Подхватив «картофелины», он занялся особо сложным жонглированием, которое приберегал на последний момент.
За жонглированием последовали еще два карточных трюка, потом – фокус с веревкой, а после – новое жонглирование.
Краешком глаза Джек видел, что бруммги наблюдают за ним так же завороженно, как и все остальные.
Наконец он решил, что пора заканчивать шоу.
Если Крампач и его дочурка еще не попались на крючок, они никогда уже не попадутся.
– На этом, леди и джентльмены, а также почетные гости джантрисы, позвольте закончить представление. – Джек трижды низко поклонился. – Надеюсь, вам оно понравилось, а еще от души надеюсь, что кто-нибудь вспомнит, где лежат мои шмотки, которые нужно постирать. Благодарю еще раз.
Аудитория взорвалась диким шумом: аплодисментами, криками, уханьем, свистом и писком. Джек кланялся снова и снова, все время поглядывая на бруммг.
Дочка, казалось, на чем-то горячо настаивала...
В конце концов мальчик перестал кланяться, и публика начала расходиться. Правда, разошлись не все. Хотя большинство рабов вернулись к своим обычным делам, некоторые подошли, чтобы поблагодарить Джека за представление. Само собой, в первых рядах благодарящих оказались Греб, Гриб и Ной. Близнецы джантрисы как раз принялись выражать свою признательность в третий раз, когда Флек проложил себе путь через толпу.
– Пошли, – сказал он, поманив пальцем Джека. – Ты нужен Крампачу.
– Зачем? – спросил Джек, в последний раз сжав плечи Греба и Гриба и шагнув к Флеку.
– Интересное представление, – заметил богатырь и провел Джека сквозь толпу рабов к Крампачу и его дочурке. – Ты не похож ни на кого из тех, кого раньше привозили сюда. А что еще ты умеешь делать?
– Ты бы удивился, если бы узнал, что я еще умею, – заверил Джек. – Так что от меня нужно Крампачу?
Флек тихо фыркнул.
– Его дочка хочет новую игрушку, – хмуро проговорил он. – То бишь тебя.
– Я польщен, – ответил Джек.
– И зря, – предупредил Флек. – Если ты думаешь, что с тобой тут плохо обращались, подожди, пока не окажешься у них в доме.
Джек потер лицо там, куда его хлестнул хлопушкой бруммга.
– Жду не дождусь, – пробормотал он.
– Да, – проворчал Флек. – Просто будь там поосторожнее.

ГЛАВА 13

Бруммги провезли Джека сквозь брешь в живой изгороди, и машина снова покатила по красивым, ухоженным землям семьи Чукок.
При свете дня пейзаж впечатлил Джека еще больше, чем ночью. К тому же мальчик заметил несколько мест, где в кустарнике вполне могли скрываться караульные посты.
Когда они подъехали к маленькой боковой двери дома, Крампач передал Джека высокому жилистому вистауку, облаченному в кричащий наряд всех оттенков зеленого и фиолетового. Грудь вистаука пересекала такая же красная лента, как у Флека.
– Подготовь это, – велел Крампач, ткнув большим пальцем в Джека. – И не забудь полить это из шланга. От него воняет.
– Понимаю, ваше величайшество, – ответил с низким поклоном вистаук. – Ваше высочайшество, – добавил он, кланяясь дочери.
Бруммги ушли.
– Сюда, человек, – сказал вистаук, указав Джеку на дверь.
Короткий коридор привел их на большую кухню. Очень большую кухню – куда больше, чем Джек ожидал увидеть даже в таком огромном поместье. К тому же кухня была превосходно оборудована: по крайней мере четыре больших кухонных стола, шесть обычных печей, четыре микроволновки и полным-полно столиков и стоек. В одном из углов Джек узрел свидетельство еще большей расточительности: огромную лучевую печь размером почти с «горячую». Вероятно, в ней запекались сразу целые туши. В крайнем случае печь могла послужить также хорошим укрытием. Конечно, надо будет не забыть вылезти из нее, прежде чем в ней начнут готовить.
Около двадцати рабов уже трудились на кухне – без сомнения, готовили обед для семьи Чукок. Большинство сновали туда-сюда со сковородами и кастрюлями или трудились за столами, смешивая, отмеряя, раскладывая еду по странным с виду формам. Другие рабы в трех больших раковинах отмывали посуду после предыдущих трапез.
Перед небольшим кулинарным столом стоял еще один вистаук с красной повязкой. Этот стол посреди большой шумной комнаты походил на «глаз» в центре торнадо. Вистаук держал на тарелке великолепные с виду пирожные и говорил что-то в портативный диктофон, прикрепленный к углу стола. Джек так и не понял – то ли он готовится к ежедневному рапорту начальству, то ли добавляет в коллекцию новый рецепт.
– Я – Хеетоориееф, – представился проводник Джека, когда они прошли через кухню и очутились в ломящейся от припасов кладовой. – Глава домашних рабов. А ты что такое?
– Я – Ной, – ответил Джек. – Рад познакомиться.
