Маркиз первым отвел взгляд. — Вы были в ударе, верно? — спросил он, стараясь скрыть напряжение. — Нет никакой необходимости совать нос в мои личные дела только потому, что вам предложили выполнить определенную работу, а вы ее превосходно выполнили.
— Я вовсе не хотела совать свой нос в ваши дела, — гордо произнесла Мелинда.
— Довольно, Дрого, — прервал их капитан Вестей. — Вы оба на пределе, да это и понятно. Все это было довольно неприятным спектаклем, но все уже закончилось, и мне лучше пойти и вызволить Фред ди, увести его из дома. Я не приведу его сюда. Если мы все напьемся, то неизвестно, что из этого может получиться.
— Да, ты, как всегда, разумен, — сказал маркиз. — И не забудь заплатить ему.
— Я пойду переоденусь, — быстро проговорила Мелинда, которой вовсе не хотелось оставаться наедине с маркизом. — И могу ли я уже уйти?
— О, нет, еще нет! — ответил капитан Вестей. — Разве миссис Харкорт не объяснила вам, что лучше, если вы останетесь здесь до того, как вдова на самом деле умрет? Она может захотеть увидеть вас, да мало ли что, и будет странно, если вас не окажется в доме.
— Да, конечно. Но как это ужасно — вот так сидеть и ждать.
— Для вас не будет ничего ужасного, — сказал маркиз. — Ведь для вас она совершенно посторонний человек.
— Вот именно — человек, — ответила Мелинда, — человек, который был когда-то молод, любил жизнь, подошедшую сейчас к концу. Кто бы ни был тот, кто умирает, это всегда печально и даже, наверное, страшно.
Она говорила очень тихо, но почему-то даже в этой огромной комнате ее слова трудно было не расслышать. Ни один из мужчин ничего не сказал, а потом неожиданно капитан Вестей открыл дверь и вышел, дверь за ним закрылась.
Маркиз сел в кресло у камина.
— Вы очень странная девушка, — сказал он, и Мелинда поняла, что на этот раз он не смеется над ней. Подойдите сюда, я хочу поговорить с вами.
— Я думаю, мне нужно пойти переодеться, — , возразила она поспешно.
— Незачем спешить, в этом платье вы очень соблазнительны. Думаю, вы и сами прекрасно это знаете.
Мелинда опустила глаза на широкую кружевную юбку с небольшими букетиками флердоранжа, перехваченными атласными лентами.
— Это очень красивое платье, — сказала она. — Можно даже сказать, самое красивое из всех, какие я видела до сих пор.
— Вы очень молоды, — проговорил маркиз почти с удивлением. — Почему вы занимаетесь таким делом? — Мелинда подумала, что он имеет в виду то, что она сыграла роль его невесты.
— Мне нужны деньги, — просто ответила она.
— Ну конечно! — сказал он уже другим тоном. — Деньги! Деньги! Все дело в них, не так ли? Для таких хорошеньких девушек нет ничего более важного.
Мелинда ничего не ответила, и, немного помолчав, он добавил:
— Но что мне за дело? Я очень благодарен вам.
Элла Харкорт не могла найти на эту роль лучшей исполнительницы.
— Спасибо! — сказала Мелинда. — А теперь, если вы не возражаете, я пойду и переоденусь.
— То есть вы четко даете мне понять, что вам не нравится моя компания, — проговорил маркиз.
— Я совсем не хотела быть невежливой, — ответила Мелинда. — Но поскольку мы, скорее всего, больше никогда не увидимся, то мне кажется, для нас обоих лучше поскорее обо всем забыть. Я постараюсь так и сделать, хотя это может оказаться не очень-то легко.
— Забыть что? — спросил маркиз.
— Все, что случилось, — ответила Мелинда. — Видите ли, на самом деле я думаю, что ничего этого не нужно было делать, нельзя обманывать умирающую женщину. Когда я шла сюда, мне сказали, что я должна буду изображать невесту ради пари. Но я никак не могу взять в толк, какое отношение это пари имеет к вашей мачехе. У меня такое чувство, что я сделала что-то не так, что дело было совсем в другом.
— Высказав все это, — резко начал маркиз, — вы даете мне понять, что полны подозрений.
— Я думаю, — медленно продолжала Мелинда, — что мужчина, похожий на юриста, дал вашей мачехе завещание и что она, после того как решила, что мы поженились, подписала его, оставив вам, как я полагаю, много денег.
— Вы очень догадливы, — недовольным голосом ответил маркиз. — И теперь вы собираетесь меня шантажировать?
— Я не знаю, что вы имеете в виду, — ответила Мелинда.
— Да все вы знаете, — грубо заявил он. — Вы подразумеваете, что, если я не заплачу вам сверх обещанного, вы пойдете наверх и расскажете моей мачехе, что свадьба — всего лишь розыгрыш, и дадите ей возможность переписать завещание. Я прав?
Говоря это, он поднялся и встал, высокий и грозный. Слова, которые он произносил, словно плевки срывались с его губ, а глаза потемнели от гнева. Мелинда стояла очень тихо.
