.. Голод отнюдь не способствует укреплению памяти. Перед ней только два пути, и она выбрала направление к Даунтауну. Сошла с тротуара на проезжую часть, не обращая никакого внимания на огни светофора, и вдруг услыхала дикий визг тормозов, громкое завывание шин -- это таксист резко свернул в сторону, чтобы не сбить ее с ног. Кинулась назад -- и упала; теперь она в безопасности... Какой день,-ужасное для нее испытание. В довершение чуть не рассталась с жизнью, попав под колеса; Сидит вот теперь на холодном асфальте, на тротуаре в Нью-Йорке... И Анна безудержно разрыдалась.
Какой-то мужчина -- он ожидал у светофора зеленого света -- подошел к ней.
-- Не могу ли я вам помочь чем-нибудь?
Анна не ответила, только горько плакала; не сопротивлялась, когда он поднял ее на ноги.
-- Нужно обязательно следить за светофором! -- назидательно, но мягко произнес он.-- В этом городе все оборачивается против нас, все злые силы объединяются, чтобы попытаться нас уничтожить.
Она все еще рыдала6 никак не могла взять себя в руки,-- в эту минуту ей, право же, не до лекций о безопасности уличного движения...
-- Вам, юная леди, сейчас нужно что-нибудь выпить! -- озабоченно проговорил он.
Подняв на него глаза, она отдавала себе отчет, что на щеках ее следы слез и косметика пострадала. Ему лет сорок,-- шляпа, элегантное темное пальто. Она кивнула; слезы уже не текут; если джентльмен пригласит ее в бар, вполне возможно, это окажется "Смайлиз" -- он ведь где-то здесь, поблизости. Но пусть и другой, все равно -- наверняка в меню есть картофельные чипсы, оливки и соленые земляные орешки, и она хоть немного подкрепится, чтобы и таким образом не лишиться шанса провести эту ночь у него и позавтракать в воскресенье утром.
-- Вы очень добры, сэр...
Незнакомец привел ее в бар,-- к сожалению, не "Смайлиз": темный, уютный, в глубине, в ресторане, столики со свечами. Разумеется, там оказалось сколько угодно картофельных чипсов, оливок и соленых земляных орешков, и вскоре все это стояло перед ней на столе. Не в силах больше сдерживаться, она жадно набросилась на все это изобилие; хлебнула спиртного -- верное средство утолить аппетит, как впрочем, и бульон. Смешно -- и выпивка и закуска перед обедом с этим Бэгшотом... Девушка хихикнула -- в ее состоянии алкоголь подействовал очень быстро. А незнакомый милый джентльмен с улыбкой глядел, как она стремительно расправилась с тремя тарелками картофельных чипсов и двумя -- соленых земляных орешков.
-- Вы что, на диете сидели? -- поинтересовался он.
-- Да, что-то в этом роде...
-- Но теперь вы с ней покончили, надеюсь?
-- Слава Богу!
-- Знаете, что еще я могу для вас делать? Самое лучшее -- это сесть за столик и заказать для нас обоих обед. Что скажете?
-- Но у меня через полчаса встреча...-- Анна предпринимала громадные усилия над собой, чтобы отказаться.
-- Закажем только одно блюдо! -- настаивал незнакомец, помогая ей слезть с высокого табурета перед стойкой.-- И после этого пойдете своей дорогой.
Ну разве откажешься от такого предложения? Она позволила проводить ее к столику; спросила у бармена, где находится бар "Смайлиз". Оказалось -совсем рядом, на Лексингтон-авеню, в двух кварталах отсюда, так что у нее еще куча времени в запасе.
Какое соблазнительное меню! Ее сорокалетний благодетель для приличия ласково ее уговаривал сидя напротив нее, уже без пальто и шляпы. Долго ему стараться не пришлось -- Анна, расхрабрившись, заказала все, что в меню указано: закуски, томатный суп, бифштекс со спаржей под голландским соусом, французскую жареную картошку, салат, сыр и на десерт -- пирог с клубникой. Вот только как же справиться с такой горой еды за полчаса до обеда с Бэгшотом? Но официант заверил, что поторопится.
