Так вот, все то, что связано с реагированием на этот террористический
акт, как мне известно, формировалось уже в ходе самих событий, что было
явно ненормальным. И когда представители "Аэрофлота", уполномоченные
соответствующих компетентных органов делали максимум возможного, чтобы
нейтрализовать террористов, то многое ведь базировалось на их интуиции, а
не на профессионализме и опыте".
Странно, не правда ли? Автор прекрасно знает, что удалось освободить
всех до единого заложников - 30 детей, учительницу и водителя автобуса. И
террористы не мальчики - матерые преступники, готовились долго и
тщательно. Как признавался сам главарь банды, они перечитали десятки
публикаций, просмотрели не один зарубежный фильм о нападениях на самолеты
и выбрали самый бесчеловечный и изощренный способ - захват детей.
Кстати, детей и учительницу они отдали раньше, чем получили деньги,
на которых автор статьи заостряет внимание. Да и не деньги определили
исход борьбы, а оружие. Впервые в мировой практике его вручили бандитам.
Но даже после этого удалось переиграть террористов.
И все благодаря интуиции? Ни опыта тебе, ни знаний, ни
профессионализма. "Формировались в ходе самих событий", "базировались на
интуиции" и поди ж ты, сумели выиграть труднейший бой с хитрыми, жестокими
бандитами. Вот так любители!
Не думаю, что автор статьи столь наивен и не может отличить работу
профессионалов от любительских упражнений. Но тогда в чем же дело? Видимо,
даже многочисленные публикации, фильмы по причинам ли секретности или по
каким-то другим обстоятельствам не смогли по-настоящему раскрыть
деятельность профессионалов. Их сложная психологическая борьба за жизни
заложников прошла как бы мимо повествования.
Хотелось бы восполнить этот пробел. Ведь захват автобуса с детьми в
Орджоникидзе и их освобождение - без сомнения, одна из сложнейших операций
такого рода, проведенных когда-либо в мире. И мы должны знать о ней все.
2 декабря 1988 года. 3.10. Аэропорт Минеральные Воды. Пять минут
назад полковник Геннадий Зайцев начал переговоры по рации с главарем
вооруженной банды, захватившей автобус с детьми, Павлом Якшиянцем.
Главное, что волновало штаб по чрезвычайному происшествию, - состояние
детей. С этого и начал полковник.
Зайцев: Алло, Павел, ты слышишь меня?
Якшиянц: Не беспокойтесь.
Зайцев: Павел, учительницу можешь пригласить?
Якшиянц: Пожалуйста. - Обращается к учительнице: - С тобой будут
разговаривать. Говори, что хочешь.
Учительница: Здравствуйте, говорит учительница Наталья Владимировна.
Зайцев: Очень приятно, Наталья Владимировна. Я - Геннадий Николаевич.
Учительница: Вы не скажете, когда нас отсюда выпустят? Зайцев:
Наталья Владимировна, я обращаюсь к вам как к главной защитнице детей. Как
они чувствуют себя?
Учительница: Дети сейчас спят. Конечно, все хотят домой. Проснутся,
опять начнут плакать.
Зайцев: Нужно ли кому-то из детей оказать медицинскую помощь? Или
иную помощь, по вашему мнению?
Учительница: Нет. Они чувствуют себя хорошо. Помощи медицинской не
надо. Только есть хотят и домой бы поскорее.
Зайцев: Я очень прошу вас: держитесь изо всех сил. Что бы ни
произошло, знайте - все о вас беспокоятся. Подчеркиваю, вашей жизни, если
все пойдет нормально, ничто не угрожает.'
...Ах, дети, дети. Просто представить трудно, что родился, ходит по
земле человек, который пошел на такое чудовищное преступление - в
заложники взял детей.
Что знал полковник, что знали в штабе на этот час о главаре банды? К
их прилету в Минводы местные комитетчики уже получили кое-какую
информацию.
Павел Якшиянц, 38 лет, уроженец Ташкента. Работал водителем в
Орджоникидзе. Трижды судим. Хитер, изощрен, жесток.
Н-да... Десять с лишним лет руководил Зайцев группой "А", всякого
навидался, но такое - держать под ружьем автобус с
одиннадцати-двенадцатилетними детишками - встречает впервые.
Он сам отец и дед. Представляет сейчас испуганные глазенки мальчишек
и девчонок. Эх, кабы не дети, "Альфе" на все про все хватило бы считаных
секунд, и лежать бы сволочам мордой на грязном полу.
Но нет, он должен быть спокоен и мудр. Ему вести дуэль с главарем
бандитов.
Якшиянц: Мы поступили очень грубо, сапогами в морду, можно сказать.
Но мы себя оправдаем. В дальнейшем я вам говорю: одна секунда, как вы
сделали добро, вторая секунда будет наше добро. Не принимайте нас за
дуралеев. Я интересовался всеми этими акциями, и по-моему, неплохо
продумал операцию.
