Целью было выяснение места, где Кобылинский прячет ценности. Кобылинский поверил указанному письму и в 1927 году тайно прибыл в СССР. К сожалению, вскоре после прибытия из-за несогласованности действий местных органов ОГПУ, частично объясняемой большой секретностью операции, Кобылинский был арестован раньше времени, а пытавшийся его прикрыть наш сотрудник убит. Ни на какие вопросы Кобылинский отвечать не пожелал и умер на третьем допросе от паралича сердца. Официально считается расстрелянным за контрреволюционную деятельность. Мы пытались разыскать его жену Кобылинскую Клавдию Михайловну, но в хаосе послевоенном ее найти не удалось. Надо снова принять меры к ее розыску.Кроме того, мне удалось установить, что часть ценностей хранится в старообрядческом ските св. Дмитрия, что в 200 верстах к северо-востоку от Тобольска, у некоей Меженской Марии Сергеевны, скрывающейся там с 1918 года. До этого скита можно добраться верхом только летом. Я думаю, что дело сейчас пойдет значительно быстрее, поскольку мнение, что ценности и валюта должны принадлежать народу, а не частным лицам, фактически разделяется уже всеми.Ст. о/уполномоченный Лисицын».В этот момент в помещение, где работал Куманин, вошла «прапорщица» и позвала Сергея к телефону, который стоял в приемной у нее на столе.Климова все еще не было в Управлении. Мельком Куманин видел его на экране телевизора, стоящим под зонтиком слева от Горбачева. Дождь лил в какой-то европейской столице, то ли в Брюсселе, то ли в Бонне. Вникать не хотелось. Из этого следовало, что генерал не появится в городе раньше возвращения в Москву генсека.Куманин подошел к телефону.«Сергей, — услышал он голос своего приятеля капитана Горелова, — тебя приглашает к себе мой шеф. Зайди сейчас к нему в кабинет».Шефом Горелова был генерал-майор Александр Стебликов, возглавлявший весьма таинственный отдел «Новых экономических связей», целью которого было создание современных рычагов управления экономикой с элементами рыночных отношений. На практике это пока означало арест любого, кто сделает хоть полшага в сторону от государственной экономики без ведома КГБ.Куманин был весьма удивлен интересом, проявленным к нему Стебликовым, поскольку никогда экономическими проблемами не занимался.— Сергей Степанович, — сказал генерал, жестом приглашая вошедшего Куманина сесть, — у меня к вам несколько вопросов.— Слушаю вас, товарищ генерал, — с готовностью ответил Куманин, бросив взгляд на старинные каменные часы, украшавшие генеральский кабинет.Была уже половина первого, дело двигалось к обеду, после которого Куманин обещал Наде приехать в интернат.— Сегодня, — прочел что-то в своем рабочем блокноте генерал Стебликов, — в 18 часов вы должны бы прочесть лекцию перед представителями общественности в клубе «Красный Октябрь» на тему «Ритуальное убийство царской семьи». Вы об этом помните?— Да, конечно, — в смущении проговорил Куманин — он начисто об этом забыл, — но, товарищ генерал…— Александр Иванович, — дружелюбно поправил его Стебликов.— Приказом генерала Климова, Александр Иванович, — продолжал Куманин, — я откомандирован в его распоряжение для выполнения задачи, которую трудно совместить с чтением публичных лекций.— Мне это известно, — сказал Стебликов, — но, согласитесь, не дело вот так, неожиданно, прерывать дело государственной важности, Степан Сергеевич.— Сергей Степанович, — подсказал Куманин.— Простите, — улыбнулся Стебликов, — столько имен в голове, что иногда путаюсь. Так вот, я считаю, что нет никакого резона прерывать столь важное и полезное дело.Куманин всем своим видом показывал полную солидарность с мнением генерала, но ему было не совсем понятно, каким боком все это соприкасается с «Новыми экономическими отношениями», которыми занимался отдел генерала Стебликова.— Поэтому, — подвел итог генерал, — лекцию, намеченную на сегодня, никак отменить нельзя. — Он жестом руки прервал возражения Куманина и продолжал:— Я вовсе не желаю, да и не имею права, отменять приказы генерала Климова. Но раз вы не можете более заниматься этим делом, я готов прочесть лекцию вместо вас и вообще взять на себя некоторые ваши обязанности по курированию групп граждан с монархической ориентацией. Прошу вас передать мне конспекты ваших лекций.— Лично я ничем не могу вам помочь, Александр Иванович, — честно признался Куманин, — когда генерал Климов приказал мне прибыть в его распоряжение, я сдал свое подразделение капитану Осадчему, который по распоряжению полковника Кудрявцева должен временно руководить всеми делами в этом направлении.