Мне кажется, это вы меня делаете такой.
Лорд Линч взял ее руку в свою и так сильно сжал ее пальцы, что она чуть не вскрикнула от боли.
– Я боюсь вас и боюсь за вас, – сказал он.
– Мы должны пойти вниз. Сейчас приедет доктор. Он непременно пошлет за полицией, когда увидит сэра Перси.
– Черт возьми! – взорвался лорд Линч. – Я не допущу этого! Мы бросим его в озеро, похороним в парке, спрячем где-нибудь, сделаем, что угодно, лишь бы вы не пострадали.
– А как вы полагаете, что скажут на это его друзья? – спросила Карина с улыбкой, будто перед ней было неразумное дитя. – Нет, мы ничего не можем сделать.
Лорд Линч разжал пальцы и посмотрел на ее сморщенную ладонь.
– Такая маленькая ручка, но такая сильная, что поднялась на злодея, заслужившего смерть.
– Это нарушение всех законов.
– Неужели вы думаете, меня заботит закон или что-то другое, кроме вас? Разве мы не можем сейчас, в этот момент убежать из замка через заднюю дверь. К утру мы будем уже во Франции.
– И бросим вашу матушку? Вы рассказали ей, что случилось с вами прошлой ночью?
– Я далеко не так отважен, как вы. Поверенный приехал незадолго до обеда. Я не успел с ним поговорить.
– А если сэр Перси умрет?
– Это не имеет никакого значения, – ответил лорд Линч, и голос его звучал твердо и решительно. – Карточный долг – долг чести. Его следует платить полностью и, как вам известно, сразу. Надо полагать, у Перси есть наследники. Тогда замок перейдет к ним.
Карина сдавленно вскрикнула.
– А я думала, что спасла вас!
– Да, вы спасли меня. Вы спасли меня от себя самого, спасли от мыслей о том, что деньги и положение в обществе это главное в жизни. Теперь я знаю, что существует гораздо более важная вещь. Сказать вам, что это такое?
– Что? – наивно спросила девушка.
– Любовь, любовь, какую я испытываю к вам и надеюсь, вы испытываете ко мне.
Лорд Линч глубоко вздохнул и выпустил руку Карины.
– Я не смею прикасаться к вам, иначе возьму вас на руки и, забыв о чести и благопристойности, унесу отсюда. Помогите, помогите мне, Карина, я люблю вас так сильно, что теряю рассудок.
– Я тоже люблю вас. Но скажите мне, что за тайна встала между нами?
– Не спрашивайте меня. Я умоляю вас не спрашивать. Эта тайна принадлежит не мне, и я не имею права ее разглашать.
И Карине снова пришлось бороться с искушением нарушить данное слуге обещание.
Больше они не успели ничего сказать друг другу, потому что раздался стук в дверь и на пороге появился лакей.
– Прошу прощения, милорд, – обратился он к лорду Линчу, – полковник Уэйкфорд послал узнать, не будете ли вы любезны спуститься.
– Передайте ему, я иду.
– Очень хорошо, милорд, – сказал лакей и удалился.
Лорд Линч протянул Карине руки.
– Пойдемте со мной. Я не оставлю вас здесь одну.
– А я и не хочу оставаться. Меня страшат мои мысли.
Она обвела взглядом детскую: неоткрытая бутылка шампанского в серебряном ведерке по-прежнему стояла в центре стола, сквозь приоткрытую дверь спальни был виден перламутровый футляр с пистолетом, на полу засыхало пятно крови, а на каминной решетке висел детский жилетик… Ее вдруг охватил ужас оттого, что она, быть может, больше никогда не вернется сюда, не ощутит тепла огня в камине, не увидит коня-качалку, как на часах стоящую у окна. Что бы она теперь ни сказала и ни сделала, время вспять не повернуть. Жребий брошен. Она сама выбрала свой путь, когда достала из чемодана пистолет и решила убить человека, сломавшего жизнь ей и ее родителям.
Тихо шелестя юбками, Карина медленно подошла к лорду Линчу и подала ему обе руки.
– Разве справедливо, что вы должны пройти через все это, – сказал он. – О, как бы я хотел взять на себя вашу ношу!
Карина неуверенно улыбнулась лорду Линчу и почувствовала, что жар ее губ опаляет и его. Выражение острой тоски на лице превратило этого жесткого, сдержанного мужчину в несчастного ребенка. Больше всего на свете ей хотелось сейчас обнять его и, прижав его голову к своей груди, утешить. Для нее было гораздо легче переносить собственную боль, чем видеть, как страдает другой человек. На мгновение она сжала руки лорда Линча и почувствовала успокаивающую силу его пальцев. Все было сказано, и в полном молчании они бок о бок стали спускаться по лестнице.
На просторной лестничной площадке второго этажа толпились гостившие в доме джентльмены. Здесь, по-видимому, находилась спальня сэра Перси. Мужчины о чем-то оживленно беседовали, но, увидев Карину и лорда Линча, сразу же замолчали. И вновь девушка заметила, что они избегают смотреть в ее сторону, отворачивают глаза, словно ей уже вынесен приговор. Чувствуя страх, нет, не перед этими людьми, а перед их молчаливым осуждением, она инстинктивно придвинулась к лорду Линчу.