Зайцев: Павел, готовы удовлетворить все ваши требования. Но нами
руководит беспокойство за детей. Могли бы вы тоже ответить гуманностью и
освободить детей?
Якшиянц: Да, освободим детей. Но только в случае, если руководитель
государства официально объявит во всеуслышание и подпишет документы о
нашем беспрепятственном выезде... Зайцев: Куда вы хотите вылететь?
Якшиянц: В любое иностранное государство, которое нас не выдаст.
Уверены в лояльности Пакистана, Израиля, ЮАР.
Заместитель председателя КГБ генерал Пономарев выжидающе смотрел на
Зайцева. Полковник опустил микрофон.
- Пакистан...
- Добро, - ответил Пономарев и направился в противоположный конец
комнаты, в которой располагался штаб, к телефону правительственной связи.
2 декабря 1988 года. 0.45. Москва. Аэропорт Шереметьево. Экипаж
Александра Божкова готовится к полету в Дели. Они недавно вернулись
оттуда, увозили после гастролей цирк. Веселые пассажиры попались: медведи,
лошади, орлы. В полете вели себя смирно, только орлы все помахивали
крыльями, беспокоились.
Однако очередной рейс в Индию был неожиданно отменен. Самолет полетел
в Минеральные Воды. Когда приземлились, поразило безлюдье в аэропорту.
Пока выруливали на дальнюю стоянку, "Земля" ввела в обстановку. У трапа их
встречал сотрудник КГБ, рассказал подробнее о случившемся, уточнил: "Дело
добровольное. Кто чувствует себя неуверенно, может отказаться". Ни один из
пилотов не дрогнул. С этой минуты они уже знали: им лететь за границу по
требованию террористов, им быть заложниками.
Зайцев нажал тангенту микрофона: "Мы готовы предоставить вам
возможность вылететь в Пакистан. Как вы относитесь к этому?"
Якшиянц: Хорошо. Значит, куда мы улетим отсюда?
Зайцев: Самолет без дозаправки дотянуть до Пакистана не сможет.
Поэтому требуется промежуточная посадка в Ташкенте. Именно Ташкент ближе
всего к Пакистану. Поняли меня?
Якшиянц: Душанбе вас не устраивает?
Зайцев: Душанбе ближе к нам и дальше от пакистанской границы.
Якшиянц: Там разве нет прямой границы с Советским Союзом?
Зайцев: Нет. Да и Ташкент географически ближе к Пакистану.
2 декабря 1988 года. 1.20 московского времени. Совпосольства в
Исламабаде, Кабуле, генконсульство СССР в Карачи.
Советские полномочные представители в Афганистане и Пакистане
получили срочное сообщение о захвате детей в Минеральных Водах, о
требованиях террористов предоставить им самолет до Пакистана.
Несмотря на глубокую ночь, послы СССР настойчиво выходили на связь с
местными властями.
2 декабря 1988 года. 1.25 московского времени. Аэропорт Минеральные
Воды.
Произвел взлет самолет, следующий рейсом по маршруту Минводы-Ташкент
с 15 сотрудниками антитеррористической группы "Альфа" на борту. Возглавил
группу Сергей Гончаров.
Вскоре в штаб пришло сообщение: Ташкент готов принять террористов.
Однако к тому часу бандиты уже изменили свое решение.
Якшиянц: Значит, я вам говорю: иностранный самолет из Пакистана
прилетает в Ташкент. Что мы делаем? Грузимся в самолет. Там присутствует
посол этого государства. Вы подписываете с нами договор, что не применяете
силу, мы детей оставляем и летим.
Зайцев: Хочу пояснить: вопрос весьма сложный. Сейчас ночь. Посла
Пакистана требуется из Москвы доставить в Ташкент. Значит, надо провести
переговоры на самом высоком уровне.
Якшиянц: Непонятно мне, разве посол Пакистана не может сразу
вылететь?
Зайцев: Может. Но, подчеркиваю, он находится в Москве. Его надо
найти, поднять, обеспечить вылет...
Якшиянц: Вы меня не поняли, что ли? Я спрашиваю: посол или временный
поверенный?
Зайцев: Полномочный представитель Пакистана в Советском Союзе. Его
резиденция в Москве.
Якшиянц: Как, вы поддерживаете дипломатические отношения с
государством, которое с нами воюет?
Зайцев: Что вы имеете в виду?
Якшиянц: С территории Пакистана уничтожаются наши парни. Там базы.
Ну, если у вас пакистанский посол, нам Пакистан не нужен. С этим послом
можно о чем угодно договориться. Да-а, значит, они тоже засранцы
приличные, простите за выражение. Наших бьют, а сами в Москве сидят.
Ладно. Как насчет Израиля?
Зайцев: У нас с Израилем нет дипломатических отношений. Павел, а если
Финляндия, вас устроит?
Якшиянц: Я даже улыбнулся Финляндия! Боже мой! Это ж наши шлепанцы в
Балтике. Летим только в Израиль!
Участники операции по освобождению заложников в Минводах во главе с
командиром "Альфы" Г. Зайцевым.
