— И она поспешно вышла из вагона, муж последовал за ней.
Мелинда вышла последней. Пахло дымом, шумел двигатель, кричали носильщики. Ее просто оглушило.
— Носильщик? Носильщик? Носильщик, мисс?
— Нет, спасибо, — отказалась Мелинда, схватив свою сумку, и последовала за остальными пассажирами.
Ей показалось, что все спешат. Сама она шла по платформе медленно.
— Ваш билет, мисс?
Она опустила сумку, открыла кошелек и вытащила билет. Протянула его контролеру и поняла, что, кроме нее, на платформе почти никого не осталось. Люди спешили к длинной веренице извозчиков. Мелинда стояла и смотрела вокруг. Несомненно, нужно найти кого-то, кто мог бы подсказать ей, что делать дальше.
Может быть, священника.
И тут рядом послышался тихий голос, похожий на голос настоящей леди:
— Вы выглядите несколько Потерянной. Может быть, я могу чем-то помочь?
Она оглянулась. На нее смотрела дама с добрым лицом, со вкусом, но очень просто одетая. Ей было примерно лет пятьдесят.
— Боюсь… я… я впервые в Лондоне, — почти извиняясь, сказала Мелинда. — Я просто хотела узнать… не может ли кто-нибудь… посоветовать мне… где можно переночевать.
— У вас что же, нет ни друзей, ни родных? — мягко и сочувственно спросила дама, и Мелинда как-то сразу успокоилась.
— Боюсь, что нет, — сказала она. — Я… я приехала в Лондон, чтобы найти… работу. Поезд опоздал, и я уже не смогу пойти в бюро по найму сегодня.
— Да, разумеется, — сказала пожилая дама. — И вы хотите найти ночлег?
Мелинда кивнула.
— Только на одну или две ночи, — объяснила она. — Пока не найду работу.
Последовала пауза, и, поскольку дама молчала, Мелинда в отчаянии спросила:
— Может быть… вы знаете, где?..
— Я как раз думаю, как вам помочь, — отозвалась дама. — Наверное, очень страшно приехать вот так, не зная, куда идти. На улице меня ждет экипаж. Если вы пойдете со мной, то я отвезу вас туда, где можно переночевать.
— Это очень мило с вашей стороны, — с благодарностью сказала Мелинда. — Но это не очень вас побеспокоит? Я имею в виду… Вы ведь, кажется, кого-то встречали?
— Я расскажу вам об этом по дороге, — сказала дама. — У вас есть багаж?
— Только это, — сказала Мелинда.
— Тогда пойдемте, моя дорогая. Тут недалеко.
Экипаж был очень элегантный, кучер с кокардой, а лошади, как с первого взгляда определила Мелинда, были хорошо накормлены и ухожены. Дама жестом велела Мелинде садиться и уселась рядом.
— Вы точно никого не встречали? — спросила Meлинда.
Дама тихо вдохнула.
— Я часто приезжаю сюда, — сказала она. — Видите ли, моя дочь, примерно вашего возраста, должна была приехать в Лондон с севера. Я приезжаю на вокзал встречать ее, но она все не едет, я даже не знаю, жива ли она.
— Как ужасно! — воскликнула Мелинда.
— Я так и не знаю, что с ней случилось, — продолжала дама с грустью в голосе. — Вот почему я езжу на вокзал, надеясь, всегда надеясь, что однажды она вернется и я снова обрету ее.
— Мне так жаль, — сказала Мелинда. Она всей душой была на стороне несчастной матери, но все же подумала про себя, что дама, вероятно, слегка помешалась на своем горе.
— Иногда я помогаю таким молодым девушкам, как вы, — продолжала дама. — И, помогая им, чувствую себя счастливее. Вы понимаете?
— Да, конечно, — ответила Мелинда. — И спасибо вам большое. Очень жаль, что я не ваша дочь.
— Очень мило, что вы так сказали, — заметила дама. — Но теперь довольно о моих горестях. Расскажите мне о себе. Ваши родители живут в деревне?
— У меня нет родителей, — ответила Мелинда. Они погибли в дорожном происшествии.
— Поэтому вы приехали в Лондон? — поинтересовалась дама.
Мгновение Мелинда раздумывала, что сказать, но потом решила, что безопаснее не упоминать о дяде даже ее новой знакомой.
— Да, — ответила она. — У меня нет денег, поэтому я должна работать. Может быть, вы можете дать мне адрес «Бюро миссис Брюер»? г— Мы подумаем об этом завтра, — ответила дама. — Сколько вам лет?
— Восемнадцать, — сказала ей Мелинда, — и я уверена, что смогла бы учить детей. Я знаю обычные школьные предметы, кроме того, я умею рисовать, играть на фортепиано, и если это будут деревенские дети, то я смогу учить их ездить верхом.
— Тогда я уверена, мы сможем найти для вас что-нибудь, — сказала дама. — Наверное, теперь нам следует познакомиться.
— Да, конечно, — улыбнулась Мелинда. — Меня зовут Мелинда Стэнион.
— Какое милое имя! — воскликнула дама. — А я миссис Элла Харкорт. Как удачно, что мы встретились.
