Щекочущий
ноздри запах тут же нарисовал связки окороков и грудинок, лещей и угрей, п
лотвы и семги. Он сглотнул слюну. Эх, вкуснотища-то какая…
Ц Ну, ты даешь, пан рыцарь! Ц Олешек плюхнулся на свой сундук так, что жал
обно скрипнула крышка. Ц Или как тебя теперь называть, коль выяснилось, ч
то ты никакой не рыцарь?
Ц Зови просто Годимиром.
Ц И все?
Ц Что Ц «все»?
Ц Все, что ты сказать хочешь?
Ц Тебе мало рассказов Стойгнева?
Ц А он ничего не рассказывал!
Ц И что с того?
Ц Как это что?! Ц Шпильман от расстройства дернул струны на цистре. Прис
лушался. Прихлопнул их ладонью, заглушая резкий звук. Ц Между прочим, это
и меня касается Ц рыцарь ты или нет. Может помнишь, ты меня оруженосцем н
анимал.
Ц Как нанимал, так и отпустил.
Ц Но я же не ушел.
Ц А это уже не моя забота. Сам виноват.
Ц Что значит Ц виноват? Ц вспыхнул Олешек.
Ц Ну, не виноват, Ц легко согласился словинец. Ц Чего ты от меня хочешь?

Ц Правду хочу знать.
Ц Правду? Правду… Ц Годимир перевернулся на бок. Лицом к стенке. Ц Прав
да, она такая бывает, что многие вранье предпочитают.
Ц Но не я! Ц Шпильман порывисто вскочил, взмахнул инструментом. Ц Не я!!!
Слышишь? Ц Он внезапно замолчал, удивленно оглядел цистру, которая жало
бно звенела в его руках, отложил ее в сторону. Повторил с нажимом: Ц Я хочу
знать правду. И я должен ее знать.
Ц Это еще почему? Ц буркнул Годимир.
Ц Потому, что я твой друг, Ц вдруг просто и безыскусно заявил музыкант.
Ц А друзей обманывать Ц подло.
Он произнес это как-то совершенно по-детски. На мгновение словинцу показ
алось, что за его спиной стоит не скорый на едкое слово шпильман по прозви
щу Острый Язык, а обиженный мальчишка, которому пообещали новые санки ко
Дню рождения Господа, да не подарили. Того и гляди расплачется. Словинец п
рикусил язык и рвавшееся на волю: «Какой же ты друг?» так и осталось невыск
азанным. Ведь это было бы самой черной неблагодарностью. Ляпнув такое, мо
жно перестать себя считать не только рыцарем, но и просто человеком. Ведь
не за деньги же, в конце концов, ехал с ним Олешек! Ничего он ему не заплатил
, да и неизвестно, заплатит ли когда-нибудь за службу. Любой другой сбежал
бы давно, а шпильман едет. Не бросил его, когда камень, пущенный дружиннико
м Желеслава, едва не выбил из глупой рыцарской головы последние мозги. Ве
рнулся, привел в чувство, после помогал идти. Готов был ругаться со стражн
иками островецкого короля, когда те обвинили Годимира в исчезновении Па
рхима. Пошел плечом к плечу к шатру пана Тишило, вызывать того на бой. И пос
ле не оставил. Неизвестно еще, не он ли уговорил полещуцкого пана, открыто
заявляющего про свою нелюбовь к уроженцам Хоробровского королевства, в
зять с собой побитого противника.
Пожалуй, Олешек действительно имеет право знать правду.
Годимир резко повернулся и сел. Свесил ноги с сундука.
Ц Ты хочешь знать правду?
Ц Да. Хочу! Ц с вызовом заявил шпильман.
Ц Всю правду обо мне?
Ц Ну, не всю… Ц замялся певец. Ц Вся-то мне, может, и без надобности, но по
чему пан в черной суркотте… Как его там?..
Ц Пан Стойгнев герба Ланцюг.
