— Определенно.Я никогда не носила короткую стрижку. Девочкой вообще отказывалась обрезать волосы. Хотела отрастить их, как у моей подруги Чен, которая могла сидеть на своих иссиня-черных прядях. Обычно она заплетала их в одну косу, которую внизу перевязывала бархатной лентой, и эта коса, как живая, вилась у нее по спине. Я подняла руку и в последний раз потрогала волосы на затылке и посмотрела в зеркало.— Ну хорошо, давайте приступим, пока я не передумала.— Я вернусь после покраски, — сказала Пенни.Другая женщина обесцветила мне волосы. Сначала смазала их неприятно-химически пахнущим составом. После чего посадила под рефлектор поджариваться. Затем пропитала вязкую массу волос снадобьем пожиже и обернула полосками фольги, и я стала похожа на окорок, который собираются запечь в духовке. Я закрыла глаза — не хотелось на это смотреть.Пальцы бегали по моим волосам, на голову текла вода. Теперь я пахла плодами и влажным тропическим лесом. Меня накрыли полотенцем и кто-то поставил передо мной чашку кофе. Снег за окном пошел сильнее.Когда Пенни начала стричь, я зажмурилась. Только слышала, как щелкали ножницы, и ощущала, как соскальзывали по шее срезанные волосы. Затылку и ушам сделалось непривычно легко. Пенни снова полила макушку водой. Она работала без передышки, не разговаривая, только время от времени просила по-другому повернуться и иногда наклонялась и сдувала с лица щекочущие волоски. Я открыла глаза и увидела перед собой маленькое, бледное, голое лицо. Нос и рот казались непомерно большими, а шея чересчур тонкой. Я опять закрыла глаза и постаралась думать о чем-нибудь другом. Например, о еде.После парикмахерской зайду в деликатесную лавку, которую заметила на этой же улице, и куплю себе чего-нибудь сладкого с приправой. Может быть, персик с корицей. Или кусочек морковного пирога. Или яблоко — большое зеленое — и пирожное.— Ну как вам?Я заставила себя посмотреть в зеркало. Круги под глазами, губы сухие и бесцветные. Я коснулась пальцами щетины на макушке.— Замечательно. Превосходно.Пенни поднесла зеркало к моему затылку. Сзади я выглядела зеленым мальчуганом.— А вам как? — спросила я, в свою очередь.Пенни оценивающе на меня посмотрела:— На мой взгляд, немного крикливо.— Именно то, что я хотела.По шее и лицу прошлась кисточка, зеркало обнесли так, чтобы я видела все нюансы нового профиля. Потом мне отдали куртку и выпустили в мир, где с неба падали и кружились в темноте крохотные снежинки. Голова казалась необычно легкой. Я смотрела на себя в витрины и удивлялась. Затем купила гигантский пирог с шоколадной стружкой и ела его, пока ходила по магазинам.В последние три года я одевалась вполне пристойно. Это составляло часть моей работы. Костюмы, юбки и пиджаки, прозрачные колготки и обязательно запасные в сумке на случай, если те, что на мне, разорвутся. Вещи специально шились и подгонялись на меня. И теперь я потратила остаток денег, которые дала мне Шейла, и большую часть других на пару черных свободных брюк, несколько маек, кожаные байкерские сапоги, пушистую с капюшоном толстовку, тоже черную, длинный полосатый шарф, черную шерстяную шапочку и теплые перчатки. Чуть было не купила кожаное пальто, но не хватило денег и, наверное, к лучшему. Зато остались деньги на шесть пар трусиков, два бюстгальтера, теплые носки, зубную щетку, пасту, несколько карандашей губной помады, тушь для ресниц, дезодорант и шампунь.