https://wodolei.ru/catalog/dushevie_poddony/80x80cm/
его удельный вес возрастет, оно станет менее горючим, легче будет выделять пар и труднее колоться. Поместите тот же брусок под мощный пресс и подставьте снизу сосуд. При достаточном сжатии дерево под прессом окажется совершенно сухим, а в сосуде появится вода. Так мы доказываем, что суша — первичный элемент (вся растительность — не более как плесень земли), вода — тоже первичный элемент, а воздух и огонь — нет. Перечислив элементы, я для краткости предположу, что мир уже создан. Вначале земной шар находился в пустоте, не менял своего положения в пространстве, и его ось была перпендикулярна к плоскости того, что теперь называется его орбитой. Он только вращался вокруг своей оси, обеспечивая смену дня и ночи.
— А смены времени года?
— Еще не имели места. Дни и ночи были равной продолжительности. Затмений не было. Всегда были видны одни и те же звезды. Некоторые геологические признаки указывают, что в таком состоянии Земля оставалась около тысячи лет. В течение этого времени борьба духа с материей шла только в среде четвероногих. Человек, насколько могут установить наши документы, появился приблизительно в тысяча третьем году от сотворения мира. Около этого же времени, вероятно, возник огонь — от трения земной оси во время суточного вращения или, по мнению некоторых, от трения со скоростью стольких-то миль в минуту окружности земного шара о пустоту. Огонь, проникнув сквозь земную кору, вскоре нашел доступ к массам воды, заполняющим земные полости. Этим временем следует датировать зарождение новой и весьма значительной силы в земных явлениях, именуемой паром. Земля стала получать изнутри тепло, и появилась растительность…
— Простите, сэр, могу ли я спросить, как до этого существовали животные?
— Питаясь друг другом. Сильный пожирал слабого, пока дело не доходило до мельчайших животных организмов, а тогда они поднимались против своих преследователей и, пользуясь своей незаметностью, начинали пожирать самых сильных. Параллели этому явлению вы находите ежедневно в истории человечества. Деятельный и сильный, восторжествовав над равными себе, часто падает жертвой незначительных и низких. Вам, несомненно, известно, что полярные области даже в первоначальном положении Земли, получая косые лучи, должны были обладать менее мягким климатом, чем те области, которые лежат между Северным и Южным полярными кругами. В этом сказалась мудрость провидения: оно предотвратило преждевременное заселение этих избранных областей, пока дух не победил материю настолько, что произвел на свет первого моникина.
— Осмелюсь спросить, к какой эпохе вы относите появление первого из вашей породы?
— Несомненно, к моникинской эпохе, сэр. Но если вы имеете в виду год от сотворения мира, то я скажу, что это произошло около четыре тысячи семнадцатого года. Правда, некоторые из наших авторов находят, что и до этого периода отдельные люди приближались к высотам моникинского ума. Однако преобладает мнение, что это были, так сказать, всего лишь предвестники. То есть Сократ, Платон, Конфуций, Аристотель, Евклид, Зенон, Диоген и Сенека были только предтечами человека, каким он станет, когда приблизится к развитию моникинов и к заключительному перемещению.
— А Эпикур?
— Он представлял собой преувеличение материального принципа, знаменовавшее вырождение значительной части вида, возврат к животности и материальности. Подобные явления, как нам известно, повторяются и теперь.
— Так вы, доктор Резоно, возможно, придерживаетесь мнения, что Сократ стал теперь моникинским философом, что мозг его распутался и стал логичным и последовательным, а Эпикур, чего доброго, превратился в бегемота или носорога с клыками, рогом и толстой кожей?
— Вы совершенно превратно понимаете наши догматы, сэр Джон. Мы отнюдь не верим в перевоплощение индивидов, но лишь классов, взятых в целом. Мы полагаем так: когда какое-нибудь людское поколение, при особом состоянии общества, достигнет в своей совокупности определенной степени нравственного совершенства, или «духовности» (термин, принятый в наших школах), массы (одни говорят — десятки, другие—сотни, а третьи считают — тысячи) приобретают примесь нужных качеств. И если анализ, который регулярно осуществляет природа, покажет, что пропорция правильна, такой материал предназначается для рождения моникинов. В противном случае он отвергается и либо лепится заново для нового эксперимента, либо присоединяется к обширным запасам дремлющей материи. Таким образом всякая индивидуальность, в той мере, в какой она связана с прошлым, теряется.