Ц Вот-вот. Почему пан Стойгнев сказал, что ты не рыцарь. И ты не посмел… Ве
дь не посмел, да? Не посмел возразить. А значит…
Ц А значит, я Ц не рыцарь, Ц внезапно севшим голосом проговорил Годими
р. Ц Ну, то есть… Как бы тебе объяснить…
Ц Да говори, как есть. Там разберемся. Ц Олешек улыбнулся едва ли не с соч
увствием.
И Годимир начал рассказывать.
Говорил он долго Ц ведь пришлось начать с самого начала.
С того дня, когда в погожий летний день шестьсот шестьдесят четвертого г
ода от Дня рождения Господа в семье небогатого, но именитого пана рыцаря
Ладибора герба Косой Крест, владельца Чечевичей и прилегающих угодий, ро
дился третий сын, которого нарекли Годимиром. Уродился мальчишка крепки
м, горластым, ел за троих и быстро рос. Но судьба его была предопределена с
самого рождения.
Согласно древнему праву майората
Майорат Ц порядок наследования (главным о
бразом недвижимости), по которому наследство передается старшему в роде
или семье.
Чечевичи и панский маеток после смерти пана Ладибора должны были п
ерейти в собственность Ниномысла Ц первенца и, чего греха таить, любимц
а пожилого рыцаря.
Средний сын Ц Жемовит Ц собирался отправиться в Бытков, ко двору местн
ых князей, старинного и славноизвестного рода Кривоносов. Ясное дело, не
штаны в науках протирать и не мешки с мукой в амбаре подсчитывать, а в войс
ко. Ловкий да смышленый юноша, даже если не случится какой-нито завалящей
войны Ц будь то с внешним врагом или междоусобицы, сумеет быстро получи
ть пояс и шпоры, а после станет полусотенным или сотенным командиром в кн
яжьей дружине, дальше как повезет. Можно стать мечником в прибыльном гор
одке, каштеляном крупного замка, а то и подскарбием в самом Быткове, при кн
яжеском дворе.
Ну, а перед младшеньким тоже пути открыты. Хочешь, отправляйся искать сча
стья и доли на службе у любого богатого и знатного владетеля Ц князя, вое
воды, короля. Это, если ты в воинском ремесле поднаторел. Если нет, можно к л
юбому монастырю прибиться. Сперва, само собой, послушником. А когда пройд
ешь испытания и докажешь смирение и трудолюбие делом, получишь право нос
ить камилавку, переходя в рясофорные. А после можно принять малую схиму, с
тать полноправным монахом. Тоже дело почетное и требующее не меньшего са
моотречения и старательности, чем воинское. Если задуматься, все прилужа
нские игумены, архимандриты, епископы из младших сыновей рыцарей и вышли
. Даже сам митрополит хоробровский и патриарх всего Правобережья Ц Хоро
боровского, Лютовского королевств и Полесья. А ежели склонен к самоуглуб
лению, просветлению духа постами и молитвами, прямая дорога в схимники. Е
два ли не все нынешние святые Ц и Лукьян Бессребреник, и Андрий Страстоп
риимец, и Пятрон Целитель, и Лукася Непорочная, и Вэзилий Жулянский Ц про
шли через великую схиму.
Нет, имелся еще один путь. Иногда чародеи ездили по селам и усадьбам, отбир
али детишек в ученики. Ну, так на то дар особый нужен, обладать которым не к
аждому дано.
Мальца по имени Годимир начали готовить именно к иночеству, ибо с десяти
лет, когда мальчика начинают обычно школить по верховой езде, фехтованию
на мечах, бою на копьях, секирах и палицах, он проявил редкостную в роду не
уклюжесть. То умудрится седло задом наперед на хребет лошади взгромозди
ть или на уздечке налобный ремень с суголовным перепутает. То мечом сам с
ебя по коленке зацепит Ц хорошо, хоть мальцов на затупленном оружии бит
ься учили. И если в первом случае вроде бы ерунда, не панское дело лошадей
седлать, для того холопы имеются, то уж во втором Ц самое что ни на есть ры
царское дело.