Я стояла перед длинным магазинным зеркалом, медленно поворачивалась, заглядывала за плечи и поднимала подбородок. Это больше была не Эбби — не деловая женщина с гладким пучком волос в практичной обуви. Я казалась исхудавшей, чуть ли не смертельно больной. Новая черная одежда придавала лицу еще большую бледность, хотя синяк на щеке почти рассосался и превратился в желтушное пятно. Торчащие во все стороны волосы напоминали цветом сердцевину березы. Я решила, что немного смахиваю на сову. Выглядела лет на шестнадцать — школьница. Улыбнулась себе в зеркале — новизне, которую увидела в нем. И проговорила вслух:— Хорошо. Просто замечательно. Глава 6 — Боже! — воскликнула Шейла, открыв передо мной дверь.— Ну как ты оцениваешь?— Ты совершенно изменилась. Я едва тебя узнала.— В этом весь смысл. Можно, я войду? А то я здесь замерзла. — Ледяные хлопья падали на щеки и на нос, залетали за воротник. Моя новая прическа намокла и сделалась прилизанной.Шейла отступила, пропуская меня в тепло.— Господи, ты похожа...— На кого?Она с сомнением покосилась на меня.— Не знаю. Стала как будто моложе.— Это хорошо или плохо?— Хорошо, — неуверенно проговорила она. — И вроде бы ниже. Выпьешь чаю? Или что-нибудь еще?— Я купила нам пива.— Спасибо. Но не стоило беспокоиться.— Не благодари. Это же твои деньги. Скоро смогу тебе отдать. Как только кредитные карточки пришлют на квартиру Терри. Обещают со дня на день.— Когда угодно. Кстати, ты мне напомнила — Терри звонил.— Сюда?— Нет, Сэди. Решил, что ты там. А она перезвонила мне. Он спрашивал, не могла бы ты зайти и взять большую сумку с письмами и всякой ерундой, которую он вчера забыл тебе отдать. И остатки одежды.— Хорошо. Завтра загляну.— Он грозил все выбросить.— Очень мило. Тогда отправлюсь сейчас.— А как же поесть? У нас сегодня гости. Очень симпатичная пара. Он работает с Гаем, а она имеет какое-то отношение к антиквариату. Никакого официоза. Только мы четверо. Теперь будет пятеро, — отважно предложила Шейла.— Все в порядке. Четыре — цифра гораздо лучше, чем пять, — ответила я. — Может быть, успею, когда ты подашь сыр.— Никакого сыра — лимонный пирог.— Ты испекла пирог?— Да. — Шейла расцвела застенчивой, целомудренной улыбкой.— Оставь мне кусочек. Можно от тебя заказать такси?— Конечно. Зачем ты спрашиваешь?Я расцеловала ее в обе щеки:— Ты ко мне очень добра. Обещаю, я долго не задержусь. * * * Пересечь Лондон на такси, заставить шофера ждать, а потом вернуться обратно стоит целую кучу денег. Я нервно поглядывала на счетчик — он уже щелкал двузначными цифрами. Утром у меня было 257 фунтов — от Шейлы, Гая и из моего банка. Но после парикмахерской, моего налета на магазин, нескольких чашек кофе и поездок на такси осталось всего 79. К концу вечера сумма сократится до шестидесяти.В квартире Терри горел свет, и то хорошо. Я позвонила и стала ждать. Вскоре на лестнице послышались шаги, в холле вспыхнула лампочка.— Кто там?— Привет, Терри.— Эбби? — Он вытаращился на меня. — Что ты с собой сделала? Твои волосы...— Испарились, знаю. Ты меня пустишь забрать барахло? Я немного спешу — такси ждет.— Сейчас принесу. Я все сложил в пакеты. Подожди здесь. — Он повернулся и рванул обратно к лестнице, но я не собиралась оставаться на холоде, мы одновременно переступили порог. В квартире витал приятный пряно-чесночный аромат. На столе стояла наполовину выпитая бутылка вина, два бокала и две тарелки с курицей, приправленной веточками розмарина и целыми дольками чеснока. Это был мой рецепт, мое дежурное блюдо. И свечи тоже покупала я. За столом сидела женщина и поигрывала бокалом. Светлые волосы ниспадали на плечи и красиво отливали в мягком свете свечей. На ней был антрацитово-серый костюм, в ушах — маленькие золотые бусинки. А я топталась в дверях в мешковатых брюках с волосами-перьями и смотрела на нее.