Муфта проехал мимо главного входа, обогнул здание больницы и остановился прямо под окном палаты Вольдемара.Мотор умолк. И в больнице тоже царила тишина. В большинстве окон было темно, в том числе и в окне Вольдемара.– Может быть, Вольдемар уснул? – предположил Полботинка. Муфта пожал плечами.– Тогда бы слышался храп, – заметил он.– Но если не спит, то должно слышаться оханье, – возразил Полботинка. – Когда Вольдемар один, он стонет и охает не переставая.– Видимо, он в полусне, – решил Муфта. Оба внимательно прислушивались. Полнейшая тишина. Ни стонов, ни храпа.– Надо что-то предпринять, – наконец сказал Полботинка. – Мы не можем ждать до утра.Конечно, он прав, но как быть?И вдруг Полботинка осенило. Он взял свою рогатку, вылез из машины, нашёл на земле маленький камешек и выстрелил им – дзинь! – в окно Вольдемара.Вскоре окно отворилось и появилось сердитое лицо Вольдемара.– Что вы тут расшумелись! – прошептал он. – Ещё разбудите всю больницу!– Извините, – тоже шёпотом ответил Полботинка. – Мы думали, вы, быть может, задремали.
– Задремал! – возмутился Вольдемар. – Как я могу задремать в такую важную минуту! Я не дремлю, я укладываюсь.Сказав это, он исчез за окном, но тут же появился снова.– Нет ли у вас случайно чего-нибудь, что можно было бы положить вместо меня под одеяло? – спросил он. – Сестра Кирси ни в коем случае не должна знать, что я исчез.Тут Муфта и Полботинка сразу поняли, что укладывал Вольдемар. Они поискали в машине. Что ему предложить? Настолько большого предмета, чтобы он мог заменить Вольдемара, у них, к сожалению, не было.И тут Полботинка вспомнил о надувных резиновых игрушках, купленных в своё время в универмаге.– У меня есть десять надувных Полботинков, – прошептал он Вольдемару. – И за одного живого Моховую Бороду я готов отдать хоть девять резиновых Полботинков.Вольдемар удовлетворённо кивнул, и Муфта с Полботинком принялись надувать резиновых Полботинков и бросать их в окно Вольдемару. Вскоре выяснилось, что Вольдемару понадобилось именно девять резиновых Полботинков. Теперь его кровать выглядела так, будто Вольдемар преспокойно спит, натянув одеяло на голову.Настал решающий момент. Сможет ли Вольдемар, несмотря на сломанные рёбра и внутренние повреждения, вылезти в окно? Что из того, что окно было на первом этаже? Если учесть состояние здоровья Вольдемара, эта задача была далеко не простой.Прежде всего на подоконнике появилась одна нога, затем вторая, и вот Вольдемар в больничной полосатой пижаме уже сидит на подоконнике.– Ну, как дела? – шёпотом спросил Полботинка.– Да хвастаться нечем, – признался Вольдемар. – Мне, кажется, надо спрыгнуть, но в прыжках я никогда не был силен.– Может, попробуете соскользнуть? – посоветовал Полботинка. – Скольжение сильно уменьшает сотрясение. Но Вольдемар отклонил это предложение.– Именно скольжение – моя слабая сторона, – грустно констатировал он.Молчание. Гнетущее молчание. Вольдемар всё сидел на подоконнике, и накситралли уже начали волноваться.– Как же быть? – спросил Полботинка.– Я должен собраться с силами, – сказал Вольдемар ещё более грустным голосом.Вдруг его лицо выразило тревогу.– Шаги! – испугался он. – Шаги в коридоре! И тут он прыгнул. Послышался глухой стук и вслед за ним сдавленный стон. Вольдемар лежал под окном на земле.– Тише, тише! – увещевал Муфта Воротника, который стал угрожающе рычать.В ту же минуту в палате вспыхнул свет. Разумеется, в палату вошла сестра Кирси. Но к счастью, она не обнаружила ничего подозрительного. Она решила, что Вольдемар спит, укрывшись с головой одеялом, погасила свет и на цыпочках вышла.