Уходите отсюда подобру-поздорову!Старая барсучиха подошла к Маре, потрепала ее по загривку и, пока Мара восстанавливала дыхание, гладила ее по спине. Глинушка выглядела по-матерински озабоченной и внимательной.— Полежи, Мара. Перевернись на спину и дыши глубже. У тебя все цело. Ясеника, я не думаю, что эти звери могут причинить нам вред.— А зачем они окружили меня и хотели взять в плен? — Белка упрямо скрестила лапы на груди.Пиккль шутливо махнул лапой:— Не обижайся на нас, старушка. Ты первая начала пулять вишневыми косточками.Урт Белый дернул белку за хвост и проговорил тоном обиженного ребенка:— Я пить хочу. Можно, я попью воды?— Пей на на здоровье, только не выпей все озеро. Все уселись на берегу, пока барсук шумно припал к воде. Глинушка покачала головой:— Посмотрите на него, и это сын одного из величайших барсуков-воинов. Но это не только его вина.Урт Белый поднял голову от воды:— Я голоден. Давно пора обедать, Ясеника! Белка сильно дернула его за ухо:— И когда ты только наешься, обжора! — И она повернулась к троим друзьям: — Полагаю, вы тоже проголодались? Не хотите ли пообедать?Пиккль изящно поклонился:— Покорми нас, о прекраснейшая из белок, и мы твои навеки.— С тобой, долговязый, все ясно. — Ясеника легонько потрепала его по ушам. — Я вижу, тебя прокормить труднее, чем целую армию.Глинушка встала и позвала всех за собой:— Следуйте за мной. Только нужно пошевеливаться. Когда нас позвала Ясеника, я как раз поставила в духовку грибную запеканку. Надеюсь, она не сгорела.Барсуки и белка жили неподалеку от озера в красивой пещере. Мара была восхищена. Пещера оказалась большой и хорошо проветривалась. В камне были вырублены два высоких окна. Пол устилали шерстяные циновки, а из старых пней были вырезаны несколько стульев, покрытых берестой. В углу размещался камин с духовкой. В центре пещеры стоял каменный стол, на котором красовались вазы с фруктами.При входе был умывальник, и друзья вымыли лапы, после чего уселись за стол. Ясеника и Глинушка ели медленно, призывая молодежь не стесняться. Впрочем, те в этом совсем не нуждались. Мара ела умеренно, но Пиккль, Бочонок и Урт Белый уплетали так, что за ушами трещало. Казалось, они голодали дней десять.За обедом Мара заметила черный камень на длинном кожаном шнуре, который висел над камином. Она подтолкнула локтем Бочонка:— Это и есть знаменитый Черный Камень Лог-а-Лога?Бочонок встал из-за стола. Подойдя к камину, он прикоснулся к камню и почтительно склонил голову:— Черный Камень Землероек Великого Южного Потока.Урт Белый откинулся назад и потянулся за камнем. Сняв его с гвоздя, он принялся раскачивать его в лапах, улыбаясь:— Я снял его с землеройки, которая много лет назад попала на наш остров. Маленький дикарь удрал от меня как ошпаренный. Он, должно быть, подумал, что я привидение. Ха-ха, так думают многие, кто меня видит. Раньше я часто играл с этим камнем, он выглядит как древняя реликвия. Ты, Мара, можешь взять его, если хочешь. — И Урт передал барсучихе камень, заметив ее радостную улыбку.Мара приняла камень и обмотала шнурок вокруг своей лапы:— Большое тебе спасибо, Урт Белый. Этот камень значит очень много для племени землероек и особенно для отца того малыша, у которого ты его взял.Глинушка передала Пикклю большой кусок запеканки:— Так вот зачем сюда приплыли две большие лодки с землеройками, — за камнем! Никогда бы не подумала. Мы решили, что они хотят здесь поселиться, и поэтому прошлой ночью заставили нашего Урта кричать привидением. Мы надеялись, что они испугаются и уплывут!