И не то чтобы будущий рыцарь не старался. Старался, и еще как! Учился истов
о. С утра, едва протерев глаза, хватался за оружие, бегал вокруг маетка и по
соседним лесам в полном доспехе и тяжелых сапогах, скакал, изнуряя коня т
ак, что отец вынужден был вскоре запретить ему излишне увлекаться верхов
ой ездой. Это у князей злата-серебра куры не клюют, а в Чечевичах жили, затя
нув пояса.
Годимир мечтал стать странствующим рыцарем, убивать чудовищ Ц драконо
в, кикимор, волколаков, горных людоедов, спасать прекрасных панн и заточе
нных в высокие башни королевских дочек. Хотел прославиться как герои дре
вности: Грозя Ц победитель дракона, Лют и Хоробр Ц легендарные основат
ели величайших городов Правобережья, первейшие рыцари и непобедимые во
ины, давшие начало великокняжеским, а после королевским родам.
Чечевичский священник как-то сказал мальчишке, что странствующий рыцар
ь должен изучить все манускрипты, описывающие чудовищ, нечисть и нелюдь.
Годимир выучился читать меньше чем за месяц, в то время как его братья пос
тигали грамоту ни шатко, ни валко Ц в самый раз, чтобы розог не отхватить,
но и не перенапрячься.
Стремясь стать настоящим могучим рыцарем, Годимир сам себе придумывал у
роки Ц повторял стойки, удары и защиты не с длинным мечом, а с хорошим оба
полом, превосходящим тяжестью мечи взрослых воинов почти вдвое. После ве
черней молитвы вместо того, чтобы спокойно отправиться в постель, присед
ал до сотни раз, отжимался от пола раз сорок-пятьдесят. А утром вскакивал
раньше всех, еще до рассвета и мчался на реку Ц благо, Друть, приток славн
ой Усожи, проткала всего в полуверсте от маетка. Плавал и по течению, и про
тив течения. Встретили бы его водяные и водяницы Ц признали бы за своего
и щекотать не стали бы. А может, и глядела нелюдь из кустов и зарослей очер
ета? Глядела и дивилась на слабого человечка, возжелавшего стать самым с
ильным.
Ниномысл и Жемовит попервах смеялись с него. Дразнили дурачком и так и но
ровили навешать тумаков. Годимир терпел. Довольно долго терпел. Потом на
чал отвечать. И вот тогда-то братья поняли, что в изнурительных занятиях м
ладшенького есть толк. Особенно, когда вместо головы Жемовита кулак Годи
мира угодил в бочку и разбил ее на досточки.
Пан Ладибор очень разгневался. Еще бы! Такие бочки местные бондари не дел
али, а везти из Быткова обойдется в пять-шесть скойцев. Чистое разорение.

Молодой задира… Хотя какой там задира? Всего-навсего сдачи дал. Но слово б
атюшки непререкаемо. Поэтому Годимира поставили перед выбором Ц либо м
онастырь, либо в Ломчаевку, в оруженосцы к пану Стойгневу герба Ланцюг, с к
оторым рыцарь Ладибор Косой Крест в былые годы сражался против загорцев.

Надо ли говорить, что выбрал бредящий о рыцарских шпорах мальчишка?
Вот и стал он, едва сравнялось тринадцать лет, шестым оруженосцем пана Ст
ойгнева. Почему шестым? Да потому, что рыцарь герба Ланцюг славился древн
остью рода и мастерством в сражении на весь север Бытковского воеводств
а, и многие, очень многие родители желали видеть своих отпрысков в его сви
те. Где же еще ума набираться юным оболтусам, как не в Ломчаевке?
Вот там-то Годимир свел знакомство со Славощем-Бычком, окончательно пон
ял, что единственный способ уберечься от битья Ц бить самому. Бить в полн
ую силу, зло и без пощады.
Нельзя сказать, что новый, самый младший оруженосец не пришелся по душе п
ану Стойгневу. Напротив. Он всячески выделял его за старание и прилежани
е в науках.
