Затем около четырех, попозже, он второй раз поехал за камнем. «Бьюик» стоял на том же месте. На этот раз он остановился и осмотрел его. Ключей не было, но машина была не заперта.Никаких признаков ущерба. Все же Гейтс записал номер машины и данные владельца. Когда он вернулся домой на ранчо, позвонил шерифу в Эскондидо.Конечно, тамошние полицейские знали каньон Лос-Пенаскитос. Один из них поехал туда и осмотрел машину. Пуста, как бутылка после пьянки. Шериф умудрился открыть багажник – ничего, кроме запаски и гаечных ключей. Он вернулся в Эскондидо и позвонил мне. Я только что говорил с ним.Я закурил и предложил сигарету капитану Алессандро. Он покачал головой.– Появились идеи, Марлоу?– Не больше, чем у вас.– Все равно, послушаем.– Если Митчелл собирался исчезнуть с помощью друга – друга, о котором никто здесь не слыхал, – он мог бы оставить машину на хранение в каком-нибудь гараже. Это не привлекло бы внимания. У хозяев гаража оставленная на хранение машина не вызвала бы любопытства. А чемоданы Митчелла были бы уже в машине у друга.– Ну?– Значит, не было никакого друга. Значит, Митчелл испарился прямо с девятью чемоданами на пустынной дороге.– Ну, валяй дальше, – его голос стал жестким, в нем появилась угроза. Я встал.– Не надо меня запугивать, капитан Алессандро, Я ничего дурного не сделал. Пока вы относились ко мне по-человечески. Не подумайте, что я связан с исчезновением Митчелла. Я не знал – и не знаю, – как он шантажировал моего клиента. Я только знаю, что это одинокая, запуганная, несчастная женщина.Если я узнаю, если мне удастся докопаться, в чем дело, я скажу вам – или не скажу. Если не скажу, вы всегда можете устроить мне неприятности. Мне не впервой. Я не закладываю клиентов – даже добрым полицейским.– Будем надеяться, что до этого дело не дойдет, Марлоу. Будем надеяться.– И я хочу надеяться, капитан. Спасибо вам, что вы ко мне отнеслись по-человечески.Я прошел по коридору, кивнул дежурному офицеру у конторки и снова сел в машину. Я чувствовал себя постаревшим лет на двадцать.Я знал – как, наверняка, и капитан Алессандро, – что Митчелла нет в живых, что не он пригнал машину в каньон Лос-Пенаскитос, но кто-то другой – с мертвым телом Митчелла на заднем сиденье.Другого объяснения нельзя было найти. Бывают факты ощутимые – документы, магнитофонная запись, их можно подшить к делу. А бывают факты, которые нельзя потрогать, но они неопровержимы, потому что невозможно объяснить происшедшее. Глава 21 Это похоже на внезапный беззвучный вопль в ночи. Почти всегда в ночи, потому что ночью опасность ближе. Но и днем меня иногда осеняло это предчувствие, основанное на интуиции или на долгом опыте и нервном напряжении. А в данном случае – на внезапной уверенности, что близится, как говорят матадоры, «момент истины». Других оснований не было – разумных оснований. Но я остановил машину у ворот «Ранчо Дескансадо», выключил фары и дернул ручной тормоз до упора.Я подошел к конторе. Над ночным звонком горела маленькая лампочка, но контора была закрыта. Было только пол-одиннадцатого. Я обогнул контору и побрел лесом. Я увидел две машины. Одна – из проката. Наклонившись, я разглядел ее номер. Рядом стоял маленький автомобиль Гобла. Не так давно я видел его у отеля «Каса дель Пониенте». Сейчас он был здесь.Я пошел дальше, прямо по газону, и оказался под окнами своего номера.Там было тихо, темно. Медленно, очень медленно, я поднялся на крыльцо и приник ухом к двери. Поначалу я ничего не слышал. Затем я услышал приглушенные рыдания. Рыдал мужчина. Затем – чей-то тихий хриплый смешок.