— Однако, сэр, существующие факты противоречат одному из ваших важнейших положений. Вы признаете, что при перпендикулярности земной оси к плоскости ее нынешней орбиты смены времен года быть не могло бы, однако эта смена — факт, которого нельзя отрицать. Плоть и кровь свидетельствуют здесь против вас не менее, чем разум.
— Я говорил о том, сэр, что было прежде, до появления моникинов, а с той поры произошла великая, благотворная и гармоническая перемена. Природа сохраняла полярные области для нового вида живых существ с явными и благодетельными целями. Косое падение солнечных лучей делало эти области необитаемыми. И хотя материя, в образе мастодонтов и китов, побуждаемая инстинктивной враждебностью к своему жребию, часто вторгалась в их пределы, останки первых оставались там внедренными в ледяные поля, знаменуя тщетность борьбы против предначертанной судьбы, а пример вторых доказывал все ту же великую истину: ибо они, заплывая в полярные бассейны властителями глубин, либо оставляли там свои кости, либо возвращались восвояси, ни в чем не изменившись. Со времени появления животных на земле и до периода возникновения моникинского племени эти области не только были необитаемы, но и не подходили для обитания. Когда же осмотрительная, мудрая, благодатная и упорная природа все подготовила, произошли явления, которые расчистили путь для новых пришельцев. Я уже упоминал вечную борьбу огня с водой, порождающую пар. И вот теперь он был призван к действию. Остановимся ненадолго на том, как был сделан новый великий шаг в прогрессе цивилизации, и увидим, с какой предусмотрительностью и с каким расчетом наша общая мать установила свои законы. Земля у полюсов приплюснута, как объясняют некоторые человеческие философы, вследствие ее суточного движения, которое началось тогда, когда она еще была в расплавленном состоянии. Это, естественно, отбросило часть материи к периферии. Во всем этом был свой умысел. Материя, которая в результате собралась на экваторе, по необходимости попадала туда из других мест, и таким образом кора земного шара стала тоньше всего у полюсов. Когда в центре шара образовалось достаточное количество паров, естественно, потребовался предохранительный клапан, чтобы предотвратить полное разрушение. Другого машиниста, кроме самой природы, не было, и она действовала своими орудиями и по своим законам. Самые тонкие части коры вовремя подались, и лишний горячий пар вырвался по линии земной оси в пустоту. Это случилось, насколько нам удалось установить, приблизительно за семьсот лет до христианской эры, или за два века до рождения первых моникинов.
— Зачем же природа так поторопилась, позвольте вас спросить, доктор?
— Просто для того, чтобы новый климат успел растопить лед, скопившийся вокруг островов и материков этой области (взрыв произошел только в самой южной точке Земли). Двухсот семидесяти лет мощной и непрестанной деятельности пара было достаточно для этой цели. А после этого моникины невозбранно пользовались всей территорией с ее благословенными плодами.
— Верно ли я понял, — спросил капитан Пок с интересом, которого до тех пор не проявлял к лекции философа, — что вы у себя дома живете к югу от пояса льдов, на который мы, моряки, всегда наталкиваемся где-нибудь около семьдесят седьмого градуса южной широты?
— Совершенно верно! Увы, как далек от нас сегодня этот край, где царят мир, наслаждение, разум и здоровье! Но да исполнится воля провидения! Несомненно, в нашем пленении и страданиях есть мудрое предначертание, которое приведет к вящему прославлению рода моникинов!
— Не будете ли вы любезны, доктор, продолжать ваши объяснения? Если вы отрицаете годичное обращение Земли, то как же можно объяснить смену времен года и другие астрономические явления — например, столь частые затмения?