Кристофер, перед тем как запереть дверь магазина, решил зайти в маленький туалет рядом с кабинетиком -- побриться. Он, конечно, надувает отца, крадет у него пять минут рабочего времени, но без бритья никак нельзя. Утром брился, конечно, но он, пусть и небольшого роста, все же мужчина и должен бриться дважды в день. Но едва взялся за щеколду замка, как через стеклянную дверь увидел Беулу Стикни: торопится, идет большими шагами и похожа сейчас на модель, рекламирующую вкусную и здоровую пищу. Открыв перед ней дверь он сделал два шага назад, и она стремительно вошла.
-- Привет, любов моя! -- Беула и вечером по-утреннему свежа, жизнедеятельна и дружелюбна.-- Тетушка сникла, увяла, как прошлогодние фиалки. Ну, разве тебе сегодня не повезло, мой мальчик? Нужно это событие отменить! Вечер только начинается, и ты такой симпатичный... Куда поведешь свою подружку Беулу обедать? Слышала я, есть одно чудное местечко на Первой...
-- Боюсь, сегодня ничего не выйдет! -- оборвал ее Кристофер, наслаждаясь дивным чувством своей власти над ней.-- У меня теперь другие планы. Возможно, буду свободен в один из вечеров на следующей неделе.
-- То есть ты хочешь сказать, любов моя, что собираешься покормить другую птичку?
Какой-то у нее визгливый тон... Он-то посчитал -- это резкость, от обиды, а она чувствовала приближается истерика.
-- Если ты имеешь в виду, что у меня свидание и я обедаю с другой леди, то ты права.-- Кристоферу самому понравилась эта закругленная точная фраза.
-- Ба, любов моя! -- беззаботно воскликнула она.-- Пусть будет треугольник! Вот смеху-то! Да победит та женщина, которая лучше!
Обычно Беула не снисходила до такого откровенного искусительства, но ведь сегодня суббота и сейчас только семь вечера. Кристофер не предусматривал такой возможности, предложение его заинтриговало; он все еще колебался и старательно напрягал мозги. В это мгновение дверь отворилась снова и в магазин вошла Полетт Андерсон.
"Ну вот,-- подумал Кристофер,-- для полного счастья не хватает только Сью Марш, придет за своей сумкой, и Кэролин Троубридж -- явится с извинением, что солгала ему, он правильно набрал номер ее телефона, а потом еще и Доротея Той -- с предложением снизить свою цену.
-- Беула,-- закричала Полетт,-- что, черт тебя подери, ты здесь делаешь?!
-- А это мой дружески расположенный ко мне сосед, "мозговой трест", моя любов,-- стала объяснять свое появление здесь Беула.-- Шла я мимо, домой переодеться, вижу в окне свет, просветительская литература излучает, ну и вошла осведомиться, нет ли нового номера "Харперс базаар" или последнего романа Нормана Мейлера, в метро почитать.-- И глазами подала Кристоферу недвусмысленный сигнал.
Немедленно, под воздействием мужского чутья и, внезапного понимания женщин (прежде не было и в помине) он сообразил: просит не выдавать ее перед Полетт, что пришла сюда пообедать с ним. И уж конечно, ни слова о том, что он ее отверг.
-- Ну, а что тебя привело сюда в столь поздний час, моя любов? -- пошла в атаку Беула, повышая голос.
-- Хотела пригласить мистера Бэгшота на вечеринку,-- объяснила Полетт.
Ассистентки зубных врачей, пришел к выводу Кристофер, видимо, не следуют общепринятым правилам притворства и парируют все выпады не хуже уважающих себя моделей. Хотя, похоже, у Полетт выдался очень трудный, утомительный день, даже одежда на ней сидела не так, как всегда, зато она сняла не придающие ей шарма очки и в прическе ее царил обаятельный беспорядок.
