодексе, но уверен, что Брейди отдаст все, что у него есть, — лишь бы эти снимки не попались на глаза обществу.Ричи услышал тревожный звонок. Что тут происходит? Такое впечатление, что этот гомик читает его мысли. В голове шевельнулась мысль, от которой подвело живот: а что, если он сидит рядом с типом, которого наняла монахиня, чтобы положить конец всем его операциям?Его рука поползла к тридцать восьмому в наплечной кобуре.Эй, остановись. Это полная чушь. Горси только что дал ему в руки гусыню, из которой сплошным потоком посыплются золотые яйца. И, кроме того, если у Горси и было что-то на уме — а Ричи совершенно уверен, что ничего подобного и в помине нет, — то у него имелась тысяча шансов доставить ему неприятности по пути туда и обратно.Горси явно не был Джеком, тем типом из заведения Хулио, о котором ему призналась монахиня. Он был просто педиком, у которого стоит на Лютера Брейди.И скоро он станет дохлым педиком.— Шантаж незаконен, Лу. И больше не упоминайте мне о нем. А то я могу потерять лицензию, если не сообщу о вас.— С тем, что мы выжмем из Брейди, лицензия вам больше не понадобится.— "Мы"?— Видите ли, чтобы шантажировать его, потребуется определенная жесткость, а я не уверен, что обладаю ею. А вот вы, похоже, человек жесткий, мистер Кордова.Ричи не знал, как ему реагировать. Горси предлагал партнерство. Это означало, что ему не придется убивать Горси. Может, такой поворот и к лучшему — избавляться от тела было далеко не просто, о чем свидетельствовало быстрое обнаружение трупа монахини. Криминалистические лаборатории работают все лучше и лучше. Какой-нибудь пустячок может поставить на нем крест.Но привлечение Горси означало, что придется делить удои от Брейди, а Ричи не хотел даже думать об этом. В любом случае он сомневался, что такой гомик, какГорси, выдержит. Хуже того, он может проболтаться одному из своих любовничков — когда станет нашептывать ему милые глупости или добиваться расположения какого-нибудь жеребца.О'кей. Оценим ситуацию. У меня есть оружие, у него нет. Очки он уже снял. Мой дом закрыт. Соседские тоже. В такую холодную воскресную ночь никто и носа не высунет на улицу. Остается по-быстрому всадить в грудь Горси две пули и больше о нем не думать.Должно сработать. Он подождет, когда наступит полная темнота, и перетащит тело в машину. Закопает Горси где-нибудь под эстакадой — и забудет о нем. Между ними ничего не было — нигде и никогда.Только провести операцию надо точно и аккуратно. Ублажить Горси, заставить его расслабиться, чтобы он ничего не заметил. Ричи не хотел никаких драк: даже и таким анютиным глазкам, как этот педик, случайно может повезти. Ему нужно быстрое, чистое и аккуратное убийство.Предстать как можно более честным и благородным, блюстителем высокой этики — это самая лучшая роль.— Что ж, я могу быть достаточно жестким, — сказал Ричи, — но я честен. Я отдам вам снимки и негативы, и мы оба забудем, что вели этот разговор. — Он пошарил руками по столу. — Ох, нет конвертов. Придется достать из шкафа.Из шкафа... ха!Приподнявшись, он запустил руку под пиджак, выхватил из кобуры свой тридцать восьмой и поднял его на уровень груди. Теперь ему оставалось лишь...Откуда-то из пустоты вынырнула рука в перчатке, выкрутила запястье, а другая ткнула в скулу большим блестящим пистолетом.— Ч-ч-что?..— Так что ты собирался с этим делать? — Голос прозвучал сухо и жестко. Он ничем не напоминал блеяние Луиса Горси.Ричи мог шевелить лишь глазами, что он и сделал. Да, это был Горси. Вроде такой же и в то же время совершенно другой. Горси больше не был тем самым Горси.У Ричи подломились колени, когда он осознал, что совершил ужасную ошибку.— Я... я... н-н-ничего такого... Просто вынул, чтобы положить на стол. Он тяжелый и... вы же знаете... как-то мешает.Ричи попытался высвободить руку, но та была в железном захвате. У него чуть не хрустнули кости, а дуло еще сильнее врезалось в лицо.— Да, знаю. Брось его на пол.— Э-э-э...В долю секунды дуло врезало ему по носу и тут же снова переместилось к скуле.От боли у Ричи вспыхнули искры перед глазами, и он испустил вопль:— Хорошо! Хорошо!Пистолет упал на пол.— Сесть.Он опустился на стул и взглянул на Горси. Тот тоже разглядывал его. Тут только Ричи понял, что жажда убийства, которую он увидел в его взгляде, была обращена не к Брейди, а к нему.— Ч-ч-что случилось, Лу?— Я не Лу. Меня зовут Джек.Джек? О нет... о господи... о нет! Джек от монахини!Но он не может признаться, что все знал.— Джек, Лу... какая разница? Могли и не врать относительно своего имени. Все тайны лежат во мне, как в сейфе.Он увидел, как лицо Джека исказилось гримасой ярости, и заметил, что положение пистолета изменилось — теперь Джек держал его за дуло. Еще он успел увидеть, как пистолет взлетел у него над головой и опустился, сорвав кожу. Ричи попытался увернуться, но был слишком неповоротлив.Череп раскололся болью и мир закружился, когда он услышал гулкий голос: «Заткнись».От этого деловитого ледяного голоса у него болезненно сжался мочевой пузырь.Очередной удар заставил исчезнуть звуки, голоса, все образы. 16 — Эй! — сказал кто-то. — Эй, шевелись. — Его пнули в ногу. — Просыпайся, толстяк!Ричи с трудом открыл глаза. Комната качнулась, сделала пол-оборота, успокоилась и снова пошла кругом. Ему казалось, что череп у него взорвался, а потом его кое-как слепил из кусков человек, ничего не знавший об анатомии.Застонав, он попытался поднести к страдающей голове руку, но та не шевельнулась. Ричи увидел, что рука примотана проводом к подлокотнику кресла. Как и вторая.Затем он увидел, что стул отодвинут от стола.— Ч-ч-что?..Джек посмотрел на него:— Вот и хорошо. Проснулся, наконец. Как раз вовремя.Он был занят тем, что раскладывал фотографии в две стопки. Между ними лежали кольца негативов.— Что вы делаете?— Сортирую.Он подошел к Ричи и остановился, глядя на него сверху вниз. Увидев, с каким выражением этот тип смотрит на него, Ричи быстро отвел глаза.— Будь у меня время и намерение, я бы с удовольствием сделал с тобой то, что ты сделал с сестрой Мэгги. Помнишь ее? Ты угрожал разрушить ее жизнь — и ты это сделал.Вот оно, пришло...— Это она вас наняла, чтобы уничтожить мой компьютер, да?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57