— Я говорил с Кудрявцевым, — скривил в улыбке тонкие губы генерал, — он уверяет, что все материалы остались в вашем опечатанном сейфе, ключей от которого у него нет.Ключи Куманин сдал Кудрявцеву, и раз тот говорит, что ключей у него нет, значит, не хочет ничего давать из своего отдела Стебликову и, конечно, надеется, что Куманин его не подведет.— Совершенно верно, — подтвердил Куманин, — ключи от сейфа я сдал генералу Климову, который временно приказал приостановить просветительскую деятельность до особого распоряжения.Куманин был уверен, что Стебликов сто раз подумает, прежде чем решится просить ключ у Климова. К тому же того и на месте нет.— У Климова? — помрачнел Стебликов. — А где он сейчас?Куманин развел руками, давая понять, что не посвящен в планы командования.— Впрочем, — так же мрачно продолжал генерал, — сомневаюсь, что Климов окажет моему отделу содействие. Кажется, он, как и многие другие, не понимает приоритета экономики над политикой.Куманин почтительно слушал, украдкой поглядывая на часы. Ему совершенно не хотелось дискутировать на тему, «что понимает и чего не понимает генерал Климов». Подобные дискуссии для рядовых сотрудников никогда добром не кончались. Поэтому он решил направить мысли генерала Стебликова в другое русло:— Разрешите вопрос, Александр Иванович? Я тоже не понимаю, какое влияние могут оказать мои лекции на экономическое положение страны, которое, как известно из материалов последнего пленума, переживает некоторые трудности, вызванные…— Вы не понимаете? — удивился Стебликов. — Самое прямое отношение. Существует, грубо говоря, два вида экономики. Один вид — его можно назвать иудо-сионистским — предполагает обязательное получение прибыли на всех уровнях экономических структур, ставит богатство над духовностью и соборностью. Второй — я бы назвал истинно славянским — восходит к самым истокам нашей русской цивилизации. Он предусматривает приоритет духовности над материальными благами, а потому отрицает примат прибыли. Весь конечный продукт экономики народ, благодаря своей соборности, отдает любимой стране, а та в свою очередь, распределяет полученное поровну между всеми. Мне кажется, что иудо-сионисты потому и убили царя — вам, Сергей Степанович, это удалось ярко доказать — чтобы сменить истинно русскую экономику на свою. Это диктовалось, помимо всего прочего, их извечным стремлением к наживе и прибыли. Вы улавливаете мою мысль?Меньше всего на свете Куманин любил спорить с генералами, а потому с готовностью кивнул, давая понять, что не только улавливает генеральскую мысль, но и полностью ее разделяет. Это мысль была явно с кем-то согласована, иначе бы Стебликов никогда не осмелился высказать ее вслух. Но наверху говорили о чем-то другом, а генерал, пересказывая доверенное ему, скорее всего, все перепутал, поскольку в экономике разбирался так же хорошо, как и во всех прочих сферах человеческих знаний. Даже из курса средней школы было ясно, что экономика, основанная на примате прибыли, была как раз при Николае II, а «соборную экономику», основанную на присвоении государством всего конечного продукта и его дальнейшем распределении по собственному усмотрению, придумали убившие царя иудо-масоны.Генерал обрадовался поддержке со стороны Куманина и попросил уточнить, что тот имеет в виду, говоря о ритуальном убийстве царя, в чем заключается сущность ритуала и где об этом можно прочитать?Куманин ответил, что подробный разбор ритуалов имеется только в книгах на немецком языке, изданных в годы, предшествующие приходу к власти нацистов, и в первые годы их пребывания у власти, если не считать, конечно, средневековой литературы, с которой он, к сожалению, не знаком. Процедура в Екатеринбурге должна была проходить так: (Куманин специально сказал «должна была проходить», а не «проходила», чтобы застраховаться на тот случай, если Стебликов пишет их беседу на пленку, чтобы «потом спросить с. него за дезинформацию):— Юровский и его команда должны были подвесить царя за ноги к потолку и совершить вокруг него древний танец с похлопыванием в ладоши и прискоком в обязательном присутствии раввина. В это время остальные должны были замешивать священную мацу.— Раввина? — переспросил Стебликов, слушая Куманина с видимым удовольствием, даже слегка приоткрыв рот, — разве там был раввин?— Обязательно, — подтвердил Куманин, — причем не местный, а специально прибывший из Москвы с ритуальным ножом верховного резника, присланным из Варшавы.Генерал быстро конспектировал слова Куманина, кивая головой.