Да, – пробормотал Хеетоориееф, вытащив из– за красной перевязи электронную записную книжку и что-то записывая в ней. – Твоя комната на первом этаже, там же, где комнаты остальных рабов. Предупреждаю – в ней пахнет краской... Долома, который последним занимал эту комнату, разрисовали с ног до головы... вероятно, ее высочайшество.
– Ее высочайшество?
– Так ты должен к ней обращаться, – ответил Хеетоориееф с оттенком сарказма. – В любом случае ты здесь долго не пробудешь, но неправильное обращение к любому из бруммг сделает твое пребывание здесь крайне неприятным.
Вистаук обернулся через плечо и смерил Джека взглядом с ног до головы.
– Не думаю, что она раньше хотя бы раз выбирала человека. Что в тебе такого хорошего?
– Я показывал волшебное представление, когда она меня заметила, – ответил Джек, решив не обижаться на вопрос.
Он знал, что Хеетоориееф пытается быть вежливым, хотя у него не очень хорошо это получается. Вероятно, потому, что он проводит много времени рядом с бруммгами.
– А еще я немного умею жонглировать.
– Понятно, – ответил Хеетоориееф. Вистаук по-прежнему говорил вежливым тоном, но Джек видел, что в действительности его не очень-то интересуют ответы.
И неудивительно. Хеетоориеефу полагалось следить, чтобы домашние рабы хорошо трудились и не совершали ошибок, из-за которых им – а также ему самому – могло достаться от хозяев. То, что вистауку приходилось заниматься обучением очередной игрушки ее высочайшества, было только одной из многочисленных его забот.
– Тебе нужно помыться, – продолжал вистаук. – Или ты предпочитаешь, чтобы тебя и вправду окатили из шланга?
Джек ухмыльнулся.
– Помыться было бы просто здорово, – заверил он. – А ты можешь раздобыть мне и чистую одежду?
– Это дело – следующее по списку, – чопорно ответил Хеетоориееф. Похоже, его оскорбило, что Джек решил, будто хорошему главе рабов нужно о чем-то напоминать. – Волшебное представление и жонглирование? Да, думаю, я смогу найти для тебя подходящую одежду. Я отнесу ее в твою комнату, пока ты моешься.
– Спасибо, – ответил Джек. – А что потом я должен буду делать?
– Когда оденешься, доложишь мне, – ответил Хеетоориееф. – Я буду в своем кабинете – это маленькая комната рядом с кухней. Тебе предстоит развлекать ее высочайшество во время обеда.
Комната Джека нуи трач (номер восемь согласно бруммгианской системе исчисления) находилась во втором полуподвальном этаже, под кухней. В комнате имелась широкая кровать, стол с двумя ящиками, деревянное кресло и часы-интерком. Под потолком светила единственная лампочка. Матрас был жестким, кресло твердым, и здесь едва можно было повернуться, ни во что не врезавшись. Но после полутора недель, проведенных в бараке рабов, это место показалось Джеку роскошными апартаментами на звездном лайнере «Чудо-звезда».
Ванная комната для рабов находилась в конце прихожей. Она была меньше бани в колонии рабов и такой же по-спартански простой. Зато здесь было чисто, имелась настоящая ванна и вволю горячей воды.
Джек отмокал в ванне столько, на сколько хватило смелости – целых пять минут, – потом тщательно вымылся и вернулся в свою комнату. Хеетоориееф уже успел там побывать и оставить самую смешную и нелепую одежду, какую когда-либо видел Джек. Наряд состоял из свободной рубашки, трико и шляпы с обвислыми полями, украшенными бубенчиками. И рубашка, и трико, и шляпа были в фиолетово-зеленых ромбах.
– Интересный стиль, – прокомментировал Дрейкос, когда Джек развернул рубашку. – Кажется, это называется нарядом арлекина?
– Тебе видней. – Усевшись на кровать, Джек принялся натягивать трико. Штанины оказались колючими, но, может, они перестанут кусаться, когда он их наденет? – Я раньше никогда не слышал этого слова.
– Арлекин был клоуном, или, иначе, буффоном, во французском театре на старой Земле, – объяснил Дрейкос. – Обычно он выступал в маске и в одежде с рисунком в виде ромбов.
– А, – буркнул Джек, вставая и расправляя трико на ногах.
Нет, оно и теперь кусалось ничуть не меньше. Оставалось только надеяться, что он к этому привыкнет.
– Ты продолжаешь почитывать словарь на «Эссенее»?
– Ты сам предложил мне этим заняться, – ответил Дрейкос. – Рубашка, кажется, великовата.
– Еще как, – согласился Джек, натягивая ее через голову.
Сказать, что рубашка велика, значило ничего не сказать... Ее вполне можно было использовать в качестве парашюта. Джек задумался, на какого инопланетянина шился этот наряд.
– Может, я сумею как-нибудь ее подоткнуть?
– Если хочешь, я помогу, – предложил дракон. Джек почувствовал легкое давление на поясницу, когда лапы Дрейкоса стали трехмерными. Потом дракон поймал когтями ткань и притянул ее к спине Джека.