Ясеника внимательно посмотрела на Мару:— Но ты ведь приехала сюда не только из-за Черного Камня.— Я приплыла потому, что Лог-а-Лог попросил меня об этом. Как только он получит назад Черный Камень, его власть станет полной. Тогда он отвезет меня и Пиккля по морю на помощь Урту Полосатому в его битве против Фераго.— Фераго Убийца?Голос Урта Белого прогрохотал подобно грому, барсук отбросил свой стул, встал и заревел. Всякий след его былой доброжелательности исчез, горящие глаза сверкали над оскаленной пастью.Ясеника и Глинушка вскочили из-за стола. Они бросились к барсуку и, схватив его за лапы, попытались усадить обратно. Он ревел изо всех сил:— Фераго Убийца! Фераго Убийца!Ясеника насыпала щепотку белого порошка в бокал с вишневым напитком и подала барсуку:— Выпей это и выйди на воздух. Вздремни часок на полянке — и почувствуешь себя лучше.Барсук послушно осушил протянутый бокал и пошел прочь. Когда он вышел, Глинушка схватила Мару за лапу:— Урт Полосатый! Ты сказала — Урт Полосатый?! Так он жив?Мара выглядела озадаченной:— Конечно жив. Урт Полосатый — владыка Саламандастрона. Он великий воин и, кроме того, старый ворчун. Из-за него я и оставила Саламандастрон.Глинушка села в кресло, утирая лапой выступившие слезы:— Урт Полосатый жив! Значит, полосатый барсучонок спасся от лап Убийцы! Расскажи мне о нем. Как он выглядит? Такой ли он большой, как его брат? Не торопись, рассказывай мне все о моем внуке и о себе тоже, малышка.Мара не торопясь поведала историю своей жизни и все, что знала об Урте Полосатом с того самого времени, когда стала приемной дочерью горы. 31 Три длинные лодки землероек стремительно ворвались в воды Великого Южного Потока. Серый рассвет обещал свежий ветер с северо-востока. На носу первой лодки, держа в лапах весла, сидели Арула и Веточка. При сильном попутном ветре грести не было никакой необходимости.Самким притулился на корме рядом с Алфохом. Они вместе пытались отыскать следы лиса Детбраша и его пятерых следопытов.— Твой лис наверняка тоже отправился этим путем, — сказал Альфох. — Мы будем править по реке до самых порогов.— Порогов? — недовольно спросил Веточка. — Ты ничего не говорил о порогах! Где они?— Там, — сказал Алфох и мотнул головой куда-то вперед. — Не беспокойся, скоро увидишь.Течение усиливалось, берега замелькали сплошным потоком зеленого и коричневого цветов. Алфох все время выкрикивал команды:— Пригнуть головы, а то веткой снесет! Камень по курсу! Готовь весла! Прямо по носу бревно, сворачивай вправо.Наконец он крикнул:— Прямо по курсу пороги!Пенная вода забурлила с обеих сторон и окатила Самкима с ног до головы, когда лодка зарылась носом. На корме два опытных кормчих правили веслами, заставляя лодку огибать камни. Арула бросилась на дно лодки, в страхе закрыв глаза лапами:— Боюсь, что я стану первой в истории кротихой, которая утонула!То и дело ее с обоих бортов захлестывали волны, днище скребло по подводным камням. Задрав корму и опустив нос, три лодки мчались по опасному потоку. Самким был поражен, как легко справляются землеройки со своим делом, спокойно и уверенно. Наконец после одного особенно длинного порога, похожего уже больше на водопад, лодки ворвались в полукруглую заводь, густо покрытую пеной, которая медленно колыхалась на поверхности. Ревущие пороги остались позади. Погрузив в воду весла, землеройки принялись выгребать в широкий спокойный поток.