– Я послал грума за доктором, Джастин, – сказал полковник Уэйкфорд, подходя к ним. – По счастливой случайности он обедал с вашим доверенным лицом и сразу же прибыл сюда. Сейчас он с Перси. Не желаете войти к нему?
– Я прошу вас оказать мне любезность и сделать это вместо меня, – сказал лорд Линч.
– Конечно, – согласился полковник и вошел в спальню.
– Может, спустимся вниз? – пригласил лорд Линч оставшихся джентльменов. Сейчас они выглядели смущенными и испытывали замешательство. – Трудно представить более неудобное место для ожидания, чем открытая всем сквознякам лестничная площадка.
Кончив говорить, он предложил Карине руку. Изящным движением она протянула ему свою, и они медленно пошли вниз.
Лорд Линч проводил ее в незнакомую ей большую гостиную. Это была великолепная, но в то же время какая-то холодная и безликая комната. Разве могла она сравниться с той гостиной, в которой они были сегодня утром? С лепным потолком, изумительным мраморным камином и выходящими в сад высокими окнами та была просто бесподобна.
В этой комнате были крытые зеленым сукном столы, те самые, которые навлекли бедствие на лорда Линча. При виде этих столов Карине хотелось крикнуть, что их надо сжечь, предать анафеме, навеки отнять у мужчин, готовых выбросить все, что имеют дорогого, за один миг возбуждения, когда ставят свою удачу против удачи других.
Лорд Линч подвел ее к обитому парчой дивану в дальнем конце комнаты и помог сесть. Расположившись на диване, Карина не забыла аккуратно расправить свои юбки. Как истинная женщина, она была счастлива, что в этот трагический и переломный момент не чувствовала себя ни подавленной, ни жалкой. Вряд ли это было бы возможно, если бы она не оделась с особой тщательностью. Да и материнские жемчуга, которые Карина ощущала на шее, поддерживали ее.
Гости лорда Линча один за другим тянулись в гостиную. Было заметно, что они чувствуют себя не в своей тарелке и не находят нужных слов. Поэтому они говорили только между собой, а лорд Линч, решительный и суровый, с нахмуренными бровями и непроницаемым лицом молча стоял у камина.
Когда молчание стало просто невыносимым, дверь открылась и в комнату вошел доктор. Это был мужчина средних лет, с добродушным лицом. Лорд Линч поздоровался с ним за руку.
– Очень любезно с вашей стороны, что вы пришли так быстро, доктор Далтон.
– Это счастье, что я обедал поблизости.
Под кустистыми бровями доктора светился острый и проницательный взгляд. Оглядев присутствующих и задержав взгляд на Карине, он сказал:
– Я хотел бы, милорд, чтобы вы распорядились насчет экипажа. Я забираю сэра Перси в больницу.
– Он жив? – задал тот единственный вопрос лорд Линч, который был у всех на устах с той минуты, когда доктор появился в гостиной.
– Ну, конечно. Пуля попала только в руку, а не в тело.
Карина почувствовала, как рухнуло напряжение, словно оно было осязаемым. На миг она затаила дыхание, не в силах поверить тому, что услышала.
– В руку?! – изумленно повторил лорд Линч.
– К несчастью, кость раздроблена, – продолжал доктор, – и руку придется, скорее всего, ампутировать. Разумеется, окончательно все станет ясно, когда мы доставим его в больницу.
– Клянусь Юпитером! – воскликнул кто-то. – Значит, Перси больше не сможет играть в карты: ведь это его правая рука.
На лицах некоторых мужчин появились усмешки. Очевидно, они были из тех людей, которые радуются неудачам других. Вот и сейчас они не скрывали своего удовольствия по поводу того, что Перси Рокли воздалось по заслугам.
– Так он не умрет? – спросил лорд Линч, словно еще раз хотел услышать из уст доктора подтверждение его слов.
– Умрет? Бог мой! Разумеется, нет. Он просто упал в обморок и был без сознания – от страха, я полагаю.
– От страха?!
По комнате пронесся удивленный шумок.
Ничто не могло быть более убийственным для репутации фигуры масштаба Перси Рокли, как обморок при виде револьвера в дамской руке. Лорд Линч дернул за сонетку:
– Я немедленно прикажу заложить экипаж. Не нужно ли чего-нибудь еще для удобства вашего пациента?
– Нет, благодарю вас, милорд.
Доктор быстро вышел из комнаты, и тишину, возникшую с той минуты, когда лорд Линч и Карина появились на лестничной площадке, как будто прорвало. Гости начали говорить, смеяться. Многие из них почти инстинктивно потянулись к карточным столам, не минуя при этом стола с напитками, словно для возвращения к нормальной жизни после всего пережитого нуждались в рюмочке-другой, чтобы поддержать силы и взбодриться.
Вскоре Карина и лорд Линч остались одни в этой части гостиной. Опустившись рядом с ней на диван, он как щитом загородил ее собой от любопытных глаз тех, кто больше не мог удерживаться от того, чтобы не поглазеть на нее.
