Почему бы не у меня? Весь фокус – поверить в него. Мне повезло. Я верю в предчувствия. У него была пушка, но у меня была монтировка.– Какой ты все-таки неукротимый тип, – сказала она желчно. – Я не возражаю против этой постели. Прямо сейчас раздеться?Я подошел и поставил ее на ноги и встряхнул:– Прекрати этот вздор, Бетти. Когда я захочу увидеть тебя в постели, ты перестанешь быть моим клиентом. Я хочу узнать, чего ты боишься. Как я могу помочь тебе, если я не знаю? Только ты можешь рассказать мне.Она зарыдала в моих объятиях. У женщин мало средств защиты, но они совершают чудеса и теми, что есть.Я крепко прижал ее к себе.– Можешь плакать, сколько хочешь, Бетти. Давай, валяй, у меня есть время. Если бы не...Тут я смолк. Она крепко прижалась ко мне, вся дрожа. Она подняла лицо, потянула мою голову вниз, и я поцеловал ее.– У тебя есть другая? – спросила она тихо, не прерывая поцелуя.– Была.– Не такая, как все?– Была, но очень недолго. И очень давно.– Возьми меня. Я твоя. Возьми меня. Глава 23 Меня разбудил стук в дверь. Я открыл глаза, ничего не соображая. Она прижалась ко мне так плотно, что я с трудом мог пошевелиться. Я осторожно высвободился из ее объятий.Она по-прежнему крепко спала.Я выбрался из постели, накинул себе на плечи халат и подошел к дверям.Я спросил, не отворяя дверей:– В чем дело? Я сплю.– Капитан Алессандро вызывает вас немедленно в участок. Откройте дверь.– Простите, не могу. Мне нужно побриться, умыться и так далее.– Откройте дверь. Это сержант Грин.– Прошу прощения, сержант, но это невозможно. Я приду, как только смогу.– Что там – баба у тебя?– Сержант, подобные вопросы неуместны. Я скоро приду.Я услышал его шаги на лестнице. Я услышал, как кто-то рассмеялся. Я услышал, как кто-то сказал: «Этот парень времени зря не теряет. Интересно, что он делает по выходным?»Я услышал звук удаляющейся полицейской машины. Я пошел в ванную, принял душ, побрился, оделся. Бетти по-прежнему была приклеена к подушке. Я написал записку и положил ее на свою подушку; «Меня вызвали в участок. Пришлось пойти. Ты знаешь, где стоит машина. Вот ключи».Я осторожно вышел, запер дверь и сел в машину рыжего бандита. Я не сомневался, что в машине найдутся ключи – гангстерам вроде Ричарда Харвеста ключи ни к чему. Они носят связки ключей для всех машин.Капитан Алессандро выглядел так же, как и вчера: он, видимо, никогда не менялся. С ним был пожилой, хмурый человек со злобным взглядом. Капитан Алессандро кивком предложил мне сесть. Один из полицейских принес мне чашку кофе. Он улыбнулся мне исподтишка и вышел.– Это мистер Генри Кинсолвинг из Уэстфилда, штат Каролина, Северная Каролина.– Я не знаю, как он попал в наши края, но факт остается фактом: он здесь. Он говорит, что Бетти Мэйфилд убила его сына.Я ничего не сказал. Мне было нечего сказать. Я отпил глоток кофе, слишком горячего, но вполне сносного.– Хотите рассказать нам подробности, мистер Кинсолвинг?– Кто это? – У него был резкий голос, под стать злобному выражению лица.– Частный детектив по имени Филип Марлоу. контора в Лос-Анджелесе.Он пришел потому, что Бетти Мэйфилд – его клиент. Видимо, у вас более мрачное представление о мисс Мэйфилд, чем у него.– Нет у меня никакого представления, капитан, – сказал я, – я просто люблю ее гладить по головке – время от времени. Это меня успокаивает.– Вас успокаивают ласки убийцы! – рявкнул на меня Кинсолвинг.– Ну, я ж не знал, что она убийца, мистер Кинсолвинг, Для меня это внове. Будьте любезны, поподробнее.