Постепенно сэр Дензил и его партнер приобрели всю ценную площадь, и когда в конце концов они, как и ожидали, наткнулись на золотую жилу, никто не стал оспаривать ее собственность.К моменту, когда у него было уже все, что нужно, срок ссылки приблизился к завершению, и сэр Дензил стал готовиться к возвращению в Нью-Йорк, что стало бы для него первым шагом по пути на родину.На прииске тем временем работали специалисты, и компаньонам не приходилось самим прикладывать больших усилий, разве что подсчитывать прибыли и убеждаться, что они не собираются иссякнуть.Все дела были надлежащим образом оформлены лучшими юристами и финансовыми экспертами в Нью-Йорке.Однако компаньон сэра Дензила был застрелен человеком, который считал, что много лет назад тот обманом лишил его участка.Обвинение было ложным, однако то, что убийцу отправили в тюрьму, не могло воскресить его жертву.Перед смертью друг сэра Дензила успел написать завещание в пользу своего компаньона.— Последние три года, что мы вместе, были для меня самыми счастливыми, — сказал он, сэру Дензилу. — Раньше я и не ведал, что такое радость.Он судорожно вздохнул и добавил:— Трать мои деньги, Дензил, и радуйся за меня. Мне будет приятно слышать твой смех.Когда сэр Дензил закончил эту часть своей истории, в его глазах стояли слезы, и жена крепко сжала его руку, показывая свое понимание и стремясь утешить мужа.И хотя с этих пор смех сэра Дензила действительно продолжал раздаваться в усадьбе, наполняя каждый день счастьем и новизной красоты, в глубине души у Тэлии был уголок, куда не могла проникнуть радость.Каждую ночь, оставаясь одна, она бессильно рыдала, думая о графе, спрашивая себя, успел ли он уже позабыть о ней, уступив ее место в своем сердце какой-нибудь другой женщине, вроде леди Аделаиды или Женевьевы.Она не сомневалась, что поступила правильно, уехав прочь, не известив графа о том, куда она едет и кто она такая на самом деле.И все же, мучаясь сознанием того, что их разделяет лишь несколько часов быстрой езды, Тэлия понимала — граф не смог бы поступиться честью и предложил бы ей стать его женой.Ей хотелось стать не просто женой, но чем-то большим, а поймать его в сети и лишить свободы было бы крайне «непорядочно», с горькой усмешкой подумала Тэлия.— Он забудет… Он меня наверняка забудет, — продолжала она твердить себе. — А я… Никогда не смогу забыть его…Никогда больше ей не удастся полюбить кого-то другого, а значит, вряд ли она когда-нибудь выйдет замуж.Но не это волновало ее более всего. Тэлия не могла вспоминать графа без слез и осознавала, что является de trop узник (фр.).

в своем собственном доме.Раньше у нее были столь близкие отношения с отцом, что Тэлии практически не требовалось присутствие своих ровесниц, и она вполне довольствовалась его обществом.Теперь в их отношениях чего-то недоставало, и Тэлия понимала, что это происходит по их общей вине, если слово «вина» подходило к данной ситуации.Пребывание в Америке, невероятные усилия, затраченные им на выживание в совершенно чужом мире, превратили сэра Дензила из легкомысленного и даже безответственного человека в повзрослевшего и рассудительного мужчину.Он сохранил свой дар весельчака и joie de vivre радость жизни (фр.).

, но стал гораздо теплее относиться к своему дому, имению и обожавшей его супруге.В прошлом он беседовал с Тэлией о своих интересах, лежащих далеко за пределами стен их дома.Теперь же, к своему удивлению, она вдруг поняла, что отец ее — человек средних лет, стремящийся остепениться.— Элдон был прав, — порою говорил он своей жене и дочери. — Как только люди свыкнутся с моим возвращением, я стану принимать живейшее участие в делах графства.Кто знает, может быть, в один прекрасный день король пожалует меня лорд-лейтенантом Лорд-лейтенант — глава судебной и исполнительной власти в Англии.

