Подошел официант с выпивкой для Гобла и собрал тарелки. Он предложил меню.– Я никогда не беру десерт, – сказал Гобл. – Проваливай.Официант посмотрел на зубочистку и ловко выхватил ее из пальцев Гобла.– Туалет направо, кореш, – сказал он, бросил зубочистку в пепельницу и забрал ее со стола.– Видишь, о чем я? – сказал Гобл. – Класс! Я попросил у официанта шоколадное мороженое и кофе.– А этому джентльмену принесите счет, – добавил я.– С удовольствием, – сказал официант. Гобл посмотрел на него с презрением.Официант ушел. Я наклонился над столиком и тихо заговорил:– Ты самый большой лгун, которого я встретил за два дня, а я встречал редкие образчики. Я не думаю, что ты интересуешься Митчеллом. Я не думаю, что ты слыхал о нем или видел его, пока вчера тебе не пришла на ум идея отводить им глаза. Тебя послали шпионить за этой бабой, и я знаю, как устроить, чтобы за ней не шпионили. Если у тебя есть козыри за пазухой, живо клади их на стол. Завтра будет поздно.Он оттолкнул стул, встал, уронил смятую ассигнацию на стол и холодно посмотрел на меня.– Пасть широкая, а мозги узкие, – сказал он. – Прибереги свои мысли до четверга, когда приезжает мусоровозка. Ты все-таки ничего не понял, друг. Я думаю, и не поймешь.Он вышел, задиристо задрав башку.Я дотянулся до смятой ассигнации, которую Гобл бросил на стол. Как я и думал, это был доллар. Человек с шарабаном, выжимающим аж сорок пять миль в час под гору, наверняка привык питаться в обжорках, где ужин за 85 центов подают только во время кутежа в ночь на воскресенье после получки. Официант подошел и обрушил на меня счет Гобла. Я расплатился и оставил доллар Гобла на чай.– Этот парень – ваш близкий друг?– Ближе некуда, – сказал я.– Может, он бедный, – сказал официант великодушно. – Одна из достопримечательностей этого города – люди, которые здесь работают, но не могут позволить себе здесь жить.Когда я вышел, в кабаке было уже человек двадцать, и их голоса отскакивали, как мячики от низкого потолка. Глава 16 Въезд в гараж выглядел так же, как и накануне в четыре часа утра. Но теперь, спускаясь, я услышал звук текущей воды. В застекленной будке никого не было. Где-то кто-то мыл машину, но, наверное, не вахтер. Я подошел к двери, выходившей на площадку с лифтом, и открыл ее. в будке зазвучал сигнал. Я прикрыл дверь и отошел в сторону. Из-за угла вынырнул худой человек в длинном белом халате. На нем были очки. Кожа цвета остывшей овсянки, глаза – пустые и усталые. В его лице было что-то мексиканское, что-то индейское и что-то еще более экзотическое. Его черные волосы лежали плашмя на узком черепе.– Машину, сэр? Ваше имя, сэр?– Машина Митчелла здесь? Двухцветный «бьюик» с верхом.Он не сразу ответил. Его глаза поскучнели, видно, ему этот вопрос уже задавали.– Мистер Митчелл взял свою машину рано утром.– В котором часу?Его рука потянулась к карандашу, торчавшему из кармашка с вышитой пурпурной монограммой отеля. Он вытащил карандаш и посмотрел на него.– Почти в семь утра. Я ушел в семь.– Двенадцатичасовая смена? Сейчас как раз около семи.Он положил карандаш обратно в карман.– Мы работаем по восемь часов, по очереди.– Вчера вы работали с одиннадцати до семи.– Верно. – Он глядел через мое плечо в невидимую даль. – Мне пора уходить.Я достал из кармана пачку сигарет. Он покачал головой.– Мне разрешается курить только в конторе.– Или на заднем сиденье чужой тачки.Его правая рука согнулась, словно хватаясь за нож.– Как со снабжением? Курева хватает?Он уставился на меня.– Надо спросить, «какого курева»? – сказал я.