– Женщина, которая называет себя Бетти Мэйфилд – это ее девичье имя,была замужем за моим сыном Ли Кинсолвингом. Я никогда не одобрял этого брака. Он женился на ней сдуру, во время войны. У моего сына были сломаны шейные позвонки на войне, и ему пришлось носить шейный протез. Однажды ночью она спрятала протез и стала дразнить его, пока он не кинулся на нее. К сожалению, он слишком много пил с тех пор, как вернулся с фронта. Они часто ссорились. Он поскользнулся и упал поперек кровати. Когда я вошел, она пыталась нацепить ему протез на шею. Он был уже мертв.Я посмотрел на капитана Алессандро.– Это записывается, капитан?– Каждое слово.– Хорошо, мистер Кинсолвинг. Есть и продолжение, я предполагаю.– Естественно. У меня немалое влияние в Уэстфилде. Я владелец банка, ведущей газеты, почти всех фабрик города. Жители города – мои друзья. Моя невестка была арестована и предстала перед судом по обвинению в убийстве.Присяжные нашли ее виновной.– Все присяжные были из Уэстфилда, мистер Кинсолвинг?– Да. Почему бы и нет?– Не знаю, сэр. Похоже, это ваше личное мнение.– Не дерзите мне, молодой человек.– Извините, сэр. Продолжайте.– У нас в штате есть странный закон, как и в нескольких других штатах.Обычно защитник автоматически просит судью признать обвиняемого невиновным.Эта просьба также автоматически отклоняется. Но в нашем штате судья может отложить свое решение вплоть до вынесения вердикта. Судья оказался выжившим из ума стариком. Он отложил решение по просьбе защитника. Когда присяжные вынесли вердикт виновности, он провозгласил в длинной речи, что не исключает возможности того, что мой сын в пьяной ярости сорвал протез с шеи, чтобы испугать свою жену. Он сказал, что во время ссоры все может случиться. Он сказал, что присяжные не рассмотрели возможность того, что моя невестка говорила правду, – а именно, что она пыталась надеть протез на шею моего сына. Судья аннулировал вердикт присяжных и освободил подсудимую.Я сказал ей, что она погубила моего сына и что я позабочусь, чтобы она нигде не нашла себе приюта. Поэтому я здесь.Я глянул на капитана. Он смотрел в пространство, Я сказал:– Мистер Кинсолвинг, что бы вы ни считали, миссис Ли Кинсолвинг, которую я знаю под именем Бетти Мэйфилд, была судима и оправдана. Вы назвали ее убийцей. Это клевета. Мы сойдемся на миллионе долларов компенсации.Он неестественно громко расхохотался.– Ах ты пройдоха, – почти завизжал он. – Там, откуда я приехал, тебя бы бросили в кутузку за бродяжничество.– Пусть будет миллион с четвертью, – сказал я. – Я стою не так дорого, как ваша бывшая невестка. Кинсолвинг обернулся к капитану Алессандро.– Что здесь происходит? – рявкнул он. – Что вы все – банда жуликов?– Вы говорите с офицером полиции, мистер Кинсолвинг.– Мне это до лампочки, – сказал Кинсолвинг яростно, – среди полицейских тоже немало жулья.– Стоило бы убедиться, прежде чем называть их жульем, – сказал Алессандро, тихо развлекаясь. Затем он закурил, пустил табачные кольца и улыбнулся сквозь завесу дыма.– Отдышитесь, мистер Кинсолвинг, а то у вас быдет инфаркт. Вам вредно так волноваться. Я когда-то изучал медицину, но стал полицейским. Война помешала, надо, думать.Кинсолвинг встал, У него по подбородку стекала слюна. Он прохрипел;– Это еще не конец всей истории. Алессандро кивнул.– Интересная черта полицейской работы – ни у одной истории нет конца.Слишком много неизвестных. Что бы вы хотели, чтобы я сделал? Арестовал человека, которого судили и оправдали, только потому, что вы – большая шишка у себя в Уэстфилде, штат Каролина?