!— Надеюсь, милый, — сказала леди Кавершем, — тебе так пойдет мундир!— Мне придется потрудиться, — сказал сэр Дензил. — Кроме того, мне придется посетить несколько собраний благотворительных обществ, а также вступить в союз иоменов, что следовало сделать давным-давно.Он помолчал и затем, стараясь порадовать жену, сказал:— Мы должны жить в свое удовольствие, дорогая, а кто лучше тебя может смотреться во главе стола? Ну и конечно, быть королевой балов, которые мы будем давать каждый год.«А для меня уже и места не остается», — уныло подумала Тэлия.На ней было одно из лучших платьев, что заказал для нее отец, прежде чем купить все остальное, и она не могла не думать о том, что сказал бы граф, увидев ее в нем.Оно сильно отличалось от того серого, что Тэлия носила в магазине, и муслинового, в котором она ужинала с графом.Новое платье подчеркивало изящество ее фигуры, белоснежный цвет кожи и волосы, словно тронутые лучами солнца.Однако никакие комплименты, взгляд ничьих глаз уже не смогли бы разжечь в ней былой огонь, с тоской подумала Тэлия.Она пересекла лужайку и, вдохнув аромат роз, доносившийся из сада, обнесенного обветшавшими кирпичными стенами еще времен королевы Елизаветы, подумала, что это самое замечательное место, которое она видела в своей жизни.«Это место для влюбленных», — подумалось ей.Эта мысль пронзила ее, словно кинжалом, и у Тэлии перехватило дыхание.Мимо клумб, алых, белых и розовых от цветущих на них роз, она прошла к заросшему лилиями пруду и подумала, что надо будет напомнить отцу поселить в нем золотых рыбок, как это было еще в ее детстве.Но тут же подумала, что в этом нет смысла.Золотых рыбок любят дети, а у нее никогда не будет детей, пытающихся поймать своими пухлыми ручонками неуловимо ускользающих рыбок. Никто не принесет ей первую весеннюю розу, какие она срывала для своей матери.Но больше всего ей хотелось, чтобы ее ребенок напоминал своими чертами графа, поскольку тот должен был бы стать его отцом.Слезы, всегда готовые скатиться по ее щекам, уже наполнили глаза Тэлии, и она вдруг ощутила чувство стыда за свою беспомощность.«Пойду в дом и найду себе занятие», — твердо сказала себе девушка.Повернувшись, она услышала шаги человека, идущего по .розовому саду, и подумала, что это, должно быть, ее отец.Понимая, что он расстроится, увидев ее в слезах, она несколько раз моргнула и склонила голову набок, пытаясь достать платок из-за пояса платья.Несколько слезинок все же успело скатиться по ее щекам, как вдруг голос, который она совершенно не ждала здесь услышать, спросил:— Ты плачешь, Тэлия?От изумления она тихо вскрикнула. Ее глаза, казавшиеся еще более широкими и блестящими из-за слез, потрясенно воззрились на графа.В первый миг она подумала, что продолжает спать и видит сон, но перед ней были все те же серые глаза, уверенно смотрящие на нее, и Тэлия почувствовала, словно все ее тело оживает просто благодаря тому, что он стоит рядом, чего никогда не должно было произойти вновь.— Ты… здесь! — воскликнула она.— Я здесь! — повторил он. — Я уже терял надежду снова увидеть тебя. Как ты могла поступить со мной столь жестоко! Чем я заслужил такое наказание?Его голос звучал так сурово, что Тэлия прижала руки к груди, словно пытаясь сдержать бешено колотящееся сердце.Понимая, что граф ожидает ответа, она неуверенно произнесла:— Я… Я думала, так будет… лучше!— Для меня? Но я едва не умер от отчаяния того, что никогда тебя больше не увижу!— Я не хотела… расстраивать тебя.— А что я мог еще чувствовать, — резко спросил граф, — когда ты неожиданно исчезла, а я остался один, пытаясь вообразить, что же произошло!— Прости! Прости… меня! — , прошептала Тэлия.Ее голос был робким, но в то же время воздух, казалось, был исполнен музыки, а самого графа окружала аура слепящего света.Он был здесь! Он стоял рядом с ней, и ему вовсе не было безразлично ее исчезновение.И еще она видела, что, продолжая оставаться таким же невероятно красивым, граф заметно похудел, а черты его лица обострились.— Ты могла хотя бы, — продолжал граф, — сказать мне свое настоящее имя!— Я… не хотела, чтобы… ты знал…— Но почему?Истинной причины она не могла ему назвать, и пока девушка собиралась с мыслями, граф сказал:— Думаю, ты единственная в мире женщина, которой не было бы любопытно узнать, о каких планах я говорил тебе. О чем я хотел рассказать тебе за ужином в тот самый вечер.Щеки Тэлии зарделись, и она отвернулась в сторону.Граф смотрел на нее, думая, что за всю свою жизнь не видел более прекрасной картины, чем профиль Тэлии, прямая линия носа и изгиб губ, очерчивавшие силуэт ее лица на фоне роз.— Ты думала обо мне? — нетерпеливо переспросил он.— О… конечно!.. Конечно же, думала…— И было ли тебе интересно узнать о том, что же я собирался предложить тебе на том несостоявшемся ужине?Она не сумела ответить, и, помолчав, граф пояснил:— У меня был подарок для тебя.— Я… не смогла бы… принять подарок после того, что… ты уже дал мне…— Я уже говорил, что тысяча фунтов, которая, как мне теперь известно, предназначалась для твоего отца, не касалась наших отношений. Я собирался сделать тебе подарок совсем иного рода.