Вдруг, почувствовав дурноту, Фиона поманила проходившего мимо метрдотеля и обратилась с просьбой:
— Нельзя ли мне чашечку кофе?
— Я занят, — отрезал тот.
Потом, увидев ее изможденное лицо, приказал принести девушке кофе.
Кофе немного оживил Фиону, однако, поднимаясь и проходя через зал к столику лорда Уинтропа, она все еще ощущала слабость и дрожь в ногах.
Он, к счастью, был полностью поглощен обедом. Лорд Уинтроп пользовался славой великого эпикурейца и знатока вин, благодаря чему в течение первых десяти минут, пока он вместе с самим Пальони изучал меню и заказывал красные и белые вина из респектабельных погребов, ей было позволено сидеть молча.
— Рюмку шерри? — спросил он Фиону. — Или предпочтете коктейль?
Фиона, помня правило «пей то, что клиент пьет», попросила шерри.
И, наверное, правильно сделала, поскольку шерри чуть-чуть вскружило ей голову. Во рту у нее в тот день не было ни крошки.
Наконец лорд сделал заказ и переключил внимание на Фиону.
— Ну, моя дорогая, — молвил он, — рады ли вы меня видеть?
— Конечно, — сказала Фиона, безуспешно стараясь улыбнуться.
— Хорошо. Надеюсь, скучали немножечко обо мне?
— Конечно, — опять повторила Фиона.
— Расскажите-ка, что поделывали? — продолжал он, медленно потягивая шерри.
Фиону охватило безумное желание поведать ему всю правду.
«Допустим, — размышляла она, — я ему выложу, что была влюблена, получила один миг полного счастья, а потом потеряла все!»
«О Джим, Джим!» — взывало ее сердце и сжалось при виде ненавистной физиономии лорда Уинтропа.
Ладонь его поползла под столом и накрыла ее руки, колени он придвинул к ее коленям.
Фиона понимала — он ждет, чтобы она заговорила, и ежели не удастся отвести разговор от себя, приставания станут назойливее.
Она принялась излагать вымышленную историю о необыкновенных людях, приехавших с Севера и якобы танцевавших с ней несколько дней назад.
Болтала, пыталась отвлечь лорда Уинтропа, но знала, что ему это нисколько не интересно.
Не успев даже закончить обед, он сделал по-настоящему дерзкое заявление:
— Вы должны мне позволить посмотреть вашу новую квартиру. У меня есть небольшой подарок для вашего дома. Ковер, моя милая. Довольно красивый, персидский, но я хочу посмотреть, подойдет ли он к обстановке квартиры.
Фиона оказалась в нелегком положении, зная, что в случае категорического отказа разразится скандал и лорд Уинтроп рассердится.
Если сказать «спасибо», он примет это за знак согласия. Она попробовала объявить, что у нее есть все необходимое. Лорд Уинтроп и слушать не пожелал.
— Чепуха, чепуха, — буркнул он. — Персидский ковер — настоящая вещь, его всегда можно где-нибудь постелить. Вы ведь не станете утверждать, будто ваша квартира устлана коврами.
На слове «коврами» лорд Уинтроп запнулся. Фиона предположила, что он хотел сказать «дорогими коврами», так как наверняка не поверил ее отговоркам.
— Значит, условились, моя дорогая, — заключил он. — Я заеду сегодня вечером… почему нет? Не стоит упускать момент, правда?
Поднявшись с кресла, он пригласил ее танцевать, крепко прижал, медленно и плавно повел по площадке.
— Вы совершенно очаровательны сегодня вечером, — заметил лорд Уинтроп. — Мне нравится ваше платье. Вам очень идет, моя милая. Интересно, какому счастливцу мужчине позволено было за него заплатить?
— Не в моих правилах принимать от мужчин одежду в подарок, — вспыхнула Фиона.
