— Нести припасы? — Битоглаз презрительно выпятил губу и ударил мечом по стволу молоденькой рябины. — Нет уж, дудки! Я и так несу меч. Но вот что я тебе скажу, давай остановимся ненадолго и позавтракаем. Тогда тебе будет легче нести.Благодарный Тура выронил мешок с провизией на землю и упал на краю маленькой полянки. Битоглаз немедленно сел рядом и стал угощаться хлебом с медом и орехами, не обращая внимания на жалкое состояние Туры.— Слушай, нам нельзя останавливаться надолго, наверняка они уже отправились по нашему следу.Тура свернулся клубком, он все время дрожал, зубы его постукивали, хвост дергался. Битоглаз прекратил есть и ткнул приятеля лапой:— Эй, чего дрожишь, чудила?Голова Туры тряслась, когда он, заикаясь, промолвил в ответ:— Б-б-больной! Я с-с-совсем б-б-больной! Мне п-п-плохо.Инстинктивно Битоглаз отодвинулся:— Лихорадка?— П-п-помоги мне! — Тура умоляюще вытянул лапы.Вместо ответа Битоглаз взвалил на плечи мешок с остатками провизии:— Пошли. Ладно, я понесу мешок с едой, но не могу же я нести тебя, чудила. Я совсем не хочу подхватить лихорадку. — Он сделал несколько шагов и сердито оглянулся на скорчившегося Туру: — Ну, идешь ты или нет?Тура не ответил. Битоглаз рассерженно хмыкнул:— Ну и ладно, полежи здесь, пока не полегчает. Я пойду не слишком быстро, так что сможешь нагнать меня.Так и не дождавшись ответа от своего приятеля, Битоглаз углубился в лес, направляясь на юг и в то же время немного забирая на запад. Битоглаз начал громко разговаривать сам с собою, чтобы заглушить угрызения совести:— Должно быть, он чего-нибудь съел. Небось догонит меня еще до вечера, когда проголодается.Идти по следу ласок было нетрудно. Самким и Арула ясно видели поврежденные и обрубленные растения, по которым Битоглаз хлестал мечом.— Если пойдем побыстрее, то догоним их уже сегодня. Они не могли уйти далеко. Пошли, Арула.— Незачем спешить, друзья, хе-хе-хе!Тонкий пронзительный голос шел, казалось, ниоткуда. Самким и Арула остановились, оглядывая стену листвы перед ними.Голос послышался опять:— Беспокоятся, спешат, некоторые только это и делают. И к зрелому возрасту у них совершенно не остается времени. Посмотрите на меня — я не считал прожитых лет, и я все еще резв, как блоха. Хе-хе-хе!Самким наложил стрелу на тетиву:— Покажись!Ковер высоких папоротников раздвинулся, и их взору предстал старик мышь. Маленький и худенький, одет он был в длинный коричневый кафтан цвета древесной коры, его морду обрамляла огромная белая борода, такая большая, что казалась облаком, из которого виднелись только черные глазки.Старик рассмеялся и выкинул коленце. Для такого старца он был удивительно подвижен.— Хе-хе-хе! Можешь опустить лук. Я не собираюсь нападать на вас. Хочешь знать, откуда мне известно, что вы из аббатства? Очень просто. Говорите с акцентом, свойственным жителям Рэдволла. А я — Фургль Отшельник. Живу здесь один, совершенно один, не выношу никаких компаний, предпочитаю собственную. Полагаю, вы гонитесь за двумя ласками, что прошли тут недавно?— А ты видел их?Фургль исполнил коротенький танец вокруг Арулы: — Конечно, я видел двух этих вонючих хищников. Шли себе по лесу, будто он их собственный. Но вам незачем торопиться, чтобы догнать их.Самким вежливо поклонился отшельнику:— Меня зовут Самким. Это Арула. Ты, конечно, прав, мы оба из аббатства Рэдволл. Почему ты говоришь, что нам незачем торопиться?Фургль терпеливо подождал, пока Самким не спрятал стрелу:— Потому что один из них очень болен. Он не может идти. А вот я, например, и дня в своей жизни не болел. Пойдемте, я провожу вас.