— Именно этим ножом, — продолжал Куманин, изо всех сил сдерживая улыбку, — раввин перерезал горло царю, и августейшая кровь была слита в специальный сосуд, именуемый «халеш», после чего разлита по кубками и выпита всеми присутствующими, а частично слита в тесто для мацы, которой закусили. Затем тело было брошено в бочку с серной кислотой и растворено, что также является частью ритуала. Вот примерно все это, вероятно, происходило.— А фамилия раввина известна? — поинтересовался Стебликов.— Он скрывался под псевдонимом, — сообщил Куманин, — и уехал в ту же ночь. В материалах он фигурирует как «черный раввин».— И все это делалось вопреки приказам Владимира Ильича Ленина и ВЦИК? — продолжал уточнять генерал.— Разумеется, — подтвердил Куманин, с тревогой глядя на часы.— И много у вас таких наработок? — спросил Стебликов, закрывая блокнот.— Согласно указаниям руководства и секретариата ЦК, мы вели подобные разработки исключительно для компромата нашего монархо-националистического движения в глазах общественности как внутри СССР, так и за границей. У меня составлены конспекты пяти-шести лекций на эту тему, но хочу вас честно предупредить, товарищ генерал, никаких исторических доказательств всему этому нет.— А кому они нужны, эти доказательства? — усмехнулся Стебликов, — необходимо предать ваши наработки широкой гласности. Вы не могли бы попросить генерала Климова, чтобы он передал эти материалы мне?— Мне кажется, — сказал Куманин, — что вам самому это было бы сделать гораздо проще. Вопросы на уровне генералов всегда решаются значительно легче, чем при посредничестве майоров…— Мне нравится ваша скромность, — улыбнулся Стебликов, — среди молодых офицеров сейчас это большая редкость. Все майоры мнят себя по меньше мере маршалами. Но тут другой вопрос. Вы все-таки автор этих материалов, которому вдобавок нельзя отказать в таланте и творческом подходе к выполнению порученного приказа. Сейчас курировать русское национальное движение, в частности, вопросы монархизма, партия поручила мне. Думаю, мне будут переподчинены и подразделения, занимающиеся борьбой со всеми проявлениями сионизма. Когда вы решите задачи, связанные с откомандированием в распоряжение генерала Климова, я попрошу подумать о переходе ко мне на должность полковника. Сейчас рассматривается вопрос о преобразовании моего отдела в управление, в котором на посту начальника ведущего отдела я хотел бы видеть вас. Что вы на это скажите?— Я польщен столь высокой оценкой моей работы, — ответил Куманин, совершенно не ожидавший подобного оборота событий.— Сейчас от таких молодых патриотов, как вы, майор, — несколько напыщенно сказал Стебликов, — зависит будущее нашей страны, партии. Большое русское спасибо вам за вашу работу.Надо ли на подобные слова отвечать, как положено: «Служу Советскому Союзу!», Куманин сообразить не мог, но на всякий случай встал и принял некоторое подобие стойки «смирно», что тоже понравилось генералу.— Если будет время, — подавая ему руку, улыбнулся Стебликов, — приходите сегодня и послушайте мою лекцию, которую я читаю за вас.Генерал погрозил Сергею пальцем и снова улыбнулся тонкими губами.
II Было уже около трех часов дня, когда Куманин подъехал к интернату. Прежде чем что-либо предпринимать, ему хотелось еще раз поговорить с Надей. Прямо на вахте дежурная объявила, что Надежды Николаевны на месте нет.— Уже ушла? — расстроился Куманин.— И не приходила, — сказала дежурная, — может, когда я обедала… — и она стала крутить диск местного телефона:— Люба? Надя Шестакова на месте? К ней товарищ из…— РОНО, — подсказал Куманин.— Нет ее, — положила трубку дежурная, — с утра не было. Может, заболела, может, в райсобес поехала детишкам выбивать всякое. У нас второй день нет горячей воды. Дошкольное учреждение! Представляете?— Представляю, — согласился Куманин. — Позвонить от вас можно?Куманин набрал Надин номер. Долго никто не подходил, затем раздался знакомый голос ее матери.— Здравствуйте, Лидия Федоровна, — это Сережа Куманин, — представился он. — Надю можно позвать?— Здравствуй, Сережа, — ответила Лидия Федоровна. — Надя на работе. Будет поздно. Что-нибудь передать?— А давно она ушла? — спросил Куманин.— Как обычно, с утра. Сережа извини, у меня на кухне все горит. Я передам, что ты звонил, — и она повесила трубку.Выяснив, что директриса на месте, Куманин поднялся на третий этаж, с отвращением вдыхая запах подгорелой каши и хлорки.В приемной директора белобрысая девица стучала на пишущей машинке.— Мне к директору, — сказал Куманин.— У Алевтины Ивановны совещание, — вскинув глаза от машинки, объявила девица, но осеклась при виде куманинского удостоверения и бросилась в директорскую дверь: «Алевтина Ивановна, к вам товарищ из органов!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54