Спустя две минуты они снова были в комнате ее высочайшества.
– А теперь что? – спросил Дрейкос, когда Джек лег в ногах кровати, на которой храпела бруммга.
– Попытаемся немного поспать, – сказал Джек, вытягиваясь на твердом полу и закрывая глаза. – У меня такое чувство,' что в ближайшее время у нас не будет более удобного спального местечка.

ГЛАВА 20

Джек надеялся, что успеет проспать не меньше двух часов, прежде чем грянет гром, но прошло едва ли полчаса – и его разбудил звук двери, саданувшей по стене. Не успел мальчик открыть глаза, как грубые руки бруммг схватили его под мышки и резко подняли.
– Эй, – запротестовал Джек, моргая – его слепил свет, ворвавшийся в комнату из холла. – Что за?..
Один из бруммг не дал ему договорить, стукнув по голове.
– Молчать, раб, – прорычал бруммга, влепив Джеку еще один подзатыльник, чтобы придать вес своим словам. – Пошли!
Схватив Джека за руки, бруммги выволокли его в холл, и вскоре храп ее высочайшества стих вдали. Через холл, потом вниз по лестнице... Ноги Джека лишь изредка касались пола, и один раз у него мелькнула мысль, что так, наверное, чувствуешь себя, попав в реку во время разлива.
Газен ждал в своем кабинете. Он сидел в уютном кресле – том самом, в котором совсем недавно удалось посидеть Джеку.
– Спасибо, – бросил Газен бруммгам, когда те поставили перед ним мальчика. – Оставьте нас.
Бруммги молча вышли, закрыв за собой дверь.
Долгую минуту Газен смотрел на Джека – лицо рабовладельца было непроницаемой маской, его темно-карие глаза ничего не выражали.
– Итак, – наконец проговорил Газен голосом, таким же бесцветным, как выражение его лица, – вот мы и встретились снова.
Джек слегка пожал плечами.
– Похоже на то, – ответил он.
В следующий миг жгучая боль пронзила его плечо, и он упал на колени.
– Прояви немного уважения, будь добр, – сказал Газен все тем же ровным тоном.
В его руке, как пшеничный колос под легким ветерком, лениво покачивалась длинная хлопушка, которую Джек раньше не заметил.
– Да, сэр, – умудрился выговорить мальчик. И мгновение спустя упал на живот, когда новая острая боль полоснула его по левому бедру.
– «Сэр»? – донесся до него приглушенный голос Газена. – «Сэр»? У меня другой титул, раб.
Джек сжал зубы, отчаянно пытаясь припомнить, как бруммги звали Газена, когда въезжали в ворота поместья. Пижам? Пажам? Панжог?
Панжан. Да, точно – панжан.
– Простите, панжан Газен, – сказал он.
И едва сдержал крик, когда новый удар хлопушки резанул его по спине.
– Панжаном зовут меня бруммги, – проговорил Газен – Джек еле расслышал его голос сквозь свои судорожные вдохи. – Людям надлежит звать меня иначе. Сделай еще одну попытку.
Джек потряс головой, это движение послало через его тело новые волны боли.
– Я не знаю... чего вы от меня хотите, – выдохнул он. – Я не знаю, как вас называть.
Он собрался с силами, чтобы выдержать новый удар, но удара не последовало.
– Так-то лучше, – сказал Газен. – Ты начинаешь понимать.
Внезапно перед лицом Джека появился ботинок, и мальчик рванулся назад, не сомневаясь, что в следующий миг ботинок врежется в его щеку.
И вновь его ожидания не оправдались.
– Встань, – приказал Газен.
Джек попытался сделать так, как ему сказали. Он очень старался. Но его слишком трясло после ударов хлопушкой.
– Я...
Он неистово дернулся назад, когда хлопушка мелькнула перед его глазами. Боль, которую разбудило это движение, была почти такой же сильной, как если бы Газен и в самом деле нанес ему удар.
– Я сказал – встать!
Сжав зубы, Джек с усилием оперся на руки и медленно, дюйм за дюймом, оттолкнулся от пола. Перекатившись на бок, он посмотрел на Газена.
Тот снова сидел в кресле.
Все еще теребя хлопушку, Газен наблюдал за Джеком с легким интересом – как будто смотрел на слизняка, ползущего по стеклу.
Джек подумал, что для Газена он и вправду всего лишь слизняк. Слизняк, ползающий под ногами с кучкой других таких же слизняков. Все они жили лишь потому, что не стоило тратить силы, чтобы их раздавить.
Крепче сжав зубы, Джек снова попытался встать.
Казалось, он поднимался на ноги целую вечность. Но в конце концов, взмокнув от пота и чувствуя, как все его тело горит, будто у него ожог третьей степени, он почти сумел выпрямиться.
– Впечатляет, – проговорил Газен. – Ты крепче, чем кажешься, Маккой. В следующий раз надо будет поставить хлопушку на большую мощность.
И он для наглядности помахал хлопушкой. Джек инстинктивно отшатнулся и почти потерял равновесие.
Газен одарил его холодной полуулыбкой.
