То, как она побежала прочь, говорило о том, что она убегала не только от него, но и от самой себя.С досадой граф отметил, что не знает наверняка, ответа ни на один из мучивших его вопросов.Что она думала о нем?Оставшись наедине, испытывала ли она в самом деле шок и отвращение при мысли о предложении стать его любовницей?Будь она действительно благородной леди, это выглядело бы естественно, но должны же были существовать и иные мужчины, которые, учитывая ее красоту, могли бы пытаться если не соблазнить ее, то хотя бы привлечь к себе внимание.Судя по ее словам, таких не было, но не стала бы это утверждать и всякая другая девушка на ее месте?И все же казалось, она говорит правду. Тэлия не сказала ему ничего о себе, но граф был уверен, что в остальном она не солгала ему ни единым словом.Лжеца он мог распознать с первого взгляда, еще до того, как тот открывал рот. Не обделенные силой мужчины начинали трепетать, когда он вызывал их в свою полевую палатку или, что бывало чаще, в неухоженный крестьянский домишко, в каких они квартировались на французской земле.Солдаты зачастую пытались отгородиться ложью от обвинений в грабеже или попытке изнасиловать какую-нибудь несчастную женщину. Но граф, слушая их речи, всегда мог инстинктивно отделить правду от лжи.Тэлия ему не лгала, за это он мог поручиться жизнью.Он повернул обратно к Беркли-сквер и, минуя Шеппердз-Маркет, умышленно направился на Керзон-стрит, испытывая безумное желание вернуться и посмотреть на ее дом, будто бы это могло чем-то помочь ему узнать о ней больше.Однако он одернул себя, рассудив, что этим поступком он не только ничего не добьется, но и смутит ее.Он собирался Отправить грума, предпочтительно Генри, на которого можно было положиться, в магазин с письмом, в котором указал бы место и время встречи нынешним вечером.Но граф уже догадывался о содержании ответного письма, с которым воротился бы Генри. На мгновение он представил себе Тэлию, одетую так, как он желал бы ее видеть — в самых дорогих и великолепных платьях, что только можно было приобрести в Лондоне.Он подарил бы ей и украшения, но не те броские и кричащие, которыми осыпали себя светские красотки, а лучшие жемчужины, подобные тем, что имелись в коллекции Хеллингтонов и после смерти матери графа должны были храниться в банке вплоть до его женитьбы.«Не один год им там еще лежать, — подумал граф. — Если Тэлия станет моей, мне будет явно не до поисков жены!»Как бы хотелось ему привезти ее к себе, в Хеллингтон-парк, бывший его родным домом и любимый им более всего на земле.Он хотел многое ей показать, и понаблюдать за ее реакцией.Причин не привозить ее туда не было. В конце концов, многие из его друзей устраивали так называемые холостяцкие вечеринки. В число приглашенных на них входили и молоденькие девушки, не нуждавшиеся в сопровождении опекунши, их присутствие добавляло пикантности вечеринкам, после которых обычно устраивалась охота или стрельба.Но подобное веселье было не для таких, как Тэлия.Граф хотел быть с ней наедине, и не в отдельном кабинете, а за столиком на Беркли-сквер или в большом банкетном зале Хеллингтона.«О чем бы мы с ней беседовали?»— с улыбкой подумал граф.И тут же решил, что, пригласи он ее посетить Хеллингтон-парк, она непременно ответит отказом. Эта мысль подействовала на графа Так, словно на него опрокинули ушат ледяной воды.— Черт бы побрал эту девчонку! Она не стоит таких забот? — со злостью пробормотал граф, добравшись до Беркли-сквер.Но даже произнеся шепотом эти слова, он признал, что покривил душой и уже никогда не сможет отступиться до тех пор, пока не одержит победу. Глава 5 Граф вскрыл конверт, принесенный Генри, и уныло прочитал записку.Конечно, в глубине души он подозревал, что может получить подобный ответ, но до последнего момента сохранял оптимистическое настроение, ведь никогда прежде женщины не смели ему отказывать.Но письмо, которое он держал в руке, было весьма недвусмысленным, и граф снова опустил на него глаза.Сожалею, милорд, но встретиться с Вашей Светлостью для меня представляется совершенно невозможным.Благодарю Вас за интересный вечер.Остаюсь искренне Ваша Тэлия Карвер.Как он и предполагал, письмо было написано грамотно, а почерк отличался элегантностью и четко выраженной индивидуальностью.Граф заметил, что лакей, которому Генри передал письмо, все еще ждет дальнейших распоряжений.— Это все, — сказал граф.Когда лакей удалился, граф с письмом в руке подошел к окну и посмотрел на сад в центре Беркли-сквер.Однако перед его взором представали не деревья и не цветы, а только лишь очаровательные черты лица Тэлии, ее большие глаза, тронутые улыбкой уголки губ и аккуратный подбородок.