— Вы напомнили мне о том, что вопрос еще не исчерпан, — торопливо сказал философ, украдкой смахнув набежавшую слезу. — Благоденствие привело к обычным последствиям среди основателей нашего рода. Несколько веков они множились, удлиняли свои хвосты и развивали знания и искусства, но затем некоторые умы, более смелые, чем другие, начали возмущаться медленным ходом событий, которые вели их к совершенству с неторопливостью, не удовлетворявшей их пылкого нетерпения. В это время у нас наивысшего расцвета достигла механика, от которой мы впоследствии более или менее отказались, как от непригодной и ненужной для высшей цивилизации. Мы носили одежду, прокладывали каналы и занимались другими работами, столь важными в глазах человеческого рода, от которого мы отделились. В то время вся семья моникинов жила вместе, одним народом, под сенью единых законов, преследуя единые цели. Однако среди нас возникла политическая секта, возглавляемая заблуждавшимися и опрометчивыми вожаками, навлекшими на нас справедливую кару провидения и множество бедствий, которых долго еще не исправить. Вскоре эта секта для достижения своих целей пустила в ход религиозный фанатизм и философские софизмы. Она быстро множилась и крепла: мы, моникины, подобно людям, как мне случалось наблюдать, падки на новизну. В конце концов дошло до открытого бунта против законов самого провидения. Первым бурным проявлением этого безумия явилась доктрина, согласно которой всему роду моникинов была якобы причинена несправедливость, когда предохранительный клапан Земли открылся в наших владениях. Хотя именно этому обстоятельству мы явно были обязаны благодатностью нашего климата, прекрасным состоянием здоровья наших семейств, больше того — нашим обособленным и независимым существованием, эти яростные и неразумные негодяи повели открытую войну против своего самого благодетельного и верного друга. Заманчивые обещания повели к теориям, теории — к заявлениям, заявления — к объединению, объединения—к возмущению, а возмущение — к открытым враждебным действиям. Вопрос обсуждался на протяжении жизни двух поколений, и когда безумие достигло необходимого предела, вожаки секты, тем временем пробравшиеся к управлению всеми моникинскими делами, созвали собрание всех своих сторонников и провели резолюцию, которая никогда не изгладится из памяти моникинов, такими роковыми были ее последствия, таким губительным ее действие! Эта резолюция гласила:
«В году от сотворения мира три тысячи седьмом, а моникинской эры — триста семнадцатом, в доме Пелег Пата (мы тогда еще пользовались человеческими наименованиями) под председательством Бодрого Крика, при секретаре Щелкопере, состоялось сверхпредставительное собрание самых моникизированных из моникинов.
После ряда превосходных и красноречивых выступлений всех присутствовавших единодушно было принято следующее постановление:
Пар есть проклятие, а не благословение. Он должен осуждаться всеми истинными патриотическими моникинами.
Мы усматриваем верх несправедливости и угнетения со стороны природы в том, что великий предохранительный клапан Земли помещен ею в законных пределах моникинских территорий.
Упомянутый предохранительный клапан должен быть немедленно удален. Это удаление должно быть произведено по возможности мирно, но в случае необходимости с применением силы.
Мы от души одобряем чувства, высказанные Джоном Брехом, нашим уважаемым главным судьей, неподкупным патриотом, неустрашимым другом своих друзей, непримиримым врагом пара, а также здравомыслящим, чистокровным и истинным моникином.
Мы рекомендуем означенного Бреха доверию всех моникинов.
Мы призываем страну поддержать нас в нашем великом, священном и славном начинании и клянемся за себя, за наше потомство, за кости наших предков и за всех, кто был до нас или придет после нас, самоотверженно выполнять наши намерения.
Подписал:
председатель Бодрый Крик.
Скрепил:
секретарь Щелкопер».
Не успели опубликовать эту резолюцию (которая, как теперь известно, была состряпана мистерами Бодрым Криком и Щелкопером под диктовку мистера Бреха и вовсе не была представлена общему собранию), как общественное мнение стало серьезно склоняться в пользу крайних мер. Наше совершенство в механике, до той поры предмет нашей гордости, теперь стало нашим опаснейшим врагом. Полагают, что вожаки столь тяжко заблуждавшейся секты на самом деле хотели только повысить свои шансы на выборах. Но кто в силах остановить или сдержать бешеный поток предвзятых мнений? И этот поток обрушился на пар. Все наши изобретения были пущены в ход. Год спустя после принятия злополучной резолюции были сдвинуты горы, в пропасть сброшены бесчисленные груды камня, сложены своды, и в конце концов отверстие предохранительного клапана было герметически закупорено. Вы получите некоторое представление о том, сколько было затрачено находчивости и энергии, если я упомяну, что эта искусственная часть земной коры, как показали исследования, получилась толще и прочнее естественной. Ослепление довело свои жертвы до того, что они приказали произвести обследование всей области и установили точное расположение самой тонкой части коры, после чего Джон Брех и его наиболее ревностные последователи переселились туда и с торжеством основали там новую столицу для своего правительства. Природа пока безмолвствовала в спокойном сознании своего могущества. Однако прошло немного времени, и наши предки начали замечать последствия своего поступка:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
— А смены времени года?