— Вы не должны судить по себе, лорд Чард, — сказала она ледяным тоном. — Я думаю, что вы совершенно презреннейший человек, и я только надеюсь, что смогу покинуть этот дом как можно скорее и никогда больше не видеть вас.
Она смотрела прямо на него, потом повернулась, взмахнув юбками, и решительно направилась к двери.
— Какого черта?.. — начал маркиз, но в ответ ему раздался только стук закрываемой двери и звук шагов Мелинды, удаляющейся по мраморному полу.
Он долго стоял и смотрел на дверь, затем пошел к столику с напитками и налил себе большую порцию бренди. Когда через несколько минут вернулся капитан Вестей, он увидел, что маркиз сердито смотрит в свой стакан, будто там был яд.
— Мелинда пошла переодеваться? — спросил он, чтобы начать разговор.
— Где, черт побери, ты нашел эту девицу? — спросил маркиз.
— У Кейт, я уже говорил тебе, — ответил капитан Вестей. — Должен сказать, она просто великолепна!
Выглядит как настоящая аристократка. Клянусь, никто не заподозрит обратного. Я сам считаю, что она внебрачный ребенок. В ней явно есть примесь голубой крови.
— Я ничего не понял, — сказал маркиз. — Она принялась учить меня хорошим манерам. Я решил, что она имеет в виду шантаж, но, видимо, я оказался полным идиотом, предположив это.
— Ну, должен признаться, — сказал капитан Вестей, — что ты с самого начала повел себя не лучшим образом. Я понимаю, что ты был на пределе, но такого сорта женщины обожают, когда им говорят красивые слова и целуют ручки, тебе ли этого не знать.
— Она не кажется такой, — отозвался маркиз.
— О, не беспокойся, — сказал капитан Вестей. — Она всего лишь миленькая малышка, и если она взбрыкнет, то будет иметь дело с Кейт.
— Да, надеюсь, — согласился маркиз, но в его голосе было беспокойство.
— Не будь таким мрачным, — отозвался капитан Вестей. — Взбодрись! Дело сделано, и ты снова добился невозможного. У тебя просто талант на такие вещи, Дрого!
Наступило молчание, затем маркиз сказал:
— Ты можешь не поверить, но мне стыдно смотреть на эту чертову девчонку. Черт подери! Я чувствую себя свиньей! Последний раз у меня было такое чувство, когда надо мной насмехались в Итоне.
Капитан Вестей удивленно посмотрел на него.
— На тебя это не похоже, Дрого. Если у тебя приступ раскаяния в том, что ты обманул вдову, то вспомни, как она, «щелкая хлыстом», заставляла тебя жить по ее указке. Как она сократила твои карманные деньги, да так, что тебе пришлось продать своих лошадей, чтобы отдать долги, как она оговаривала тебя перед стариком. Я бы не поверил половине того, что ты мне рассказывал, если бы не видел все своими глазами. Я всегда ненавидел твои приглашения в Чард. Из-за нее мне там было не по себе.
— Я знаю, — сказал маркиз. — Но теперь она умирает, и, наверное, мне не следовало бы ее обманывать.
— Оттого, что люди умирают, они еще не становятся святыми, — сказал капитан Вестей. — Она такая же злая, как и раньше, и могу побиться об заклад, что, выздоровей она завтра, она с радостью переделала бы завещание и заставила тебя прыгать на задних лапках еще лет двадцать.
Маркиз ничего не сказал и сидел, все так же рассматривая свой стакан с бренди, к которому так и не притронулся.
— Ну, взбодрись же, — сказал капитан Вестей. — Не знаю, что там такого наговорила тебе эта маленькая шлюшка, что ты так расстроился. Вспомни, что твоя мачеха сделала то же самое, когда умирал твой отец: дала ему подписать завещание в самый последний момент, заставив оставить все деньги себе. Он спятил или был слишком слаб, чтобы отказать ей. Так что это справедливое возмездие! И если бы ты не сделал этого, то Чард продали бы с молотка, какая польза была бы от этого старым слугам, арендаторам и всем тем людям, которые работали там из поколения в поколение?
— Это значило бы, что Чард должен исчезнуть.
— Тогда о чем же ты беспокоишься? — спросил капитан Вестей. — Способ, возможно, спорный, но повод верный. А только это и имеет значение. А теперь будем надеяться, что мы не просидим здесь слишком долго.
Потом мы отправим курочку в курятник и поедем на несколько месяцев за границу. В Париже можно отлично развлечься! Что ты говоришь? Ты помнишь Дезире?
Боже, что за вечеринка там была!
— Чем быстрее она покинет этот дом, тем лучше, — проговорил маркиз.
— О ком ты говоришь? — не понял капитан.
— О девушке, — ответил маркиз. — По ней плачет Кейт, по этой маленькой злючке! В то же время она не захотела больше денег. Я ничего не понимаю!
Глава 6

За обедом все чувствовали себя неловко. Мелинда все время думала о вдове-маркизе наверху.
Ее мысли то и дело возвращались к умирающей женщине, и она никак не могла уследить за разговором.