Отправляясь в достопамятный поход на черных клобуков Ц племя дикое, коч
евавшее в степях на правом берегу Стрыпы, Годимир радовался и гордился о
казанной честью. С удвоенным рвением начищал доспехи, полировал меч пана
Ланцюга, чистил коня.
А потом начала сказываться его природная невезучесть, которая уверенно
брала верх над любой выучкой.
Вначале (самый первый знак, так и намекавший Ц брось, уйди, не твое…) ни с то
го, ни с сего лопнуло путлище. Слава Господу, не в бою. На марше. И тем не мене
е оруженосец Годимир грохнулся с седла под копыта злого боевого жеребца
пана Стойгнева Ц коня вел в поводу второй оруженосец Ц Михал из Гужно.

Чудом парнишка остался жив. Подкованное копыто вскользь ударило по чере
пушке, зато хорошо приложилось по плечу. Едва калекой не остался. Долго от
леживался в обозе. Ждал, пока сойдут кровоподтеки, пока восстановится по
движность руки. Правой руки. Для воина самой необходимой.
Потом был бой у безымянных колодцев.
Отряд словинецких рыцарей Ц бытковских, хоробровских, выровских Ц едв
а-едва переправился через Усожу. Сходу налетел на становище зазевавшихс
я кочевников. Сжег полсотни кибиток, захватил в плен целую ораву старико
в, женщин и детей. В придачу отару овец и табун мелких, косматых коней. Прос
то чудо, а не добыча! Достойно зависти…
Паны рыцари как раз решали, что же делать со свалившимся, будто снег на гол
ову, добром и пленниками и прозевали возвращение аскеров рода. Аскер по-к
очевничьи Ц это что-то вроде рыцаря. Так зовут себя мужчины, достигшие со
вершеннолетия и совершившие какой-нибудь воинский подвиг. Ну, например,
срезал уши врагу и прибил к опорному столбу в кибитке отца.
Кочевники, конечно, уступали вооружением и доспехом словинецким рыцаря
м. Редко-редко когда их воин носил кольчугу. А так Ц больше нашивки желез
ных (даже не стальных) пластин на безрукавке, несколько рядов цепи на груд
и, медные или бронзовые бляхи на чапане Ц так степняки звали подобие зип
уна, широко распространенное в степи. Также из оружия использовали узкие
, плавно изогнутые мечи, так называемые сабли, легкие копья, пригодные бол
ьше для метания, чем для конного боя в сомкнутом строю. Зато луки и стрелы
представляли очень серьезную угрозу, прошивая с сотни саженей кольчугу
насквозь.
По обыкновению, кочевники сделали круг, огибая по дуге строй рыцарей, дал
и залп из луков. Затем второй, третий, четвертый…
На оставшихся в живых обрушилась конная лава.
Визжащая, хрипящая, воняющая конским потом и ни разу не стиранной одеждо
й.
Годимир тогда успел подумать, что если бы у степняков был толковый военн
ый вождь, они могли бы уничтожить словинцев, не вступая в рукопашную. Прос
то расстреляли издалека. Но аскеры жаждали крови, стремились вцепиться в
рагу в горло зубами, и сдержать их не удавалось еще никому.
Началась сеча.
Выхватывая меч, Годимир умудрился стукнуть по затылку пану Ясеку герба П
олкороны. Половина щита у этого улыбчивого молодого рыцаря из-под Болюс
ичей была зачернена в память о двухвековом трауре их семьи по королю Сым
ону Хороброму, а на второй половине виднелось изображение половины мона
ршей короны на лазоревом поле. Однако к рассказу это не относится, и от мол
одецкого удара по шлему пана Ясека не спасло. А спас его толстый подшлемн
ик и крепкий череп. Когда пан рыцарь пришел в себя, то был вне себя от возму
щения. Вот такой вот невеселый каламбур.
Кстати, Годимир в этом бою показал себя вовсе неплохим рубакой, лично зав
алив четырех кочевников и двух степных коней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39