— Еще не имели места. Дни и ночи были равной продолжительности. Затмений не было. Всегда были видны одни и те же звезды. Некоторые геологические признаки указывают, что в таком состоянии Земля оставалась около тысячи лет. В течение этого времени борьба духа с материей шла только в среде четвероногих. Человек, насколько могут установить наши документы, появился приблизительно в тысяча третьем году от сотворения мира. Около этого же времени, вероятно, возник огонь — от трения земной оси во время суточного вращения или, по мнению некоторых, от трения со скоростью стольких-то миль в минуту окружности земного шара о пустоту. Огонь, проникнув сквозь земную кору, вскоре нашел доступ к массам воды, заполняющим земные полости. Этим временем следует датировать зарождение новой и весьма значительной силы в земных явлениях, именуемой паром. Земля стала получать изнутри тепло, и появилась растительность…
— Простите, сэр, могу ли я спросить, как до этого существовали животные?
— Питаясь друг другом. Сильный пожирал слабого, пока дело не доходило до мельчайших животных организмов, а тогда они поднимались против своих преследователей и, пользуясь своей незаметностью, начинали пожирать самых сильных. Параллели этому явлению вы находите ежедневно в истории человечества. Деятельный и сильный, восторжествовав над равными себе, часто падает жертвой незначительных и низких. Вам, несомненно, известно, что полярные области даже в первоначальном положении Земли, получая косые лучи, должны были обладать менее мягким климатом, чем те области, которые лежат между Северным и Южным полярными кругами. В этом сказалась мудрость провидения: оно предотвратило преждевременное заселение этих избранных областей, пока дух не победил материю настолько, что произвел на свет первого моникина.
— Осмелюсь спросить, к какой эпохе вы относите появление первого из вашей породы?
— Несомненно, к моникинской эпохе, сэр. Но если вы имеете в виду год от сотворения мира, то я скажу, что это произошло около четыре тысячи семнадцатого года. Правда, некоторые из наших авторов находят, что и до этого периода отдельные люди приближались к высотам моникинского ума. Однако преобладает мнение, что это были, так сказать, всего лишь предвестники. То есть Сократ, Платон, Конфуций, Аристотель, Евклид, Зенон, Диоген и Сенека были только предтечами человека, каким он станет, когда приблизится к развитию моникинов и к заключительному перемещению.
— А Эпикур?
— Он представлял собой преувеличение материального принципа, знаменовавшее вырождение значительной части вида, возврат к животности и материальности. Подобные явления, как нам известно, повторяются и теперь.
— Так вы, доктор Резоно, возможно, придерживаетесь мнения, что Сократ стал теперь моникинским философом, что мозг его распутался и стал логичным и последовательным, а Эпикур, чего доброго, превратился в бегемота или носорога с клыками, рогом и толстой кожей?
— Вы совершенно превратно понимаете наши догматы, сэр Джон. Мы отнюдь не верим в перевоплощение индивидов, но лишь классов, взятых в целом. Мы полагаем так: когда какое-нибудь людское поколение, при особом состоянии общества, достигнет в своей совокупности определенной степени нравственного совершенства, или «духовности» (термин, принятый в наших школах), массы (одни говорят — десятки, другие—сотни, а третьи считают — тысячи) приобретают примесь нужных качеств. И если анализ, который регулярно осуществляет природа, покажет, что пропорция правильна, такой материал предназначается для рождения моникинов. В противном случае он отвергается и либо лепится заново для нового эксперимента, либо присоединяется к обширным запасам дремлющей материи. Таким образом всякая индивидуальность, в той мере, в какой она связана с прошлым, теряется.
— Однако, сэр, существующие факты противоречат одному из ваших важнейших положений. Вы признаете, что при перпендикулярности земной оси к плоскости ее нынешней орбиты смены времен года быть не могло бы, однако эта смена — факт, которого нельзя отрицать. Плоть и кровь свидетельствуют здесь против вас не менее, чем разум.