– Вдобавок ты быстро учишься, – заметил Газен. – Хорошо. Думаю, мне не придется повторять урок.
Джек покачал головой, не осмеливаясь заговорить.
– Хорошо, – повторил Газен.
Похоже, нынче утром то было его любимое слово.
– За твоей спиной стоит кресло. Садись.
Джек обнаружил, что садиться почти так же больно, как больно было вставать. Но теперь ему хотя бы не приходилось беспокоиться, что у него в самый неподходящий миг подогнутся колени.
– А теперь поговорим, – сказал Газен, положив хлопушку на стол рядом с компьютером. – Ты был в этом кабинете нынче ночью. Зачем?
Джек сделал глубокий вдох.
Сперва он собирался все отрицать, чтобы заставить Газена проговориться о том, что именно ему известно о ночных похождениях Джека. Но удары хлопушкой лишили мальчика желания играть с этим человеком в психологические игры.
– Я устал собирать ягоды и получать тумаки от ее высочайшества, – пробормотал он онемевшими губами. – И подумал, что таким образом смогу напомнить вам, на что я способен.
– И на что же именно ты способен, как по-твоему?
Джек хотел было пожать плечами, но вовремя вспомнил, что произошло, когда он в последний раз так поступил.
– Я вырубил охранную систему и проник в ваш кабинет, – сказал он. – Думаю, это кое о чем говорит.
Вытащив из кармана пресс-папье, он положил его на край стола, за которым сидел Газен.
– Не каждый может такое проделать и уйти с добычей.
Газен слегка приподнял брови.
– Ты действительно думаешь, что ушел с добычей?
Джек вздрогнул.
– Вообще-то нет.
– Хорошо, – проговорил Газен. – Тогда мы должны решить только одно: что же мне с тобой сделать.
Джек почувствовал, как на его шее бешено заколотилась жилка. Их план изначально основывался на том, что Джек стоил слишком много денег, чтобы его можно было запросто убить. Но теперь, глядя в мертвые глаза Газена, он засомневался в надежности этих выкладок.
– Я профессиональный вор, – проговорил он осторожно. – К тому же я хороший вор. Я мог бы выполнять для вас подобного рода работу.
– У меня есть собственные воры, – сказал Газен. – Так зачем мне ты?
Сердце Джека заколотилось еще сильней.
Неужели Газен отказался от идеи продать его на аукционе, о котором упоминал дядя Вирдж? Или решил сам поиграть в психологическую игру?
– Обычно люди не ожидают, что мальчишка вроде меня может оказаться вором, – сказал Джек.
– Особенно если этот вор выступает под другим именем? – предположил Газен. – Или Хеетоориееф по ошибке дал тебе не то имя, записывая тебя в списки домашних рабов?
– Нет, я сам назвался чужим именем, – признался Джек.
– Зачем?
Джек признал, что это хороший вопрос. Который заслуживал такого же хорошего ответа. Проблема заключалась в том, что у него такого ответа не было.
– В основном затем, чтобы... Его перебил стук в дверь.
– Войдите, – сказал Газен.
Дверь открылась, и в кабинет протопал сверхширокий бруммга.
– Утренние рапорты, панжан Газен, – доложил он, протягивая Газену информационник.
– Спасибо.
Газен вставил информационник в компьютер и пролистал несколько страниц, пробегая взглядом по дисплею.
– Все еще болен, вот как.
Он снова посмотрел на Джека.
– В следующий раз, когда решишь одолжить чужое имя, попробуй выбрать того, кто не значится в списках больных, – проговорил он. – Или ты считаешь, что бруммгианская компьютерная система слишком глупа, чтобы заметить такую подробность?
У Джека сжалось горло. Он вспомнил, что в тот день, когда он давал волшебное представление, Ной то и дело кашлял.
– Я не знал, что он болен, – пробормотал он.
И тебе было на это плевать, я полагаю. – Газен оторвал глаза от экрана. – Поместите его в изо лятор, – велел он бруммге. – Мне вовсе не надо, чтобы он заразил остальных.
– Лечение? – спросил бруммга.
– Никакого, – мрачно ответил Газен. – Мне это осточертело. От мальчишки всегда было больше хлопот, чем пользы.
– Как и от его родителей, – заметил бруммга.
– В точности как и от его родителей, – согласился Газен с ноткой отвращения в голосе. – Поместите его в изолятор и оставьте там. Если выздоровеет – прекрасно, тогда он сможет еще какое-то время работать.
Он вытащил информационник из компьютера и вернул бруммге.
– А если не выздоровеет, не забудьте продезинфицировать тело, прежде чем избавиться от него.
Бруммга, кивнув, взял информационник.
– Слушаюсь, панжан Газен.
Он протопал вон из кабинета и закрыл за собой дверь.
– Итак, – проговорил Газен, откинувшись на спинку кресла и скрестив вытянутые ноги, – на чем мы остановились?
Джек сделал осторожный вдох, но не успел ответить.
– Ах да, – сказал Газен. – Ты собирался солгать мне о том, зачем ты назвался чужим именем, когда тебя сюда привезли.
Он взял хлопушку и снова принялся небрежно помахивать ею.