— Да, очень, — согласилась Мелинда.
Они ехали все время по ярко освещенным улицам.
Мелинде хотелось выглянуть в окно и рассмотреть все хорошенько, но она подумала, что это могло показаться невежливым, и поэтому смогла бросить на улицу только несколько любопытных взглядов.
Миссис Харкорт, как ей показалось, задавала слишком много вопросов. Внезапно Мелинда почувствовала, что устала. День был долгим, а она не спала всю прошлую ночь. Ей показалось, что отвечает она почти автоматически. Экипаж остановился.
— Мы приехали, — сказала миссис Харкорт. — Вижу, что вы устали. Я провожу вас наверх в спальню, а завтра мы обо всем поговорим.
— Да, конечно, — сказала Мелинда, — и спасибо вам, вы были так добры. Извините, если я показалась вам глупой. Просто мне очень хочется спать.
— Бедное дитя! — нежно произнесла миссис Харкорт. — А теперь идемте.
Она сделала несколько шагов по тротуару. Мелинда последовала за ней. Они оказались на очень тихой улице, на которой стояли дорогие дома с колоннами.
Они поднялись по лестнице, но не успели дойти до двери, как она открылась: швейцар в ливрее провожал какого-то джентльмена. На нем был цилиндр, сдвинутый набок, вечерний костюм с очень высоким белым галстуком. В петлице желтела гвоздика. Когда он наклонился, чтобы поцеловать руку миссис Харкорт, у него упал монокль.
— Я уже думал, что не застану вас, дорогая, — сказал он учтиво.
— Как видите, я уезжала, ваша светлость, — ответила миссис Харкорт.
— Как же, вижу! — медленно и со значением произнес джентльмен.
Он взглянул на Мелинду. Она сонно взглянула ему в глаза. И подумала, что никогда еще не встречала мужчину, так похожего на сатира и с таким порочным лицом. Возможно, ей это только показалось, но именно такое впечатление он произвел на нее.
— Представьте меня!
Слова прозвучали почти как приказ, но миссис Харкорт быстро ответила:
— Молодая леди, которую я только что встретила на вокзале, очень устала. Она впервые в Лондоне, и все, что ей сейчас нужно, — это сон. Надеюсь, ваша светлость извинит нас.
— Представьте меня!
Он произнес просьбу медленно, отчетливо и властно, и девушке показалось, что миссис Харкорт слегка возбужденно произнесла:
— Мелинда, это лорд Ротхем, мой… старый друг.
Мисс Мелинда Стэнион.
Лорд Ротхем взял руку Мелинды в свою.
— Впервые в Лондоне, дорогуша! Тогда мы сможем сделать так, чтобы вам понравилось. Думаю, что мы будем часто видеться, вы и я.
Он крепко держал ее руку и смотрел прямо в лицо.
Свет из холла позволял Мелинде разглядеть мешки под глазами и тонкие губы. Она попыталась отнять у него свою руку.
— Спасибо, — пробормотала она, — но…
— Как я уже сказала, Мелинда очень устала, ваша светлость, — сказала миссис Харкорт, и в ее голосе послышались резкие ноты.
— Я вас слышал, дорогая, слышал! — ответил лорд Ротхем. — Очень хорошенькое личико. Очень молода, неиспорченна, невинна!
Мелинда почувствовала, как его глаза сверкнули, когда он глядел на нее, она с большим трудом отодвинулась от него.
— До завтра, ноя дорогая Мелинда! — сказал лорд Ротхем и поцеловал ее руки.
Она сняла перчатки в экипаже и теперь почувствовала его губы на своей коже, они были теплыми и какими-то настойчивыми. Неизвестно отчего ей вдруг стало страшно. Она выдернула свои руки и, пройдя мимо миссис Харкорт, поспешила войти в холл.
— Вы не имеете права, ваша светлость, — услышала она гневный голос миссис Харкорт.
Потом послышался голос лорда Ротхема:
— Я зайду завтра. Скажите Кейт, что она моя!
Но конечно, говорила она себе, она могла и ошибаться.
Глава 3

Двуколка остановилась у ярко освещенного дома на Принц-стрит. Из нее вышел элегантный молодой джентльмен с гарденией в петлице фрака. Он бросил извозчику полгинеи, которые тот ловко поймал, и направился ко входу, по бокам которого стояли два швейцара в кричащих ливреях.
Это были сильные, мускулистые мужчины, весь вид которых ясно давал понять любому, что их обязанности заключаются не только в том, чтобы открывать двери карет или подзывать извозчика для отъезжающих гостей.
Капитан Жервез Вестей кивнул швейцарам, те поприветствовали его, и один из них поспешно постучал в закрытую дверь. Открылось небольшое окошко, через которое на капитана внимательно посмотрели.
Окошко закрылось, и дверь немедленно открылась.
— Добрый вечер, капитан! Очень приятно вас видеть, — с напускной учтивостью поприветствовал его слуга.
Капитан не потрудился ответить ему. Он прошел вдоль длинного, похожего на туннель коридора, поднялся по короткому пролету лестницы, покрытой ковром, и вошел в просторный и ярко освещенный салон.
