— Беседуя с вами за ужином, я нашла вас не просто умным человеком, но и джентльменом в лучшем смысле этого слова. Поэтому мне будет жаль разочароваться в вас.— Вы снова откровенны, Тэлия, как я и ожидал, — сказал граф. — Но, коль скоро вы дали понять, что не желаете увидеть меня снова, скажите, что вы думаете обо мне, раз уж этот вечер не может иметь своего практического завершения?Пытаясь найти ответ, Тэлия подумала, что их разговор, как и тот, за ужином, вновь обретает черты словесной дуэли.Так и не отыскав подходящих слов, она нагнулась за плащом и, взяв его, перекинула себе через плечо.— Я намерена уйти, милорд, — сказала она. — Уж не собираетесь ли вы остановить меня грубой силой? Должно быть, вам известно, что это крайний метод, к которому прибегают дикие звери, не наделенные разумом?— Нет. Я не собираюсь прибегать к этому методу, — ответил граф. — Но что, если завтра я нанесу вам визит и, если к тому времени вы еще не вернетесь с обожаемой вами работы, попробую обсудить мое предложение с вашей матушкой?Тэлия издала тихий вскрик и повернулась к столу, гневно сверкая глазами.— Это самый отвратительный, грязный и мерзкий шантаж, до которого человек только может опуститься!Свои слова Тэлия буквально выкрикнула в лицо графу, и тот рассмеялся.— А в гневе вы просто прекрасны, — сказал он. — И я не могу устоять перед вашим, смею вас заверить, горящим взором, когда вы произносите свои обвинительные речи.— Так вы… не угрожали мне?— Нет. Я не стал бы опускаться до такого.— Тогда зачем было пугать меня? — спросила Тэлия. — Вам известно, как я ранима, когда речь заходит о моей матери.— Так же, как бываю раним и я, когда речь заходит о вас.— Вряд ли вы можете заставить меня поверить в это, особенно после вашего поступка.— Какого поступка? — спросил граф. — Несколько минут назад я всего лишь не удержался от желания вас рассердить и только!Тэлия не отвечала, и он добавил:— Я просто предложил вам избавиться от необходимости бороться за добывание средств к существованию для себя самой, для вашей матери и, разумеется, вашей горничной, Анны. Вы ответили мне отказом! Хорошо же, начнем сначала. Я должен найти предложение, которое вы примете.Заметив, что вид Тэлии выражает недоумение, вызванное неожиданной сменой его настроения, граф продолжил:— Предположим, за здоровьем вашей матери будут наблюдать лучшие доктора в Лондоне.— Это также нечестно, и вы отлично понимаете это! — воскликнула Тэлия.— «В любви и в войне не бывает нечестных методов», — процитировал граф.— Любовь! — насмешливо воскликнула девушка. — Впервые вы заговорили о любви! Если, конечно, это слово применимо к вашему… предложению!— Так вам хочется этого?— Разумеется, мне хочется любви, — сказала Тэлия. — Но именно этого-то вы никогда не сумеете мне предложить, милорд, а значит, нет смысла продолжать эту беседу.— Похоже, как вы мне указали, я и вправду поступил весьма глупо, — сказал граф.На его губах появилась усмешка, и он произнес:— Как я мог забыть, что каждая женщина мечтает сделаться объектом ухаживания!— Меньше всего я мечтаю об этом, — сухо сказала Тэлия. — Если, конечно, под ухаживанием вы подразумеваете попытки окольным путем заставить меня принять то… от чего я только что отказалась.— Но, получив все это, вы бы были только благодарны, — холодно заметил граф.— Всегда помнила о том, что следует бояться данайцев, дары приносящих, — сказала Тэлия. — И о том, что кто предостережен, тот вооружен. Что бы вы ни предложили мне теперь, милорд, я уже буду знать, каковы ваши истинные цели.— Тогда мне придется пересмотреть свою кампанию с другой стороны.Тэлия рассмеялась:— Так вот что это на самом деле — кампания! Битва, которую нужно выиграть любыми средствами, чтобы не потерять воинской чести! Но на этот раз, милорд, вы встретили непримиримого врага, которого нельзя запугать или застать врасплох!— Звучит довольно самоуверенно.— А вы не так страшны, как мне казалось.Граф нахмурился.— К чему вы это говорите?— Только что вы, быть может, сами того не Сознавая, заново убедили меня в том, что вы настоящий джентльмен, и как бы вы ни обошлись со мной, мою мать вы не обидите.Граф не ответил, и Тэлия сделала шаг в его сторону. «— Ведь так? — спросила она. — Ведь это правда… так?В ее голосе слышалась мольба, и граф с сожалением произнес:— Уступаю вам в этом, но ни в чем больше.Он увидел облегчение в ее глазах, и это тронуло его.В том, как она старалась защитить свою мать, было что-то героическое.Он поставил бокал и сказал:— Я отвезу вас домой.— Благодарю вас, — только и ответила Тэлия.По пути вниз ее охватило чувство того, что ей только что удалось избежать какой-то смутной опасности, однако это почему-то уже не вызывало испуга.