Без дальнейших слов отшельник двинулся в путь. Самким и Арула с трудом поспевали за размашистым шагом своего проводника.Через час они оказались на уже известной нам полянке.Арула заметила лежащего ничком Туру:— Посмотрите, это Тура. Он, должно быть, болен.— Подождите! — Фургль преградил им путь к Туре. — С этими хищниками ничего нельзя знать заранее. Дай-ка мне стрелу, Самким. Посмотрим, болен он или притворяется.Фургль отломил наконечник стрелы и привязал к месту надлома пучок листьев. Затем протянул стрелу обратно Самкиму:— Теперь стреляй, бельчонок.Самким приладил стрелу и сделал меткий выстрел. Стрела попала Туре в спину и упала рядом на траву. Тура не двигался.— Так я и думал, он мертв, — уверенно кивнул отшельник.Его спутники кинулись к неподвижному телу. Самким перевернул его на спину:— Мертв? Не могу поверить!Фургль потянул друзей прочь от мертвеца:— Не подходите слишком близко, он умер от лихорадки. Ну ладно, рад был повстречаться с вами, но сейчас я должен идти по своим делам. Если вы намерены похоронить его, то надо сделать это быстро, только старайтесь не прикасаться к нему. До свидания.В мгновение ока он исчез в глубине леса.Самким покачал головой:— Не очень-то похоже на настоящего жителя леса, я бы сказал. Впрочем, полагаю, у него были на то свои причины. Сейчас нам следует похоронить Туру и надо догонять его друга Битоглаза. Ха, что это за друг, оставил своего товарища умирать в одиночестве. Меча, между прочим, нигде не видно, значит, он унес его с собой. Арула, где ты?Кротиха уже рыла яму рядом с телом Туры. Темные комья так и взлетали вверх, когда она вгрызалась в землю своими острыми когтями.— Уф, готово! Теперь осталось только подтолкнуть его твоим луком, Самким.Самким так и сделал, и тело соскользнуло в яму. Арула быстро стала закидывать его землей, которую она выбросила наружу.— Лучшее, что мы могли сделать для бедняги.Хотя в тот день на ланч в аббатстве были только легкий летний салат и ежевичные лепешки, брат Ревунчик чувствовал себя очень уставшим и насквозь вспотевшим. Он вышел из кухни и направился на берег пруда, где было чуть прохладнее. Толстяк снял с себя шапочку и передник и вытер лоб листком щавеля. На берегу показался Труг, тащивший за собой сеть для рачков:— Эй, старина, где лепешки к чаю?Брат Ревунчик тяжело плюхнулся на землю и покачал головой:— Дались тебе эти лепешки. Знаешь, Труг, я ужасно зябну сегодня.Труг сел рядом с ним:— Думаю, это из-за твоих горячих духовок, приятель.— Нет, я сегодня вообще плиту не разжигал. Бррр! Как холодно!— Холодно? Да сейчас середина лета, дружок. Не знаю, с чего это тебе холодно. Да ты весь мокрый от пота!Брат Остролист, стоя у окна изолятора, вытряхивал одеяло, когда Труг позвал его:— Эй, брат. Брату Ревунчику что-то не слишком хорошо. Может, мне перенести его в лазарет, чтоб ты мог им заняться?Остролист аккуратно сложил одеяло:— Будь добр, принеси его наверх, Труг. — Когда тот исчез из виду, Остролист повернулся к ежонку, сидевшему на краешке кровати: — А теперь закрой глаза и открой рот, Бринкль. Будь паинькой, это лекарство поможет тебе чувствовать себя лучше и не потеть. Скоро будешь как огурчик, поверь мне, малыш.Тодд Иголка обнаружил своего старого друга крота Беррли в одной из винных кладовых сидящим у бочки с октябрьским элем. Еж осуждающе постучал по полу своей палкой:— Ты все не напробуешься нашего эля, Беррли?