Там было шумно от разговоров и хохота, резкого и несдержанного, но создававшего атмосферу непринужденного веселья.
В конце зала, куда вошел наш капитан, был устроен бар на американский манер, где раздавали коктейли под названиями «Щекотка для десен», «Бодрящий», «Живая вода». Но капитан смотрел только на помост на противоположном конце зала, где стоял обитый бархатом трон. Там в окружении сонма хорошеньких женщин восседала признанная королева ночной жизни Лондона — Кейт Гамильтон, толстая, некрасивая женщина, чья громадная туша, залитая газовым освещением, заставлявшим сиять на весь зал ее драгоценности, отражалась в многочисленных зеркалах. Ее знал весь Лондон, а для заморских гостей это была одна из главных достопримечательностей столицы.
Проходя через зал, капитан Жервез Вестей кивками приветствовал своих многочисленных титулованных друзей, включая маркиза Хартингтона, помахал нескольким членам парламента и заметил, что здесь, как обычно, собрались офицеры обоих родов войск, чтобы наслаждаться обществом самых хорошеньких молодых женщин, которыми так славился салон Кейт Гамильтон.
Как только капитан добрался до помоста Кейт, она с явным удовольствием повернулась к нему, хотя до этого громко разговаривала с худощавым молодым аристократом, явно заплатившим за ее шампанское.
— Я только что говорила его светлости, — сказала она, — что я не видала вас и вашего друга, маркиза, больше недели. Где вы скрываетесь? Здесь без вас так скучно.
— Я тоже скучал без вас, Кейт, — улыбнулся капитан. — Вы прекрасно выглядите. Собираетесь развлечь нас, показав одну из ваших знаменитых поз?
Это была очень старая шутка, которая неизменно заставляла Кейт заходиться от хохота, трясясь жирным телом, как бланманже на тарелке. Она начала свою головокружительную карьеру с показа пластических этюдов в обнаженном виде, что было одним из самых популярных видов развлечений в Лондоне двадцатилетней давности.
— Замолчите! — сказала она почти застенчиво. Я слишком стара, знаете ли, для таких вещей. Но у меня есть две девушки только что из Парижа, которые будут последним криком моды на следующей неделе. Вам и вашему другу я могу организовать частный показ, если вам интересно.
— Конечно, интересно! — воскликнул капитан. — Но я хотел бы поговорить с вами сейчас с глазу на глаз, Кейт. Это очень срочно.
Кейт Гамильтон пристально взглянула на него. Казалось, она откажет ему, но она отставила свой бокал с шампанским и повернулась к одной из своих молодых компаньонок, стоявших рядом и готовых явиться по первому ее зову.
— Эй, Рози, присмотри-ка здесь, пока я не вернусь, — проговорила она— Не позволяй никаких глупостей, если будут неприятности, пошли за мной.
— Все будет хорошо, мэм, — пообещала Рози, с довольным видом усаживаясь на бархатный трон, который Кейт только что освободила.
Чтобы добраться до двери ее личных покоев по натертому паркетному полу, пришлось идти довольно долго. Всем не терпелось перекинуться с Кейт словом, начиная от лорда Могуна, всем известного задиры и дуэлиста, до сдержанного, но невероятно глупого мистера Бобби Шафто, чья слава держалась единственно на том, что однажды он помог маркизу Гастингсу выпустить две сотни крыс в танцевальном зале Мотта.
Наконец Кейт дошла до двери, отделявшей салон от коридора, ведущего в частные кабинеты для ужинов и в ее личную гостиную. Только самых привилегированных из своих знакомых, видных заморских гостей или некоторых молодых людей, к которым она питала личную слабость, Кейт приглашала в этот роскошный будуар, украшенный бархатными портьерами и меблированный тремя огромными атласными диванами: небесно-голубым, угольно-черным и красным.
— Садитесь, капитан, — пригласила Кейт. — Чувствуйте себя как дома. Что будете пить?
— Я выпью позже, спасибо, — ответил капитан Вестей. — Мне нужна ваша помощь, Кейт, но боюсь, что кто-нибудь ворвется сюда и помешает нам поговорить.
— Ну об этом-то не беспокойтесь! — успокоила она его. — В моем салоне я принимаю только людей из высшего света. Салон — не чета тем грязным местечкам, которые расплодились повсюду и стараются подражать мне. Как я говорю всем, кто упоминает о них при мне, они скоро разорятся.
— Не стоит беспокоиться, они конечно же не будут иметь такого успеха, — сказал капитан Вестей. — Есть только одна Кейт и только один дом, который мы с удовольствием посещаем, а в другие можно ходить только посмеяться или поскандалить.
— Верно, — сказала Кейт почти с облегчением. — Я никогда не позволяю никаких скандалов в моем доме, вы же знаете.
Она села на черный диван, который застонал под ее весом.
— Ну, так что же вас беспокоит? — спросила она.
— Не меня, — пояснил капитан Вестей. — Это у Чарда неприятности, но я точно знаю, что единственный человек, который может ему помочь, — это вы.
— Деньги или женщина?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26