Затем – глухой удар и опять тишина.Я спустился и вернулся лесом к своей машине. Я отпер багажник и вытащил монтировку. Я пошел обратно осторожно, осторожнее, чем раньше. Я снова прислушался. Тишина. Ночное безмолвие. Я вынул фонарик, посветил в окно, затем отошел от дверей. В течение нескольких минут ничего не происходило.Затем дверь чуть приотворилась.Я саданул ее плечом что было сил – она распахнулась настежь. Человек отшатнулся, но рассмеялся. В тусклом свете блеснул его револьвер. Я размозжил ему пальцы монтировкой. Он заорал. Я сломал ему второе запястье. Я услышал, как револьвер со стуком упал на пол.Я протянул руку за спину и повернул выключатель. Пинком я затворил дверь.Он был бледный, рыжеволосый, с мертвыми глазами убийцы. Его лицо перекосилось от боли, но он и не думал капитулировать.– Ты долго не проживешь, малый, – сказал он.– А ты вообще не проживешь. А ну с дороги. Он ухитрился рассмеяться.– Ноги у тебя еще остались, – сказал я. – Становись на колени и ложись.Лицом вниз, если оно тебе нужно.Он попытался плюнуть в меня, но не смог. Он рухнул на колени, раскинув руки в стороны, застонал и отключился. Они все чертовски тверды, пока у них в руках крапленая колода. Другими картами они играть не умеют.Гобл лежал на кровати. Его лицо было разбито в кровь, нос сломан. Он был без сознания и еле дышал. Рыжий все еще был в отключке, револьвер лежал возле него на полу. Я сорвал с него ремень и связал ему колени. Затем повернул его на спину и очистил карманы. В его кошельке было 670 долларов, права на имя Ричарда Харвеста, адрес – маленький отель в Сан-Диего. В бумажнике лежали чеки двадцати разных банков, набор кредитных карточек.Разрешения на ношение оружия там не было.Я оставил его лежать на полу и пошел в контору. Я нажал на кнопку ночного вызова и долго не отпускал ее. Наконец из темноты возникла фигура.Это был Джек в пижаме. У меня все еще в руках была монтировка.Он смотрел на меня в изумлении.– В чем дело, мистер Марлоу?– Ничего особенного. Бандит пытался меня убить. В моем номере на моей кровати лежит человек, избитый до полусмерти. Ничего особенного. Все нормально по местным масштабам, надо полагать.– Я вызову полицию.– Очень любезно с вашей стороны, Джек. Как видите, я еще жив. Знаете, что делать с этим отелем? Превратите его в пансион для кошек и собак.Он отпер дверь и вошел в контору. Я убедился в том, что он вызывает полицию, и вернулся в свой номер. Рыжий, был упрям. Он изловчился сесть спиной к стене. Глаза по-прежнему смотрели мертво, а рот кривился в усмешке.Я подошел к кровати. Глаза Гобла были открыты.– Я не вытянул, – прошептал он, – переоценил я свою хватку. Зарвался, попробовал играть не в своей лиге.– Сейчас приедет полиция. Что произошло?– Я попал в ловушку. Жаловаться не приходится. Этот парень – настоящий убийца. Мне повезло. Я остался жив. Заставил меня приехать сюда. Вырубил меня, связал, затем исчез на какое-то время.– Кто-то подвез его, Гобл. Прокатная машина стоит рядом с твоей. Если он оставил ее у «Касы», как он вернулся за ней?Гобл медленно повернул голову и посмотрел на меня.– Я думал, что я тертый калач. Теперь я знаю, что ошибался. Я хочу только одного: вернуться в Канзас-Сити. Мелкоте никогда не справиться с паханами. Никогда. Наверно, ты спас мою жизнь.Тут появилась полиция.Сначала два парня из патруля, спокойные, серьезные, в новенькой форме и с невозмутимыми лицами. Затем здоровый напористый сержант, который назвался дежурным сержантом патруля Хольцминдером.