– Я потерпела неудачу, – с тоской в голосе сказала Карина.
– Нет, вы достигли одной цели: Перси Рокли постигла кара, гораздо худшая, чем смерть. Он больше никого не сможет ограбить, как ограбил вашего отца и меня.
– Но все, что он выиграл, останется у него? – задала Карина мучивший ее вопрос.
– Не завидую ему. Напротив, мне кажется, Перси с готовностью отдал бы все это за то, чтобы вернуть правую руку.
– У меня такое чувство, будто меня чего-то лишили: ведь я уже приготовилась идти в тюрьму.
– Вы совершили гораздо большее, чем могли бы, покончив с Перси. Благодаря вам его друзья узнали, что он просто мокрая курица. Они никогда не забудут, как он хлопнулся в обморок от страха, а смех перенести гораздо тяжелей, чем даже инвалидность.
– Но Клеверли останется у него, и владеть замком будет тоже он. Я хотела навеки лишить его возможности наслаждаться подобными вещами, – сказала девушка и, заметив выражение лица лорда Линча, догадалась:
– Вы вспомнили о том, что ваша матушка еще ничего не знает?
– Я знаю, что сейчас должен поговорить с поверенным, а потом набраться мужества и предстать перед матерью. Ваша храбрость придаст мне сил.
– О, прошу, не говорите о моей храбрости. Я чувствую себя посрамленной: пыталась сделать так много, а не добилась ничего.
Лорд Линч промолчал, и через минуту Карина тихо спросила:
– Если вы покинете замок, что будет со мной и Дипой?
– Вы последуете за мной, куда бы я ни поехал. Я просто перестану существовать, если не буду видеть вас, знать, что вы рядом.
Карина почувствовала, как его слова, его полный страсти голос зажигают где-то внутри ее пламя.
– Как же мы будем жить, – спросила она, – зная, что должны скрывать свою любовь, ибо к этому вынуждают причины, в которые вы не посвящаете меня?
– Мне кажется, я не перенесу эту пытку: видеть вас изо дня в день, из года в год и не иметь права прикоснуться к вам.
Сила чувств Карины была так велика, что она осмелилась поддразнить лорда Линча:
– Я люблю вас. Разве это не важнее любых ваших тайн?
Глаза его вспыхнули огнем, губы сжались.
– Не искушайте меня, – ответил он хриплым от переполнявших его чувств голосом. – Я хочу обладать вами, больше, чем, кажется, вообще возможно испытывать желание к женщине. Я люблю Вас. Вы для меня как ангел на небесах, но и как жена, которая для мужчины значит больше всего на земле. Я хочу целовать вас, держать в объятьях, хочу, чтобы вы стали моей. О Карина, попытайтесь понять меня, но не требуйте невозможного.
От этих слов лорда Линча Карину охватил трепет, а звучавшая в его голосе. страсть захлестнула се, словно волна.
– Я должна идти, – сказала она прерывающимся голосом и встала с дивана.
Лорд Линч тоже поднялся. На его бледном лице выделялись потемневшие глаза, и, когда он посмотрел на нее, ей показалось, что он коснулся ее губ.
Когда он был уже у дверей, в комнату вошел полковник Уэйкфорд и воскликнул:
– Смотрите, что я принес!
Он швырнул что-то на стол, и Карина увидела коробку, наполненную колодами игральных карт.
– Что это, черт возьми? – спросил один из мужчин, недовольный тем, что пришлось оторваться от карт.
– Это я обнаружил в комнате Перси, когда помогал доктору собирать его в больницу. Я заметил, что слуга Перси незаметно пытается засунуть коробку подальше от посторонних глаз. Меня это насторожило, и я потребовал, чтобы он показал мне ее содержимое. Коробка была полна карт – пятьдесят или шестьдесят колод в нетронутой упаковке.
– Ну и что из этого? – раздался голос – Мне Перси как-то признался, что имеет обыкновение дарить хозяину несколько новых колод карт. Он сказал, что грязные карты выводят его из себя, а в деревенских домах редко имеются в достатке новые колоды.
– Он и сюда приехал со своими картами, да? – спросил полковник Уэйкфорд у лорда Линча.
– По-моему, да, – рассеянно ответил тот. – Но оказалось, что в доме и так полно карт. Перси, очевидно, хотелось играть своими, и мне оставалось только поблагодарить его за подарок.
– Он хотел играть своими картами, – многозначительно проговорил полковник. – Да, именно так.
– Артур, – обратился он к самому старшему из присутствующих. – Прошу вас, вскройте одну из упаковок.
Мужчина вынул из ящика колоду, распечатал и разложил на зеленом сукне перед собой несколько новеньких хрустящих карт.
– Ну? – спросил он.
– Джастин, у тебя есть увеличительное стекло? – обратился полковник Уэйкфорд к лорду Линчу.
– Думаю, да. – Лорд Линч подошел к письменному столу и вернулся с большой лупой в серебряной оправе и гербом Линчей на ручке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26