– Я сказал ей, что я никогда не дам ей покоя, – сказал Кинсолвинг яростно. – Я последую за ней на край земли, я добьюсь того, чтобы все узнали, кто она на самом деле, – Кто же она на самом деле, мистер Кинсолвинг?– Убийца, она убила моего сына, а идиот судья выпустил ее – вот кто она?Капитан Алессандро вытянулся во весь рост.– Проваливай, – сказал он холодно. – Ты меня скоро рассердишь. Я встречал всяких хулиганов на своем веку. Большинство из них были бедными глупыми подростками из захолустья. Первый раз я встречаю большого, важного, влиятельного человека, который так же глуп и злобен, как пятнадцатилетний правонарушитель. Может, Уэстфилд, Северная Каролина, у тебя в кармане или так по крайней мере тебе кажется, У меня в городе у тебя в кармане и сигарного окурка нет. Проваливай отсюда, пока я тебя не привлек за приставание к офицеру полиции при исполнении служебных обязанностей.Кинсолвинг проковылял, шатаясь, к двери и схватился за ручку, хотя дверь была широко открыта. Алессандро проводил его взглядом. Он медленно сел в кресло.– Крутовато вы с ним, капитан.– Ничего страшного. Если то, что я сказал, заставит его еще раз взглянуть на себя со стороны – ну его к черту!– Нет, такого не заставит? Я могу идти?– Да, Гобл отказался дать показания. Сегодня он уже возвращается в Канзас-Сити, Мы что-нибудь пришьем этому Ричарду Харвесту, но что проку? Мы посадим его за решетку на какое-то время, но для таких дел найдется еще сотня Харвестов.– Что мне делать с Бетти Мэйфилд?– Мне сдается, что вы это уже сделали, – сказал он спокойно.– Мне нужно знать, что случилось с Митчеллом, – сказал я еще спокойнее.– Я знаю лишь, что он уехал. Это еще не повод для полицейского расследования.Я встал. Мы обменялись недружелюбными взглядами. Я вышел. Глава 24 Она по-прежнему спала. Мой приход не разбудил ее. Она спала, как маленькая девочка, беззвучно, с безмятежным выражением лица. Я задержал на ней взгляд, потом закурил и вышел на кухню. Я поставил кофе на огонь, вернулся в комнату и сел на постель. Моя записка по-прежнему лежала на подушке рядом с ключами от машины.Я нежно потряс ее. Она открыла глаза и заморгала.– Который час? – спросила она, потягиваясь. – Господи, я спала как убитая.– Пора одеваться. Кофе уже готов. Меня сейчас вызывали в полицию. Ваш тесть в городе, миссис Кинсолвинг. Она подскочила и впилась в меня глазами, не дыша, – Его как следует отшил капитан Алессандро, Он не сможет повредить тебе. Этого ты боялась?– Он... он сказал, что произошло в Уэстфилде?– Для этого он и приехал. Совершенный псих – того и гляди самому себе вцепится в глотку. А насчет этого... – ты это сделала или нет? То, что он говорит?– Нет, – ее глаза яростно сверкнули.– Сейчас это не играет роли, в любом случае. Но эта ночь меня не так бы радовала. Как дознался Митчелл?– Он случайно оказался там или где-то рядом. Господи, газеты были полны этим в течение недель. Узнать меня было нетрудно. Разве в местных газетах об этом не писали?– Наверное, писали, хотя бы из-за необычного исхода суда. Если писали, я пропустил. Наверно, кофе уже готов. Как ты пьешь?– Черный, без сахара.– Хорошо. У меня нет ни сливок, ни сахара. Почему ты назвалась Элеонорой Кинг? Нет, не надо отвечать. Я дурак. Конечно, старый Кинсолвинг знал твое девичье имя.Я пошел на кухню и налил нам обоим по чашке кофе. Я подал ей кофе в постель, а сам сел в кресло. Мы посмотрели друг на друга и снова стали чужими. Она поставила чашку.– Прекрасный кофе. А сейчас посмотри, пожалуйста, в другую сторону, пока я оденусь.