Граф спрашивал себя, каким еще способом можно было попробовать уговорить ее встретиться с ним.Его терзало неприятное предчувствие того, что она решила никогда больше не видеться с ним, и граф мучился над вопросом, как заставить ее переменить свое решение и поступать так, как этого хотелось бы ему.Он пересек комнату и снова подошел к окну.Могло ли так быть, что после столь многолетнего опыта обретения успеха в общении с женщинами вдруг появилась одна, не выказывавшая ни малейшей заинтересованности в нем как в мужчине?Тут же он вспомнил легкую дрожь, охватившую Тэлию, когда он поцеловал ее руку, и подумал, что она хотя бы немного, но все же заинтересовалась им, и это, быть может, и послужило поводом к отказу от встречи с ним.«Что же делать?»— спрашивал себя граф.Он поймал себя на мысли о том, что старается рассчитать свои последующие действия, как будто бы между ним и Тэлией действительно шла война.Открылась дверь, и без объявления о своем приходе в комнату вошел Ричард.— Что случилось, Варгус? — спросил он. — Я ждал тебя в клубе!— Прости, Ричард, — ответил граф. — Я совсем забыл, что хотел с тобой пообедать.Ричард одарил его хмурым взглядом.— Забыл? — переспросил он. — Да что с тобой? Забывчивость не в твоем духе!Это было правдой. Граф был известен своей пунктуальностью, для подобной забывчивости должна иметься веская причина.— Прости меня, Ричард, — поспешно сказал граф, не желая, чтобы его друг принялся искать объяснений. — К тому же я все равно еще ничего не ел, и мы можем прямо сейчас отправиться в клуб или туда, где ты предпочитаешь пообедать.— Давай пообедаем здесь, — предложил Ричард, — поскольку у меня есть интересная новость, которая тебя просто изумит! И я хотел обсудить с тобой, стоит ли рассказать об этом остальным или лучше оставить все между нами.Граф позвонил в колокольчик. Вошел дворецкий, и граф обратился к нему:— Мистер Роулендс и я будем обедать здесь. Передайте повару, чтобы побыстрее все приготовил.— Будет исполнено, милорд.Когда за дворецким закрылась дверь, Ричард нетерпеливо продолжил:— Даю тебе три попытки угадать, что я узнал!— Почему бы просто не сказать мне?— Кажется, тебе не очень-то интересно!— Интересно! Почему же нет? Интересно, — поспешил заверить его граф, стараясь заставить себя слушать.— Тогда приготовься услышать мою новость! — произнес Ричард и с триумфом заявил:— Я узнал, кто скрывается под именем Компетентной Личности!Некоторое время граф пытался вспомнить, о чем идет речь, и лишь потом вспомнил книгу, удивившую и развеселившую членов клуба.— Как тебе это удалось? — спросил он, видя, что Ричард ждет его реакции. — И кто же это?— Женщина! — ответил Ричард.От удивления брови графа поползли вверх.— Вот это действительно сюрприз! По крайней мере члены клуба сойдут с ума!— — Одни вздохнут с облегчением, другие придут в ярость.Сэфтон еще вчера вопил, найдя отрывок, касавшийся его, а Тоби был оскорблен другим.— Они явно слишком высокого мнения о своих персонах, — строго сказал граф, — если, конечно, только автор не знал их лично и умышленно не выразил книгой свою личную неприязнь.— Я ее не знаю, — сказал Ричард. — И вообще никогда не слыхал о ней, пока не узнал, что она и есть «Компетентная Личность».— Но как у тебя это получилось? — спросил граф, изо всех сил стараясь выглядеть заинтересованным.— Эта книга наделала столько шума, что я решил зайти к Хэтчарду и спросить у него. В конце концов, это же он ее опубликовал.— Это было бы слишком простым способом раскрыть тайну, — с улыбкой сказал граф.— А это и не было просто, — заметил Ричард. — Хэтчард отказался выдать мне автора. И, по правде говоря, он был рад услышать, что люди интересуются настоящим именем Компетентной Личности. «Книга хорошо продается — сказал он мне. — По мне, так чем больше народу будут сгорать от любопытства, тем лучше!»Я пытался поспорить с ним, но он не стал меня слушать, а попросту переключил свое внимание на пару покупателей. И я вернулся на Пикадилли.Ричард сделал паузу и, удостоверившись, что завладел вниманием графа, продолжил:— Не успел я пройти и нескольких шагов в сторону Сент-Джеймс-стрит, как ко мне приблизился некий человек и сказал: «Я слышал ваш разговор с Хэтчардом, сэр, и вы будто бы пытались разузнать, кто написал книгу под названием» Джентльмен «?» «Не хотите ли вы сказать, что знаете ответ?»— с удивлением спросил я.Тут я заметил, что человек этот был в рубашке и фартуке, и подумал, что он, должно быть, упаковщик из лавки или кто-то в этом роде.«Так вы скажете, кто написал эту книгу?»— спросил я.«Видите ли, сэр, времена нынче тяжелые, а у меня больная жена и трое детишек…»— Так он хотел продать тебе информацию, — понял граф.