Обычно блестящие глаза крота были сегодня тусклыми, как пуговицы. Он еле-еле помахал лапой своему другу:— Ох! Уходи, Тодд. Я чувствую себя страшно и ужасно, ни одна капля эля не коснулась сегодня моих усов.Тодд взвалил Беррли на спину:— Поехали в изолятор, дружище. Может, ты заболел или еще что.К вечеру изолятор был полон. Аббатиса Долина и Остролист обсуждали возможность использования верхних галерей в качестве дополнительного лазарета.— К нам пришел Фургль Отшельник, — доложила Вера Иголка аббатисе. — Ты не поверишь, он видел сегодня Самкима и Арулу.Сидя в комнате аббатисы, Фургль с удовольствием пил настойку из буковых орешков и ел сливовый пудинг. Утолив голод, он обернулся к аббатисе:— У меня есть для тебя чрезвычайно важная новость.Долина нервно сунула лапы в рукава:— Ты про Самкима и Арулу? С ними что-нибудь случилось?— О, они в порядке, в полном порядке. Я хотел рассказать о ласке. Одной из тех, что были здесь в аббатстве. Сегодня днем после обеда бедняга упал и умер. Я совершенно уверен, он умер от болотной лихорадки!— Болотная лихорадка! Ты уверен, Фургль? Старик грустно кивнул. 15 Мара проснулась оттого, что нечто тяжелое прижало ее к земле. Воздух был наполнен ликующим кваканьем. Она попыталась встать, но не смогла.— Что происходит? Пиккль, проснись! Рядом зашевелился Пиккль:— Слышь, что это? Вонища-то!Мара полежала минуту, осмысливая ситуацию. Они были опутаны сплетенной из тростника сетью, придавленной к земле валунами. Через мелкую ячею она повсюду видела сотни огромных жаб, эти твари кривлялись в победном танце, зобы их то раздувались, то опадали, когда они издавали пронзительное кваканье. Большинство жаб было вооружено трезубцами и ременными пращами.Ящерица Свинки торжествующе выпрыгнула вперед, потрясая кинжалом и сломанным дротиком, которые были единственным оружием Пиккля и Мары.— Ксс! Как себя чувствуете? Не хотите ли оторвать мне хвост или разломать мою нору?Сами того не ожидая, друзья обзавелись опасным врагом. Мара попыталась урезонить Свинки:— Я очень сожалею о том, что произошло. К тому же мы обещали тебе вознаграждение, если ты приведешь нас домой.— Кссс! Лж-ж-ж-жецы! В обмен на вас король Глагвеб даст мне очень много болотных червей и мух.Пиккль потряс сеть в бессильном гневе:— Ты грязная свинья, Свинки!К сети вразвалку подошла огромная красноглазая жаба и отодвинула Свинки в сторону. Вся ее зеленая кожа была покрыта бородавками. Жаба просунула длинный трезубец сквозь сеть, едва не выколов пленникам глаза:— Бре-екс! Пищевым рабам молчать! Или умрете!— Лучше делай, как он говорит, Пиккль, а то он и впрямь убьет нас! — прошептала Мара Пикклю.Ящерица поклонилась массивной жабе:— Кссс, Свинки предложила тебе отличную сделку, король Глагвеб!Король жаб важно кивнул и взмахнул трезубцем. Две жабы меньшего размера вышли вперед, с собой они тащили большой мешок, который беспрестанно шевелился.Свинки взяла его и стала пятиться, кланяясь и приседая:— Ксс, болотные мухи и черви, нет надобности считать их. Свинки доверяет своему другу, великому королю. — И Свинки потащила мешок в дюны, на прощание помахав лапой Маре и Пикклю: — Пока, пищевые рабы. Кссс!Своих пленников, барсучиху и зайца, жабы заставили идти, не сняв с них сети. Спотыкаясь, пленники брели по дюнам, окруженные кривляющимися жабами, которые, казалось, хотели только одного — пнуть их трезубцем.На дюны опустилась ночь, а пленники все еще шли. Мара уже передвигалась на четвереньках. Пиккль по-собачьи шел рядом. Постепенно до их онемевших чувств дошло, что теперь они бредут по сырой, влажной равнине, где растут пучки травы и валяются комья грязи.