Он не отвечал.– А я бы сказал тогда, что речь идет не о табаке, – продолжал я жизнерадостно, – а о чем-то с таким сладким запахом.Наши глаза встретились. Наконец он спросил тихо:– А ты продаешь?– Живо ты прочухался, если в семь утра был уже в фокусе. Я был уверен, что ты и к полудню не оклемаешься. У тебя, наверно, будильник в голове, как у Эдди Аркаро.– Эдди Аркаро? – повторил он. – Да, да, конферансье. У него будильник в голове? Да?– Так говорят.– Мы могли бы договориться, – сказал он глухо. – Почем товар?В будке опять зазвучал сигнал. Краем уха я уловил шум лифта. Дверь отворилась, и вошла парочка, которая держалась за ручки в вестибюле. Девушка была в вечернем туалете, а на пареньке был смокинг. Они стояли рядышком и выглядели как школьники, которых застукали за поцелуем. Вахтер посмотрел на них, вышел и подал машину – аккуратный новенький «крайслер» с откидным верхом. Паренек усадил девушку осторожно, как будто она уже была беременна.Вахтер придерживал дверцу. Паренек обошел машину, поблагодарил его и сел за руль.– Далеко ли отсюда до «Аквариума»? – спросил он робко.– Недалеко, сэр. – Вахтер объяснил им, как туда добраться.Паренек улыбнулся, поблагодарил его, сунул руку в карман и дал ему доллар.– Я всегда могу подать вашу машину к парадному подъезду, мистер Престон, только позвоните и скажите.– Спасибо, и так хорошо, – сказал паренек поспешно. Он осторожно поехал вверх по скату.– Молодожены, – сказал я. – Какие милые. Просто не хотят, чтобы на них пялились. Вахтер сонно смотрел на меня.– Но в нас нет ничего милого, – добавил я.– Если ты сыщик – покажи свои документы.– Думаешь, что я сыщик?– Я думаю, что ты любопытный сукин сын. – Что бы он ни говорил, тон его голоса не менялся, застыв на одной ноте.– Да, я такой, – согласился я, – и я правда частный сыщик. Прошлой ночью я следил за одним человеком и зашел сюда. Ты сидел в этом «паккарде». Я подошел и открыл дверь; так и перло дурью. Я мог бы угнать четыре «кадиллака», а ты бы и глазом не моргнул. Но это твое дело.– Назови цену, – сказал он. – О прошлой ночи не говорим.– Митчелл уехал сам? Он кивнул.– Без багажа?– С девятью чемоданами. Я помог ему погрузиться. Он выбыл окончательно.– Сверился с портье? Доволен?– У него был счет с собой. Оплачено и заштемпелевано.– Конечно. С таким количеством багажа ему должен был помочь коридорный.– Лифтер. Коридорные приходят в семь тридцать, а это было около часу ночи.– Какой лифтер?– Мексиканец до кличке Чико.– А ты не мексиканец?– Я немного китаец, немного гаваец, немного филиппинец и немного ниггер. Ты бы сдох на моем месте.– И еще один вопрос. Как тебе удается не подзалететь? Я имею в виду дурь, Он огляделся.– Я курю, только когда мне совсем паршиво. Какое твое собачье дело?Какое собачье дело вам всем? Может, меня засекут и выкинут с этой непыльной работенки. Может, бросят в тюрьму. Может, я был в ней всю жизнь, ношу ее с собой. Тебя устраивает? – Он слишком много говорил. Так всегда у людей со слабыми нервами: то односложные ответы, то – поток сознания. Он продолжал усталым голосом:– Я ни на кого не держу зла. Я просто живу, ем, сплю. Загляни ко мне как-нибудь. Я живу в клоповнике на аллее Полтона, хотя на самом деле это тупик, а не аллея. Я живу прямо за скобяной лавкой. Туалет во дворе. Я умываюсь на кухне, в жестяном умывальнике. Я сплю на диване с продавленными пружинами. Всему барахлу лет сто. Это город для богачей. Приходи, навести меня в моей конуре, которая тоже принадлежит какому-то богачу.