Была уже середина дня, когда поток разделился на два русла. Алфох сложил лапы рупором и прокричал:— Правь посредине!Они подошли к длинному мысу. Спрыгнув на берег, Алфох указал на растущий невдалеке граб:— Молло, заберись-ка на этот граб и осмотри окрестности!Ловкий молодой Молло кинулся было к дереву, но Самким остановил его:— Землеройки на воде, но на деревьях белки, дружище!Подобно выпущенной из лука стреле, бельчонок взобрался по высокому стволу.Граб был так высок, что Самким исчез из виду, но вскоре с той же ловкостью он спустился, легко спрыгнул на землю и доложил обстановку:— Я видел их, видел! Они пошли левым рукавом! Алфох прыгнул обратно в лодку:— Их счастье! Если бы они выбрали правый, не миновать им водопада. Далеко они?Самким прыгнул в лодку следом за Алфохом:— Думаю, часа два хорошей гребли.Лодки устремились в левую протоку. Сколько хватало глаз, она текла спокойно и без поворотов. Алфох взмахнул веслом:— Похоже, они направляются в море, но смотрите в оба. С хищниками ни в чем нельзя быть уверенным.Ветер усиливался. С северо-востока приближалась огромная темная туча. Веточка ухватил ртом поденку, которая имела неосторожность сесть на его лапу:— Скоро будет дождь!Вскоре после полудня Алфох принялся внимательно изучать левый берег, густо поросший ивняком. Он будто что-то искал.— Гребите в эту заводь.Самким пристально следил за действиями старшего товарища:— Что случилось, Алфох? Алфох указал копьем на заросли:— Смотри!Заросли скрывали вход в узкую протоку. Алфох показал Самкиму свежие следы на глинистом берегу протоки:— С этим лисом нужен глаз да глаз. Негодяй догадался, что мы гонимся за ними, и нырнул сюда. Впрочем, думаю, он понятия не имеет, куда ведет эта протока. Это не путь к морю.— А куда же? — Арула вглядывалась в заросли. Алфох задумчиво поскреб подбородок:— Известно куда, Арула. В Великое Озеро.Это было все равно что идти на веслах по зеленому туннелю. В воде отражались высокие стволы и зеленые берега, все вокруг было совершенно зеленым. Самким оглядел своих товарищей, все они стали зеленоватыми. Не считая хлюпанья весел, их окружало полное безмолвие.Всю дорогу их сопровождали знаки недавнего пребывания лиса — сломанные ветки, царапины в глинистых берегах. Ветер все усиливался, он уже завывал в вершинах деревьев. Берега стали выше, а поток быстрее.Внезапно Алфох увидел впереди лодку, которая сворачивала в новую протоку:— Это они! Гребите! Мы их догнали!Детбраш услышал его крик. Оглянувшись через плечо, он приказал крысам:— Гребите! Это землеройки!Вскоре лодка беглецов с громким всплеском вошла в воды Великого Озера. За ней почти вплотную шли лодки землероек. Завывающий северо-восточный ветер срывал с поверхности воды клочья пены и поливал серые воды косыми струями дождя. Самким прикрыл лапой глаза, пытаясь разглядеть идущую впереди лодку. Буря то бросала ее вниз, то поднимала на гребень волны. То же самое творилось и с лодкой Самкима. Команда гребла изо всех сил, и вот бельчонок разглядел спину сидящего на корме лиса.— Мы догоняем их, ребята! — крикнул Самким. — Гребите сильнее! — С копьем в лапе бельчонок встал, балансируя на носу лодки. — Гребите! Гребите, мореходы!До беглецов было уже не более трети корпуса лодки. Самким оттолкнулся и взвился в воздух. Волна успела замочить ему лапы, но он приземлился точно на корме вражеской лодки. Крыса замахнулась на него веслом, но Самким увернулся и тут же нанес ей удар в живот.Детбраш повернулся, размахивая мечом Мартина Воителя, и пошел на Самкима. Крик лиса перекрывал грохот бури:— Сейчас я выпущу тебе кишки, щенок! 