– Пронесло, – прошептал Вольдемар. – На этот раз пронесло. Но если она явится ещё раз, то наверняка разгадает мою хитрость.– Вам здорово досталось? – озабоченно спросил Полботинка.– Скорее, я испугался, – ответил Вольдемар. Он забрался в машину и погладил Воротника, который тут же перестал рычать.– Умный пёс, – улыбнулся Вольдемар. – Сразу видит хорошего человека.Затем он объяснил Муфте, по каким улицам ехать в зоопарк, и машина тронулась.Зоопарк был не очень далеко от больницы, однако ехали они туда довольно долго, потому что Вольдемар весил немало и Муфта не решался развить большую скорость на перегруженной машине. Но наконец они приехали и остановились у больших ворот зоопарка, где сидел ночной сторож.Вольдемар вышел из машины.– Ого! – воскликнул сторож, увидев Вольдемара. – Опять ты в строю?– Пока только временно, – сказал Вольдемар. – Но ты лучше расскажи, как поживает мой слон.– Скучает без тебя, – ответил сторож. – Прямо жаль его. Почти ничего не ест, хорошо, если изредка выпьет глоток воды.Вольдемар озабоченно вздохнул.
– Мне надо вывести его в город погулять, – сказал он. – Я надеюсь, что небольшая прогулка по городу пойдёт ему на пользу.Теперь в свою очередь нахмурился сторож.– Что? – проворчал он. – Гулять по городу? Нет-нет, этого я не могу разрешить. Моя обязанность сторожить, чтобы ни один зверь не вышел за ворота. Днём делай со своим слоном что хочешь, а ночью его сторожу я.Но слова сторожа ничуть не смутили Вольдемара.– Милый друг, – сказал он. – Ты обязан не только сторожить зверей, но и отвечать за них. А если ты сейчас не пустишь слона погулять, он проголодается и от этого умрёт, то вся вина ляжет на тебя…Он продолжал в том же духе и настолько убедительно, что сторож в конце концов сдался.– Что ж, забирай своего слона, – махнул он рукой. – Но запомни, что за пределами зоопарка отвечаешь за него ты.И когда сторож открыл ворота, Вольдемар чуть не бегом бросился к клетке слона.Муфта и Полботинка улыбаясь смотрели ему вслед, и Муфта сказал Полботинку:– Трудно поверить, что у этого человека переломаны все рёбра.– Рёбра-то у него сломаны, – ответил Полботинка, – но духовно его сломить невозможно. Ужин с блинчиками.
Моховая Борода очнулся после дневного сна от запаха блинов, доносившегося из кухни дамы и щекотавшего ему нос. Так, значит, дама принялась жарить блинчики. Но как ни удивительно, это обстоятельство он воспринял довольно равнодушно. Он, конечно, любил блинчики, просто ужасно любил, но сегодня их запах не произвёл на него особого впечатления. У него вообще не было аппетита, ему вообще ничего не хотелось.Тут он вспомнил, что выбрал из своей бороды всю бруснику, и его охватила тревога. Настало ли время собирать бруснику или ещё рано? Не поступил ли он противозаконно? Эта мысль не давала ему покоя и мучила всё больше и больше. И когда из комнаты послышался звон посуды, Моховая Борода решил подать знак, что он проснулся.– Извините! – крикнул он в открытое окно. – Не будете ли вы так любезны и не посмотрите ли в газете, напечатано уже разрешение собирать бруснику?Дама перестала накрывать на стол, подошла к окну и втащила сумку с Моховой Бородой в комнату.– Сейчас посмотрим, – ласково произнесла она. И тут же взяла газету. Она быстро пробежала глазами последнюю страницу и сказала:– Разрешение есть. С сегодняшнего дня. С сегодняшнего дня! У Моховой Бороды камень свалился с души. С сегодняшнего дня! Это же замечательно!