– Только одного ты не сказал мне про Митчелла, – сказал я.– Чего еще?– Правды.– Сейчас гляну под диваном. Может, она там, только чуток запылилась.Раздался рокот автомобиля, ползущего вниз по скату. Он отвернулся, я вышел на площадку и нажал на кнопку лифта. Хорош гусь, этот вахтер. Очень странный. Однако занятный, в своем роде. И грустный.Лифт долго не приходил. Тем временем мне составил компанию высокий, крепкий здоровяк примерно шести футов роста. Кларк Брандон был в кожаной куртке голубом свитере с высоким воротом, в поношенных вельветовых брюках и высоких ботинках со шнуровкой из тех, что носят геологи в непроходимой глуши. Он выглядел как босс поисковой партии, а через час, я не сомневался, он будет сидеть в «Аквариуме» во фраке и будет и там выглядеть как босс, да, наверное, и небезосновательно. Масса денег, масса здоровья и масса времени, чтобы насладиться и тем и другим. Куда бы он ни пошел, он везде будет боссом.Он глянул на меня и уступил мне дорогу при входе в лифт.Парнишка-лифтер уважительно приветствовал его. Он кивнул. Мы оба вышли в вестибюле. Брандон подошел к конторке и получил от нового портье – я его раньше не видел – широкую улыбку и пачку писем. Брандон прислонился к конторке и вскрыл конверты один за другим. Он бросал их в урну, стоявшую рядом. Туда же пошло большинство писем. На конторке стояла стоечка с рекламными проспектами. Я взял одну из брошюр, закурил и принялся изучать ее. Брандон нашел письмо, которое его заинтересовало. Он перечел его несколько раз. Я увидел, что оно было написано от руки на бланке отеля. Это было все, что я смог разглядеть, не заглядывая через плечо. Затем он сунул руку в урну и выудил конверт. Он внимательно рассмотрел его, вложил письмо в конверт и подошел к конторке. Протянул конверт портье.– Это пришло не по почте. Не заметили, кто его вручил? Я вроде бы не знаю отправителя. Портье глянул на конверт и кивнул:– Да, мистер Брандон, это оставили для вас, как только я заступил.Толстяк средних лет в очках, в cepoм костюме, плаще, серой фетровой шляпе.Нездешний, по-моему. Шушера какая-то.– Он хотел увидеть меня?– Нет, сэр. Он просто попросил передать вам это письмо. Что-нибудь не так, мистер Брандон?– Выглядел как псих? Клерк покачал головой:– Он выглядел, как я сказал. Шушера!– Брандон прищелкнул языком:– Он хочет сделать меня мормонским епископом за 50 долларов. Какой-то придурок, очевидно. – Он взял конверт с конторки и положил его в карман. И уже на ходу бросил:– Ларри Митчелла видал?– Нет, но я заступил лишь часа два назад, мистер Брандон.– Спасибо.Брандон пошел к лифту, вошел в кабинку. Это был другой лифт. Лифтер весь расплылся в улыбке и что-то сказал Брандону. Брандон не ответил ему и даже не глянул в его сторону. Лифтер выглядел уязвленным, когда он загрохотал дверями. Брандон злился. Он был не так хорош собой, когда злился.Я положил брошюру на место и подошел к конторке. Портье глянул на меня безразлично. Его взгляд говорил, что я не значусь в списке гостей:– Да, сэр?Это был немолодой, но хорошо сохранившийся седовласый мужчина.– Я было собирался спросить Митчелла, но услышал, что вы сказали.– Внутренние телефоны там, – он указал движением головы. – Телефонист вас соединит.– Сомневаюсь.– В чем именно?Я распахнул пиджак, чтобы вытащить бумажник. И увидел, как глаза портье застыли на круглой рукояти револьвера у меня под мышкой. Я достал бумажник и вытащил визитную карточку.– Нельзя ли мне встретиться с вашим детективом? Если таковой имеется.