32 Фераго вытянувшись лежал на камне. Старая накидка была насквозь пропитана водой, которой Гнилоух поливал его обожженную спину. Фераго лежал на животе, притворяясь спящим, и внимательно следил за окружающими. Убийца ожидал покушения на свою жизнь. Кто отважится, Клитч или кто другой, он не знал, но был уверен в одном: беспомощный вожак — лакомая приманка для мятежника. Когда чуткий слух уловил предательский шорох в прибрежных камнях, убийца подозвал к себе Гнилоуха.Тот смертельно устал после того, как целый день возился с Фераго, однако немедленно приблизился и коротко отдал честь:— Да, хозяин? Что я могу сделать для тебя? Фераго медленно стал подниматься и покачал головой:— Гнилоух, ты хорошо поработал. Выглядишь ты совсем усталым.— Нет, хозяин. Я свеж, как маргаритка. Мой долг — вылечить тебя.Убийца добродушно потрепал крысу за ухом:— И ты отлично справился, Гнилоух. Моя мать не возилась бы со мной так, как ты. Я хочу пойти взглянуть, чем занят мой сын. Ты можешь спокойно отдыхать всю ночь. Иди сюда, ложись на этот камень. Он большой и гладкий.Гнилоух попытался что-то возразить, но Фераго оказался прав, камень и впрямь был прохладным и гладким. Гнилоух лег и зевнул:— Спасибо, хозяин.— О, это самое меньшее, что я могу для тебя сделать. — Голубые глаза Фераго ласково улыбались. — Вот, сейчас я укрою тебя своей накидкой. Ты не поверишь, какой мягкой сделала ее твоя вода. Как ты себя чувствуешь?— Отлично, хозяин!Фераго пригнулся и юркнул за камень. Через минуту Гнилоух уже вовсю храпел, влажная накидка защищала его от ночного ветерка, обдувающего побережье.Весь день после обеда Форгрин точил свой меч, а Рванохвост то и дело поигрывал острой пикой. И вот они поползли по камням к укрытой накидкой фигуре, лежавшей на большом камне около линии прибоя. Форгрин был посмелее, он первым высунулся из укрытия и тут же нырнул назад:— Смотри, нет ни одного часового. Я говорил тебе, что теперь Клитч все возьмет в свои лапы.Рванохвост кивнул лису:— Слушай, дружище, я что-то боюсь. Как думаешь, Фераго не проснется?Форгрин попробовал лезвие меча и усмехнулся крысе:— Эх, скольких я порешил этой игрушкой. Надо его кончать, пока ты совсем не струсил.Не осмеливаясь даже вздохнуть, они подобрались вплотную к спящей фигуре. Форгрин почувствовал прилив смелости. Поднявшись, он не сумел подавить в себе желание воскликнуть:— Убирайся откуда пришел, проклятый горностай. Убирайся! — И рубанул мечом.Лежавший под накидкой издал невнятный вздох и замер. Рванохвост нанес два сильных удара дубинкой по его голове.— Он сдох, приятель? Дай-ка ему еще разок! — сказал лис Рванохвосту.— Сдох, сдох. Незачем бить еще, — ответил кто-то. Это был голос Фераго! В то же мгновение, коротко застонав, Рванохвост умер, ибо Фераго ударил его ножом. Форгрин задрожал. Голубые глаза смотрели на него почти весело.— Видишь, мы с тобой убили по крысе. Ты убил Гнилоуха, а я — Рванохвоста. А теперь ты убьешь горностая или я убью лиса.Ужас лишил Форгрина дара речи. Булькающий звук вырвался из его горла, он повернулся и бросился наутек.Фераго не было равных в метании ножа. Длинный кинжал вонзился Форгрину между лопаток, тот не успел пробежать и тридцати шагов.Урт Полосатый, стоя на вершине горы вместе с Сапвудом и Бычеглазом, наблюдал за происходящим. На берегу вереница факелов двигалась прочь от Саламандастрона. Сапвуд кивком указал на них:— Как думаешь, куда они теперь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29