— Я говорил о том, сэр, что было прежде, до появления моникинов, а с той поры произошла великая, благотворная и гармоническая перемена. Природа сохраняла полярные области для нового вида живых существ с явными и благодетельными целями. Косое падение солнечных лучей делало эти области необитаемыми. И хотя материя, в образе мастодонтов и китов, побуждаемая инстинктивной враждебностью к своему жребию, часто вторгалась в их пределы, останки первых оставались там внедренными в ледяные поля, знаменуя тщетность борьбы против предначертанной судьбы, а пример вторых доказывал все ту же великую истину: ибо они, заплывая в полярные бассейны властителями глубин, либо оставляли там свои кости, либо возвращались восвояси, ни в чем не изменившись. Со времени появления животных на земле и до периода возникновения моникинского племени эти области не только были необитаемы, но и не подходили для обитания. Когда же осмотрительная, мудрая, благодатная и упорная природа все подготовила, произошли явления, которые расчистили путь для новых пришельцев. Я уже упоминал вечную борьбу огня с водой, порождающую пар. И вот теперь он был призван к действию. Остановимся ненадолго на том, как был сделан новый великий шаг в прогрессе цивилизации, и увидим, с какой предусмотрительностью и с каким расчетом наша общая мать установила свои законы. Земля у полюсов приплюснута, как объясняют некоторые человеческие философы, вследствие ее суточного движения, которое началось тогда, когда она еще была в расплавленном состоянии. Это, естественно, отбросило часть материи к периферии. Во всем этом был свой умысел. Материя, которая в результате собралась на экваторе, по необходимости попадала туда из других мест, и таким образом кора земного шара стала тоньше всего у полюсов. Когда в центре шара образовалось достаточное количество паров, естественно, потребовался предохранительный клапан, чтобы предотвратить полное разрушение. Другого машиниста, кроме самой природы, не было, и она действовала своими орудиями и по своим законам. Самые тонкие части коры вовремя подались, и лишний горячий пар вырвался по линии земной оси в пустоту. Это случилось, насколько нам удалось установить, приблизительно за семьсот лет до христианской эры, или за два века до рождения первых моникинов.
— Зачем же природа так поторопилась, позвольте вас спросить, доктор?
— Просто для того, чтобы новый климат успел растопить лед, скопившийся вокруг островов и материков этой области (взрыв произошел только в самой южной точке Земли). Двухсот семидесяти лет мощной и непрестанной деятельности пара было достаточно для этой цели. А после этого моникины невозбранно пользовались всей территорией с ее благословенными плодами.
— Верно ли я понял, — спросил капитан Пок с интересом, которого до тех пор не проявлял к лекции философа, — что вы у себя дома живете к югу от пояса льдов, на который мы, моряки, всегда наталкиваемся где-нибудь около семьдесят седьмого градуса южной широты?
— Совершенно верно! Увы, как далек от нас сегодня этот край, где царят мир, наслаждение, разум и здоровье! Но да исполнится воля провидения! Несомненно, в нашем пленении и страданиях есть мудрое предначертание, которое приведет к вящему прославлению рода моникинов!
— Не будете ли вы любезны, доктор, продолжать ваши объяснения? Если вы отрицаете годичное обращение Земли, то как же можно объяснить смену времен года и другие астрономические явления — например, столь частые затмения?