Он взял мою карточку и прочел. Затем посмотрел на меня.– Присядьте, пожалуйста, в вестибюле, мистер Марлоу.– Благодарю вас.Не успел я отойти от конторки, как он взялся за телефон. Я прошел под аркой и сел у стены, откуда я мог видеть конторку. Мне не пришлось долго ждать.У него была отличная выправка, суровое лицо, с такой кожей, которая не загорает, но лишь краснеет, а потом снова бледнеет, рыжеватые волосы с проседью. Он стоял в проходе и медленно оглядывал вестибюль. Его взгляд не задержался на мне ни на секунду. Затем он подошел и сел в кресло рядом. На нем был элегантный коричневый костюм и желтая с коричневым бабочка. Его скулы были покрыты светлым пушком.– Меня зовут Явонен, – сказал он, не глядя на меня. – Я знаю ваше имя.Ваша карточка у меня. Что вы хотите?– Я ищу Ларри Митчелла.– Вы его ищете. Почему?– Служба такая. Почему бы мне его не искать?– Пожалуйста, ищите. Его нет в городе. Он уехал рано поутру.– Я слыхал. Это меня озадачило. Он только вчера вернулся домой. На экспрессе из Вашингтона. В Лос-Анджелесе он взял свою машину и прикатил сюда. У него не было ни гроша. Даже на ужин ему пришлось стрельнуть. Он ужинал в «Аквариуме» с девушкой. Здорово напился – или прикинулся пьяным – и таким образом открутился от уплаты счета.– Мы всегда примем его чек, – сказал Явонен безразлично. Он все время оглядывал вестибюль, как будто ожидал, что один из игроков в канасту выхватит револьвер и застрелит своего партнера или что старушка за головоломкой кинется рвать волосы у соседки.– Мистер Митчелл хорошо известен в Эсмеральде.– Хорошо, но не с лучшей стороны, – сказал я. Он повернул голову и одарил меня равнодушным взором.– Я – заместитель директора, мистер Марлоу. Кроме этого, я выполняю оперативные функции. Я не могу обсуждать с вами репутацию гостей отеля.– Это и не нужно. Мне она известна. Из различных источников. Я видел его в действии. Вчера вечером он содрал с кого-то достаточно, чтобы испариться из города. Взял с собой багаж, по моим данным.– Откуда у вас эти данные? – сурово спросил он. Я не ответил ему.– Предлагаю вашему вниманию три факта, – сказал я. – Раз: его постель была нетронута. Два: сегодня в администрации сообщили, что его номер пуст.Три: один из ночных дежурных не явился сегодня на работу. Митчелл не мог вытащить все свое барахло без посторонней помощи.Явонен поглядел на меня, затем снова оглядел вестибюль.– Можете доказать то, что написано на карточке? Карточку любой может напечатать. – Я вытащил бумажник, вынул из него маленькую фотокопию своего удостоверения, передал ему. Он глянул и вернул мне. Я спрятал ее подальше. У нас – своя организация и свои методы борьбы со смывающимися гостями, – сказал он. – Все же гости иногда смываются из любого отеля. Нам не нужна ваша помощь. И нам не по вкусу пушки. Портье видел вашу. Любой мог заметить. У нас была попытка грабежа десять месяцев назад. Один из налетчиков умер. Я застрелил его.– Я читал об этом в газете, – сказал я. – Я потом неделю не спал от страха.– Вы читали об этом, а мы потеряли несколько тысяч долларов чистого дохода за неделю. Клиенты съезжали пачками. Понятно?– Я нарочно дал портье заметить рукоятку. Я спрашивал о Митчелле весь день, и меня только отшивали. Если человек съехал, почему не сказать об этом? Никто не обязан сообщать мне, что он смылся, не заплатив.– Никто и не говорит, что он смылся. Он заплатил полностью, мистер Марлоу. Что вас еще интересует?– Меня интересует, почему его отъезд хранится в секрете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18