Когда они вошли в зал, музыка и голоса звучали громче, чем прежде.На улице их ожидал экипаж графа, и когда они уже сидели внутри, Тэлии неожиданно пришла в голову мысль, что о произошедшем с ней было бы полезно записать.Было бы интересно описать истинный вид отдельного кабинета.Когда экипаж тронулся с места, граф сказал:— Позвольте вашу руку.Тэлия подумала, что ее отказ прозвучит по-детски наивно.Она протянула руку, и граф взял ее в свои ладони.Тепло и сила, с которой граф сжал ее пальцы, вызвало у девушки странные, неведомые ей прежде ощущения.— Поверите ли вы мне, — проникновенным голосом произнес граф, — если я скажу вам, что, хотя этот вечер ни на йоту не соответствовал моим ожиданиям, я наслаждался каждой минутой, проведенной с вами, и то, с какой силой хотел бы я снова увидеть вас, невозможно описать словами?— Это… будет трудно, милорд, и… этого вообще не стоит делать, — ответила Тэлия.— Но так хочу я, а это уже совсем другое, — сказал граф. — Ведь вас, должно быть, разочаровало, если бы книга, которую вы решили почитать перед сном, неожиданно кончилась после первой главы.Тэлии пришлось признать рассудительность и правоту его слов. И в то же время это ее напугало.Чувствуя прикосновение его рук к своим, чувствуя близость графа, Тэлия уже не могла игнорировать его как мужчину, хотя это и удавалось ей в начале вечера.— Мне… нравится беседовать с вами, милорд, когда… вы не пытаетесь… шантажировать меня, — помолчав, еле слышно произнесла Тэлия, — и я бы хотела увидеть вас снова, но… Этого нельзя делать, и это… так нелегко для меня… Так что, пожалуйста… не просите меня об этом больше! Будет гораздо лучше, если вы… исчезните из моей жизни!— Именно этого я и не собирался делать, — сказал граф. — Поверьте мне, Тэлия, вы так очаровали меня, что отныне я буду считать часы до встречи с вами!Тэлия резко повернула голову, но, не сумев в полумраке различить выражение лица графа, сказала:— Я вижу, вы решили сменить тактику и теперь пытаетесь ухаживать за мной. Да, я сказала, что мне нравится разговаривать с вами, но это зависит от темы нашего разговора.— Я хочу говорить о вас.— Эта тема не подлежит обсуждению.— Тогда я буду говорить о себе!— Смотря в какой связи!Граф тихо рассмеялся:— Ну, если вы собираетесь устанавливать свои правила, то и я буду утверждать свои. Прежде всего так будет честно, а помимо того, всякому образованному человеку известно, что правила придумывают для того, чтобы их нарушать!С этими словами граф приподнял ее руку, и Тэлия ощутила прикосновение его губ. Затем он поцеловал ее ладонь.Не зная, что ей делать и какие слова произнести, девушка застыла, чувствуя, как от прикосновения его горячих губ по ее телу пробежала странная дрожь.Чувство необъяснимого восторга и возбуждения пронзило ее, словно молния.Она пыталась запротестовать, но ни одного слова не сорвалось с ее губ.Когда она попыталась высвободить свою руку, экипаж остановился, и Тэлия обнаружила, что они уже добрались до Шеппердз-Маркет.Кругом было тихо. Найти дорогу к дому номер восемьдесят два можно было лишь благодаря мерцающим газовым фонарям да свету звезд. Не доходя до дома, Тэлия остановилась.— Не ходите дальше, милорд, — сказала она. — Анна будет высматривать меня в окно, чтобы не будить маму.— Тогда пожелаем друг другу спокойной ночи, — сказал граф. — Когда я увижу вас завтра?— Говорю вам, это невозможно.— Вы знаете, что этого слова нет в моем лексиконе.— Умоляю вас!.. Дайте мне обдумать то, что вы сказали о… наших беседах, но… это будет нелегко для меня…— Тогда приглашаю вас на ужин завтра!— Мне… нельзя соглашаться на это…— Но вы согласитесь.— Я… не знаю… Я не могу сейчас об этом… думать. Пожалуйста, дайте мне время… Или я совершу неверный шаг.Умоляя его, Тэлии пришлось запрокинуть голову, чтобы встретиться с ним взглядом — настолько он был выше ее ростом.Граф, заглянув ей в глаза, тихо произнес:— Больше всего на свете хотелось бы мне поцеловать вас на прощание. Но что бы вы ни говорили, Тэлия, даже если я ухаживаю за вами, то стараюсь делать это как подобает джентльмену и никогда не потребую от вас того, чего вы не пожелаете сами.Тэлия затаила дыхание.Его голос, в котором больше не звучало ни цинизма, ни насмешки, заставил ее сердце биться чаще.— Благодарю вас… — еле слышно прошептала она.Затем она повернулась и побежала к дому, словно хотела обрести защиту и убежище под его кровом.Она так и не обернулась, и граф, провожая ее взглядом, подумал, знала ли она, что он ждал от нее этого?Дверь открылась, и Тэлия исчезла.