Он бросил взгляд на рыжего и подошел к постели, – Вызови «скорую помощь», – бросил он коротко через плечо.Один из полицейских вышел к машине. Сержант наклонился над Гоблом.– Хочешь рассказать?– Рыжий избил меня. Он взял мои деньги. Взял меня на пушку в «Касе», заставил привезти его сюда. Затем он избил меня.– Почему?Гобл испустил подобие вздоха, и его голова откинулась на подушку. Он потерял сознание или притворился. Сержант выпрямился и повернулся ко мне.– Что вы расскажете?– Мне нечего рассказывать, сержант. Я ужинал сегодня с этим человеком.Мы встречались пару раз. Он сказал, что он частный детектив из Канзас-Сити.Не знаю, что привело его сюда.– А этот? – сержант сделал неопределенное движение в сторону рыжего, который все еще неестественно ухмылялся.– В жизни его не видал. Ничего о нем не знаю, кроме того, что он поджидал меня с револьвером в руках.– Это ваша монтировка?– Да, сержант.Другой полицейский вошел в комнату и кивнул сержанту:– В пути.– Значит, у вас была монтировка, – сказал сержант спокойно, – Почему?– Скажем, у меня было предчувствие, что меня поджидают.– Скажем, что это было не предчувствие. Скажем, вы знали это. И не только это.– Скажем, что вы не будете называть меня лжецом, не зная, в чем дело.Этот тип, может, и гангстер, но все же у него сломаны оба запястья. Знаете, что это значит, сержант? Он никогда больше не возьмет пушку в руки.– Значит, мы привлечем вас за нанесение тяжелых телесных повреждений.– Как вам угодно, сержант.Затем приехала «скорая помощь». Они взяли Гобла первым, а затем санитар наложил временные шины на запястья рыжего. Они развязали его колени. Он глянул на меня и рассмеялся.– В другой раз, кореш, я придумаю чего пооригинальнее, но ты чисто сработал.Он вышел. Двери «скорой помощи» захлопнулись, завыла сирена, и машина скрылась в ночи. Сержант устало вытирал пот со лба.– Давайте попробуем еще раз. С самого начала, – сказал он ровным голосом. – Как будто мы не вцепились друг другу в глотки, а лишь пытались понять друг друга. Попробуем?– Да, сержант. Попробуем. Спасибо за доверие. Глава 22 В конце концов я оказался в участке. Капитана Алессандро не было. Я подписал протокол допроса, который вел сержант Хольцминдер.– Монтировка, а? – сказал он задумчиво. – Мистер, вы здорово рисковали.Он мог пристрелить вас несколько раз, пока вы размахивались.– Не думаю, сержант. Я здорово шарахнул его дверью. И я не очень-то размахивался. А может, он и не собирался пристрелить меня. Я не думаю, что он пустился в это приключение по собственной инициативе.Еще немного таких разговоров, и они разрешили мне уйти.Было уже слишком поздно для задушевных бесед. Но все равно я пошел к маленькой аккуратной телефонной кабинке и набрал номер «Каса дель Пониенте».– Мисс Мэйфилд, будьте любезны. Мисс Бетти Мэйфилд. Номер 1224.– Я не могу беспокоить постояльцев в такой поздний час.– Почему? У вас сломано запястье? – Я был груб в эту ночь. – Думаете, я позвонил бы, если б мог ждать? Он соединил меня, и она ответила сонным голосом.– Говорит Марлоу. Прийти к вам или вы придете ко мне? Случились крупные неприятности.– Что? Какие еще неприятности?– Поверьте мне хоть раз. Подобрать вас на стоянке?– Мне надо одеться.Я вышел к своей машине и поехал к «Касе». Я курил уже третью сигарету и уже жалел, что позвонил, когда она быстро и бесшумно подошла к машине и села в нее.– Я не знаю, о чем речь, – начала она. Но я перебил ее:– Только вы и знаете, в чем дело. И сейчас же мне расскажете. И не стоит изображать возмущение. Со мной этот номер больше не пройдет.