— Вы напомнили мне о том, что вопрос еще не исчерпан, — торопливо сказал философ, украдкой смахнув набежавшую слезу. — Благоденствие привело к обычным последствиям среди основателей нашего рода. Несколько веков они множились, удлиняли свои хвосты и развивали знания и искусства, но затем некоторые умы, более смелые, чем другие, начали возмущаться медленным ходом событий, которые вели их к совершенству с неторопливостью, не удовлетворявшей их пылкого нетерпения. В это время у нас наивысшего расцвета достигла механика, от которой мы впоследствии более или менее отказались, как от непригодной и ненужной для высшей цивилизации. Мы носили одежду, прокладывали каналы и занимались другими работами, столь важными в глазах человеческого рода, от которого мы отделились. В то время вся семья моникинов жила вместе, одним народом, под сенью единых законов, преследуя единые цели. Однако среди нас возникла политическая секта, возглавляемая заблуждавшимися и опрометчивыми вожаками, навлекшими на нас справедливую кару провидения и множество бедствий, которых долго еще не исправить. Вскоре эта секта для достижения своих целей пустила в ход религиозный фанатизм и философские софизмы. Она быстро множилась и крепла: мы, моникины, подобно людям, как мне случалось наблюдать, падки на новизну. В конце концов дошло до открытого бунта против законов самого провидения. Первым бурным проявлением этого безумия явилась доктрина, согласно которой всему роду моникинов была якобы причинена несправедливость, когда предохранительный клапан Земли открылся в наших владениях. Хотя именно этому обстоятельству мы явно были обязаны благодатностью нашего климата, прекрасным состоянием здоровья наших семейств, больше того — нашим обособленным и независимым существованием, эти яростные и неразумные негодяи повели открытую войну против своего самого благодетельного и верного друга. Заманчивые обещания повели к теориям, теории — к заявлениям, заявления — к объединению, объединения—к возмущению, а возмущение — к открытым враждебным действиям. Вопрос обсуждался на протяжении жизни двух поколений, и когда безумие достигло необходимого предела, вожаки секты, тем временем пробравшиеся к управлению всеми моникинскими делами, созвали собрание всех своих сторонников и провели резолюцию, которая никогда не изгладится из памяти моникинов, такими роковыми были ее последствия, таким губительным ее действие! Эта резолюция гласила:
«В году от сотворения мира три тысячи седьмом, а моникинской эры — триста семнадцатом, в доме Пелег Пата (мы тогда еще пользовались человеческими наименованиями) под председательством Бодрого Крика, при секретаре Щелкопере, состоялось сверхпредставительное собрание самых моникизированных из моникинов.
После ряда превосходных и красноречивых выступлений всех присутствовавших единодушно было принято следующее постановление:
Пар есть проклятие, а не благословение. Он должен осуждаться всеми истинными патриотическими моникинами.
Мы усматриваем верх несправедливости и угнетения со стороны природы в том, что великий предохранительный клапан Земли помещен ею в законных пределах моникинских территорий.
Упомянутый предохранительный клапан должен быть немедленно удален. Это удаление должно быть произведено по возможности мирно, но в случае необходимости с применением силы.
Мы от души одобряем чувства, высказанные Джоном Брехом, нашим уважаемым главным судьей, неподкупным патриотом, неустрашимым другом своих друзей, непримиримым врагом пара, а также здравомыслящим, чистокровным и истинным моникином.
Мы рекомендуем означенного Бреха доверию всех моникинов.
Мы призываем страну поддержать нас в нашем великом, священном и славном начинании и клянемся за себя, за наше потомство, за кости наших предков и за всех, кто был до нас или придет после нас, самоотверженно выполнять наши намерения.
Подписал:
председатель Бодрый Крик.
Скрепил:
секретарь Щелкопер».
Не успели опубликовать эту резолюцию (которая, как теперь известно, была состряпана мистерами Бодрым Криком и Щелкопером под диктовку мистера Бреха и вовсе не была представлена общему собранию), как общественное мнение стало серьезно склоняться в пользу крайних мер. Наше совершенство в механике, до той поры предмет нашей гордости, теперь стало нашим опаснейшим врагом. Полагают, что вожаки столь тяжко заблуждавшейся секты на самом деле хотели только повысить свои шансы на выборах. Но кто в силах остановить или сдержать бешеный поток предвзятых мнений? И этот поток обрушился на пар. Все наши изобретения были пущены в ход. Год спустя после принятия злополучной резолюции были сдвинуты горы, в пропасть сброшены бесчисленные груды камня, сложены своды, и в конце концов отверстие предохранительного клапана было герметически закупорено. Вы получите некоторое представление о том, сколько было затрачено находчивости и энергии, если я упомяну, что эта искусственная часть земной коры, как показали исследования, получилась толще и прочнее естественной. Ослепление довело свои жертвы до того, что они приказали произвести обследование всей области и установили точное расположение самой тонкой части коры, после чего Джон Брех и его наиболее ревностные последователи переселились туда и с торжеством основали там новую столицу для своего правительства. Природа пока безмолвствовала в спокойном сознании своего могущества. Однако прошло немного времени, и наши предки начали замечать последствия своего поступка:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55