Маркиз был явно не в духе и отказался от большинства богатых, экзотических блюд, подаваемых на серебряных тарелках с гербами. Один из слуг то и дело наполнял опустошаемый им хрустальный бокал с вырезанным на нем гербом Чардов.
Капитан Вестей всеми силами старался развеселить друга. Он разговаривал с маркизом, но старался втянуть в разговор и Мелинду, объясняя ей, кто были те люди, которых они упоминали в разговоре, и описывая ей места, которые они посещали. Один или два раза он заставил ее рассмеяться, но она ни на минуту не забывала о циничной ухмылке на лице хозяина дома, а также о том, что он оставался мрачным и безучастным.
После того как капитан Вестей также замолчал, слуги внесли круглое блюдо из севрского фарфора, наполненное огромными персиками, пурпурным виноградом и зеленым инжиром.
— Это из садов Чарда? — спросил наконец капитан, чтобы прервать неловкое молчание.
— Конечно, — резко ответил маркиз. — Не думаешь ли ты, что я буду есть те отбросы, которые продают в магазинах, а?
Поскольку ответа на этот вопрос не требовалось, снова воцарилась тишина. Затем капитан Вестей сказал:
— Послушай, Дрого, мы не можем сидеть здесь и тосковать. Почему бы нам не поехать на вечеринку к Себастьяну? Это не званый обед, и там не будут интересоваться здоровьем твоей мачехи.
— Это не совсем прилично, — запротестовал маркиз.
— Несомненно, — согласился капитан Вестей. — Но кому какое дело? Кроме того, это развлечет Мелинду.
Ей, должно быть, скучно слушать, как мы с тобой пикируемся друг с другом.
Маркиз удивленно приподнял брови.
— Ты хочешь взять Мелинду с собой? — сказал он, говоря так, будто ее вообще не было в комнате.
— Почему бы и нет? — спросил капитан Вестей. — Я уверен, что она встретит там своих друзей.
— У меня нет друзей в Лондоне, — быстро вставила Мелинда.
— Тогда пора завести их, — ответил капитан Вестей не терпящим возражений голосом.
— Отлично, — сказал маркиз, вставая из-за стола, — тогда отправимся немедленно.
Мелинда нехотя поднялась: И тут услышала, как дворецкий почти обиженно спросил:
— А как же портвейн, милорд? Вы не отведаете немного портвейна?
— Нет, мне уже достаточно. — Маркиз произнес это, будто принимая важное решение.
Выходя вслед за мужчинами из столовой, Мелинда не смогла сдержать улыбку, видя лицо дворецкого.
Когда они дошли до холла, капитан Вестей сказал ей:
— Вам нужна вуаль.
— Хорошо, — ответила Мелинда, — я поднимусь наверх и надену.
Она побежала в спальню, думая о том, какая странная у нее теперь жизнь. Она думала, что проведет сегодняшний вечер в каком-нибудь скромном пансионе, будет есть дешевую еду с другими постояльцами и думать о том, на сколько ей хватит драгоценных соверенов, которые она взяла из тетиного секретера. А вместо этого она обедает так, что даже самые чопорные приемы у сэра Гектора показались бы второсортными и ничтожными. А еда была просто превосходной. «Маркиз, должно быть, очень богат», — подумала Мелинда, и у нее исчезли последние угрызения совести насчет того, что на нее были потрачены такие большие деньги.
Она задумалась над тем, что именно нечистая совесть или простая неуживчивость характера заставляет маркиза отводить от нее взгляд и разговаривать так, как будто ее нет в комнате, а также проявлять неудовольствие, что она должна поехать вместе с ними на вечеринку. Возможно, говорила она себе, он заботится о ее репутации, но сомневалась в этом. И, кроме того, в этом странном городе, где она никого не знала, ни у нее, ни у кого бы то ни было другого не возникало опасения, что она поведет себя неподобающим образом.
Она поморщилась, глядя на себя в зеркало.
— По одежке встречают! — сказала она вслух. — В то же время, как всегда говорит Нанна, есть множество но.
И в мире нет ничего совершенного.
Одним из но было поведение маркиза. Она не могла объяснить его себе. Никогда раньше она не сталкивалась ни с чем подобным у других мужчин, которые встречались ей. Казалось, он презирал ее и в то же время был ее противником. Она никак не могла понять причины такого отношения.
Да и какое все это имеет значение, откровенно спрашивала она саму себя. Она получит свои пятьсот гиней.
По крайней мере, этого хватит, чтобы она с Нанной прожили без забот год или два. Ее расстраивало только, что та старая дама, которую они обманули фальшивой женитьбой, проживет недолго. В то же время она очень хотела поскорее выйти на свободу из этого дома, раствориться в темноте улиц и знать, что она больше никогда не встретит лорда Чарда снова.
Она удивленно заметила, что слишком долго смотрится в зеркало. Она видела только беспокойство в своих глазах, похожих на два глубоких темных озера, на глади которых, словно отражающиеся облака, мелькало то одно выражение, то другое, но она не замечала ни элегантности своего нового платья, подчеркивавшего ее изящную юную фигуру, ни стильной прически, сделанной ей одной из горничных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26