– Тебе хочется пойти за брусникой, малыш? – спросила дама.– Да нет, не особенно, – ответил Моховая Борода, вылезая из сумки. – Я просто так…– А может, тебе хочется блинчиков с брусничным вареньем?– Спасибо, нет.– Тогда с земляничным? У меня чудесное земляничное варенье. Моховая Борода покачал головой.– А с малиновым?Моховая Борода снова покачал головой.– Ну что ж, – сказала дама, продолжая накрывать на стол. – Тогда покушаем блинчики с сахаром, а варенье оставим на следующий раз, к манной каше.Моховая Борода молчал. Известие о том, что разрешение собирать бруснику уже напечатано в газете, несколько улучшило его настроение, но аппетита всё равно не было. Он проголодался, но не думал об этом. Пусто было на душе. Ничто не вызывало интереса, всё стало безразличным.«Откуда такое равнодушие, – думал Моховая Борода. – Может быть, оттого, что казавшееся близким освобождение не удалось? Или плен понемногу начал оказывать своё замораживающее влияние? Это было бы ужасно! Какой смысл жить, если тебе уже ничто не удаётся. Нет-нет! Надо постараться взять себя в руки, нельзя, чтобы засосало болото равнодушия! Ведь Муфта и Полботинка теперь знают, где он живёт. Уж они-то что-нибудь придумают для спасения. Нельзя терять надежду. Надо укреплять силу воли. И что важнее всего – никогда нельзя мириться с унизительным пленом. А равнодушие понемногу приводит к примирению и покорности. Равнодушию надо объявить беспощадную войну».– Мне всё же хочется земляничного варенья, – сказал Моховая Борода.Никакого равнодушия. Самое главное – чего-то хотеть.– Вот видишь, – сказала дама. – А я уж подумала, что ты заболеваешь.– Заболеваю? – засмеялся Моховая Борода. – Я ещё никогда не болел.– Правда? – удивилась дама. – А я-то представила себе, как уложу тебя в постель и стану за тобой ухаживать.Она принесла из кухни большое блюдо блинчиков, поставила на стол земляничное варенье и налила в кружки молока.– Прошу к столу.Они сели за стол. Дама повязала Моховой Бороде нагрудник, положила в его тарелку аппетитный блинчик, разрезала его на кусочки и намазала вареньем. Затем подцепила на вилку кусок блинчика и сунула Моховой Бороде в рот. Моховая Борода помрачнел, но всё-таки стал жевать.– Молодец, – похвалила дама. – Ты мило кушаешь, малыш. Моховая Борода отметил про себя, что после его дневного сна в хозяйственной сумке дама стала к нему особенно ласкова. Чем это объясняется? Моховая Борода не мог найти никакого разумного объяснения, потому что он ничего не знал о телефонном разговоре дамы с сестрой Кирси. Он ведь не знал, что, пока он спал, сестра Кирси позвонила даме и сообщила нечто, заставившее даму серьёзно задуматься. Именно из-за этого телефонного разговора дама и была теперь так внимательна и ласкова к Моховой Бороде. В то же время после телефонного разговора в сердце дамы вкрались различные сомнения, которые она старалась отогнать, что ей, однако, не совсем удавалось.– Мой маленький дружок, – сказала дама, засунув Моховой Бороде в рот следующий кусок блинчика. – Скажи мне одну вещь, только скажи совершенно честно, пожалуйста. Тебе когда-нибудь казалось, что тебя похитили?Моховая Борода пробормотал что-то невнятное.Нелепый вопрос, в самом деле. Это же надо! Его впихивают в хозяйственную сумку, а потом ещё спрашивают, не кажется ли ему, что его похитили.– Или, может быть, кажется иногда, что я держу тебя насильно? – продолжала дама. – Ты скажи откровенно, не стесняйся.