— Ну-ну, — промычал он, — что тут плохого? Принимаете же вы чеки, перчатки, даже шелковые чулки. Переступаете порой черту, беря драгоценную безделушку. Какая разница между всем этим и платьем?
— У меня, боюсь, не было шанса принимать что-либо из перечисленного, — попыталась спокойно возразить девушка.
И тут же сообразила, что допустила большую ошибку.
— Так вот он, перед вами! Я охотнейшим образом преподнесу вам все, что пожелаете, если только позволите выбрать вместе с вами. Ничто не доставляет мне такой радости, как делать покупки с хорошенькой женщиной.
При этих словах он чуть-чуть подмигнул, и Фиона едва не передернулась.
— Позвольте вас заверить, — сказала она, — я принадлежу к числу тех счастливчиков, у кого есть все, что им хочется.
— Все? — удивленно переспросил лорд Уинтроп. Когда они вернулись и сели за столик, он взял ее
видавшую виды сумочку, поношенную и потертую.
Застежка сломалась, и Фиона ее закрепила маленьким черным шнурком; белая подкладка была вся в пятнах от помады, которая не поддавалась чистке.
Лорд Уинтроп положил сумочку и объявил:
— Завтра я подарю вам другую, моя дорогая. Мы пойдем после завтрака вместе и выберем, а?
— Но, в самом деле… — начала было Фиона и смолкла.
В конце концов что толку спорить? Раз уж он решился, он так и сделает, тут никакие протесты и доводы не помогут.
У него в руках была козырная карта — ее работа, даже если он об этом не знает. Стоит лорду Уинтропу пожаловаться, и она снова окажется на улице, без работы, без жилья и без еды.
Перспектива не из приятных. И здесь уже ничто не поможет.
«Почему я должна терпеть эти муки только из-за того, что у меня нет денег? — горько размышляла Фиона. — Это несправедливо. И получив хорошее место, лишаешься права на сохранение моральных принципов!»
Она обвела взглядом сидевших в зале красивых молодых девушек и замужних женщин и подумала: «У них нет таких проблем…»
Лорд Уинтроп нашел под столом руку Фионы, нежно погладил, пальцы его поползли по запястью, переплелись с ее пальцами.
От этого прикосновения она сморщилась, испытывая желание оттолкнуть его, убежать и заплакать.
Ничего не оставалось, как только сидеть с улыбкой на лице, зная, что Пальони, не подавая вида, следит за ней, как кот за мышкой.
Лорд Уинтроп славился своей манерой ухаживать за женщинами.
Как только минуло одиннадцать, он встал и сказал:
— Позвольте отвезти вас домой.
Хозяйкам дансинга не разрешалось уходить из ресторана до закрытия, но лорд Уинтроп сам устанавливал правила, и Фиона на ослабевших ногах поплелась забирать из раздевалки свой поношенный черный плащ.
Они нырнули в его «роллс-ройс», плавно покатили по Пиккадилли вниз по направлению к Челси. Фиона молча терпела поцелуи, лихорадочно подыскивая причину, чтобы не пустить его в свою квартиру.
Она боялась, страшно боялась, он казался ей чудовищем, которое все крепче и крепче затягивало ее в свои лапы.
«Как удрать? Как отделаться от него? Как избавиться?»
В голове прокручивалось то одно, то другое, но ничего конкретного она придумать не могла. Она словно блуждала в тумане.
Лорд Уинтроп прижимал ее все сильнее и сильнее, она чувствовала его руку, шарившую под плащом.
Машина внезапно затормозила, Фиона откинулась на спину. Ее подташнивало и била дрожь от настойчивых ласк лорда Уинтропа. Шофер открыл дверцу.
— Дайте ему ключ, — приказал лорд Уинтроп, и девушка беспрекословно протянула связку ключей.
Шофер отпер дверь, она оглянулась сказать «до свидания», однако лорд Уинтроп вышел следом за ней из автомобиля.
— Доброй ночи, — поспешно бросила Фиона дрожащим голосом.