Я рывком тронул машину с места, пронесся по безмолвным улицам, спустился вниз к «Ранчо Дескансадо» и поставил машину под деревьями. Она вышла, не говоря ни слова, я отпер дверь и зажег свет.– Виски?– Ладно.– Таблеток не принимала?– Нет, не сегодня, если вы имеете в виду снотворное. Я кутила с Кларком и выпила слишком много шампанского. А от него меня всегда клонит в сон.Я налил виски в два стакана и дал ей один. Я сел в кресло и откинулся.– Извините, – сказал я, – я немного устал. Раз в два-три дня мне нужно присесть. Это слабость, с которой я пытался бороться, но я уже не так молод.Митчелл мертв.Она вздрогнула, а может быть, и побледнела. Я не мог судить наверняка.– Мертв? – прошептала она. – Мертв?– Ну, хватит. Как сказал Линкольн, можно дурачить всех детективов в течение некоторого времени, можно дурачить некоторых детективов все время, но невозможно...– Заткнись! Заткнись немедленно! Что ты из себя строишь?– Просто человека, который старался изо всех сил помочь тебе. Человека с опытом в таких делах, видящего, что ты влипла, пытающегося помочь тебе выпутаться, без всякой помощи с твоей стороны.– Митчелл мертв, – сказала она тихим, сдавленным голосом. – Я не хотела тебя обидеть. Где?– Его машина была найдена за городом, в двадцати милях отсюда, на проселочной дороге. Место под названием каньон Лос-Пенаскитос. Пустыня, В машине ничего не было, даже чемоданов. Просто пустой автомобиль стоит на обочине дороги.Она заглянула в стакан и отхлебнула здоровый глоток.– Ты сказал, что он мертв...– Кажется, прошли годы, но на самом деле лишь несколько часов назад ты приходила ко мне и предлагала лучшую половину Рио, чтобы сбагрить его труп.– Но ведь не было... я имею в виду, мне просто приснилось...– Уважаемая, вы явились сюда около трех часов утра в почти шоковом состоянии. Вы описали мне, где он был и как он лежал в шезлонге на вашей веранде. Я поехал с вами в гостиницу и поднялся по служебной лестнице с профессиональной осторожностью. Что же я увидел? Митчелла нет, а вы спите в своей узкой девичьей постели в обнимку со снотворной таблеткой.– Хватит валять дурака, – отрубила она. – Я знаю, как тебе это нравится.Почему ты не уснул со мной в обнимку? Мне бы тогда, может быть, не понадобилась таблеточка.– Давай по порядку. Первое: ты говорила правду, когда прибегала сюда.Труп Митчелла лежал на твоем балконе. Но, пока ты здесь устраивала истерику, кто-то взял труп, отнес его в машину, упаковал его чемоданы и снес их вниз.Все это требовало времени. И не только времени. Это требовало веских оснований. Кто сделал бы это, чтобы уберечь тебя от минутного конфуза в связи с найденным на балконе мертвецом?– Ах, заткнись. Я... – Она допила виски и поставила стакан рядом. – Я устала. Не возражаешь, если я прилягу на твою постель?– Нет. Если разденешься.– Хорошо. Я разденусь. Значит, к этому ты и вел все время?– Может, эта постель тебе не понравится. Только что на ней был избит до полусмерти Гобл – наемным убийцей по имени Ричард Харвест. Он был изувечен.Помнишь Гобла, а? Жирный человечек в темной машине. Он следил за нами в горах вчера вечером.– Не знаю никакого Гобла. Не знаю никакого Ричарда Харвеста. Откуда ты все это знаешь? Почему они были тут – в твоем номере?– Наемный убийца подкарауливал меня. Когда я услышал о машине Митчелла, у меня возникло предчувствие. Даже у генералов и прочих важных людей бывают предчувствия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18