— Сейчас притащу твои пожитки, — пробурчал Терри.— Ты нас не познакомишь? — спросила я.Он что-то пробормотал и исчез.— Я Эбби, — дружески представилась я сидящей за столом женщине.— Очень рада, — едва слышно ответила она. — Я Салли.— Вот. — Терри приволок два мусорных мешка с остатками моих вещей и вложил мне в руки пухлый пакет с письмами. Он был красный как рак.— К сожалению, должна идти, — повернулась я к женщине. — Знаете, что меня забавляет? Вы очень смахиваете на меня.Она улыбнулась, вежливо, но явно несогласно:— Я так не думаю. * * * Когда я возвратилась, у Шейлы еще не разделались с рыбой. Я прошла на кухню и перетащила туда свои мешки.— Эбби, уже вернулась! Это Пол и Иззи. Посидишь с нами?— Привет! — По тому, как посмотрели на меня Пол и Иззи, я поняла, что они успели выслушать мою историю. — Не беспокойтесь обо мне, я не голодна. Вот, собираюсь разобраться с почтой. — Я подняла и показала рвущийся пакет. Все нервно рассмеялись и переглянулись. Шейла вспыхнула и наклонилась вперед наполнить бокалы гостей. — А вот вина бы выпила, — добавила я.Содержимое пакета с почтой ящика оказалось обычной мурой. Январские каталоги распродаж и прочая дребедень. Пришли две открытки: одна от Мэри, которая целый месяц провела в Австралии, другая от Алекса из Испании. Он должен был скоро вернуться. Интересно, слышал он обо мне или нет? Попались два приглашения на вечеринки: одна уже стала историей и давно состоялась, а другая была назначена на следующий уик-энд. Может, пойти — потанцевать, пофлиртовать? Но сразу возникла мысль: в чем? И что я там скажу? К тому же кто станет флиртовать с особой, которая похожа на бездомную школьницу? Нет, скорее всего не пойду.Еще было странное официальное письмо от Лоуренса Джойнера из «Джей и Джойнер», которое уведомляло меня, что я находилась в неоплачиваемом отпуске, однако страховые и пенсионные выплаты за меня в это время продолжали производиться. Я нахмурилась и отложила письмо в сторону. Придется зайти в нашу контору. Может быть, даже завтра.Банковская распечатка информировала, что мой кредит в начале месяца небывало подскочил до 1810 фунтов 49 пенсов, но затем упал до 597 фунтов. Я уставилась на колонки цифр. На что же я умудрилась потратить 13 января 890 фунтов? Черт! Должно быть, на тряпье, о котором упоминала Робин. Перепила я тогда, что ли? И даже одежды не сохранилось, чтобы покрасоваться. Тремя днями позже я сняла пять сотен наличными, что показалось мне очень странным, потому что обычно я брала по пятьдесят.Я выпила вина и распечатала показавшийся официальным конверт. В письме сообщалось, что кончался срок действия наклейки на лобовом стекле моей машины, которая свидетельствовала об уплате дорожного сбора. Это меня мало взволновало, поскольку я понятия не имела, где находится моя машина. А вот и неправда! Я открыла следующий конверт и обнаружила, что машина содержится на полицейском отстойнике в Боу.— Ну наконец! — сказала я вслух и стала внимательнее читать текст.Неправильно припаркованную машину отбуксировали с Тилбери-роуд, Е1. Кто бы знал, где эта Тилбери-роуд и эта Е1! И я могу забрать ее с этой чертовой Е1 с девяти до пяти. Вот этим сразу же завтра и займусь.Я бросилась на кухню.— Нашла свою машину! — сообщила я гостям и хозяевам.— Чудесно. — Гай даже вздрогнул. — Просто замечательно. Где она?