Попыталась еще что-то сказать, не нашла слов и медленно пошла вверх по лестнице, слыша за спиной шаги лорда Уинтропа.
Войдя в квартиру, он протянул руки, схватил ее, едва вымолвив:
— Наконец-то!
Принялся покрывать лицо поцелуями, но Фиона вырвалась.
— Постойте, постойте, — бормотала она. — Я хочу показать вам квартиру… Я…
Голос ее прервался, впрочем, говорить было бесполезно. Он опять сгреб ее в объятия и приказал:
— А теперь будь хорошей девочкой и позволь мне тебя любить!
— Нет, прошу вас, не надо, — умоляла Фиона еще раз, стараясь высвободиться.
Лорд Уинтроп был сильным мужчиной. Он поднял ее на руки и, несмотря на протесты, понес в спальню, опустил на постель.
Минуту она лежала, задыхаясь от поцелуев, потом стала отталкивать его. Она вскочила, и тут ее охватило отчаяние.
Если когда-нибудь она и питала надежды удержать его в границах дозволенного, то теперь она обо всем забыла.
Она думала лишь о том, чтобы вырваться, избавиться от него, не позволить к себе прикасаться.
Никакие финансовые соображения, никакая работа уже не имели значения, поскольку чувства ее были оскорблены.
— Уходите! — прокричала она. — Убирайтесь!
В страхе метнулась в другой конец комнаты и остановилась, прижавшись к стене.
Лорд Уинтроп опять пошел к ней, снова прижал к себе, она вырвалась, и он, пытаясь ее поймать, вцепился в платье, сорвал с плеч косынку.
Когда она поняла, что загнана в угол, что перед ней чудовище, жаждущее завладеть ею, она потеряла над собой контроль.
Она закричала и, когда он приблизился, изо всех сил ударила его. Стиснутый кулачок угодил в лицо, лорд Уинтроп мотнул головой, уклоняясь, и поскользнулся на паркете, натертом Фионой нынче утром.
Стараясь схватиться за кресло и удержаться, он промахнулся и с грохотом рухнул на пол.
Минуту он лежал неподвижно, потом поднялся с побагровевшим лицом, явно разгневанный.
— Ах, маленькая чертовка! — тихо выдавил он, пронзительно взглянув на нее.
И вдруг перепуганная девушка увидела, что он схватился за горло, а из груди его донесся сдавленный хрип.
Пошатываясь, он отступил на шаг-другой, повалился в кресло, по-прежнему издавая хриплые звуки. Глаза выкатились, лицо исказилось.
Лорд Уинтроп медленно остывал, руки его вытянулись, рот скривился на сторону, глаза остекленели.
Парализованная страхом, Фиона стояла неподвижно, с ужасом глядя на него.
Простояла невесть сколько времени. Тело ее словно налилось свинцом, она не могла ни пошевелиться, ни закричать, ни прийти ему на помощь.
Он не двигался.
Она слышала только стук своего сердца. Ее всю трясло, на лбу выступил пот, зубы стучали.
«Что мне делать? Что делать?» — отчаянно думала Фиона.
Подошла к лорду Уинтропу совсем близко, но дотронуться до него не смогла.
Потом она вспомнила о шофере, бросилась вниз по лестнице, запуталась в платье и чуть не упала.
Спасли перила, и она вылетела из подъезда. Она отыскала шофера, который погрузился в легкую дремоту, явно рассчитывая на долгое ожидание.
— Пойдемте… скорей! — задыхаясь, выкрикнула Фиона. — Помогите лорду Уинтропу… ему плохо!
Шофер торопливо выбрался из машины и побежал по лестнице впереди Фионы, прыгая через три ступеньки. Она едва поспевала за ним с бешено бьющимся сердцем.
Шофер уже опустился на колени на пол рядом с хозяином.
— С ним все в порядке, — сообщил он. — Жив, но, по-моему, у него удар. Телефон есть?