– Хочешь, я расскажу, что я сам думаю? – спросил он.
Джек все еще пытался решить, полагается ли ему на это отвечать, когда Газен махнул в его сторону хлопушкой...
И боль резанула Джека по плечу, как удар молнии.
Он задохнулся, шарахнувшись прочь от стола, – и только тогда понял, что случилось. Оружие Газена не было обычной хлопушкой. В этой хлопушке была гибкая спираль, которая могла вытягиваться на несколько футов, стоило Газену крутануть запястьем. В тот миг, когда Джек схватился за плечо, Газен поднял хлопушку так, что она смотрела теперь в потолок, и растягивающаяся спираль легко скользнула в чехол.
– Когда я задаю вопрос, я ожидаю ответа, – заявил Газен. – Повторить урок?
Джек покачал головой.
– Да, мне хотелось бы, чтобы вы рассказали, что вы думаете, – выдавил он.
– Так-то лучше, – одобрительно проговорил Газен, снова помахав хлопушкой. – Я думаю, что все эти басни насчет того, что-де твой партнер тебя продал, были жульничеством чистейшей воды. Я думаю, сейчас твой партнер сидит на корабле, следит, как у тебя идут дела, и ждет, когда же ты достигнешь цели.
Он приподнял брови.
– Ну давай, скажи, что я не прав.

ГЛАВА 21

Раньше сердце Джека припустило рысцой. Теперь, когда мальчик посмотрел в лицо Газену, оно начало настоящий спринт.
– Я не понимаю, – – сказал Джек. – Что вы имеете в виду: как это «он меня продал»?
Улыбка Газена была такой же лживой, как честное слово жулика.
– Ах да, конечно, – сказал он. – Я и забыл. Ты ведь ничего об этом не знаешь, верно?
– Я все еще не... Я имею в виду...
– Видишь ли, в чем тут проблема, – продолжал Газен. – Проблема в том, что твой партнер до сих пор не покинул космопорт. А если бы он действительно продал тебя, как заявил, – разве он не должен был стартовать в ту самую минуту, как получил деньги, и рвануть незнамо куда?
Да, так и должно было бы случиться – если бы Газен расплатился наличными. Но, насколько знал Джек, он расплатился кредиткой, по которой можно было получить деньги только на территории космопорта Понокк. Дядя Вирдж никуда бы не делся, пока не потратил бы полученную сумму.
Джек уже открыл рот, чтобы сказать об этом...
Но вовремя придержал язык. Ему ведь не полагалось ничего знать о заключенной сделке, в том числе и о том, в какой форме была произведена оплата. Упомянуть о кредитке – значило выдать се бя с головой, признавшись, что он все еще контачит с партнером, который якобы продал его в рабство.
Джек встретился глазами с Газеном – и у него возникло жутковатое чувство, что именно такой ошибки Газен добивается. Он ищет доказательства того, что Джек не тот, за кого себя выдает.
Поскольку Джек уже открыл рот, ему надо было что-то сказать.
– Он, вероятно, пытается вытащить меня, – сымпровизировал он.
Он сам услышал дрожь в своем голосе, и то было вовсе не актерское мастерство.
– Может быть, пытается уладить с властями ту кражу со взломом.
– Очень хорошо, – негромко сказал Газен.
Или Джек его не одурачил, или Газен пока не собирался отказываться от блефа.
– Стойкая верность, наивная, не рассуждающая доверчивость. Честь среди воров. Так?
– Я ничего не знаю о чести, – ответил Джек, – но он мой партнер. Мы долго были вместе.
– Конечно, – сказал Газен. – Скажи-ка мне кое– что. Простое любопытство, знаешь ли. Ты действительный член «Дочерей Гарриет Табман» ? Или просто тупой молодой олух, которого они уговорили провернуть для них кое-какую работу?
Джек заморгал.
– Член чего?
– Ты недооцениваешь мои мыслительные способности, Маккой. – Голос Газена вдруг стал холодным, как северный полюс планеты Нептун. – Даже если Маккой – твое настоящее имя. Я наблюдал за тобой, когда мы обсуждали этого никчемного мальчишку, Ноя. Ты реагировал куда сильнее, чем среагировал бы на твоем месте обычный профессиональный вор. Я знаю, что представляют из себя такие люди – их всех заботит только собственная шкура.
– Да плевать мне на Ноя, – запротестовал Джек – и сам почувствовал, насколько фальшиво это прозвучало. – Плевать мне на всех этих рабов!
– Да, как же. – Газен явно не поверил ни единому его слову. – А люди, которые наняли тебя, не упоминали случайно, что были занозой у меня под ногтем задолго до твоего рождения? И что я ненавижу все и всех, кто спутывается с ними? Они об этом упоминали?
И тут Джек внезапно вспомнил, где он слышал уже это имя – Табман. «Дочери Гарриет Табман» – так гласила табличка, которую Дрейкос заметил у дома неподалеку от жилища привратника.
– Я не знаю, о чем вы, – упрямо сказал Джек. – Я вообще никогда раньше о них не слышал.
– Все-таки надо признать, на этот раз они придумали нечто новенькое, – продолжал Газен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32