2 декабря 1988 года. 2.47 московского времени. Тель-Авив. Консульская
группа Советского Союза.
Руководитель консульской группы Г. И. Мартиросов был поднят с постели
ночным телефонным звонком из Москвы. Сообщив о происшествии, его
предупредили, что самолет скорее всего направится в Израиль.
Заместитель министра иностранных дел СССР попросил выйти на
руководство страны. Он намеренно воспользовался открытой связью в надежде,
что Тель-Авив "услышит" беседу МИДа со своим посланником и как-то
отреагирует. Так, по существу, и случилось.
Через час после разговора с Москвой Мартиросову позвонил исполняющий
обязанности генерального директора МИД Израиля Анут и дал понять, что им
известно о захвате самолета.
Израильтяне практически сразу выразили согласие принять самолет. А в
Минводах продолжалась борьба. Теперь бандиты требовали денег.
Зайцев: Вы уже несколько раз говорили о деньгах. Что вы имеете в
виду, какие деньги?
Якшиянц: Нам нужны доллары, стерлинги...
Зайцев: О какой сумме идет речь?
Якшиянц: Ну тысяч по пятьсот на брата.
Зайцев: А сколько вас братьев? Сколько человек? Вы слышите меня, вы
не ответили.
Якшиянц: Я сказал еще в Орджоникидзе - нам нужно миллион в долларах,
миллион в фунтах стерлингов и миллион золотом. Золотом с пробами. Мы все
это проверим.
Зайцев: Миллион золотом и миллион фунтов стерлингов. Я вас правильно
понял?
Якшиянц: И миллион долларов. И золотом. Русским золотом. Самым
дешевым и самым дорогим.
Зайцев: Я вас так понял: либо миллион долларов, либо миллион фунтов
стерлингов, либо миллион золотом?
Якшиянц: Совершенно вы меня не поняли. Все три в одно место. Может
быть, вы скажете: "Дадим вам три - золотом?" Пожалуйста.
Зайцев: Павел, я откровенно говорю, что у нас такой возможности нет.
Речь может идти о долларах.
Якшиянц: А почему золота нет, русского золота?
Зайцев: Павел, у нас золота с собой нет.
Якшиянц: Как так? В Советском Союзе золота нет, что ли? Я удивляюсь.
Неужели вам жалко денег. Просто туда с миллионом неудобно ехать. Столько
морд! Не успеешь оглянуться, как опять будешь в заднице.
Зайцев: Я еще раз обращаюсь к вам. Вы обсудите этот вопрос с
товарищами. Мы можем дать только доллары.
Якшиянц: Три миллиона?
Зайцев: Нет, два...
Якшиянц: На каких условиях?
Зайцев: Условие одно: вы освобождаете детей, мы передаем два миллиона
и обеспечиваем вылет.
В это время в комнате штаба полковник Зайцев увидел сотрудника группы
"Альфа" Валерия Бочкова, окликнул:
- Как с деньгами, Валерий Александрович?
- Все нормально, Геннадий Николаевич, деньги уже в Минводах. А было
так: сотрудники 4-го управления КГБ, приехав во Внешторгбанк, выгребли из
сейфов все, что было в наличности. Работники банка только руками развели:
с чем работать завтра? Сотрудники безопасности промолчали. Только один,
увязывая мешок с валютой, угрюмо сказал: "До завтра еще дожить надо..."
В ту ночь каждый из них думал о своем: банкиры о деньгах, уплывающих
неизвестно куда, сотрудники безопасности - о детях, в сердце которых
направлен бандитский обрез. ...Самолет с мешками денег улетел в Минводы.
Теперь, когда с будущей безбедной жизнью все было решено, террористы
потребовали новых гарантий. Гарантий безопасного вылета в Израиль. Как
только не изощрялись бандиты, чего только не придумывали. Их требования,
даже самые безумные, пытались удовлетворить. Повторим: никто не имел права
рисковать детьми.
Позже выяснилось, что бандиты продумали даже мелочи: окна автобуса
наглухо зашторили, в салоне расставили банки с бензином. Одна искра, и
гибель тридцати детей неминуема. Арестовать преступников ценой тридцати
жизней?
Якшиянц: Значит, я вам говорю: сюда к нам - члена Политбюро, но не
того, который должен выйти на пенсию, а цветущего. Личность мировую,
известную. И гарантии от нашего Президента. Пусть даст железные гарантии,
а его жена Раиса Максимовна пусть едет с нами. Если она детей любит.
Зайцев: То, что вы предлагаете, нереально.
Якшиянц: Раиса Максимовна - не государственный человек, она мать.
Почему же на это нельзя пойти? Знаю, с ней меня и за два миллиона никто не
уничтожит.
Зайцев: Вас и без нее никто не собирается уничтожать. Но ваше
требование невыполнимо.
Якшиянц: Думаете? Но другого выхода не вижу. Это, может, моя
фантазия, но если бы я был Первый, посоветовал бы: "Знаешь, жинка,
давай-ка съезди с хлопцами".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37