Одна из жаб достала раковину и подула в нее, раздувая зоб. Откуда-то издалека раздался ответный звук и показались огни.Король Глагвеб жестоко ткнул Мару своим трезубцем:— Крекс! Шевели лапами, полосатая собака. Уже скоро!Когда они добрели до места назначения, пленники плюхнулись на влажную землю, задыхаясь от изнеможения.Король Глагвеб ткнул зайца древком своего трезубца:— Крекс! Посадить пленников в яму.Сеть грубо потянули, затем два десятка жаб ее вывернули. Мару и Пиккля сбросили в глубокую яму. Грязная вода, покрывавшая дно ямы, доходила до середины лап.Пиккль попытался взобраться наверх по скользкой глинистой стене, но соскользнул назад.В темноте раздался хор голосов, один из них звучал громче других:— Зря тратите время и силы.Мара почувствовала, что лапа ее наткнулась на короткий грязный мех:— Кто ты?В темноте проступили очертания небольшой фигурки.— Мы пленники. Пищевые рабы, как и вы. А как вас зовут?— Я — Мара из Саламандастрона. А это мой друг, Пиккль. Он тоже пришел из горы.— А я — Нордо, единственный сын Лог-а-Лога. Мой отец — предводитель Гуосима, Партизанского Союза Землероек Страны Цветущих Мхов. Нас здесь тридцать четыре землеройки.Нордо увел друзей в маленькую пещеру, вырытую в стене ямы. Он усадил их и принялся объяснять:— Глагвеб и его племя — это жабы-каннибалы. Если нет пленников, они съедают наиболее слабых из своего племени. Сегодня можете чувствовать себя спокойно, прошлой ночью они схватили шестерых из нас. Теперь у нас есть передышка. Я подслушал сегодня разговор двух гвардейцев и понял, что нас будут беречь и откармливать для Дня Большого Пира.Мара томилась в замкнутом пространстве, она сцепила лапы и бешено прорычала:— Хотела бы я посмотреть, как они попытаются съесть меня. Нордо, почему вы сидите здесь, ничего не делая? Разве вы не можете попытаться спастись, вместо того чтобы ждать, пока эти грязные твари съедят вас?Нордо придвинулся поближе и зашептал:— Это именно то, что мы и делаем. Вы с нами? Мара и Пиккль в темноте обрадованно стиснули ему лапу:— Мы с вами, целиком и полностью!— Хорошо! У нас есть посланец. Когда настанет день, вы увидите летающего неподалеку вьюрка. Зовут его Листок. Он — друг землероек, поэтому мы ждем его появления. В тот день, когда он уронит в яму черный желудь, мы выберемся отсюда. Мой отец и наши землеройки нападут на жаб из-за реки к югу отсюда. Они вынудят жаб отступить от этой ямы. Наша задача в том, чтобы защитить себя, пока не подоспеет помощь.Мара кивнула:— И как мы сделаем это?— Довольно просто. Эта пещерка, в которой мы находимся, выкопана нами, чтобы можно было здесь отсидеться, когда жабы захотят достать нас. Пока мы копали эту пещерку и другие, мы нашли в грязи много камней. Мы сложили их в кучи, а из разорванной одежды понаделали пращей. Так мы и защитим себя, пока землеройки не вытащат нас из ямы. Книга втораяВоины и чудовища Подернутый дымкой бледный рассвет посылал золотые лучи на тающий над Саламандастроном туман. Урт Могучий широко шагал по песчаному берегу, позади него строем шли десять зайцев. Барсук выглядел именно тем, кем он и был, — настоящим воином, в своих блестящих металлических поножах, в нагруднике и шлеме, украшенном плюмажем и резным забралом. По спине Урта шла перевязь с обоюдоострым мечом, его правая лапа покоилась на любимом копье, которое весило не меньше взрослого зайца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29