Час от часу не легче. Его держат, образно говоря, за семью замками. Сторожат каждый его шаг и даже гулять он может только на поводке, как собачонка. И тут вдруг такой вопрос! Уж не кажется ли ему, что его держат здесь насильно?Моховая Борода не мог взять в толк, чего дама добивается, задавая эти нелепые вопросы, и поэтому уклонился от прямого ответа.– А как бы вы назвали моё положение? – спросил он.Дама сунула ему в рот ещё кусок блинчика.– Я назвала бы его благополучным, – сказала она, улыбаясь, – ну, скажем, хотя бы эти блинчики, по-твоему, не хороши?– Хороши, – согласился Моховая Борода.– Вот видишь! – победоносно заявила дама.И тут зазвонил телефон.Дама встала, подошла к телефону и сняла трубку.– Алло!– У меня опять кое-какие новости, – послышался из телефонной трубки бодрый голос сестры Кирси. – И я думаю, что эти новости могут вас заинтересовать.– Вот как! – сказала дама. – Я вас слушаю. Она пыталась сохранять равнодушный вид, чтобы Моховая Борода ничего не понял.– Вашего малыша собираются снять с окна с помощью хобота, – сообщила сестра Кирси. – Вы меня поняли?Дама не поняла, и сестре Кирси пришлось разъяснить ей подробнее. Она рассказала обо всём, что слышала в палате Вольдемара, и в заключение добавила:– Таким образом план похищения у них, видимо, готов, но трудно сказать, когда они приступят к его осуществлению. Вольдемару предстоит ещё несколько недель полежать в постели, но я совсем не удивлюсь, если в один прекрасный день он вдруг исчезнет из палаты. От такого медведя всего можно ожидать.– В самом деле? – спросила дама. – Он действительно такой силач?– Страшный силач, – ответила сестра Кирси. – Ростом два метра. С чёрной, как смоль, бородой. Как у разбойника. Но при этом очень добр.– Добр? – удивилась дама. – При такой внешности?– Вот именно, – подтвердила сестра Кирси, – иначе с чего бы он так сильно сочувствовал вашему Моховой Бороде?Это последнее замечание даме не очень понравилось.– Хорошо, – сухо сказала она. – Я буду ждать новостей.Положив трубку на рычаг, она снова села за стол и добавила себе и Моховой Бороде блинчиков. Затем она пристально посмотрела на Моховую Бороду и неожиданно заявила:– На ночь уложу тебя спать в комнате. Моховая Борода побледнел.– Почему? – спросил он дрогнувшим голосом.– Ты такой бледный, – сказала дама. – Я серьёзно обеспокоена твоим здоровьем.– Но я же никогда не спал в комнате, – попытался возразить Моховая Борода. – Никогда в жизни.– Ты никогда в жизни и не болел, – напомнила дама. – Поэтому я тем более должна заботиться о твоём здоровье.У Моховой Бороды кусок застрял в горле.До чего ж не везёт! Именно теперь, когда ему посчастливилось дать знать Муфте и Полботинку, где он живёт, его запирают на ночь в четырёх стенах! А что, если Муфта и Полботинка ночью внезапно придут, чтобы освободить его, а хозяйственной сумки за окном не окажется?– Я вижу, что и аппетит у тебя плохой, – сказала дама. – Меня ничуть не удивит, если окажется, что ты уже болен. Нет, за окном, на ветру, тебе ни в коем случае нельзя спать.Моховая Борода не ответил. Он был занят своими мыслями. И дама, казалось, погрузилась в задумчивость.Беседа уже не клеилась, хотя они ещё некоторое время и сидели за столом.Наконец, когда уже стало смеркаться, дама убрала со стола посуду и постелила Моховой Бороде на диване. Велико было его удивление, когда он заметил, что дама взяла пустую сумку и вывесила её за окно.– Зачем?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14