Фиона затрясла головой:
— Нет.
— О черт! — Шофер сдвинул со лба черную фуражку. — Мне лучше забрать его отсюда. Нельзя, чтобы его нашли в таком месте. Сам повезу к доктору. Кстати, какого дьявола вы с ним сделали?
Он оценивающе оглядел Фиону, и та поняла, что шофер принимает ее за проститутку, но была слишком расстроена, чтобы обеспокоиться по этому поводу.
— Как посадить его в автомобиль? — спросила она.
— Берите за ноги, — скомандовал шофер, — а я подхвачу под руки. Надо перенести. Не годится, чтобы он умер у вас в комнате.
Фиона ничего не сказала. Взяла булавку, зашпилила подол платья чуть ли не выше колен.
Она взяла лорда Уинтропа под колени, шофер взял его под мышки. Двигаясь впереди, девушка начала спускаться по лестнице.
Лорд Уинтроп был очень тяжел, они волокли его с невероятным трудом. Фиона совсем выдохлась, добравшись донизу.
На минуту его положили, шофер пошел открывать дверцу машины, мигом вернулся, затем тело уложили на пол автомобиля.
Шофер, забравшись внутрь, ухитрился взгромоздить лорда Уинтропа на заднее сиденье. К счастью, в этот ночной час людей вокруг почти не было.
Захлопнув дверцу, шофер занял свое место впереди и, не сказав Фионе ни слова, уехал.
Фиона стояла на тротуаре, глядя, как машина исчезает из виду, потом провела рукой по волосам и почувствовала, что они влажные от испарины.
Она вошла в дом, поднялась по лестнице и долго стояла, закрыв рукой воспаленные глаза.
Постель была смята, когда ее бросил туда лорд Уинтроп, кресла перевернуты — все выглядело разгромленным.
Голова у Фионы раскалывалась от невыносимой боли.
«Я, кажется, схожу с ума!» — прошептала она про себя.
Она чувствовала себя так, словно вот-вот упадет в обморок, ходила по комнате взад-вперед, заламывая холодные руки.
«Какое чудовищное происшествие… Почему это должно было со мной случиться? Слава Богу, его отсюда убрали! А вдруг он умрет и начнется расследование…
Шофер скажет, что поднялся сюда и нашел его уже недвижимым… полумертвым… Или солжет… заявит, будто… удар случился в машине? Неужели меня впутают в это дело?»
Наконец она поняла, что больше не может находиться дома. Не было сил раздеться и войти в спальню — измятая постель слишком живо напоминала о происшедшем.
Фиона натянула свой черный плащ и вышла на улицу.
После долгой бесцельной ходьбы холодный ветерок немного облегчил головную боль, и девушка сообразила, что движется по направлению к Парк-лейн.
Остановилась возле Уинтроп-Хауса — огромного дома, белого, неприступного, с невысокой стеной, огораживающей сад.
В доме не было никаких признаков жизни, но пока она стояла, гадая о том, что там делается внутри, подъехала машина, из которой вышел мужчина с сумкой и позвонил в звонок.
Отворили почти мгновенно. «Врач», — подумала Фиона. Прошло еще много времени, после чего прибыло такси, откуда появилась медсестра.
«Он наверняка жив, — думала девушка. — Жив… но интересно, вспомнит ли то, что случилось?»
Услышала, как часы пробили пять, повернулась и пошла вниз по пустынной Парк-лейн.
Внезапно она осознала, что очень-очень замерзла и очень-очень устала. Ранним утром было сыро и зябко, плащ едва согревал.
Ей понадобилось полчаса, чтобы добраться назад в Челси.
Фиона до того измучилась и замерзла, что даже не испытала отвращения при мысли о спальне. Разгром в комнате уже не пугал ее, поскольку ее сознание застыло так же, как и тело.
Скорчившись в постели, она долго дрожала и никак не могла заснуть, хотя глаза закрывались от невероятной усталости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21