— Я колебался, пристыдить ли его за отношение к работодателю или заплатить и выяснить все, что хотел.— Не буду спрашивать о том, какой выбор ты сделал.— Признаюсь, во мне слишком сильно взыграло любопытство, чтобы я мог устоять перед таким искушением. Пришлось расстаться с парой гиней, но думаю, дело того стоило.— И что он сказал? — поинтересовался граф.— То, что Компетентная Личность на самом деле — женщина, и он видел ее, когда та приносила рукопись мистеру Хэтчарду.«А она хорошенькая! — сказал он. — Одета была во все серое, а хозяин, как я слыхал, называл ее мисс Карвер!»Еще когда Ричард только упомянул цвет платья женщины, граф ощутил напряжение. Услышав же ее имя, он в изумлении уставился на друга.— Ты уверен, что правильно расслышал? — спросил он.— Абсолютно точно! — ответил Ричард. — Я даже попросил его повторить.— Не может быть! — еде сумел выговорить граф.Он подошел к столику и налил себе грога.— Я знал, для тебя окажется сюрпризом то, что автор этой книги — женщина, — сказал Ричард. — Но хотелось бы знать, кто она и откуда знает столько всего о мужчинах. Я готов был биться об заклад на сотню фунтов, что каждое слово в этой книге написано мужчиной, и более того — джентльменом!Граф не ответил. Он все еще стоял спиной к Другу, и казалось, был чем-то озадачен.Затем он обернулся и сказал:— Прежде чем мы вернемся к разговору, Ричард, я вынужден попросить у тебя прощения за то, что ненадолго отвлекусь. Мне нужно отправить одно срочное письмо. Это не займет много времени.И граф повернулся к письменному столу.
Тэлия механически пыталась подшивать шляпку, но при всем ее мастерстве, она не могла думать ни о чем, кроме как о графе.Она ложилась с мыслями о нем и долго не могла уснуть, а когда проснулась, продолжала думать о нем снова.Она вспоминала и заново переживала их вчерашнюю беседу.Ей вспоминалось звучание голоса графа, когда он желал ей спокойной ночи, и странные чувства, охватившие ее, когда граф поцеловал ей руку.Даже одного воспоминания об этом было достаточно, чтобы вызвать эхо тех ощущений, и девушка удивлялась, как она могла ни разу до этого дня не испытать ничего подобного и почему те чувства не были похожи ни на одну из известных ей эмоций.«Я не должна больше… видеться с ним… Не должна…»— думала она, пока Анна провожала ее на работу.Когда чуть позже Генри передал ей письмо, не успев прочитать его, она уже знала, какой напишет ответ.Вчера он заставил ее поужинать с ним — точнее, заставил путем шантажа, — но этого больше не должно было произойти, и она, основываясь на каких-то своих инстинктивных чувствах, верила, что он не станет из мести причинять боль ее матери.А это было главное.В то же время, отсылая Генри с ответом, в спешке набросанным ею на столе, где миссий Бертон обычно выписывала счета, Тэлия с сожалением подумала, что вчерашний разговор с графом был первой и последней интеллектуальной беседой с тех пор, как ее отец покинул Англию.В обществе графа она призналась себе, что за последние три года она изголодалась духовно гораздо более, чем физически.Сэр Дензил играл столь значимую роль в ее жизни, что лишь после его отъезда Тэлия ощутила пустоту и осознала, насколько сильно ей его не хватает.Она любила его как отца, но теперь, оглядываясь назад, она понимала, что он был ей и товарищем, что делало их отношения отца и дочери поистине уникальными.Обладая схожим складом ума, они всегда разговаривали на равных, что восполняло для сэра Дензила недостаток в общении со своей женой, которую он обожал.Прошлым вечером, думалось Тэлии, она испытала не только новые ощущения, но и интеллектуальное наслаждение, которому не суждено повториться.«Это и опасно… И я… не должна больше… обманывать маму», — сказала она себе.Одновременно она осознавала, что причины лежали гораздо глубже, и их Тэлия не осмелилась бы описать словами даже для самой себя.Утро тянулось медленно. Тэлия обслужила двух клиенток, как обычно, сумев уговорить их купить больше шляпок, чем они собирались, и, возвращаясь в мастерскую, поймала одобряющую улыбку миссис Бертон.Она продолжала подшивать шляпку, когда одна из швей окликнула ее:— Тэлия! Ты ж все розочки истратила!Тэлия глянула на плод своих трудов и только теперь заметила, что в старании приукрасить шляпку она дошла до абсурда.Шляпка получилась довольно милой, но одновременно с этим — совершенно театральной. Такая подошла бы разве что Женевьеве или леди Аделаиде.— Да, многовато, — согласилась она.Работу делали лишь ее пальцы, а мыслями она была совершенно в иных краях.— А может, и ничего, — сказала швея.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18