– Неплохо, – сказал Джек, изогнувшись и помахав для пробы руками. – Даже очень неплохо. Но если хорошенько подумать, лучше этого не делать. Мы же не хотим, чтобы кто-нибудь потом осмотрел рубашку и задумался, почему она была мне впору.
– Понимаю. – Дрейкос втянул когти, и рубашка снова надулась, как парус, который ловит славный западный бриз. – Значит, ты считаешь, тебя будут пристально разглядывать?
– Будут, если мы дадим им на это время, – сказал Джек. – Вот почему я назвался перед Хеетоориеефом Ноем, а не своим настоящим именем.
– Ты думаешь, Газен просмотрит список рабов, которые сейчас находятся в доме?
– Если бы я отвечал за здешних рабов, я бы этот список просмотрел, – сказал Джек, пытаясь запихать рубашку сзади в трико.
Без зеркала он не мог видеть, как это выглядит со стороны, но чувствовал себя очень глупо.
– Думаю, если он увидит мое имя в списке Хеетоориеефа, ровно через секунду я снова окажусь по ту сторону колючей изгороди.
– Газен может прийти на сегодняшний обед.
– Тогда мы влипнем, – ответил Джек, сдаваясь и вытаскивая подол рубашки из трико. – Будем надеяться, что семья Чукок не позволяет не-бруммгам обедать за одним столом с бруммгами. Но если мы переживем этот обед – тогда мы будем в дамках!
– Ты собираешься взломать компьютеры нынче же ночью?
– Во всяком случае я собираюсь попытаться, – ответил Джек.
Мальчику принесли только одежду, но не обувь, поэтому он натянул свои ботинки. Застегнул пряжки и попытался себя осмотреть.
– Во всяком случае, я не собираюсь выходить в этом из дома, – вздохнул он. – Что ж, пошли развлекать ее высочайшество!
– Да, – ответил Дрейкос. – «Ни пуха ни пера» в данном случае будет уместным выражением?
– В самую точку, – подтвердил Джек.
– Спасибо, – ответил Дрейкос. – Ни пуха ни пера!

ГЛАВА 14

Из той информации, которую нарыл дядя Вирдж, Джек узнал, что семья Чукок насчитывает как минимум шесть поколений: больше сотни бруммг. Но вот чего он никак не ожидал – это того, что вся проклятущая орда нагрянет на обед именно сегодня.
Может, в огромном банкетном зале за длинными столами под развевающимися флагами собрались и не все родственники – у Джека не было возможности как следует их сосчитать, – но если кого-то и недоставало, то очень немногих.
Все действо напомнило Джеку одно из старинных средневековых костюмированных представлений, которые любил дядя Вирджил: там обычно Робин Гуд или кто-нибудь другой совершал налет на обеденный зал как раз перед десертом и швырял на стол перед королем убитого оленя...
Здесь, конечно, столы были сделаны не из грубо обработанного дерева, а из длинных зеленых каменных плит, и свет здесь исходил от современных светильников, а не от зажженных факелов. А учитывая количество вооруженных охранников у дверей, вряд ли кто-нибудь покажется с оленем, разве что тот будет надлежащим образом приготовлен и сервирован. Но если забыть про эти различия, общее впечатление было очень похожим.
Один из рабов подвел Джека к столу, за которым уже расселись два десятка детишек бруммг. В отличие от остальных столов, этот был покрыт свисающей до пола яркой скатертью. Некоторые дети рисовали прямо на ней, а остальные развлекались тем, что полосовали ее столовыми ножами.
Только подойдя ближе, Джек вдруг увидел что-то очень знакомое и понял, что одним из кусков скатерти служит боевой флаг отряда наемников «Виньярдс Эдж».
А еще он понял – почему.
Скатерть была сшита из знамен наемников и военных флагов, и это было отличное развлечение для детей. Суть забавы состояла в том, что дети малевали на скатерти каракули, позоря флаги врага. Весьма типично для бруммг.
Дочка Крампача в большой шляпе с загнутыми полями занимала место хозяйки в середине стола. Она весело лупила большой ложкой своего соседа.
Встав перед столом, Джек низко поклонился.
– Ваше высочайшество, – сказал он.
Дочка Крампача перестала колотить соседа и указала ложкой на Джека.
– Бролач-а мисчт хих, – проговорила она. У Джека перехватило дыхание.
– Прошу прощения, ваше высочайшество? – осторожно переспросил он.
– Бролач-а мисчт хих, – повторила она нетерпеливо. – Бролач-а мисчт хих симт.
Джек почувствовал, как на его шее выступили капли пота.
Пока они летели на Брум-а-дум, он усердно изучал письменный язык бруммг, но никак не ожидал, что ему понадобится еще и устный.
– Простите, ваше высочайшество...
Джек не успел договорить: кто-то вдруг опустил руку на его плечо и резко его развернул. Мальчик едва успел понять, что перед ним стоит громадный бруммга, когда его схватили за горло и вздернули вверх.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32