— Судя по всему, на полицейской площадке в Боу. Отправлюсь туда завтра утром. Тогда больше не потребуются никакие такси. — Я схватила бутылку и налила себе полный бокал вина.— Но как ты ее возьмешь? У тебя же нет ключей, — посмотрел на меня Гай.— О! — Я почувствовала, как меня захлестывает отчаяние. — Я об этом не подумала. Что же теперь делать?— Можно вызвать слесаря, — вежливо предложила Иззи.— Нет, я знаю! — возразила я. — В квартире у Терри есть запасные ключи. Правда, спрятаны бог знает где. В каком-то тайничке, о котором я позабыла. Черт, придется снова туда тащиться. А я надеялась, что все кончится сегодняшним вечером.— Но хотя бы вернешь свою машину. Уже кое-что.— С этого и начнем. * * * Я падала, падала с большой высоты. Ничто не могло меня удержать. Вокруг был безмолвный, черный воздух, и я погружалась сквозь него во мрачные глубины. Слышала, как дико кричу в ночи. И как мне отзывается эхо.А затем от внезапного толчка проснулась и лежала, не в силах перевести дыхание. Подушка стала влажной от пота. Я чувствовала, как пот, словно слезы, катился по щекам и шее. Я открыла глаза — было совершенно темно. На сердце тяжесть, будто грудь придавило огромным грузом. Я слышала собственное дыхание, но оно рвалось изнутри хриплыми толчками. Что-то было не в порядке: воздух застревал в груди, и спазм опять перехватывал горло. «Вдыхай, выдыхай. Медленно. На раз-два, на раз-два. Втягивай воздух в легкие, секунду подержи и выдыхай».Кто там? Рядом был человек. Скрипнула половица. Я хотела сесть, но тело не шелохнулось. Хотела крикнуть, но не издала ни звука. Скрипнула еще одна половица. Стало слышно, как кто-то дышит. Прямо за дверью. Я распласталась на подушке, чувствовала, как разевала рот, но крика не получалось. Снова дыхание, шаги, тихое, задушенное покашливание.— Нет, — наконец сказала я. — Нет. — Чуть громче: — Нет, нет, нет. — Слова переполняли голову, отскакивали от стен комнаты, крушили мне череп, рвали горло.Дверь отворилась, и в прямоугольнике света появилась черная фигура.— Нет! — еще громче выкрикнула я и, почувствовав руку на плече, забилась на кровати. — Нет, нет, нет, пожалуйста, не надо!— Эбби, Эбби, проснись. Все в порядке. Это только сон.— Господи!— Эбби!— Боже мой, — хныкала я.— Тебе снился кошмар.Я схватила руку Шейлы и прижала ко лбу.— Ты вся мокрая. У тебя, должно быть, лихорадка.— О, Шейла! Это было ужасно.— Бедняжка. Я принесу тебе полотенце. Накроешь им подушку. Все будет хорошо.— Извини, я тебя разбудила.— Нет, я шла в ванную. Подожди, я сейчас.Шейла скрылась и вскоре вернулась с большим полотенцем.— Теперь все в порядке?— Да.— Если понадоблюсь, позови.— Спасибо. И вот еще что: оставь дверь открытой и свет в коридоре.— Он очень яркий.— Ничего.— Ну, тогда спокойной ночи.— Пока.Шейла ушла, а я снова легла в кровать. Сердце все еще громыхало, как барабан. Горло болело от крика. Я ослабла, вся подрагивала, изнутри поднималась липкая тошнота. В дверь из коридора проливался свет. Я смотрела на него и ждала, когда настанет утро. * * * — Куда я могла их спрятать?— Ни малейшей идеи, — ответил Терри. Он все еще был в халате — том самом, который я подарила ему на прошлый день рождения. Пил крепкий черный кофе и курил сигарету за сигаретой. В комнате стояла синяя духота, с вечера впитавшая запах окурков и чеснока. Но никаких следов женщины.— Нет ни в одном из ящичков шкафа и в той деревянной вазе, куда складывался всякий мелкий хлам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37