На следующее утро во время конной прогулки, пока все лондонское общества еще нежилось в постели, граф размышлял о самых любопытных двух часах своей жизни, проведенных им накануне.Из того, что он ожидал, ничего не осуществилось, и в подобной ситуации граф должен был бы пребывать в самом мрачном настроении, переживая крушение собственных планов.Вместо этого он чувствовал себя очарованным тем, что Тэлия оказалась не похожей ни на одну из известных ему женщин.Он попытался хладнокровно заверить себя в том, что испытывает подобные чувства лишь из-за отказа девушки принять его предложение, чего еще никогда прежде с ним не случалось.Возможно, предлагая Тэлии стать его любовницей, он не принял в расчет того, что она может оказаться женщиной из совсем иного сословия, нежели те, кому он делал подобные предложения раньше.» Да она настоящая леди «, — подумал граф, проезжая Роттен-роу.Вопрос был в том, как можно употребить слово» леди» по отношению к заурядной торговке, проживавшей в рабочем доме на Шеппердз-Маркет. К девушке, не имеющей, по крайней мере на первый взгляд, ни образования, ни родственников, за исключением больной матери.Графу пришло в голову, что она может быть внебрачным .ребенком какого-нибудь представителя знати, бессердечно лишившего свою дочь причитающихся ей благ.Большинство таких внебрачных детей обычно были красивы и талантливы.Это было бы разумным объяснением.Но те из них, которых он встречал раньше, были прекрасно осведомлены о своем положении и не обременяли себя гордостью или самоуважением в отличие от Тэлии.Вне всякого сомнения, она была воспитана в благородных кругах. Ее манеры держаться за столом, двигаться и говорить сделали бы честь Карлтон-Хаусу и вызвали бы одобрение самых строгих хозяек лондонских салонов.Ее воспитание было настолько замечательным, что граф не сумел найти ни малейшего повода для придирки.Беседуя с ней, он признал, что не встречал ни одной дамы, отличавшейся подобным остроумием и строгостью манер, с какой Тэлия сумела дать ему отпор, да так, что графу потребовалось применить всю свою изобретательность, чтобы не признать ее победителем.Она не только получила превосходное воспитание благодаря по крайней мере одному из своих родителей, но также была умна и образованна, хотя, если верить Генри, в то же время настолько бедна, что не всегда имела кусок хлеба на обед.Эта загадка настолько заняла графа, что он не удостоил даже взглядом встреченных знакомых, которые, сняв было шляпы в знак приветствия, с изумлением смотрели ему вслед.Все мысли графа сводились к одной проблеме — как поступать дальше в сложившейся ситуации.Установленные Тэлией «правила» не давали графу возможности видеть ее так часто, как это ему хотелось, и в то же время он не собирался исчезать из ее жизни, как она предлагала.Граф вдруг понял, что она и есть та, которую он так долго искал, — та, что всегда остается загадкой и превращает попытки ухаживать за ней в увлекательнейшую игру, азартную охоту, к участию в какой он тщетно стремился прежде.Но все же не это было причиной возвращения графа в Лондон из Хеллингтон-парк, где ему пришла в голову мысль найти себе жену.Однако со свадьбой в отличие от романа с Тэлией можно было повременить, и граф принялся строить планы в отношении дома для нее, который должен был разительно отличаться от того, где жила его прежняя любовница в Челси.Он не стал бы оскорблять ее, поселив там же, где содержал иных женщин, но, размышляя о подходящем доме и его окрестностях, граф неожиданно подумал, что в итоге может так и не получить согласие девушки принять его предложение.На войне он никогда не допускал мысли о поражении, говоря себе, что скорее погибнет в сражении, если выйти из него победителем окажется невозможным.Война с Наполеоном закончилась, но теперь он оказался вовлечен в иную кампанию.Граф не привык сдаваться, но сомнение в будущей победе подобно занозе засело в его душе, как сильно он ни пытался прогнать подобные думы.Граф признался себе, что нет ничего удивительного в том, что его предложение могло шокировать или смутить девушку, учитывая ее молодость.Но то, что она сначала отвергнет предложение стать ее покровителем, а затем и вовсе высмеет эту затею, граф не мог и вообразить.И теперь, после того как он был буквально вынужден заявить, что не отступится от своей цели, она станет с подозрением относиться к каждому его шагу.Обладая немалым опытом в отношениях с женщинами, граф почувствовал, как Тэлия вздрогнула, когда он взял ее руки в свои, и подумал, что это оказалось единственным его достижением за весь вечер.Но когда он сказал, что хотел бы поцеловать ее, она не потянулась к нему, как на месте Тэлии сделала бы любая другая девушка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18