-- Кажется, вы, милые леди, знаете друг друга? -- понял Кристофер.
Остается уповать на то, что девушки знакомы не слишком хорошо.
-- Мы с ней сестрички -- седьмая вода на киселе! -- весело сообщила Беула Стикни.-- Я патронирую святого доктора Левинсона, а Полетт сжимает мне руку, чтобы я не орала, когда он по доброй воле казнит меня в кресле с зубодробилкой в руках. А еще вожу ее на базары -- ну, там всякое тряпье по бросовым ценам купить, чтоб еще краше стала без особых препятствий таких молодых людей, как ты, приглашала на вечеринки. Ты ведь у нас нарасхват!
"Какая сука!" -- подумал Кристофер, с удовольствием мысленно произнеся это определение.
-- Ах во-от оно что! -- протянул он.-- Выходит, вы довольно близки, я был прав.
-- Ну, мне пора отваливать, поковыляю дальше,-- заключила Беула.-- Уже поздно.-- И взяла с полки журнал "Бог".-- Запиши на мой счет, любов моя! В следующий раз, Полетт, когда у меня заболит зуб, расскажешь, как вечеринка,-- удачно ли? -- Улыбнулась им и вышла, оставляя за собой шлейф духов -- этакую арктическую массу.
-- Беула неизменно вселяет в меня благоговейный страх,-- робко призналась Полетт.-- И на вас так же действует?
-- Да нет, пожалуй,-- не согласился Кристофер.
-- Ну, наверно, у мужчин все по-другому.-- Девушка тяжело вздохнула.-Надеюсь, я все же не опоздала. Знаете, весь день столько дел, крутишься как белка в колесе. Вот и решила попробовать на всякий случай -- вдруг вы еще не ушли... и магазин открыт. Видите ли, меня пригласили на вечеринку, и если вы хотите...-- И осеклась.
По тому, как он смотрит на нее, по его глазам -- блестят как-то по-новому -- догадалась: знает он, где она пребывала сегодня, в четыре тридцать дня,-- лежала обнаженной на кушетке в "пожарной" квартирке мистера Гэдсдена.
Кристофер упорно молчал, и в этом молчании каким-то образом проявлялась его власть над ней; он не отрывал от нее взгляда.
-- Само собой,-- Полетт начинала нервничать,-- если вам не хочется идти на вечеринку -- я, конечно, понимаю...
Хоть она и на голову выше его, ее это не смущает -- ведь он для нее последняя надежда, единственное теперь пристанище.
-- С удовольствием пошел бы, Полетт,-- легко, без всяких усилий над собой произнес он.-- Но все дело в том, что сегодня вечером я занят.
-- Вполне естественно! -- вздохнула Полетт.-- Слишком поздно. Может, как-нибудь в другой раз. До свидания.
-- Ciao! -- попрощался он -- никогда прежде не употреблял этого итальянского слова.-- Как мило с вашей стороны, что заглянули ко мне! -- И отворил перед ней дверь.
За спиной Полетт щелкнул замок. Тяжело брела она по Мэдисон-авеню, и на нее жуткой тяжестью давила уверенность -- оставаться ей девственницей до конца жизни...
Мурлыкая себе под нос, Кристофер брился, чувствуя себя превосходно -просто чудо. Давно так себя не ощущал -- с тех пор как получил категорию 4-Ф на призывном пункте. Прежде чем взять в руки бритву, поднял с пола теннисную сумку и запихнул под стол -- чтоб не мешала. Глядя на нее, решил: в понедельник утром доставит ее с посыльным на квартиру мисс Марш, присовокупив большой букет незабудок из магазина цветов на Пятой авеню,-скрытая ирония.
-- Брился не торопясь, чтобы нечаянно не порезаться. Даже если чуть опоздает, эта девушка, в мини-юбке, с великолепными ногами,-- как там ее зовут, кажется Анна,-- подождет. Сегодня все женщины ждут его одного -Кристофера Бэгшота...