– Конечно. – Я взял книжку со стола и сделал вид, что читаю. Это был детектив, где описывалась какая-то мертвая голая женщина со следами пыток на теле. Тем временем Бетти ушла в ванную. Я бросил книжку прямо в корзину для бумаги, покольку помойного ведра под рукой не было. Потом я задумался о том, как по-разному ведут себя женщины в любви. Одни отдаются с такой самозабвенностью, как Элен Вермильи, что даже не думают о своем теле. Другие помнят и все время хотят прикрыться. Я вспомнил девушку в рассказе Анатоля Франса, которая настаивала на том, чтобы снять чулки. В чулках она чувствовала себя потаскушкой. Она была права.Когда Бетти вышла из ванной, она выглядела как только что открывшаяся роза. Косметика – верх совершенства, глаза сияли, каждый волосок точно на своем месте.– Отвези меня, пожалуйста, в отель. Я хочу поговорить с Кларком.– Ты влюблена в него?– Я думала, что я влюблена в тебя.– Это был просто плач в ночи, – сказал я. – Не будем делать из этого сенсацию. Хочешь еще кофе?– Нет, спасибо, только не натощак. Неужели ты никогда не влюблялся? Не хотел быть с одной женщиной изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год?– Пошли.– Как может такой жесткий человек быть таким нежным? – спросила она с удивлением в голосе.– Если б я не был жестким, меня не было б в живых. Если бы я не мог быть нежным, мне бы не стоило быть в живых.Я подал ей плащ, и мы вышли к машине. По пути в отель она молчала.Когда мы приехали, я въехал на знакомую стоянку, вынул пять сложенных чеков из кармана и протянул ей.– Надеюсь, они в последний раз переходят из рук в руки, – сказал я.Иначе их просто не примут к оплате. Она посмотрела на них, но не взяла.– Я думала, это твой гонорар, – сказала она довольно резко.– Не спорь, Бетти... Ты прекрасно понимаешь, что я не могу взять у тебя денег.– После этой ночи?– После ничего. Я просто не могу взять. Я ничего для тебя не сделал.Что ты собираешься делать? Куда ты теперь двинешься? Сейчас? ты в безопасности.– Не представляю. Что-нибудь придумаю.– Ты влюблена в Брандона?– Может быть.– Он бывший гангстер. Он нанял бандита запугать Гобла. Этот бандит чуть не убил меня. Неужели ты можешь любить такого человека?– Женщина любит мужчину. А не его работу. И, может, он этого не хотел.– Прощай, Бетти. Я сделал все, что мог, но этого было мало.Она медленно протянула руку и взяла чеки.– По-моему, ты совсем шальной. По-моему, ты самый шальной человек на свете.Она вышла из машины и удалилась быстрыми, как всегда, шагами. Глава 25 Я дал ей время пройти сквозь вестибюль и подняться в свой номер. Затем я сам вошел в гостиницу и вызвал мистера Кларка Брандона по внутреннему телефону. Явонен прошел мимо и глянул на меня сурово, но ничего не сказал.Мне ответил мужской голос. Это был его голос.– Мистер Брандон, вы меня не знаете, хотя мы вместе поднимались в лифте вчера утром. Меня зовут Филип Марлоу. Я частный детектив из Лос-Анджелеса и друг мисс Мэйфилд. Я бы хотел переговорить с вами, если у вас нашлось время.– Я слыхал о вас, Марлоу. Но сейчас я на выходе. Как насчет коктейля в шесть вечера?– Мне нужно возвращаться в Лос-Анджелес, мистер Брандон. Я вас не задержу.– Хорошо, – сказал он нехотя. – Поднимитесь.Он открыл дверь, большой, высокий, очень мускулистый мужчина. Он не протянул мне руки. Он отступил в сторону, и я вошел.– Вы один, мистер Брандон?– Конечно. Почему?– Я бы не хотел, чтобы другие услышали то, что я хочу сказать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18