— Мне жаль, что… пришлось… отказаться от него тогда.«— Я подарю его прямо сейчас.Она снова повернулась и посмотрела на него.Выражение его глаз заставило сердце девушки биться еще чаще, чем прежде.— Боюсь, из-за того, что пришлось потратить столько времени на поиски тебя, мой подарок несколько устарел.С этими словами граф вынул что-то из своего кармана и протянул Тэлии.Это был лист бумаги, и, беря его в руки, она пыталась догадаться, что это такое.Ей было трудно заставить себя подумать о чем-то ином, кроме самого графа, но он в ожидании смотрел на нее, и девушка, опустив взгляд на бумагу, застыла в изумлении.Это был брачный сертификат на имя Варгуса Александра Марка, пятого графа Хеллингтона, холостяка, и незамужней Тэлии Карвер!Какую-то долю секунды она не могла поверить в то, что происходит, но затем чувство восторга объяло ее.Он просил ее руки! Он любил ее так сильно, что хотел сделать ее не любовницей, а женой, даже зная, что она всего лишь продавщица в шляпной лавке!Бумага дрожала в ее руке, и граф, приблизившись к ней настолько, что их тела почти соприкасались, сказал:— Возможно, в своих чувствах мисс Кавершем отличается от мисс Карвер, которая, помнится, говорила, что любит меня.— Мне… не хотелось, чтобы… ты думал… будто бы я пытаюсь… заманить тебя в ловушку… — запинаясь произнесла Тэлия.— Я уже был пойман, — ответил граф. — И пойман навсегда.Он взял из ее рук брачный сертификат и швырнул его на землю. Затем он притянул ее к себе и сжал в объятиях так крепко, что она едва могла дышать.— Согласна ли ты выйти за меня замуж, моя родная? Я не могу жить без тебя!Не дождавшись ответа, он приник к ее губам своими.Его поцелуй снова вознес Тэлию к сияющим звездам, и все проблемы мира остались далеко-далеко внизу.Она больше не принадлежала себе, но ему, и они были неразделимы, какими их сделала еще первая их встреча.Они принадлежали друг другу, они были единым целым, и она не ведала прежде, что его чувства к ней были такими же, как и ее чувства к нему.Теперь она сознавала, как сильно он хотел ее, как нуждался в ней, а тело и разум подсказывали Тэлии, что ничто не в силах разлучить их.Их любовь существовала вне времени и пространства и была превыше всех человеческих понятий 6 классах и сословиях.— Я люблю… Люблю тебя!.. — прошептала она, когда граф оторвался от ее губ.Она дрожала от охватившего ее возбуждения, и ей казалось, что он дрожит тоже.— Я люблю тебя и никогда не позволю тебе снова исчезнуть, — ответил он. — Этого я не вынесу.И он снова поцеловал ее, страстно, настойчиво, требовательно, так что огонь, разгоревшийся внутри них, казалось, лишил девушку остатков сил, и она легла щекой на его плечо.— Когда мы поженимся? — спросил он, и его голос звучал тихо и неровно.— Когда ты… только захочешь…— Я хочу сейчас! Сию же минуту!Она издала тихое восклицание, в котором Слышалось безграничное счастье.— Я была уверена, что… ты ни на ком… не желаешь жениться…— Я хочу жениться только на тебе! Ни одна женщина еще ни разу не вызывала во мне таких чувств, как ты. Никогда я не встречал женщину, без которой мог бы быть счастлив.— Но что, если… уже после нашей свадьбы… я вдруг наскучу тебе, как… все прочие женщины… которых ты знал?Граф крепче обнял ее.— Другие женщины мне наскучивали, потому что среди них не было тебя, — сказал он. — Ты совсем другое, и чтобы объяснить тебе, насколько другое, потребуется слишком много времени.Он взглянул на нее сверху вниз и отстранил Тэлию от себя на длину вытянутых рук.— Я никогда не видел тебя прежде в таком роскошном платье.— Тебе… нравится?— Я люблю тебя вне зависимости от того, что ты носишь, — ответил он. — Но я разочарован.— Раз-зочарован? — с испугом спросила Тэлия.— Я сам хотел подобрать подходящую оправу для такого бриллианта, как ты, и часто представлял тебя в чем-то ином, помимо того серого платья. Но в этом удовольствии твой отец меня опередил.— Это… не расстроило… твоих планов?Граф улыбнулся:— Ничто не сможет их расстроить. Все, что я хочу, так это чтобы ты принадлежала мне полностью и абсолютно и чтобы в твоей жизни не было никого, кроме меня.— В моей жизни и так нет никого, кроме тебя.Она увидела, с каким восторгом вспыхнули его глаза при ее словах.Желая еще больше убедить ею в этом, она придвинулась ближе.— Все еще… трудно поверить, что ты… здесь, — сказала она. — Я так… скучала по тебе… Мне было так плохо… без тебя… И я думала, что… останусь одна… до конца своей жизни.Он понимал, что она имела в виду, говоря» одна «, и, прикоснувшись губами к ее мягкой щеке, сказал:— Я чувствовал то же самое. Ты словно забрала с собой частичку меня, и я знал, что никогда не стану полностью самим собой, пока не встречу тебя снова.Он издал звук, напоминавший усмешку и стон одновременно.— Никогда я не ведал, что любовь может приносить такую боль, такую мучительную тоску.— А… сейчас?— А сейчас любовь — это чудо, которое невозможно описать словами, счастье, которое — я в это верю — будет приумножаться изо дня в день, из года в год до тех пор, пока мы вместе!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18