Все оказалось бы в порядке, если бы не бифштекс: вкусный необыкновенно, даже нож не нужен,-- ну точно как те, толщиной с большой палец и мягкий, она видела на рекламе,-- он исчез с ее тарелки мгновенно. А милый сорокалетний джентльмен тем временем едва прикоснулся вилкой к своему и был поражен такой скоростью.
-- Моя дорогая девочка, я ничего подобного не видел с того времени, когда играл в американский футбол! -- заявил он.
И настоял -- именно так, другого слова не подберешь,-- чтобы она съела еще один, запивая вином, вместе с полагающимися по меню гарнирами. Анна перепробовала три сорта сыра (таких прежде у нее никогда во рту не бывало), потом отдала должное пирогу с клубникой и, кофе с ликером "Куэнтро". В первый раз она посмотрела на часы в десять тридцать: ну какой смысл слоняться взад-вперед по Лексингтон-авеню как неприкаянной в поисках бара "Смайлиз"!
А когда в пять часов, на следующий день, в воскресенье, она вышла из квартиры милого сорокалетнего джентльмена дворецкий принес ей на поздний завтра яичницу с беконом и кофе с пирожными -- она еще более решительно настроена: теперь-то зачем искать бар "Смайлиз"? Вот уж ни к чему!
Анна получила работу в театре далеко за Бродвеем -- в шоу с обнаженными артистами и в двух неплохих ревю,-- главным образом, если честно, из-за своей стройной фигуры. Милый сорокалетний джентльмен оставался щедрым к ней, как и положено милым сорокалетним джентльменам по отношению к стройным, играющим на сцене нагишом актрисам, и ей не приходилось ни о чем особенно волноваться; пугало только одно -- набрать бы этой осенью лишний вес.
Перед самым Рождеством, блаженствуя в ленивой неге в постели с "Санди таймс" в руках, Анна прошла в разделе "Светское общество" объявление: мистер Кристофер Бэгшот, сын мистера Бернара Бэгшота, владельца известной сети книжных магазинов, накануне, в день Святого Фомы, в Мамаронеке сочетался браком с девушкой по имени Джун Леонард. Как удачно все обернулось для них обоих -- для нее самой и для этого молодого человека! До чего приятно это сознавать!
"БОГ ЗДЕСЬ БЫЛ, НО ДОЛГО НЕ ЗАДЕРЖАЛСЯ"
"Будь скорбно-печальной, любовь моя! -- вспомнила она слова Берта, нажимая на звонок; он произнес их по телефону, когда перезвонил ей из Лондона.-- Они все просто зациклились на печали. Намекни о самоубийстве,-достаточно малейшего намека, любовь моя. Если хочешь, назови меня. Все знают, с какими я причудами, даже здесь, в Женеве, и выразят мне симпатию. Уверен -- все будет хорошо. Трое моих друзей сами это испробовали и с тех пор живут довольно счастливо".
У Берта цветистый словарь; этот парень попадал в беду в пятнадцати странах; другом преступников; полиция в нескольких городах интересуется его личностью; он знает все имена и все адреса -- тех, кто может быть полезен. Думая о Берте, удовольствии, получаемом им от всевозможных осложнений, она не сдержала улыбки в этом коридоре, стоя перед закрытой дверью. Послышались шаги, дверь отворилась; она вошла.
-- Сколько вам лет, миссис Маклейн?
-- Тридцать шесть,-- ответила Розмари.
-- Само собой, вы американка.
-- Да, вы правы.
-- Где вы родились?
-- В Нью-Йорке.
Решила не открывать ему, что говорит по-французски, то станет лишь сильнее ощущать безнадежность.
-- Вы замужем?
-- Разведена. Пять лет назад.
-- Есть дети?
-- Дочь. Одиннадцать лет.
-- Ваше психическое состояние... как долго продолжается?
-- Уже шесть недель.
-- Вы в этом уверены?
По-английски говорит хорошо, мысли свои излагал весьма точно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31